сившись к подходившему  встречному  поезду,
нырнул в открывшуюся дверь.
   На работу я опоздал на целых  сорок  минут  и,  естественно,  получил
огромное раскаленное "фе".  А  потом  закружилось!  Телефонные  мембраны
лопались от швыряемых в  них  воплей,  идиотские  стихи,  превозносившие
достоинства самых интимных частей женского туалета, сочинялись и тут  же
громогласно исполнялись, иногда под музыку, кофе лилось черной рекой,  в
общем, вокруг гудел обычный трудовой день. Домой меня привезли  часам  к
девяти вечера на машине - кому-то из ребят было со мной по пути.
   Только  после  ужина  я,  отказавшись  от   просмотра   телевизионных
новостей, убрался в спальню, сел за  старый  письменный  стол  и  открыл
гладкую толстую кожаную крышку  книги.  На  титуле  крупным,  затейливым
шрифтом было  выведено  "Книга  волшебства  доброго  и  злого,  алого  и
золотого", в верхнем углу справа мелко - "Для особо одаренных", а  слева
химическим, похоже, карандашом телефон и рядом: "Спросить деда  Антипа".
Я еще раз перечитал телефон. 122-079-99. Именно так. Из восьми  цифр.  Я
перевернул страницу.

ЧАСТЬ 1
ДВА КЛИНКА

1. ЛЮДИ

   ...А спать надо,  приняв  прохладный  душ,  раздетым,  в  собственной
постели, под легким одеялом. Окно в спальне желательно держать открытым.
Рядом с постелью может гореть слабый ночник.
   Если  эти  правила  не  соблюдать,  то  по  ночам  вас  будут  мучить
кошмары...

   Я очнулся и рывком сел. Сразу закружилась голова и к горлу  подкатила
тошнота. Я сидел на обочине грязной  разбитой  дороги.  Багровое  солнце
цеплялось за горизонт, захлебываясь густым туманом,  пропитанным  едким,
маслянистым дымом. Почему-то мне было ясно, что наступил вечер. Слева от
дороги чернела опушка леса. Справа тянулась унылая  кочковатая  равнина,
покрытая желтой выгоревшей травой и редкими  чахлыми  кустиками.  Рядом,
выстилая небо дымной мутью, догорали какие-то развалины.  Из-за  тумана,
что стоял и на равнине, и у меня  в  голове,  видно  было  плохо,  но  я
разглядел поблизости, на дороге, и за противоположной обочиной несколько
явно  мертвых  человеческих  тел.  Вдруг  надо  мной  раздалось  ленивое
хлопанье крыльев и по лицу скользнула тень. Подняв голову, я увидел, что
сижу под наскоро сделанной виселицей, на  которой  раскачивались  четыре
ободранных, изуродованных  трупа.  Над  ними  кружили  какие-то  большие
черные  птицы.  В  нос  мне  сразу  ударило  зловоние.  Задохнувшись,  я
повалился навзничь и потерял сознание.
   Очнувшись  вторично,  я  почувствовал  себя  гораздо  лучше.  Тошнота
прошла, но  подниматься  не  хотелось.  Надо  мной  медленно  проплывали
прозрачные темно-серые волны то ли тумана, то ли дыма. Скосив  глаза,  я
опять увидел виселицу, но трупов было  почему-то  всего  три.  На  месте
четвертого сиротливо болтался измочаленный  обрывок  веревки.  "Ну  вот,
один куда-то смотался", - подумалось мне.
   - Черный юмор - это тоже юмор, - раздалось вдруг  в  моей  голове.  Я
закрыл глаза. - Еще  полежим  или  все-таки  посмотрим,  что  и  как,  -
продолжил надоедливый, но чрезвычайно приятный и интеллигентный голосок.
   - Посмотрим, - пробормотал я, открыл глаза и опять сел.
   Окружающий пейзаж не  изменился,  разве  что  несколько  потемнело  -
солнце уже скрывалось за горизонтом. Туман немного поредел, и мне  стало
ясно, что эту местность я вижу впервые. "Если это Куликово поле, то  где
Непрядва - хотелось бы напиться. Но больше похоже на Бородино. А  может,
это Косово поле", - плелись у  меня  в  голове  славянские  исторические
мысли. Округа и  вправду  была  похожа  на  поле  битвы,  только  трупов
маловато да виселица не вписывалась в общую картину.
   И тут мой взгляд упал на мою собственную персону. Сначала я  даже  не
понял, что это я. На ногах у меня были высокие, красные, с явно золотыми
шпорами сапоги, в которые были заправлены странные, чрезвычайно  грязные
штаны, напоминающие галифе.  Левая  штанина  -  ярко-зеленая,  правая  -
желтая. С плеч ниже пояса свисала кольчуга, клепанная из мелких деталей,
похожих на перекрещенные восьмерки. Поскольку я не  чувствовал  металла,
было ясно, что под кольчугой на мне рубаха. На правую руку была натянута
желтая кожаная рукавица с приклепанными к ней поперечными металлическими
полосами. Рука сжимала простую крестообразную рукоять  длинного  прямого
клинка, покрытого запекшейся кровью. В перекрестье  гарды  мерцал  синий
глаз сапфира. На левой руке перчатки не было, а  рядом  валялся  длинный
кинжал, явная пара мечу.
   Я поднял левую руку и ощупал голову. Левую щеку саднило, а волосы над
левым ухом были пропитаны запекшейся кровью. Но боли я не чувствовал.
   - Так, костюмы одеты, грим наложен, можно снимать, - проворчал  я.  -
Репетировать не будем, а то главный герой окончательно рехнется.
   - Ну, понял, что и как? - снова раздалось в моей голове.
   - Ни фига я не понял. Лежу, не знаю где,  в  карнавальном  костюме  и
разговариваю сам с собой. Или не сам с собой?
   - Не, не сам с собой. Сам со мной.
   - Сам с кем?
   - Со мной.
   - Неплохо бы видеть лицо собеседника.
   - А голоса тебе недостаточно?
   -  Бестелесный  голос  навевает  раздумья  о   собственном   душевном
здоровье. Или о возможности аудиообщения с давно повешенными телами..
   - Нет, с этими ребятами общаться вообще никак нельзя - у них же языки
вырваны.
   - Интересный обычай - вырывать язык перед повешением.  Это  чтобы  не
раздражали палача перечислением его достоинств.
   - Да нет. Просто их  языки  еще  много  расскажут  Арку.  Или  наврут
кому-нибудь чего-нибудь.
   - Да, лучше беседовать с самим собой, чем с вырванным языком.  И  кто
такой Арк? Большой любитель поболтать?
   - Вот это да! Отрубил руку по локоть, сам не знает кому!
   - Тут я что-то не понял. Повторите, пожалуйста, кто  не  знает  кого,
кому отрубил по локоть руку?
   - Ты - Арку. Или у тебя глубокая контузия.
   - Знаешь что, вылезай и рассказывай все толком. Что там надо сделать,
чтобы тебя увидеть. Сказать заветные слова:  "Сезам,  откройся",  "Стань
передо мной, как лист перед травой", а может, надо что-нибудь потереть.
   - Не понравлюсь я тебе, - засомневался голос.
   - Понравлюсь, не понравлюсь. Я с тобой не целоваться собираюсь.
   - Как знать.
   - Кончай болтать - вылезай.
   - Ладно. Только ты не пугайся и не шевелись.
   - Замер.
   Я действительно замер. Вокруг никого не было. Только  из-за  близкого
валуна медленно потекла золотистая струя, покачивая из стороны в сторону
маленькой приплюснутой головой. Змея. Узкая лента в  метр  длиной  цвета
сусального золота с изысканным рисунком из переплетенных  черных  ромбов
вдоль спины. Я не двигался, да и не мог двинуться. Руки и ноги как будто
приросли  к  земле.  Двигались  одни  глаза,   наблюдая   приближающееся
мелькание маленького раздвоенного язычка  и  крохотных  рубиновых  глаз.
Узкое тело  перетекло  с  желтой  травы  на  мою  руку  и,  обвивая  ее,
потянулось к плечу. Я чувствовал на запястье шелковую  прохладу  змеиной
кожи. Свернувшись клубком на левом плече, змея перекинулась через  грудь
и положила голову на мое правое плечо. Хвост повис на груди экзотическим
аксельбантом.
   - Вот видишь, не понравилась я тебе.
   - Я просто онемел от твоей небесной красоты.
   - Болтун. Еще скажи, что совсем не испугался.
   - Ну, вообще-то я змей не люблю.
   - Да, - голова на моем плече приподнялась, - за что?
   - Ни за что, видимо, атавизм. Я змей-то в натуре видел  раза  два.  А
может быть, именно потому, что просто мало с ними знаком.
   - Не знаешь, но не любишь. Логично!
   - Нет, знаю. Ног у вас нет. Походка у вас некрасивая.
   - Это у кого походка  некрасивая?  -  казалось,  змея  от  возмущения
задохнулась. - Сами-то топаете как... не знаю кто.
   - Ладно, - сказал я примирительно, - не будем вдаваться  в  анатомию.
Как мне вас называть, леди. Не могу же я талдычить: змея, змея.
   - А вот так и называй - Леди, а я тебя буду звать Илья.
   - Откуда ты знаешь мое имя? - моему удивлению не было предела.
   Нет, какова человеческая психика. То, что со мной на равных  общалось
пресмыкающееся из породы аспидов, меня не удивляло. А вот  то,  что  оно
знало мое имя, вызывало изумление.
   - Разве это твое имя? - ее удивление тоже было неподдельным. -  Я  не
знала. Просто ты чрезвычайно пригоден для этого имени.
   - Ага. А еще для чего я пригоден, - оскорбился я.
   - Посмотрим...
   Мне показалось, что в ее голосе прозвучала легкая смешинка.
   - Леди, - процедил я с достоинством, -  мы  отвлеклись  от  темы.  До
нашей  незабываемой  встречи  вы   начали   занимательный   рассказ   об
отрубленных конечностях и частичной амнезии, вызванной, как вы  сказали,
глубокой контузией. Если можно, продолжайте, я весь - внимание.
   - Рассказывать вообще-то  нечего.  Я,  как  обычно  по  утрам,  вышла
прогуляться на свой любимый луг. По дороге в сторону Холма ехали шестеро
всадников - ты  и,  как  мне  показалось,  пятеро  сопровождавших  тебя.
Навстречу вам из-за леса выехал Арк. С ним было человек сорок.  Я  очень
удивилась, что, вместо того чтобы удирать, вы выхватили мечи и помчались
навстречу этим  бандитам.  Это  было  похоже  на  самоубийство.  Схватка
длилась минут двадцать, и  я  уже  думала,  что  тебе  удастся  их  всех
положить - человек двенадцать ты точно зарубил.  Потом  ты  схватился  с
самим Арком. Я не поняла, как тебе это удалось,  но  третьим  ударом  ты
отрубил ему руку, а ведь он был со щитом. И тогда один из сопровождавших
тебя и прикрывавших твою спину во время боя  ударил  тебя  мечом  сзади.
Шлем твой разлетелся на куски, а сам ты свалился с коня. Без тебя  твоих
людей быстро обезоружили, отрезали им  языки  и  повесили,  кроме  того,
который тебя ударил. Тот ускакал вместе с  Арком.  Тебя,  видимо,  сочли
убитым, да ты и был убит, я потом проверила.  Арк  так  орал  на  твоего
убийцу, я думала, он его зарубит. Они все чего-то шарили вокруг тебя,  а
потом ускакали, видимо, Арку стало совсем плохо. А вечером смотрю  -  ты
шевелишься. Вот я и решила попробовать с тобой заговорить. Очень ты меня
заинтересовал. Такой манеры владения мечом я ни разу не видела.
   Я сидел, тупо уставившись на свою руку с клинком,  и  в  моей  голове
было пусто. Хотя бы одна дельная мысль. Я прекрасно помнил,  как  провел
прошедший день. Никаких схваток, тем более что мечи  я  видел  только  в
кино да на витринах новых магазинов, и то не настоящие. А чтобы  держать
в руке или драться!.. Из меня вообще драчун слабый. Мирный я человек.  И
на сон не похоже. Не вижу я обычно цветных стереофонических снов.
   - Ну, что задумался? Как жить дальше?
   - Тебя  не  очень  огорчит,  если  я  скажу,  что  все,  что  ты  мне
рассказала, есть плод твоего горячечного воображения. Я прекрасно помню,
что весь сегодняшний день провел в Москве и на природу не выезжал. Ни на
коне, ни на чем другом. И, конечно же, ни с кем не дрался.
   - Где ты провел весь день?
   - В Москве.
   - Москва есть плод твоего  горячечного  воображения.  Нет  поблизости
такой деревни.
   - Деревни? - Я задохнулся от возмущения. - Да это великий город, один
из самых больших и красивых на всей  планете!  В  нем  десять  миллионов
человек живет. Или уже одиннадцать.
   - Самый большой город в округе, - назидательным тоном начала  она,  -
Холм. В нем живет более четырех тысяч полных людей. И правит им  магистр
Арк. Если ты из Москвы... - Тут она замолчала,  ее  голова  метнулась  с
моего плеча к глазам и застыла  сантиметрах  в  десяти  от  моего  лица.
Казалось, ее язычок, выскакивая из улыбающейся пасти, ощупывал мое лицо.
   - Пришлец? - пронеслось у меня в голове как шорох ветра.  -  Пришлец!
Но ведь у тебя совершенно нормальные зрачки. Пришлец - Илья!
   Тут над нами  что-то  натужно  заскрипело.  Мы  одновременно  подняли
головы. Один из повешенных энергично дрыгал ногами и раскачивался,  явно
пытаясь оборвать веревку, на которой он висел. Его пустые  с  порванными
веками глазницы пылали внутренним багровым светом. Наконец  ему  удалось
сорваться, и он свалился в придорожную  канаву.  Быстро  поднявшись,  он
пошарил рукой в траве и поднял какую-то тряпку, которую тут  же  повязал
вокруг головы на манер банданы.  Изобразив  в  нашу  сторону  грациозный
поклон, он  развернулся  и  скорым  шагом  направился  в  сторону  леса,
раскачиваясь под самыми немыслимыми углами. По траве перед ним скользили
два багровых круга, как будто  он  подсвечивал  себе  дорогу  карманными
фонариками.
   - Всего хорошего, - произнесла Леди ему вслед и опять повернулась  ко
мне.
   Я судорожно вздохнул:
   - Они что, все разбегутся?
   - Конечно, как только созреют.
   - Ага...
   ...и  падают  спелые  яблоки  сквозь  осень   листвы   золотой!..   -
профессиональные навыки возвращались. - А  что  такое  пришлец?  Местный
юродивый?  Или  призрак,  привидение,  бесноватый,  пария,  душегуб   по
призванию, наемный убийца и членовредитель?
   - Т-т-т! Ты что-то зачастил. Столько умных слов. Имей в виду -  я  не
человек и тебя не боюсь.
   - Я тебя и не пытаюсь запугать. Я хочу знать, если я пришлец - то кто
я?
   - Ты - миф. Миф, правда, страшный и очень редкий.  Если  полные  люди
узнают, что ты пришлец, тебя тут же сожгут в синем пламени.
   - Это что - паяльной лампой?
   - Я  не  знаю,  что  такое  паяльная  лампа,  а  синее  пламя  -  это
единственное средство уничтожить пришлеца. Полностью. При этом, пока  он
горит, его держат в круге восемь полных магов.
   И тут во мне что-то надломилось. Не в  силах  далее  выносить  полную
идиотизма ситуацию, я со стоном закрыл глаза и поднял лицо кверху.
   - О Господи! Либо дай мне проснуться, либо вразуми, куда  и  зачем  я
попал и как мне отсюда выбраться!
   Ответом мне было полное молчание. Открыв глаза, я увидел над собой  в
темном, почти черном небе яркую звезду. Я лег на спину, не отрывая  глаз
от звезды. Вокруг царило безмолвие. Ни звука. Как в подвале.
   - Ну, не расстраивайся ты так, - раздался голосок Леди,  -  зачем  ты
сюда попал и как тебе отсюда выбраться, я не знаю. А вот куда ты  попал,
я тебе поведаю.
   И она начала свой рассказ.
   По ее словам, я находился в Мире Спокойной  Воды,  где  жили  обычные
люди, только их было очень немного - не более пятисот тысяч. Я,  правда,
не совсем понял, какую территорию объединял этот мир, но  Леди  заявила,
что это весь обжитой мир, ограниченный с севера непроходимыми горами,  с
востока и юга столь же непроходимой и безжизненной пустыней,  в  которой
терялись две реки, пересекавшие этот мир  с  севера,  с  гор,  на  юг  и
юго-восток,  а  с  запада  -  морем,  настолько   бурным,   коварным   и
неисследованным, что даже  жители  побережья  не  решались  пускаться  в
плавание.
   Все население этого Мира делилось на своеобразные группы  или  касты.
Наиболее крупной из них была группа  так  называемых  полных  людей  или
неполных  магов.  Сами  они  предпочитали  первое  название.  Это   были
крестьяне, ремесленники, купцы, воины, в совершенстве знавшие свое дело,
то есть знавшие и умевшие применять "магию своего ремесла", как  сказала
Леди. Были и неполные  люди,  или  ученики.  Эти  также  имели  в  руках
какое-нибудь ремесло, но не владели профессиональной магией, или владели
неполно, поэтому результаты их труда ценились  значительно  ниже.  Очень
редко в учениках оставались на всю жизнь. Как правило, человек рано  или
поздно осваивал необходимые магические навыки.
   Люди, овладевшие философской  магией,  как  сказала  Леди  -  "магией
стихий", назывались полными мигами или неполными магистрами. Таких  было
сравнительно немного, и, как правило, они являлись правителями  областей
и городов. Так, изуродованный мной Арк правил близлежащим Холмом  и  его
окрестностями. Кроме того, в Мире было девять полных  магистров  и  один
Великий Магистр. Центрального правительства в  Мире  Спокойной  Воды  не
было. Но, по слухам,  существовал  какой-то  темный  Совет,  принимавший
решения по жизненно важным вопросам и отслеживавший  их  исполнение.  Во
всяком случае, немногие существовавшие  законы  знали  и  соблюдали  все
жители Мира, включая магистров. Законы  для  различных  категорий  людей
были различны и права далеко не равны, но каждый, как я понял, знал свою
границу. С людьми, нарушившими закон, случались серьезные  неприятности.
Человек просто превращался либо в животное, либо в предмет, и все знали,
чем или кем стал нарушитель.
   И наконец, самое главное из того, что рассказала Леди. Пришлец -  это
человек, потерявший себя. Обычный, ничем  не  примечательный  человек  в
одно мгновение забывает все, что знал и умел. Забывает все  и  навсегда.
Он начинает называть себя другим именем, рассказывает о  себе  небывалые
вещи, называет несуществующие города и деревни,  неизвестные  ремесла  и
предметы.  Но  самое  главное,  он  с  невиданной   скоростью   начинает
овладевать магией стихий и, как правило, использует ее  исключительно  в
личных корыстных целях.  Он  становится  страшным  бедствием  для  Мира.
Большинство войн, прогремевших в Мире и унесших множество  жизней,  было
развязано пришлецами, которых не удалось вовремя опознать и  уничтожить.
К счастью, опознать  пришлеца  достаточно  просто.  У  него  -  "кошачий
зрачок". Поэтому Леди так удивилась, увидав, что у меня зрачки обычные.
   Явление это было достаточно редким, случавшимся не  чаще  одного-двух
раз в столетие, но чрезвычайно запоминающимся. Даже если пришлеца  сразу
раскрывали, а в первые часы он был  практически  беспомощен,  его  казнь
становилась событием, о котором помнили несколько поколений.
   Пришлецом никогда не становился полный  маг,  а  тем  более  магистр.
Очень редко в пришлеца оборачивался ученик.  Никто  никогда  не  слышал,
чтобы пришлецы просто и мирно уходили. Их всегда уничтожали.
   - Если кто-то и способен вернуть тебя в твой мир, - тихо сказала  мне
Леди, - то только один из магистров с помощью  Долгой  Книги.  И  то  не
наверняка. Где они находятся и как их найти, я не знаю. Тысячи людей  за
всю жизнь ни разу не встречали магистра и только рады этому.
   Когда она закончила свой рассказ, было далеко  за  полночь.  На  меня
навалилась теплая беззвучная ночь. Ушел еще один повешенный, но  я  лишь
мельком обратил на это внимание. В голове  было  тихо  и  пусто.  Полная
безысходность. Я закрыл глаза и заснул.

2. СБОР

   ...Если Вам нравится спать на открытом воздухе, старайтесь  этого  не
делать на голой земле в незнакомом месте. Обязательно подстелите лапник,
ветки, походный матрасик и тепло оденьтесь. Иначе Вам  продует  поясницу
или за шиворот заползут неприятные насекомые, и Вы после такого  сна  не
будете чувствовать себя отдохнувшим...

   Утро было чудесное. Солнце только показалось над горизонтом, чистое и
высокое небо дышало прохладой. Ни туман,  ни  облака  не  застилали  его
чистой сапфировой синевы. Ночная тоска растаяла без следа,  но  в  груди
было как-то пусто и тревожно. Виселица тоже  опустела.  Обрывки  веревок
сиротливо покачивались под утренним ветерком.
   Леди рядом не было. "Ну вот,  -  подумал  я,  -  все  разбежались  от
несчастного пришлеца. Где моя зверская магия?  Ну  держитесь,  щас  буду
колдовать!"
   Судя по внутреннему состоянию, я все-таки пришел в себя. Теперь нужно
решить,  что  делать  дальше.  Программа  максимум  -  искать  магистра.
Программа минимум - позавтракать. И как бы в ответ на мои мысли до  меня
донеслось:
   - Завтракать, завтракать...
   В траве яркой денежкой замелькала золотая шкурка. Я опустился на одно
колено и протянул к земле руку. Леди быстро скользнула мне на плечо.
   - Пошли. Надо привести тебя в порядок и позавтракать.
   Меня развернуло на месте и мои  ноги  пришли  в  движение.  Поскольку
ногами управлял явно не я, мое тело раскачивалось и едва  не  падало.  Я
сразу вспомнил уходивших висельников, и мне стало жутко.
   - Стой! - заорал я.