ем,
посуровев лицом, взглянул на принца и сказал:
   - Сын, изволь подойти ко мне...
   Принц молча сполз с моих рук, встал на дрожащие  ноги  и  сделал  три
шага в сторону отца. И  тут  Многоликий  подхватил  своего  мальчика  на
руки...

7. ВОЗВРАЩЕНИЕ (ПЕРВАЯ ПОПЫТКА)

   Вы себе не можете  представить,  как  прекрасно  возвращаться  домой!
Особенно если путь был долог, труден и опасен, а дома тебя ждут...

***

   Встреча Многоликого с  сыном  была  очень  трогательна.  Когда  принц
оказался на руках отца, у многих  из  только  что  лупивших  друг  друга
мужиков  на  глазах  выступили  слезы.  Но  я,  к  сожалению,  настолько
торопился, что вынужден был вмешаться в  эту  идиллию.  Бросив  шпагу  в
ножны, я подошел к первому попавшемуся гвардейцу и спросил:
   - Где Навт?!
   Он хлюпнул носом и, не отрывая глаз от маленького принца, молча ткнул
пальцем  себе  за  спину  в  направлении  торчавших  над  стеной  концов
лестницы. Подбежав к лестнице, я выглянул из-за зубца и увидел,  что  по
ней поднимается Навт, на плечах которого, цепляясь  когтями  за  камзол,
пристроился Ванька, а за Навтом по лестнице  карабкается  и  Данила.  Он
увидел на стене меня и вначале приостановился, видимо, озадаченный  моим
растерзанным видом, а потом улыбнулся и прибавил ходу.  Через  несколько
минут оба были на стене. Данила тут же подбежал ко мне  и  ухватился  за
обрывки моих штанов, зато Ванька, подойдя  медленно  и  с  достоинством,
неодобрительно оглядел меня, как бы говоря: "Как же ты, друг,  дошел  до
жизни такой... Посмотри на себя - тебя же ни  на  минуту  нельзя  одного
оставить..."
   В этот момент Многоликий наконец повернулся  ко  мне  и,  не  спуская
принца с рук, спросил:
   -  Вы  уходите  сразу?..  Или,  может  быть,  все-таки  на   день-два
останетесь?, .
   - Мы уходим... - со вздохом ответил я. - Единый-Сущий сейчас  в  моем
мире, когда мы пройдем тоннель, ребята, - я  кивнул  на  гномов,  -  его
обрушат, и он не сможет вернуться.  С  остатками  его  банды  ты  вполне
справишься, а мы там постараемся с  главарем  управиться.  У  нас  магия
сложнее дается, там его сила, может быть, не так страшна...
   -  Что  ж  ты,  в  таком   виде   уйдешь?   Может,   хоть   умоешься,
переоденешься?..
   - Некогда, да и наверняка нас там ждут...
   - Ну что ж, прощайте! - Он шагнул к  нам  и  опустил  сына  на  камни
стены. Мальчишки взглянули друг на друга и на секунду замерли.  А  затем
вдруг совсем по-взрослому обнялись. Две белые головенки прижались друг к
другу, а у меня вдруг запершило в горле. Ванька уселся у  моей  ноги  и,
наклонив черную ушастую голову набок, разглядывал обнявшихся ребят.
   - Нам пора, - удалось наконец выдавить мне. - Пошли, Данилушка.
   Ребята еще раз посмотрели друг другу в глаза, и  Данила  вернулся  ко
мне и взял меня за руку. Мы быстро направились по стене к главной  башне
Храма.  Опин  и  Зопин  топали  следом.  Бывшие  солдаты   Храма   молча
расступались перед нами, и лишь за спиной я слышал глухой шепот:
   - Белоголовый... Тот, что пришил Пипа... Мальчишка тоже хорош - двоих
наших уложил... У него, говорят,  ножи  наговоренные...  Это  ему  гномы
ножи-то вырастили... Какое там - гномы, оба колдуны... Белоголовый-то из
храмового подземелья вышел... Сам, голыми руками, стену развалил... Двух
безликих порешил, а черного Галла на поединке заколол...
   "Интересно, откуда они все это узнали?.. - мелькнуло в  голове.  -  И
какие байки о наших приключениях еще сочинят?.."
   Но вот за нами закрылась дверь, ведущая в башню, и  мы  оказались  на
площадке лестницы, спиралью уходившей вниз. Первым, с Ванькой на  руках,
спускался я, за мной прыгал по  ступеням  Данила,  следом,  посапывая  и
топая сапожками, следовали гномы. На следующей площадке я оказался перед
знакомой изузоренной дверью, но открывать ее не стал. Я только подошел к
окну и еще раз выглянул во  двор.  Меня  тут  же  боднула  в  бок  белая
Данилкина голова - ему тоже хотелось бросить последний  взгляд  на  этот
странный, интересный мир.  Во  дворе  суетились  гвардейцы  Многоликого,
обезоруживая и разводя в стороны защитников Храма. На  стене  неподвижно
стояли Многоликий и принц, не сводя взглядов с нашей башни. Я хотел  еще
раз махнуть им рукой, но вовремя понял, что нас со стены не видно.
   Мы двинулись дальше по лестнице. Постепенно становилось все темнее  и
темнее. Наконец  мы  оказались  в  полумраке  начала  тоннеля.  Здесь  я
повернулся к нашим маленьким друзьям и опустился на одно колено.
   - Наверное, здесь нам  надо  проститься?..  -  пробормотал  я,  жадно
разглядывая толстощекие курносые лица. Оба гнома одновременно вздохнули,
но первым заговорил, как всегда, Опйн:
   - Да уж, мы дальше не пойдем, пожалуй...
   - Нет, не пойдем... - подхватил Зопин.
   - Так что, счастливо  тебе.  Белоголовый,  и  тебе,  принц,  и  тебе,
черный, усатый... - Опин неожиданно протянул руку и погладил  Ваньку  по
загривку. Кот в ответ мурлыкнул и лизнул здоровенную гномью ладошку.
   - Я тоже хочу зверя погладить... - тут же  заявил  Зопин  и  протянул
свою руку. Ванька с благодарностью принял и его ласку, хотя обычно он не
был склонен к такому явному проявлению чувств. И тут я спохватился:
   - Послушайте, ребята, а если вы отсюда начнете обрушение тоннеля, вас
самих-то под башней не завалит?
   Опин покровительственно улыбнулся:
   - Еще не бывало такого, чтобы гнома и вдруг завалило...
   - Да уж больно хозяева здесь были подлые... Мы же так и не знаем всех
их хитростей и приемов...
   Опин свел брови и наставительно произнес:
   - Против гнома нет приема...
   - Ага,  -  подхватил  Зопин,  -  окромя  другого  гнома...  -  И  оба
неожиданно весело заржали. И похоже,  после  этой  незатейливой  шуточки
наше общее напряжение спало.
   - Значит, минут через сорок вы спокойно обрушиваете этот  тоннель,  -
повторил я прежнюю договоренность. Гномы согласно  закивали  колпачками.
Данила обнял обоих друзей, бормоча:
   - Спасибо за все... - а  затем  мы  осторожно  двинулись  по  темному
тоннелю в сторону нашего санаторского подвала.
   Почти мгновенно стало совсем темно. Гномы пропали за спиной, даже  их
говорок словно увяз и растворился в обступившей нас  кромешной  тьме.  Я
привычно  щелкнул  пальцами  и   пустил   впереди   слабый,   трепещущий
голубоватый лепесток огня. Он не мог разогнать тьму, но хотя  бы  бросал
слабый отсвет на выложенный кирпичом пол тоннеля.
   Мы шли медленно и молча, задумавшись  о  своем.  Даже  Ванька  как-то
притих. Однако, когда мы прошли около половины пути,  именно  он  первым
подал сигнал опасности, внезапно царапнув меня по запястью. Я очнулся от
размышлений и бросил взгляд на кота. Тот, вздыбив загривок, уставил свои
зеленые внимательные глаза в темноту, притаившуюся за огоньком. И  вдруг
из этой бархатной, почти осязаемой черноты послышался  далекий  короткий
смешок, а следом за этим прямо в мой мерцавший  впереди  огонек  ударила
яркая зеленовато-желтая молния.
   За  долгие  три  секунды,  которые  понадобились   этому   ветвистому
созданию, чтобы выскочить из  ничего,  пропахать  темноту,  затрещавшую,
словно раздираемая в клочья  прочная  ткань,  и,  разбрасывая  оранжевые
искры, окружить своими изломанными щупальцами пространство вокруг  моего
слабого светлячка, мне удалось сформировать щит и бросить его  навстречу
удару. Щит был слабым, он не  смог  поглотить  весь  поток  взбесившейся
энергии, но прикрыл нас, отбросив извивающиеся разряды  в  стороны.  Они
врезались всей своей мощью в  облицованные  кирпичом  стены  тоннеля,  и
стены пошли  волной,  как  будто  полотно  кирпичной  кладки  встряхнула
невидимая гигантская рука.  Некоторые  кирпичи  вырывались  из  стены  и
взрывались в воздухе сухой красной шрапнелью. И  тут  же  тоннель  начал
стремительно обваливаться.
   Я прижал к себе Ваньку, подхватил второй рукой Данилу и что было мочи
бросился назад, в темноту, в мир, из которого мы только что ушли.
   Колени  у  меня  подгибались,  голую  спину  опалял   жар   мгновенно
раскалившегося кирпича, над  головой  свистели  кирпичные  осколки,  мои
легкие, с хрипом выдохнув, торопились забрать новую порцию  пропитанного
пылью воздуха, а ноги пытались опередить грохочущий за спиной обвал. Уже
почти ослепнув и не чувствуя подошвами  пола,  я  вывалился  в  полумрак
площадки храмовой башни, споткнулся и покатился по полу, роняя по дороге
кота  и  Данилу  и  моля  Господа,  чтобы  засунутая  за  пояс  дага  не
располосовала мне живот. Ударившись головой о первую ступеньку лестницы,
я выпал из бытия в прекрасное и доброе бессознание.
   Первое, что я почувствовал, придя в себя, были яркий  свет  за  моими
зажмуренными веками и тоненькая, холодная струйка  воды,  омывавшая  мое
лицо в попытке нащупать губы. Эта благословенная струйка  сопровождалась
до боли родным и знакомым ворчанием:
   - Ну, Белоголовый, ты и силен!.. Это ж надо, голыми руками  кладку  в
два кирпича разметать... И бегаешь ты поразительно быстро - хоть  сейчас
в скороходы записывать можно...
   - Опин, - растянул я губы в улыбке, - значит, я успел?..
   - Ну, ты так торопился,  что  вряд  ли  мог  опоздать...  -  довольно
ответил Опин.
   - Это он по нам так соскучился!.. - гордо прибавил Зопин. -  Зверь  и
маленький колдун очень не хотели  возвращаться,  а  Белоголовый  их  под
мышку и бегом к нам. Прям как выкатился из тоннеля, так сразу и заявил -
я без вас, ребята, жить не могу...
   - Ага, - ворчливо добавил Опин, - и тоннель за собой обрушил,  чтобы,
значит, Ванька с Данилкой от него домой не сбежали.
   Я открыл глаза. Надо мной склонились Данила, Опин, Зопин, Многоликий,
принц, Навт, рядом с моей головой сидел Ванька и,  склонив  свою  черную
башку, заглядывал мне в глаза. Для полного  счастья  не  хватало  только
Людмилы и Володьки, но они,  как  я  сразу  вспомнил,  стали  безнадежно
недоступны. Я собрался с силами и попытался сесть. С помощью гномов  мне
это удалось. И тут в разговор вступил Многоликий.
   - Так что же там, под землей случилось? Почему вы не ушли?  И  почему
тоннель обрушился, если гномы его не трогали?
   Я долго-долго не отвечал на его вопросы, и в моей голове проскакивали
те полминуты, что в мгновение ока перевернули всю  ситуацию  и  отрезали
меня от дома. Потом я  взглянул  в  глаза  терпеливо  ожидавшему  ответа
Многоликому.
   -  По  всей   вероятности,   мы   встретили   в   подземном   тоннеле
Единого-Сущего. Он возвращался в свой Храм. К сожалению, он  первым  нас
заметил, вернее, не нас, а тот огонек, который я запустил  перед  собой.
Он и ударил-то на его свет... Поторопился... Если бы огонек был рядом  с
нами,  нам  бы  не  поздоровилось.  Да  еще  спасибо  Ваньке,  он   меня
предупредил, - я поднял руку и показал  исцарапанное  запястье,  -  и  я
успел поставить  щит.  Так  что  удар  отбросило  в  стены,  вот  они  и
посыпались...
   - Вот видишь, - обрадовался Опин. - Я тебе говорил,  что  Белоголовый
не виноват. А ты все: "Головой  в  стену  врезался!..  Головой  в  стену
врезался!.."
   - Ну я же не знал, что по этой кирпичной дырке еще и Единый с  Сущным
шастают... А когда гул-то из нее раздался, я  и  подумал  -  Белоголовый
лбом врезался... - Зопин покраснел, понимая, что его догадка  уж  больно
для меня неприятна.
   - Зопин, кончай сочинять!.. - перебил я его.  -  Ты  прекрасно  знал,
почему  я  просил  вас  обрушить  тоннель!..  И  вообще,  помогите   мне
подняться...
   Ребята бросились поднимать меня с земли, и через секунду я уже твердо
стоял на ногах, поддерживаемый с двух сторон Данилой и Зопином.  Гном  в
синем колпаке в последнюю секунду успел оттолкнуть от меня Навта  и  был
этим крайне доволен.
   - Многоликий, - повернулся я к правителю страны,  -  нам  нужна  твоя
помощь.
   - Конечно, я сделаю для вас все возможное, только, честно говоря, мне
трудно представить, что я могу сделать.
   - Нас надо будет доставить в другое место...
   - Говори, куда...
   Я огляделся и попросил:
   - Освободите-ка, друзья, возле меня  местечко...  -  Обступившие  нас
солдаты слегка отодвинулись, продолжая жадно наблюдать за  происходящим.
Я вздохнул и сказал в никуда:
   - Дух, ты здесь?
   - Хм, - раздалось рядом со мной, - я-то здесь, только  народу  вокруг
много...
   - А мы сделаем вид, что это я  тебя  вызвал.  И  больше  это  никому,
никогда не удастся...
   - Как это вызвал?.. - Его любопытство было безграничным,  на  что  я,
собственно говоря, и рассчитывал.
   - Я сейчас произнесу заклинание, и ты появишься!..
   - Ха?! Давай!..
   - Добрый Дух меняющегося облика,  заклинаю  тебя  страшным  заклятием
повелителя джиннов, инкубов и суккубов, царя  царей  -  Соломона.  Итаба
мадегмус каррага бада поберос иберга баба кат! Появись!!!
   Я старался  говорить  свою  тарабарщину  побыстрее,  чтобы  никто  из
окружающих не смог запомнить это  "заклинание".  Правда,  как  только  я
приступил к колдовству, особенно когда мне  ответил  бестелесный  голос,
стоявшие вокруг гвардейцы  отпрянули,  а  некоторые  так  просто  начали
быстренько расходиться.  Когда  же  я  закончил,  голос  рядом  со  мной
изумленно проговорил: "Ну, ты даешь!.." - и  тут  же  раздался  знакомый
тихий  хлопок  и  появился...  Да!  Рядом  со  мной  появился...  второй
Многоликий. Причем  если  первый,  несмотря  на  всю  его  выдержку,  от
изумления открыл рот, то второй довольно ухмылялся.
   "Знакомая картина... - подумал я. - Давно ли я сам вот так же таращил
глаза на свою копию".
   - И кто же это такой будет?.. - пришел наконец в себя Многоликий.
   - Я Многоликий Дух меняющегося облика! - гордо ответил Дух.
   - Слушай, Дух, ну  когда  в  тебе  появится  хоть  капля  творческого
начала? - прервал я разгорающееся выяснение отношений.
   - Как это?.. - не понял Дух.
   - А так! Ну что ты слепо копируешь уже существующие  модели?  Неужели
тебе не приходит в  голову  что-то  подправить  или  что-то  улучшить  в
принимаемом  тобой  облике?  Вот  посмотри  -  ты  превратился  в  копию
Многоликого, но неужели тебе в этом облике все так  абсолютно  нравится?
Неужели, рассмотрев критически, тебе ничего не хотелось бы изменить?
   Наш критический разбор внешности Многоликого с широко распахнутыми от
изумления глазами наблюдали все окружающие, начиная с гномов и принца  и
заканчивая несколькими оставшимися рядом гвардейцами. И конечно,  первым
в разгоревшуюся дискуссию встрял Зопин.
   - Точно! - неожиданно пробасил он. - Уж если на то пошло, мы-то  куда
колоритнее!.. - И он, гордо выпятив грудь, посмотрел по сторонам, ожидая
подтверждения.
   Дух наклонил голову набок и задумчиво произнес:
   -  Нет...  Мне  этот  облик  больше  нравится...  А  вот  по   поводу
улучшения... - Он скосил глаза в раздумье, а затем кивнул и пробормотал:
   - Да, так, пожалуй, будет лучше.
   Снова раздался негромкий хлопок и перед нами размыто пропала-возникла
копия Многоликого. Только теперь она была... огненно-рыжая.
   И вы знаете, все вокруг, увидев это чудо, расхохотались.
   Все, включая самого Многоликого.
   - Ну и зачем, Белоголовый, ты вызвал это чучело?.. И кто оно такое?..
- отхохотавшись,  задал  Многоликий  по  своему  обыкновению  сразу  два
вопроса.
   - Во-первых, я категорически не согласен с тем,  что  это  чучело!  -
ответил я. - Это очень симпатичный, доброжелательный и мудрый Дух.
   В продолжение моей тирады Дух все больше выпячивал грудь от гордости.
   -  Кроме  того,  -  продолжил  я,  -  он  как-то  пообещал  мне,  при
необходимости, указать нам место, где, возможно, есть еще один переход в
наш мир.
   - Э!.. Э!.. - запротестовал Дух. - Ни о каких переходах разговора  не
было! Я обещал отвести тебя и маленького  колдуна  туда,  где  пропадают
люди и всякие там животные. А есть там переход, нет там перехода -  меня
не касается!
   - Верно, верно... - поспешно согласился я. - Вот и  скажи,  куда  нам
двигаться?..
   - А лошади у вас есть? - хитро поинтересовался Дух.  Я  повернулся  к
Многоликому.
   - Есть у них лошади, есть! -  тут  же  подтвердил  тот.  -  Ты  давай
выкладывай, куда ехать надо?
   - Ехать вам надо в Безумные горы. Там есть Косой  перевал,  оттуда  я
уже вас сам поведу...
   -  И  куда  же  ты  их   дальше   вести   собираешься?..   -   ехидно
поинтересовался Опин. - За Косым перевалом-то и пути никакого нет...  Мы
там все что можно исходили...  Или  ты  их  хочешь  засунуть  в  Затхлый
колодец?..
   - Для тебя, может быть, и нет, а для них самая дорога и  есть,  -  не
менее ехидно ответил Дух. - А вообще сами решайте -  или  я  вас  отведу
куда следует, или пусть... - он с высоты своего роста оглядел гномов,  -
эти... коротконогие вас провожают...
   - Это кто коротконогий, это кто...  -  сразу  затянул  Зопин,  шагнув
вперед и вытягивая из-за пояса свою секиру. Но тут раздался хлопок и Дух
исчез, только рядом раздался его голос:
   - Ну, Белоголовый, что скажешь?..
   - Встречаемся на Косом перевале... - почти не  раздумывая  согласился
я. Ответом мне была тишина.
   - Тогда мы сделаем так... - задумчиво  проговорил  Многоликий.  -  Вы
трое возвращаетесь на Черную скалу вместе со мной. Принцу нужно  срочное
лечение и хороший уход, поэтому  мы  вылетаем  немедленно.  Там  мы  все
подготовим к походу, и с  прибытием  гномов  вы  выступаете  к  Безумным
горам. Господа гномы, как я понял, знают, куда надо идти.  Сопровождение
я вам предоставлю... - И он вопросительно посмотрел на меня.
   - Я только не понял, на чем мы вылетаем?..
   - Что значит - на чем? Я вылетаю и захвачу вас с собой...
   - Полетели... - согласился я и с трудом шагнул вперед.
   - Спускайтесь на  площадь...  -  предложил  Многоликий  и,  подхватив
принца на руки, направился к воротам, ведущим из Храма. Мы с  Данилой  в
сопровождении Ваньки, Опина и Зопина двинулись следом.
   Выйдя на площадь. Многоликий что-то тихо сказал Навту, и тот принялся
с помощью гвардейцев очищать  площадь  от  столпившихся  на  ней  людей.
Гвардейцы подходили к группам горожан и что-то им объясняли, после  чего
люди быстро расходились. Через несколько минут площадь  опустела.  Кроме
Многоликого, принца, нас троих и стоявшего невдалеке  Навта,  никого  не
осталось.  Многоликий  огляделся,  затем  отошел  от  принца   и   после
знакомого,  негромкого  хлопка   на   площади   вместо   него   появился
темно-зеленый дракон. Дракон  наклонил  свою  длинную  шею,  и  принц  с
помощью Навта взобрался на нее. После  этого  Навт  помахал  нам  рукой,
приглашая последовать за принцем.
   Мы с Данилой подошли ближе  и  увидели,  что  дракон  покрыт  чешуей,
состоящей из больших округлых пластин. На его загривке  некоторые  чешуи
были изогнуты таким образом, что  представляли  собой  довольно  удобные
подобия кресел. В одном из них уже  разместился  принц.  Навт  подставил
сложенные ладони, и Данила, легко взлетев дракону на шею, тут  же  занял
одну из чешуек, за ним, с куда  меньшей  грацией  последовал  я.  А  вот
Ванька  категорически  отказался  от  полета   на   столь   экзотическом
транспорте. И я, и  Данила,  и  Навт  напрасно  пытались  уговорить  его
забраться ко мне на  руки.  Он  отошел  в  сторону  и  уселся  на  камни
мостовой, показывая, что мы можем отправляться, на  чем  хотим,  а  ему,
благородному Боевому коту, не пристало летать по воздуху на каких-то там
драконах. Когда Навт пытался взять его на руки,  он  отмахивался  лапой,
вставал и переходил на другое  место.  Я  сполз  с  загривка  дракона  и
попытался сам договориться с упрямым котом, но мне это тоже не удалось.
   - Хорошо, - сказал я наконец, - ты не хочешь лететь. Так?.. - Кот дал
понять, что так. - Тогда мы летим вперед, а ты возвращаешься с  гномами?
Хорошо?..
   Ванька посмотрел на меня, а затем  отошел  и  уселся  рядом  с  ногой
Опина, доставая ему чуть ли не до пояса.
   - Черный и усатый знает, кто ему надежный друг...  -  откомментировал
поведение Ваньки Зопин и в