елал
еще глоток, заливая предыдущий, и все повторилось сначала, только теперь
у меня в желудке разорвалась маленькая бомба. Это немедленно потребовало
третьего глотка, и я надумал, что  такими  темпами  быстро  доберусь  до
зелененьких чертей.
   Между тем Странник влез на трибуну.
   - Пить сок божественной лозы -  то  же  самое,  что  познавать  тайны
мироздания. Трезвый человек, даже если он полный, -  язвительно  добавил
он, - видит мир, как плоский серый задник.  Краски,  запахи,  тревоги  и
желания окружающего мира проходят мимо его спящего сознания и с  треском
отскакивают от его погруженного в меркантильные расчеты  разума.  Только
вино способно разбудить творческое восприятие мира, только вино способно
усыпить  сухой,  расчетливый  разум.  Только  вино   способно   подарить
человеку, даже  полному,  всепроникающее  ощущение  полноты  окружающего
мира, его палитру и ароматы, его чудеса и страсти.
   - Ага, особенно если он допьется до того, что  упадет  рожей  в  этот
самый окружающий мир, - ворчливо добавил я,  глядя  на  свой  опустевший
бокал.
   - Немедленно поставь стаканчик! - приказал Странник строгим  голосом.
- И не перебивай старших.
   Я быстро поставил бокал на стол, и графин туг же наклонился над  ним,
наливая новую порцию "сока божественной лозы".
   Старик смотрел на меня, грозно сведя брови,  пока  я  опять  не  взял
бокал в руку.  Потом  он  хлебнул  из  своего  бокала  и  удовлетворенно
вздохнул.
   - А с чего это ты так незалюбил полных людей? - хмуро поинтересовался
я. - Тебе что, больше нравятся худые?
   Странник подавился очередным глотком, закашлялся. Он кашлял, хохотал,
пукал, раскачивался на стуле, грозя  свалиться  на  пол,  вытирал  слезы
руками и бородой, в общем, вел себя все более неприлично. Я с изумлением
наблюдал за его безудержным весельем. Насмеявшись вволю, он поймал  свой
бокал, который все это время плавал - вокруг него, и  радостно  взглянул
на меня:
   - Вот точное название для всей этой пыльной братии - худые  люди.  Из
них же все вытекает быстрее, чем они наполняются.
   Он внезапно разъярился.
   - Как высокомерно называют они себя - "Полные люди", как они не любят
своего настоящего имени - "Неполные маги". А ведь на самом  деле  они  -
недоучки. Научился разгонять или собирать облака, делать поющие  кровати
или лепить ночные горшки, пожирающие попавшее в них дерьмо, и уже  "Я  -
полный человек".
   И уже совсем осатанев, он грохнул кулаком по столу:
   - А на самом деле ты - полный архар.
   Он так же вдруг успокоился и усмехнулся себе в бороду.
   - Любимое их занятие - перебирать  желтяки  и  беляки.  Когда  полный
человек перебирает свои желтяки, он даже свой страх забывает.
   - А чего ж ему бояться?
   - А того, чего боится любой недоучка. В любой час, минуту, миг  может
появиться маг, который знает в азбуке  жизни  на  три  буквы  больше,  и
полный человек, повинуясь жесту, или звуку, или взгляду, сделает то, что
этому магу нужно. А магу не нужны желтяки и беляки, магу  нужна  власть.
Власть и повиновение. От поклонения и славы он тоже  не  откажется.  Так
вот, он придет, взглянет на блеск желтяков, что собрал полный человек, а
потом пошевелит бровью, и потекут кровь и дерьмо. А пустую шкуру бывшего
полного человека вывесят на видном месте, чтобы другие не забыли  страх.
Но вместо того, чтобы искать  знаний  и  защищать  собственную  жизнь  и
достоинство, эти полные люди копят золото и верят, что маг придет  не  к
нему, а к его соседу.
   - А как же закон?
   - Это и есть закон нашего мира.
   - Мне казалось, этот Мир прекрасен!
   - Да, этот Мир прекрасен, пока не сталкиваешься с  этими  безмозглыми
тварями, называющими себя "венцом творенья". Как точно об этих  "венцах"
было сказано - "ленивы и нелюбопытны".  И  что  самое  страшное,  они  и
думать не хотят, что заперты в своем маленьком  мирке,  словно  крысы  в
клетке. Ведь за морем, за горами и пустынями есть другие страны и  миры.
Страны и миры невообразимо прекрасные и богатые.
   Это было интересно!
   - А откуда это известно?.. - пьяно поинтересовался я.
   - Да всем это известно. Все знают эту легенду. Когда-то давно наш мир
был большим и сильным. В нем было много морей, много рек,  озер,  лесов,
городов, Только однажды, не знаю, за какую уж провинность, могучие  маги
отгородили нас от этого мира горами, морем и пустынями. А ведь мы  умели
ходить морем! Но скалы и мели погубили наши корабли.  А  здесь  люди,  и
маги, и сами магистры смирились с крошечностью своего мира  и  не  хотят
другого. А я найду!, . - Странник грохнул кулаком по столу,  -  Я  найду
проход! Я трижды уходил в пустыню и трижды мне приходилось возвращаться,
но я уже узнал четыре заклинания текучего песка. Я все равно пройду  эту
чертову пустыню! Потому что я - Странник.
   Он замолчал, отхлебнул из бокала и покачал головой.
   Я тоже торопливо хлебнул и закинул свой следующий шар.
   - Ну ты сам только что сказал, что в этом чудесном  мире  имеются  не
только полные люди, есть и полные маги, которые изготавливают не  только
голодные ночные горшки, а магистры - те ва-а-а-ще...
   Странник с усмешкой посмотрел на меня:
   -  Эти  испуганные  волшебники,  колдуны,  чародеи,   пророки,   маги
действительно могут  проделать  на  пять-шесть  фокусов  больше  обычных
полных арха... к-хм... людей. А знают не намного больше. Вся их  энергия
уходит на междусобойные разборки и выяснения -  кто  кому  может  больше
нагадить в огороде, у кого больше подхалимов среди  полных  людей,  кого
больше ласкают магистры. Знания для них - навоз,  которым  они  удобряют
собственный страх, ненависть, тщеславие,  зависть.  И  этого  навоза  им
немного надо. Слышал, два дня назад один маг  опять  ухайдокал  другого.
Знаешь, чего они не поделили?
   Я с интересом уставился на  Странника,  поскольку  разговор,  похоже,
вплотную приблизился к моей персоне.
   - Кто-то стукнул Арку из Холма, что Алый  Вепрь  расколол  заклинание
тысячи мечей и собирается к нему в гости обсудить  давнюю  тайну  гибели
своего старшего брата. Арк тут же наклал полный ночной горшок,  а  затем
собрал всех, кого смог, и поехал устраивать на Вепря засаду.  И  где?  В
лесу Золотой Погибели! Зараза, пожалел бы честную  змею!  Правда,  Вепрь
здорово потрепал Арково воинство, и если бы не подкупленный  перебежчик,
плыл бы Арк к новому телу. Но... Везет сильнее тому, кто подлее.  Теперь
Вепрь и все его знания ушли, а  Арк  надеется  что-то  узнать  у  языков
сопровождавших  Вепря  людей.  А  твои  хваленые  магистры  пальцем   не
пошевелили. И вообще, я слышал Красный Магистр сам  науськивал  Арка  на
Вепря.
   - Он чего, этот магистр красным стал, от стыда, что ли? - ляпнул я  и
опять хлебнул из бокала.
   Странник совершенно трезвыми глазами уставился на меня:
   - Ага, а Синий от холода посинел! Ну и шуточки у тебя. Как  у  Белого
Магистра.
   Я пышно захихикал:
   - У него что, вся спина белая?
   Странник опять захохотал со слезами и пуканьем.  И  опять  его  бокал
медленно плавал в воздухе.
   - Мне нравится, рыжий, твое  отношение  к  магистрам!  -  заявил  он,
отдышавшись.  -  В  нем  чувствуется  личная  независимость.  Слушай!  -
воскликнул он, хлопнув рукой по столу. - Я сам с Вепрем знаком  не  был,
но слышал, что он тоже был очень рыжий!
   - Дался вам всем мой окрас! Что у вас здесь, рыжий волос вне закона?
   - Нет.  Просто,  как  правило  рыжие  -  очень  хорошие  маги,  очень
любопытные и везучие, - добавил он, - и очень наглые.
   - Наглее тебя? - вопросительно уставился я на него.
   - Пожалуй, нет, - задумчиво ответил Странник.
   - Так что ты там бормотал по поводу раскраски магистров?
   Видимо,  Странник  потерял  нить  разговора,   поскольку   недоуменно
уставился на меня.
   - Ну; ты талдычил, что Красный Магистр совокупно с Арком из-под Холма
взялся перекрасить Синего Магистра в сиреневый цвет.
   Прокатилась новая порция хохота и сопровождающих его звуков.
   Отдышавшись, он уставился своими голубыми глазами мне в переносицу  и
заявил:
   - Такое впечатление, что ты никогда не учился в шкоде, хотя выглядишь
и разговариваешь, как образованный человек. Твое бесстрашие в разговорах
наводит на мысль или о слабоумии, или о чрезвычайной уверенности в своих
силах. Я думал, что так рассуждать  о  магистрах,  кроме  меня,  в  этом
чудесном мире никто Йепосмеет. Рад видеть, что это не так.
   -   Просто   твоя   "Фиалковая   гроздь"   полностью   растормаживает
подсознание, и теперь я понимаю, что имел в виду  Заяц  -  длинные  уши,
косые глаза, короткий хвост. - Я помолчал.  -  Или  косые  уши,  длинные
глаза... - Я опять помолчал. - Ну, не важно... в общем, Заяц по  фамилии
Мамин-Печерский, когда  говорил:  "Надоело  мне  бояться,  никого  я  не
боюсь!"
   Странник мечтательно уставился в висящий над нами череп.
   - Как поэтично - "Фиалковая гроздь". Эй, профессиональный отравитель,
- заорал он в сторону черной тени за стойкой.
   Перед нами возник Бармалей.
   - Впредь до скончания веков чистое ренское фиалковое будешь  называть
"Фиалковая гроздь", понял. - Странник сурово уставился на ресторатора.
   Тот молча кивнул.
   - Свободен, - махнул рукой Странник.
   Когда  Бармалей  опять  превратился  в  сгусток  тьмы  за  прилавком,
Странник перевел взгляд на меня и заговорил нараспев совершенно  трезвым
голосом.
   - Так вот, о магистрах. В Мире их всего девять:  Красный,  Оранжевый,
Желтый, Зеленый, Голубой, Синий,  Фиолетовый,  Черный  и  Белый.  Магия,
достигая определенного совершенства, окрашивается в чистый  цвет.  Когда
цвет  магии,  используемой  магом,  становится  достаточно  интенсивным,
рождается Магистр. Очень редко маг, совершенствуясь, начинает  сплавлять
в своем умении магию разных цветов, и  тогда  либо,  цвета  сливаются  и
рождается Белый Магистр, либо цвета умирают и рождается Магистр  Черный.
Рождение Магистра происходит очень  редко.  Два  магистра,  использующих
магию одного цвета, неизбежно вступают  в  схватку.  Но  Магистры  живут
очень долго, а молодому, способному магу очень редко удается дорасти  до
знаний  и  умения  Магистра.  Обычные  маги  за  "тридцать  сребреников"
выявляют их еще в шкодах, и  они  исчезают.  Странник  горестно  опустил
голову.
   - А Великий Магистр?..
   Он огляделся по сторонам.
   - Великий Магистр? Великий Магистр - Серый, ибо  слил  в  себе  магию
Белую и Черную. Но его давно никто не видел, и  мало  кто  верит  в  его
существование.
   - Какая странная иерархия, - задумчиво проговорил я.
   - Да, странная. Серый. Белый  и  Черный.  Красный;  Желтый  и  Синий.
Оранжевый,  Зеленый,  Голубой  и  Фиолетовый.  Правда,  -   добавил   он
задумчиво, - древние утверждали, что существует магия  только  Добрая  и
Злая, Алая и Золотая, но никто этому не верит. Слишком много слагаемых в
одной магии.
   Мы помолчали.
   - А как тебя зовут, рыжий? - услышал я вопрос, которого очень боялся.
   Потягивая  из  бокала  и  не  чувствуя  вкуса  вина,  я   лихорадочно
размышлял, что же мне ответить. Наконец, когда молчание  сгустилось,  до
такой степени, что стало обретать материальные формы, я решил: будь  что
будет - и негромким шепотом откровенно поведал Страннику историю  своего
появления в этом Мире. Я рассказал  о  родной  Москве,  о  непрочитанной
книге, о том, как очнулся на обочине дороги, под виселицей, о  том,  как
срывались и уходили в темноту висельники, даже о своей встрече с  облами
и их странным и хпрашным пророчеством о конце этого  Мира,  поделился  и
своими намерениями разыскать какого-нибудь магастра и попытаться  с  его
помощью вернуться назад, домой.
   - Значит, пришлец в  теле  мага,  -  негромко  и  задумчиво  протянул
Странник, выслушав мой рассказ. - Как  же  это  Красный  допустил  такую
промашку? - Он поскреб свою макушку, отхлебнул из бокала. - И как же нам
тебе помочь?
   Мое сердце радостно прыгнуло в груди -  я  все-таки  нашел  человека,
мага и, похоже, сильного, который согласился, мне помочь.
   - А я боялся, что ты сразу потащишь меня в синее пламя.
   - Ага! Ты и об этом знаешь? Ничего, желающие  увидеть  тебя  в  синем
пламени быстро найдутся и без меня. - Он опять  ненадолго  задумался.  -
Никто не знает путей магистров, - протянул он себе под нос, - Ну что  ж,
где  наша  не  пропадала,  давай-ка  попробуем  посмотреть,  чем  заняты
интересующиеся тобой лица.
   Пошарив в карманах своих широких штанов, он достал метра  два  витого
шнура, похожего на тот, которым был подпоясан,  небольшую  металлическую
коробочку и стеклянный, а может, хрустальный  шарик.  Затем,  переставив
графин в центр  стола,  Странник  уложил  шнур  широким  кольцом  вокруг
графина и посыпал его каким-то серебристым порошком  из  своей  коробки.
Вино в графине забурлило, как только что открытый "Спрайт", и от него во
все  стороны  начало  распространяться  мерцающее   фиолетовое   облако.
Достигнув  разложенного  шнура,  облако  остановилось,  и   над   столом
сформировалась   красивая,    светло-сиреневая    облачная    полусфера,
вспыхивающая изнутри переливающимися лучиками и  звездочками.  Странник,
бормоча вполголоса непонятные  слова,  размахнулся  и  широким  круговым
движением запустил Свой шарик, который  быстро  помчался  по  уложенному
шнуру против  часовой  стрелки.  Продолжая  что-то  бормотать,  Странник
раскинул руки в стороны, как бы обнимая  полусферу,  и  вдруг  явственно
произнес:
   - Смотри, слушай, запоминай.
   Я, упершись грудью в стол и схватившись руками  за  край  столешницы"
внимательно вгляделся в трепетавшее  передо  мной  мерцание.  Туман  над
столом медленно рассеялся, и  только  по  краям  мягко  сияла  сиреневая
кайма. Внутри полусферы я ясно видел  большой  темный  стол,  освещенный
двумя  свечами,  стоявшими  по  его  краям  в   причудливых   серебряных
подсвечниках, и красным мерцанием,  лившимся  из-за  спины  сидящего  за
столом человека. На столе лежали несколько раскрытых толстых  фолиантов,
небрежно свернутых и  брошенных  свитков,  стоял  серебряный  письменный
прибор, из стаканчика которого торчали три белых пера  с  окрашенными  в
красное кончиками. Сидевший за столом человек,  наклонив  голову  набок,
что-то торопливо писал на плотном листе бумаги. Я явственно слышал скрип
пера и тихое посапывание пишущего. Вдруг у меня мелькнула мысль,  что  я
наблюдаю за работой знаменитого кардинала Ришелье,  и  тут  же  я  понял
источник возникшей ассоциации. Все, что было надето на  этом  господине,
имело ярко-красный цвет. Даже волосы, спадавшие до плеч  из-под  круглой
красной шапочки, имели красноватый оттенок. Более того, вся его  фигура,
казалось,  испускает  неясное  красноватое  сияние,  погружаясь  в   эту
туманную ауру и теряя  в  ней  четкость  своих  очертаний.  Единственной
вещью, отличавшейся по цвету, был похожий на золотой цветок  медальон  с
крупным рубином в центре, висевший у него на груди  на  толстой  кованой
цепи червонного золота.
   Человек поднял голову.
   Я отшатнулся, но сразу догадался,  что  он  меня  не  видит:  Красный
Mагистр - а это был, без сомнения, он - вдумчиво покусывал кончик  пера.
Его спокойное, удлиненное лицо выглядело удивительно благородно. Высокий
белый лоб, рассеченный двумя вертикальными морщинками,  круто  изогнутые
черные брови, а под ними глаза чистого изумрудного цвета, прямой длинный
нос, с кончиком, крючковато падающим на тонкие, яркие губы. И,  наконец,
упрямый подбородок с ямочкой  посередине  дышали  зловещим  могуществом,
неколебимой верой в себя.
   Несколько  секунд  мы,  казалось,  разглядывали  друг  друга   сквозь
мерцающее стекло, и вдруг  раздался  стук  в  дверь.  Изображение  резко
отодвинулось, и стала видна вся комната. Она поражала своими  размерами.
Сразу за столом, в огромном  камине  пылал  яркий  огонь,  отбрасывающий
отсветы  на  окружающие  предметы,  но  бессильный  разогнать  полумрак,
окутывающий все остальное пространство комнаты. Потолка не  было  видно,
он терялся в  черном  провале  темноты,  стены  смутно  угадывались  под
всполохами пламени из камина, пол, застеленный ковром багрового рисунка,
исчезал в плотной тени в нескольких метрах от стола.
   Услышав повторный стук в дверь, Красный Магистр как-то странно дернул
головой, бросил перо на стол и, откинувшись в кресле, проворчал себе под
нос:
   - Входи...
   На темном фоне стены появился еще более темный узкий прямоугольник, и
из него в освещенное пространство выступил высокий бледнолицый  мужчина,
одетый  в,  сверкающую  кольчугу  без  рукавов  с  высоким  пластинчатым
отворотом и короткой юбочкой, черные замшевые штаны его, были заправлены
в высокие черные сапоги, позвякивающие короткими  золотыми  шпорами,  на
богато украшенном поясе висели меч в нарядных ножнах и широкий  короткий
нож в простом железном кольце. Правой рукой, обтянутой  рукавом  красной
шелковой рубахи, мужчина обнимал глухой шлем, навершье которого  украшал
литой серебряный  кулак,  левый  рукав  рубахи  отсутствовал,  и  из-под
кольчужного наплечья неуместно  торчала  и  ротенькая  детская  ручка  с
пухлым  локотком,  таким  же   запястьем   и   маленькими   беспомощными
пальчиками, жившими, казалось, своей самостоятельной жизнью.
   Мужчина остановился, молча преклонил колено и опустил голову. Магистр
безмолвно разглядывал вошедшего.
   Затем, презрительно сморщившись, он повернулся  к  столу  и  процедил
сквозь зубы:
   - Говори...
   Стоявший на колене поднял  голову  и  проговорил  неожиданно  высоким
фальцетом:
   - Магистр, я выполнил ваше указание...
   Я понял, что это Арк из Холма.
   - Выполнил? - прорычал Красный, вскочил, едва  не  опрокинув  кресло,
обогну" стол и заметался в освещенном круге. Сразу стало видно,  что  он
буквально взбешен.
   - И кто же это дал тебе указание убивать Вепря?  Кто  вложил  в  твою
безмозглую башку нечестивую мысль  об  этом  убийстве?  Я  тебя  не  раз
предупреждал, что Вепря надо захватить, задержать и, бдительно  охраняя,
доставить ко мне в Искру. Но ни в коем случае не лишать жизни! Ни в коем
случае! А ты! Умник, ты даже не представляешь, какие силы ты выпустил на
волю!
   - Я спасал собственную жизнь, - вставил свое слово Арк.
   Магистр резко остановился и повернулся к Арку.
   - Спасал собственную жизнь? - с издевкой  переспросил  он.  -  Зачем?
Чтобы дать работу Жилю? - Лицо Магистра перекосила гримаса отвращения. -
Или ты догадывался, что магистерский палач Жиль давно по тебе скучает?
   Даже в неверном свете мерцающего огня было  видно,  как  страшно  Арк
побледнел.
   - Меня осудили? - осевшим голосом спросил он.
   - Да, - заорал Красный. - Тебя осудили. -  И  полюбовавшись  реакцией
своего собеседника, который готов  был  грохнуться  в  обморок,  добавил
тише:
   - Тебя осудили семь из девяти.
   Арк тряхнул головой, как будто отгоняя какой-то жуткий призрак,  и  с
надеждой спросил:
   - Значит, я получил отсрочку?
   - Тебе опять дали шанс, хотя  Синий  заявил,  что  ты  -  клинический
случай отсутствия  разума  и  помочь  здесь  может  только  председатель
гильдии палачей, а Оранжевый требовал  скормить  тебя  Большому  Ночному
Горшку. - Арк скрипнул зубами.
   - У меня было сорок два человека  против  его  пяти.  Но  Вепрь  убил
четырнадцать из лих и добрался до меня. Если  бы  не  подкупленный  мною
второй щитоносец Вепря  Бард,  он  и  меня  бы  зарубил.  Легко  сказать
"захватить, держать и доставить", а кто это смог бы сделать?
   - Ты сам взялся за эту работу. И уже получил за ее выполнение то, что
хотел...
   - Вот что я получил, - фальцетом крикнул Арк  и  дернулся,  выставляя
вперед левую детскую ручонку. - Красный усмехнулся и процедил:
   - Это недостаточная плата, за невыполнение меткого указания Магистра"
Для тебя было бы лучше погибнуть.
   - Нет, для меня и для всех лучше было, чтобы погиб Алый  Вепрь,  И  я
это сделал! - Арк выпрямился, насколько ему позволяла его поза.
   - Да? - хищно нак