стал с другой стороны от кота.
   Я снова занял  свою  чешуйку,  после  чего  дракон  сделал  несколько
разгонных  шагов,  его  крылья  с  треском  распахнулись  и,   подхватив
встречный поток воздуха, швырнули тяжелое тело к небу. Последнее, что мы
увидели в Некостине, были три задранные в небо  головы.  Две  в  цветных
колпаках и одна кошачья.
   Если  вы  когда-нибудь  летали  самолетами  "Аэрофлота"  и  обладаете
достаточным воображением, представьте себе, что ваше кресло  установлено
на фюзеляже, ну скажем, Ан-2, сверху. Вы получите  представление  о  том
удовольствии, которое я получал от полета на Многоликом. Его скорость не
превышала  скорости  автомобиля   тридцатых   годов,   поэтому   никаких
неприятных  эффектов  мы  не  испытывали,   кроме,   пожалуй,   опасения
достаточно глубокого виража, при котором мы могли свалиться с  его  шеи.
Но наш "командир корабля и экипажа прекрасно понимал,  что  представляет
собой "кабриолет", и не  делал  необдуманных  попыток  исполнить  фигуру
высшего пилотажа. Мы могли спокойно обозревать окрестности. Правда, гида
с его "посмотрите направо, посмотрите налево" здесь  и  быть  не  могло,
поскольку шелест мерно помахивающих кожистых  крыльев  начисто  заглушал
все остальные звуки.
   Данила был доволен донельзя, его физиономия выражала полный  восторг.
Что касается принца, то он,  видимо,  уже  не  раз  путешествовал  таким
образом и поэтому держался вполне спокойно. Только его исхудавшее личико
все  больше  и  больше  бледнело.  Когда  он  закрыл  глаза,   я   очень
забеспокоился.  Если  мальчик  потеряет  сознание,   он   вполне   может
вывалиться из своей чешуйки. Но тут он, словно почувствовав мою тревогу,
взглянул на меня и улыбнулся своими бескровными губами.
   Так прошло часов пять,  и  наконец  на  горизонте  показалась  Черная
скала. А еще через несколько минут наш "лайнер"  с  торжествующим  ревом
опустился на лужайку перед замковой скалой. Я быстро съехал с  драконьей
шеи и подхватил обоих ребятишек, и тут  же  наше  транспортное  средство
исчезло, а на его месте появился Многоликий. Он подхватил сына  на  руки
и, повернувшись ко мне, спросил:
   - Ты еще не забыл, как открывается вход в скалу? Я молча направился к
черной стене и, пробормотав свое заклинание, повернул  гранитную  глыбу.
Пропустив Многоликого с сыном и Данилу, я затворил вход, и мы  поднялись
в замок. А еще  через  час,  после  плотного  ужина,  мы  уже  лежали  в
постелях. Последняя мысль, посетившая меня перед тем, как  мне  заснуть,
была: "Если бы не шишка на голове и не принц  в  замке,  можно  было  бы
посчитать, что никакого Некостина и не было..."
   Утром, не дожидаясь завтрака, я  направился  к  Многоликому.  Он  уже
сидел в своем кабинете,  перебирая  какие-то  бумаги.  Увидев  меня,  он
отодвинул документы в сторону и позвонил в свой колокольчик.
   - Закуску и графин вина!.. - приказал он  появившемуся  гвардейцу,  и
через минуту мы уже закусывали, прихлебывая из  бокалов  светлое  легкое
вино.
   - Так как же ты оказался над Храмом в самый нужный момент? - задал  я
наконец давно интересовавший меня вопрос.
   Многоликий усмехнулся и ответил:
   - Случайно... - Потом, немного помолчав, пояснил:
   - Когда я увидел, как Галл шарахнул тебя эфесом своей шпаги по голове
и как тебя поволокли в камеру, я решил, что принца теперь уже не спасти.
А после того как тебя раздели, я лишился возможности за тобой наблюдать.
Что мне оставалось делать, если я знал - не  найдя  тебя  в  условленном
месте, Навт атакует Храм немедленно? Надо было  идти  на  подмогу  своим
людям. Вот я и вылетел.
   Он снова усмехнулся и продолжил:
   - Если бы я рассчитывал, что ты сможешь не  только  освободиться,  но
еще и добраться до принца, я, может быть, перекинулся бы  в  кого-нибудь
попроще... Эта крылатая зверюга все силы выматывает... Но в тот момент я
был вне себя от ярости...
   - Как сын?.. - задал я следующий вопрос.
   - Сейчас уже все в порядке. Но знаешь, он утверждает, что  выехал  на
охоту с Галлом... И что именно Галл скрутил  его  и  передал  гвардейцам
Единого-Сущего. - Он помолчал и с сомнением в голосе закончил:
   - Хотя я сам видел, что Галл в своей  комнате  писал  отчет  о  своем
посольстве... - Многоликий потер виски.
   - Ничего загадочного... - улыбнулся я. - Он, похоже,  именно  в  этом
посольстве и стакнулся с Единым-Сущим. Это тебе он доложил, что  его  не
приняли. Скорее  всего  этот...  чародей...  и  снабдил  Галла  каким-то
наговором, позволившим ему  создать  морок...  собственного  двойника...
Вещь-то, в общем, довольно простая...
   - Сын мне сказал,  что  Шестиликий  рассчитывал  захватить  власть...
Невероятно!..
   - Дураков ловят на самые невероятные вещи... А потом,  любой  человек
верит  тому,  чего  ему  самому  очень  хочется.  Галлу  очень  хотелось
власти... Вот он и поверил...
   - Но!.. - начал Многоликий и замолчал, задумавшись.
   - Надо решить, что нам необходимо для похода в горы...  -  прервал  я
его размышления.
   -  Да  все  уже  готово...  -  пожал  плечами  Многоликий.  -  Лошади
подобраны, продукты, палатки, снаряжение, люди для сопровождения  -  все
подобрано и приготовлено. Осталось только дождаться  твоих  друзей.  Так
что - отдыхай.
   - Тогда, с твоего разрешения, я пойду к Даниле...
   - А он у принца. С самого утра... Подожди, я дам тебе провожатого,  в
апартаменты принца без моего личного разрешения не  пускают  никого,  он
еще очень слаб. -  Многоликий  вызвал  дежурного  гвардейца,  который  и
проводил меня к принцу.  Тот  лежал  в  постели  и  с  жадностью  слушал
рассказы Данилы, усевшегося в кресле рядом с кроватью.  Когда  я  вошел,
Данила как раз заканчивал повествование о том, как он превратил апостола
Пипа в пестрого хряка. Я снова удивился их невероятному  сходству,  хотя
почему-то старался уверить себя в том, что я-то Данилу от принца  отличу
безусловно.
   - Ты лучше расскажи принцу, как порвал свои джинсы,  перелезая  через
забор на стройке, - с ходу вступил я в беседу.
   - Ну... - ничуть не обидевшись, ответил он, -  это  когда  было!..  Я
тогда совсем маленький был и ничего не соображал...
   Принц переводил заинтересованный взгляд  с  меня  на  Данилу,  ожидая
продолжения рассказов, и при этом автоматическим движением протянул руку
к стоявшему рядом столику и взял из глубокой тарелки персик.
   - Я тоже  могу  рассказать  историю,  -  заявил  я.  Оба  мальчика  с
интересом посмотрели на меня и приготовились слушать. Данила  по  такому
случаю тоже прихватил с тарелки персик.
   - Я могу рассказать историю о двух клинках... - начал я  таинственным
тоном. - О двух волшебных клинках!.. - уточнил  я,  заметив,  что  принц
бросил на меня разочарованный взгляд.
   - А я знаю эту  историю...  -  недовольно  протянул  он  после  моего
уточнения.
   - Да? - удивился я. - Ну может быть, моя история о других клинках.
   - Может быть... - согласился принц. - Только  вряд  ли.  Есть  только
одна история о двух клинках. И даже не история, а легенда...
   -  Пусть  лучше  принц  расскажет  легенду...  -   попросил   Данила,
рассчитывая, видимо, впоследствии услышать и мою историю.
   - Я  не  против,  только  принц  еще  очень  слаб...  -  с  сомнением
пробормотал я.
   - Ничего я не  слаб!..  -  возмутился  мальчишка.  -  Это  все  Коул,
дворцовый лекарь, выдумал. Рад, что уложил меня в постель!..
   - Ну, ты все-таки достаточно долго пробыл в плену...
   - Они только первые три дня... разговаривали со мной,  -  с  запинкой
проговорил принц, - а потом ко мне уже  никто  не  приходил.  До  самого
твоего прихода... Я еще не поблагодарил тебя... Спасибо большое...  Если
бы не ты...
   - Никаких благодарностей! - прервал я его. -  Допустим,  ты  узнаешь,
что пара негодяев  похитила...  твоего  друга...  -  Я  чуть  не  сказал
"ребенка", но вовремя удержался. - Разве ты не бросишься на выручку?..
   - Конечно!.. - вскинулся принц, но тут же опустил голову на подушку.
   - Вот видишь! Это потому, что мы мужчины!.. И достаточно  об  этом...
Лучше, если ты достаточно крепко  себя  чувствуешь,  расскажи  нам  вашу
легенду...
   Принц улыбнулся, надкусил свой персик,  измазавшись  соком,  и  начал
жевать, а  его  глаза  постепенно  словно  погружались  сами  в  себя  и
худенькое личико становилось строгим, даже суровым.
   - Это было давным-давно, - медленно и тихо начал он свой рассказ, - в
те времена, когда  только  закончилась  Великая  война  и  на  мир  пали
Границы.  Люди  словно  очнулись  и  увидели,  что  они  натворили.  Они
ужаснулись и бросили свое оружие, а  многие  из  них  поклялись  никогда
больше не брать в руки боевого железа.  И  только  знаменитый  кузнец  и
механик Го Ли Фест сказал, что не оружие виновато в  том  кровопролитии,
которое учинили люди, что сама по себе сталь холодна  и  безразлична,  и
только люди делают ее  яростной  и  кровожадной.  Он  закрылся  в  своей
мастерской, из которой выгнал даже своего любимого ученика и  помощника,
и принялся за работу. Только через семь недель он вышел из мастерской, и
в руках у него были два клинка. Один - тяжелый и длинный меч -  светился
словно чистое серебро, а второй - парный мечу кинжал -  был  темен,  как
безлунная ночь. На обоих лезвиях  древними,  полузабытыми  буквами  были
выгравированы их имена.
   - И как же они назывались?.. - не выдержал Данила. Принц,  словно  не
слыша вопроса, продолжал:
   - Сегодня уже никто не помнит этих имен. Известно только, что и имена
были парными. Люди обступили мастера, с  удивлением  разглядывая  и  его
самого, и сотворенное им оружие.  Никто  не  мог  понять,  зачем  кузнец
выковал оружие, если само имя "война", само слово "битва" были  прокляты
в человеческом мире? Кто  способен  снова  взять  оружие  в  руки,  если
пролитая в Великой войне кровь еще не смыта из памяти людей?
   "Вот клинки, способные разрушить границы, возведенные богами, и снова
объединить  наш  мир...  -   сказал   мастер   собравшимся.   -   Только
воспользоваться ими  может  лишь  великий  маг,  ищущий  самого  себя  и
способный пожертвовать собой... Пока что такого нет, но  он  обязательно
придет..." И в этот момент оба  клинка  слабо  засветились  и  в  сиянии
словно истаяли в  руках  мастера.  Когда  люди  увидели,  что  его  руки
опустели, они спросили: "Где же твои волшебные клинки?"
   "Я не знаю, - пожал плечами мастер. - Они ушли в мир, и там, где  они
появятся, правда и справедливость восторжествуют..."
   После этого, мастер не создал ничего. Он дожил до глубокой  старости,
но ни разу не взял в руки инструментов, не разжег горн. А в народе ходят
разные слухи о его клинках...
   Тут принц тряхнул головой, словно отгоняя  наваждение,  и  совершенно
другим тоном добавил:
   - Скорее всего все эти слухи - сплошные выдумки... В нашем мире  этих
клинков точно нет, а про другие части нашего  большого  мира  мы  ничего
знать не можем...
   - Жалко... - протянул Данила. - Я думал, эти клинки  у  вас  в  замке
хранятся. Я бы посмотрел... - Он мечтательно прикрыл глаза.
   - Да, эта история похожа на мою. Только в моей два  клинка  -  меч  и
кинжал, серебристый и темный, достаются одному... ученику... - Я замолк,
вспоминая свое посвящение в ученики. Мы помолчали.
   - Ладно! - наконец встрепенулся я. - Раз принц знает легенду  о  двух
клинках, я расскажу вам историю про волшебное существо по имени Вечник!
   Ребята встрепенулись и уставились на меня загоревшимися глазами.
   - Я познакомился с ним в одной темной пещере,  -  начал  я,  -  когда
странствовал... в одном дремучем лесу...
   Мы провели в комнате принца почти весь день, даже обедали  около  его
постели.  После  обеда  принц  и  Данила,  как  благовоспитанные   дети,
несколько вздремнули, а вечером  мы  с  Данилой  выбрались  на  замковую
стену.
   Солнце уже висело низко над горизонтом, но туман еще не покинул  свое
логово в болоте. Вокруг стояла звенящая тишина,  которую  совершенно  не
хотелось нарушать. Мы облокотились  на  каменные  зубцы  и  смотрели  на
открывающуюся  панораму,  когда  до  нас   тихо-тихо,   едва   различимо
донеслось:
   - Чем нас можно напугать?
   Раз, два, три, четыре, пять!
   Очень страшно нам бывает,
   Если день к закату тает,
   А у нас совсем уж нечего пожрать!
   Да!
   Что нам страшно в этом мире?
   Раз, и два, и три-четыре!
   Если утром встанешь рано,
   Нет ни кильки, ни банана,
   Только ложка в старом рыбьем жире!
   Да!!!
   Голоса, оравшие эту разухабистую песню, явно  приближались,  а  между
тем на стенах замка да и вокруг  него  было  абсолютно  пусто,  если  не
считать безмолвной стражи. Я в недоумении взглянул на Данилу и  встретил
его столь же недоумевающий взгляд. Он тоже слышал песню.
   - Эй, солдат!.. - повернулся я к стоявшему невдалеке гвардейцу. -  Ты
ничего не слышишь?
   - Нет, Белоголовый!.. - коротко бросил он мне в ответ и снова  замер.
А песня между тем нарастала...

   - Если ж у мешка внутри,
   Раз, и два, и ровно три!
   Есть вино, лепешки, сало,
   Сыра круг, конфет навалом -
   Нам не страшен сам
   Единый, что ты нам ни говори!
   Да!!!

   И с этим последним "Да" из рощи на краю болота  вынырнули  два  ярких
колпачка -  желтый  и  синий.  Гномы  шагали  с  совершенно  невероятной
скоростью и при этом широко  размахивали  руками.  Уже  через  несколько
минут они были почти под Черной скалой, хотя я отлично  помнил,  что  на
лошадях мы с Данилой добирались от рощи до скалы не меньше получаса.  Но
удивляться было некогда, поскольку  Опин  уже  задрал  кверху  голову  и
заорал:
   - Эй, в замке, мы уже пришли и хотим есть!.. А  еще  через  несколько
минут гномы сидели в своей прежней комнате и поглощали обильный ужин. По
их словам, они добрались до замка  Многоликого  без  приключений,  но...
Когда я спросил, где Ванька, Опин искоса посмотрел на меня и  с  набитым
ртом пробурчал:
   - Ушел твой черный...
   - Как ушел? - вскинулся я.
   - А так, - спокойно ответил гном. - На первом  же  привале  зашел  за
кустик и пропал... Мы его и искали, и  звали  -  нет  Ваньки,  словно  в
воздухе растворился...
   - Надо было мне его с собой забрать! Я бы его ни за что не оставил! -
растерянно бормотал я. При этих словах Опин проглотил кусок и неожиданно
спросил:
   - А он тебя?..
   - Что - "он тебя"? - не понял я.
   - Ну ты бы его ни за что одного не оставил,  а  он  тебя?  -  пояснил
Опин.
   Я замолчал и задумался.
   - То-то же!.. - довольно пробурчал Опин, возвращаясь к своему ужину.
   Похоже было, что гном быстро понял моего кота. Тот просто ушел  своим
путем, как он это всегда делал, если считал, что больше мне не нужен. Но
это означало, что Ванька был уверен в нашем скором возвращении домой!
   Я улыбнулся и хлопнул Данилу по плечу.
   - Пошли спать, путешественник. Завтра выходим к Безумным горам!

8. ВОЗВРАЩЕНИЕ (ВТОРАЯ ПОПЫТКА)

   ...Возвращаемся мы
   С покоренных вершин,
   Потому что всегда,
   Потому что всегда мы должны возвращаться...

***

   Утро было пасмурным. Я проснулся очень  рано  и,  лежа  под  одеялом,
долго смотрел в окно  на  серое  небо  с  бегущими  по  нему  сумрачными
обрывками туч. От вчерашнего воодушевления не осталось и следа,  в  душе
угрюмо хлюпала тоска и какая-то  детская  обида  на  смотавшегося  домой
Ваньку.
   Когда наконец я отвернулся от окна и, откинув одеяло, сел на кровати,
мой взгляд уперся в расположившихся на полу гномов, очень тихо  и  очень
углубленно игравших в нечто, весьма напоминавшее наши шашки.  Опин,  как
раз сделавший очередной ход, поднял голову и, бросив на меня недовольный
взгляд, пробормотал:
   - Ну и здоров же ты спать. Мы  уже  две  партии  сыграли,  а  ты  все
дрыхнешь.
   - Вольно вам вскакивать ни свет  ни  заря,  -  пробурчал  я,  в  свою
очередь, и соскочил с кровати. Пройдя  в  туалетную  комнату,  я  умылся
холодной водой, что несколько  меня  взбодрило,  поэтому,  вернувшись  в
спальню и принявшись за гимнастику, я  уже  более  внимательно  принялся
наблюдать за игрой гномов.
   - И кто  же  выигрывает?  -  поинтересовался  я,  закончив  разминку,
одевшись и разместив на  поясе  все  свое  оружие,  включая  разобранный
арбалет.
   - Эта дубовая голова у меня никогда  не  выиграет...  -  проворчал  в
своей неподражаемой манере Опин.
   - Эта светлая голова уже ставит мамку!.. - не поднимая глаз от доски,
ответствовал Зопин.
   - Вишь ты, светлая голова - это значит березовая, а не  дубовая...  -
продолжил Опин, делая очередной ход. - Ставит мамку и не  видит,  что  у
меня на поле уже три папки!..
   - Ты сам спорил, что я ни одной  мамки  не  поставлю!..  -  вскинулся
Зопин. - А я уже вторую вывожу!..
   - Две мамки за три игры - вот достижение!.. - Опин задрал  к  потолку
свой вздернутый толстый нос и закатил глаза.
   - Будешь дразниться - вообще с тобой не буду играть!..  -  разозлился
Зопин. - Ты же знаешь, что у меня по дочкам-мамкам всего-навсего  первый
разряд!..
   - Знаю, знаю, первый детский... - ухмыльнулся Опин.
   - И ничего и не детский!.. -  заорал  выведенный  из  себя  Зопин.  -
Первый юношеский... А сам-то, а сам-то, небось в гоп-колотуши не  хочешь
играть - знаешь, что я сильней!
   - Просто я предпочитаю интеллектуальные игры, а твои  гоп-колотуши...
- Опин презрительно сморщил нос. - Сила есть - ума ни капли...
   - Это у кого ума ни капли? Это у кого ума ни капли?..  "Понеслось!.."
- подумал я и невольно улыбнулся.
   - А ты чего лыбишься?! - тут же окрысился Зопин в мою сторону. - Тоже
мастер по дочкам-мамкам? Тоже умник-интеллектуал? От него последний  кот
сбежал, а он лыбится тут!..
   -  Зопин,  ты  чего  разбушевался?  -  поинтересовался  я,  несколько
ошарашенный его яростным наскоком.
   Зопин фыркнул напоследок и  отвернулся,  смешав  на  доске  игральные
косточки.
   - Ты, Белоголовый, на него внимания не обращай. Просто у него сегодня
завтрак был недостаточно питательный... - заговорщицки прошептал Опин. -
Ему в яичницу сала не доложили,  поэтому  у  него  брюхо  от  недоедания
пучит. Вот он на всех и кидается...
   Шептал Опин достаточно громко, поэтому Зопин все слышал. Не выдержав,
он вскочил на свои коротенькие ножки и,  нависнув  над  сидящим  Опином,
зловеще спокойно проговорил:
   - А ну вставай, посмотрим, у кого брюхо пучит... Опин поднял глаза на
своего товарища и проворчал:
   - Не встану...
   - Почему это?.. - преувеличенно вежливо поинтересовался Зопин.
   - Ты драться начнешь, а я тебя бить не хочу...
   - Ты - меня?.. - задохнулся Зопин.
   - Угу... - буркнул Опин.
   - Нет!.. Ты - меня? - повторил Зопин, но уже гораздо менее уверенно.
   На этот раз Опин только молча посмотрел на своего товарища.
   Зопин снова уселся на пол, подпер кулаком щеку,  так  что  она  почти
полностью закрыла его правый глаз, и горестно обратился ко мне:
   - Вот, Белоголовый, так всегда! Сначала он меня наобижает, наобижает,
а потом драться отказывается!
   - Бросьте вы, ребята, цапаться! - улыбнулся я гномам. -  Вы  же  друг
без друга жить не можете!
   - Это кто не может? Это кто... - начал было Зопин, но Опин неожиданно
его перебил:
   - Точно, Белоголовый,  я  без  этого  обормота  жить  не  смогу...  -
Помолчал и добавил тише:
   - Совсем...
   - И я... - осевшим голосом поддакнул Зопин.
   - Ну вот, а ругаетесь...  Пошли  лучше  посмотрим,  как  там  Данила,
позавтракаем, да и в путь пора отправляться... Зопин тут же  вскочил  на
ноги и доложил:
   - Данила уже завтракал и сейчас сидит у  принца.  Так  что  мы  можем
сразу идти в столовую...
   - Попросить третью порцию яичницы с салом... - закончил Опин.
   - Как это - третью? - поинтересовался я.
   - Ну, две-то он уже слопал... - ответил  гном.  Но  его  товарищ,  не
вступая в пререкания, уже направился к выходу.
   Мы "слопали"  по  порции  яичницы  из  трех  яиц,  выпили  по  кружке
отличного киселя, заедая его свежими ватрушками, и отправились к прин