.  Перед  ним  красовался
знакомый графин с сиреневой жидкостью. Однако сегодня Странник не только
выпивал, но и довольно обильно закусывал. Стол в кабинете был  заставлен
посудой.  На  большом  серебряном  блюде  лежал   наполовину   съеденный
поросенок, вокруг теснились большие тарелки с крупной  и  мелкой  дичью,
колбасами, нарезанной ветчиной, различными овощами,  судки  с  какими-то
соусами  и  подливками.  В  общем,  это  была   замечательная   выставка
достижений местной кухни. Странник держал в правой руке короткий широкий
кинжал, которым орудовал вместо столового ножа, а  в  левой  здоровенный
кусок жареной поросятины. Увидев меня, он энергично замахал  этим  самым
куском поросенка, требуя, чтобы я немедленно  присоединился  к  "ему.  Я
чрезвычайно обрадовался, увидев  его  в  добром  здравии,  и  с  улыбкой
направился в его сторону.
   Усевшись за стол напротив Странника, я сделал знак хозяину, что желаю
сделать заказ, но старик замахал руками, чтобы нам не мешали.
   - Мне кажется, этого, - заявил он, окидывая стол взглядом,  -  должно
хватить нам обоим. Хотя я после вчерашнего готов съесть быка.
   - Ты что же, отказался от своего принципа, - не удержавшись, подколол
я его. - Не смешивать еду и питие?
   - Я и не смешиваю. Вот сейчас наемся, а потом начну пить, - парировал
он, запихивая в пасть кусок поросенка. - И вообще, рыжий, не имей дурной
привычки указывать старшим на их слабости и ошибки, поскольку у  них,  у
старших, эти слабости и ошибки ма-а-а-ленькие и безобидные, а у  вас,  у
молодых, слабости и ошибки большие и роковые.
   - Ага, я понял. При рождении человеку придаются огромные  слабости  и
не менее  огромные  ошибки,  но  с  течением  времени  они  ссыхаются  и
пропадают... Вместе с человеком, -  заявил  я,  намазывая  ломоть  хлеба
каким-то густым, пахучим соусом и водружая на него кусок ветчины.
   - Я сразу понял,  что  ты  сообразительный,  -  кивнул  мне  в  ответ
Странник. Потом, еще раз бросив на  меня  взгляд  прищуренных  глаз,  он
отметил:
   - Я гляжу, ты сегодня и при оружии, и прифрантился.
   Вдруг его голова дернулась кверху, а выпученные глаза уперлись в  мое
плечо.
   -  Слушай,  дорогуша,  -  зашептал  он  свирепо.  -  Ты  знаешь,  кто
примостился у тебя на плече.
   Я  невольно  бросил  взгляд  на  свое  плечо.  Леди,  приподняв  свою
замечательную точеную плоскую головку, уставилась рубиновыми глазками  в
Странника.  Раздвоенный  язычок  мелькал  между  улыбающихся  губ,   как
маленькая молния.
   - Конечно, знаю, - недоуменно ответил я. - Мой самый первый  и  самый
верный друг в этом безумном мире.
   Ответ получился  несколько  напыщенным,  но  Странник  совершенно  не
обратил на это внимание.
   - Если я не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, это - Золотая Погибель
- одно из самых опасных созданий на этом свете и последняя богиня нашего
мира. - Он схватил бокал и одним махом опрокинул его себе  в  глотку,  а
потом изумленно потряс своей лохматой головой.
   Со стуком поставив бокал на стол, Странник привстал и, склонив голову
в коротком кивке, обратился к моему плечу:
   - Я счастлив, госпожа, свести личное знакомство со столь незаурядной,
я бы сказал, экзотической особой и лично  засвидетельствовать  вам  свое
восхищение  пополам  с  преклонением,  -   отпустил   дед   замысловатый
комплимент.
   Я думаю, со стороны это выглядело ну очень комично -  комплиментарный
разговор с плечом собеседника. Особенно когда Леди своим нежным голоском
произнесла:
   - Уверяю вас во взаимном  удовольствии  от  созерцания  столь  широко
известного мага, обладающего к тому же великолепным внутренним  зрением.
Друзья называют меня Леди, и я  надеюсь,  что  вы  будете  в  дальнейшем
использовать именно это имя, обращаясь ко мне.
   Челюсть у Странника с явственным стуком отвалилась,  и  он  буквально
плюхнулся на стул.
   - Ну, поскольку взаимные расшаркивания закончились, -  вмешался  я  в
светскую беседу, - мы, наверное, можем вернуться к трапезе и прерванному
разговору.
   Глаза  Странника  стали  принимать  осмысленное   выражение,   и   он
наконец-то смог оторвать их от моего плеча. Правда, эти - глазки тут  же
задумчиво съехали вбок, уставившись в блюдо с ветчиной.  Рука  Странника
не глядя нашарила какую-то зелень и самостоятельно потащила  ее  в  рот.
Через несколько секунд тягостных раздумий старик опять дернул головой и,
скользнув  загоревшимися  глазами  по  Леди,  уперся  взглядом   мне   в
переносицу.
   - А может, у тебя и кот знакомый есть? - Голос его  прозвучал  как-то
глухо.
   - Есть, - жизнерадостно ответил я. - Только он обычно гуляет  сам  по
себе. Но когда надо - он будет там, где  надо,  -  добавил  я,  повторив
фразу Леди почти дословно.
   - Так... - медленно протянул он и опять склонил  голову.  Над  столом
повисло мрачное  молчание.  Наконец  Странник  выпрямился,  и  его  лицо
приняло свой обычный уверенный и слегка насмешливый вид.
   - Ну что ж, - заявил он, опять приступая к поросенку,  -  тебе  давно
пора было появиться. Этот мир нуждается в хорошей встряске. Как пел один
наш известный вагант - перемен! Мы жаждем перемен!
   - Не знаю, - задумчиво возразил я.  -  В  моем  мире  один  из  самых
уважаемых мудрецов сказал: "Не дай вам бог, жить в эпоху  перемен".  Мне
кажется, он был прав.
   - Как хорошо, что не все зависит  от  нас.  Как  хорошо  быть  иногда
простым инструментом в  руке  Судьбы  и  не  отвечать  за  будущее...  -
вступила в разговор Леди. - И как плохо... - добавила она, помолчав.
   Странник молчал и энергично уничтожал  продовольствие.  Я  последовал
его примеру. Казалось, все мы  пришли  к  какому-то  решению  и  оно  не
подлежало дальнейшему обсуждению.
   Наконец Странник проглотил последний кусок и  довольно  откинулся  на
спинку стула.
   - Все!  -  выдохнул  он.  -  С  обжорством  покончено.  Приступаем  к
пьянству! - И он щелкнул ногтем по бокалу. Графинчик тут  же  наклонился
над хрустальным краем, и в  бокал  полилась  знакомая  сиреневая  струя.
Точно такие же бокалы возникли справа и слева от моей тарелки, и  графин
незамедлительно наполнил оба. Я недоуменно покосился на  две  элегантные
емкости, и только когда над левым  бокалом  склонилась  изящная  головка
Леди, до меня дошло, для кого предназначен третий бокал.
   - Сначала, юноша,  -  обратился  ко  мне  Странник,  -  расскажи  мне
подробно, что такое ты вчера видел в окне.
   Я понял, что он говорит о своем вчерашнем волшебстве, но не удержался
и спросил:
   - А что, ты сам ничего не видел?
   - Видишь ли, - усмехнулся он, - поддержание туннельного окна  требует
такого усилия, что ни на что другое не остается ни сил, ни  времени,  ни
энергии. Так что рассказывай поподробнее.
   Я как можно более точно  описал  ему  все,  что  видел  и  слышал  на
открывшемся вчера экране. Это не доставило для  меня  особенного  труда,
поскольку яркая, глубокая картина, увиденная мной, намертво  впечаталась
в мой мозг. Леди слушала описание увиденного второй раз, но с  таким  же
неослабевающим интересом.
   Когда я закончил, Странник покряхтел и задумчиво протянул:
   - Ну что ж, ничего принципиально нового мы не узнали.  Подтвердилось,
что за Арком из Холма стоит Красный Магистр, что они  имеют  здоровенный
зуб против тебя. Красный Магистр знает, что ты жив, и что ты -  не  Алый
Вепрь. Понятно, что им, кровь из носа,  необходимо  тебя  уничтожить,  и
сделать это они должны только с помощью синего пламени.  Не  ясно,  как,
собирается тебя найти Арк, он ведь дал твердое  обещание  магистру,  что
быстро отыщет тебя. А вот что имел  в  виду  магистр,  говоря,  что  ему
самому придется заняться этой проблемой, неясно. Это самое непонятное  и
тревожное.  В  любом  случае   увиденное   тобой   подтверждается   теми
сведениями, которые я раздобыл сегодня вечером.
   - И что? - нетерпеливо спросила Леди.
   - Из всего, что нам известно, неоспоримо следует, что вам ни  в  коем
случае  нельзя  ехать  в  Холм.  Ведь  именно  туда  ты  направлялся?  -
повернулся ко мне Странник.
   Я утвердительно кивнул.
   - Я думаю, что вам надо повернуть к берегу океана  и  направляться  в
Морену - резиденцию Голубого Магистра.
   - Но Голубой значительно уступает в силе Красному, - возразила  Леди.
- Может быть, лучше, обогнув Холм, двигаться  в  горы,  на  Синергию,  к
Синему Магистру.
   Но я уже не  прислушивался  к  завязавшемуся  между  ними  обсуждению
вариантов.
   Я слушал, как поет мой меч.
   Знакомая мелодия возникла, как и в первый раз,  легким  едва  слышным
эхом, но довольно быстро набрала мощь, и сейчас я. уже почти  ничего  не
слышал  за  гудящими  раскатами  боевой  песни  меча.   Неведомая   сила
приподняла меня со стула,  а  руки  машинально  легли  крест-накрест  на
рукояти меча и кинжала. Мои товарищи наконец обратили  внимание  на  мое
странное состояние, и Странник, вскочив со стула и схватив  свой  посох,
заорал мне в лицо:
   - В чем дело? Что произошло?
   - Меч поет, - через силу просипел я.
   И тут мелодия оборвалась, сменившись оглушительным женским визгом. Мы
со Странником, как по команде, повернулись к входной двери.
   В дверном проеме стоял полуразложившийся труп, с которого  лоскутьями
свисали остатки гниющей плоти, синей, покрытой  язвами  кожи,  рваной  и
грязной одежды. Обкусанный смертью череп был повязан когда-то красным, а
теперь побуревшим платком.  Его  пустые  с  порванными  веками  глазницы
горели багровым пламенем, отбрасывая круглые блики на каменный пол зала.
Труп поднял голову  и  над  повисшим  тряпкой  воротом  забелели  шейные
позвонки. Провал носа огромной черной  дыркой,  казалось,  принюхивался,
выбирая направление. Страшная мертвая голова медленно поворачивалась  из
стороны в сторону, вырывая багровым взглядом из полумрака  зала  неясные
фрагменты обстановки. Вот беспощадные лучи окрасили  в  зловеще  красный
цвет безжизненное лицо хозяина гостиницы, наклонившегося над стойкой, и,
наконец, уперлись багровой указкой в наши напряженные фигуры.
   Я узнал это чудовище. Это был один  из  сопровождавших  Вепря  людей,
которых Арк повесил, вырвав им языки. Видимо, Странник  тоже  догадался,
кто это, потому что тихо прошептал:
   - Вот и прояснилось, кого Арк собирался за тобой послать.
   Труп начал медленно поднимать руку. Казалось, лишенная плоти кость не
имеет  силы  поднять  обтрепанные  обшлага  истлевшей  куртки,  но  рука
поднялась, сложив пальцы  в  кулак.  Только  две  сохранившиеся  фаланги
указательного пальца белым тире на багровом фоне ткнули в мою сторону.
   Странник коротко ударил посохом в пол, и сорвавшаяся с верхнего конца
его удивительной дубины яркая зеленая искра, мелькнув в воздухе, ударила
скелет точно в середину  лба.  Жуткую  отвратительную  фигуру  мгновенно
охватило чистое зеленое пламя,  перевитое  синеватыми  нитями,  и  через
мгновение на пороге дымилась маленькая горка обугленных костей. Но  было
поздно. Перепрыгивая  через  обугленные  останки,  прикрываясь  круглыми
щитами, в зал врывались люди, закованные  в  латы,  в  глухих,  глубоких
шлемах, с длинными мечами или массивными топорами в  руках.  Опрокидывая
столы и стулья, эта  вооруженная  толпа  растекалась  вдоль  стен  зала,
охватывая нас железным кольцом.
   Вдруг  под  потолком  что-то  ярко  вспыхнуло,  и  раздался   громкий
злорадный хохот, а  затем  визгливый  ломкий  голос  знакомым  фальцетом
проверещал:
   - Вот я тебя и нашел! Теперь тебе никуда  не  уйти,  только  в  синее
пламя! Наконец-то я посчитаюсь с тобой за свою руку, рыжая сволочь!
   Мы со Странником вскинули  голову.  Глазницы  желтокостного  древнего
черепа,  украшавшего  удивительную  люстру  зала,  горели  ровным  белым
светом, ярко освещая пространство под  собой.  В  этом  неистовом  белом
свете  я  почувствовал,  как  на  мои  плечи  невыносимым  грузом  легла
чудовищная тяжесть, пригибая меня к полу,  разжимая  пальцы,  выдергивая
оружие из слабеющих рук.  Колени  медленно  подгибались,  не  выдерживая
навалившейся тяжести, глаза застилал тяжелый соленый пот, смешавшийся  с
выдавленными слезами, которые невозможно  было  смахнуть  рукой,  а  под
сводами зала грохотал глумливый хохот.
   Закованные в железо люди не спешили приближаться к нам, ожидая, когда
мы упадем под обрушившимся на нас гнетом, и можно будет взять нас голыми
руками. Странник с отвисшими  щеками  и  залитым  слезами  лицом  стоял,
опираясь  на  свой  могучий  посох,  а  я  опустился  на  одно   колено,
придавленный чужим волшебством.
   И тут я увидел смутную черную тень, которая медленно, но  уверенно  и
бесшумно кралась по одной из темных потолочных балок. Вот она исчезла  в
густом пыльном мраке перекрестья настила, вот снова  вынырнула  на  едва
освещенный уступ, уже значительно ближе к центру балочной  паутины.  Вот
она припала к темному дереву и, почти сливаясь с ним,  поползла  дальше,
как ожившее пятно старой черной сажи. Никто не замечал этого призрачного
движения, все были поглощены зрелищем безнадежной борьбы двух обреченных
на гибель людей с могучей и безжалостной магией.
   Неимоверным  усилием  мне  удалось  оторвать  колено  от  пола,  и  я
выпрямился рядом со стариком. По залу  прошел  разочарованный  вздох.  А
сверху, перекрывая хохот, пронеслось:
   - Молодец, Вепрь, молодец! Чем сильнее противник, тем слаще победа!
   Новая волна тяжести накрыла нас, но  неумолимая  тень,  кравшаяся  по
потолочной  балке,  совершила  свой  последний  бросок,  и  две  тяжелые
когтистые лапы ударили по сияющим глазницам черепа. Заливавший зал  свет
погас, захлебнувшись в диком, зверином вое:
   - Мои глаза! О, мои глаза! Я ничего не вижу! Мои  глаза!  Убейте  их!
Убейте!
   У меня было такое впечатление,  что  мое  тело  оторвали  от  пола  и
швырнули  к  потолку.  Такой  неимоверной  легкости,   такого   ощущения
невесомости собственного тела я никогда не  испытывал.  Ожившее  в  моих
руках оружие казалось  игрушечным,  отлитым  из  воздушной  пены,  а  не
выкованным из тяжелой стали.
   Справа  от  меня,  приподняв  над  головой  посох,  стоял,  улыбаясь,
Странник, слева, выгнув черную вылизанную  спину  дугой,  страшно  шипел
Ванька, сорвавшийся или скорее спрыгнувший со страшной  высоты  потолка,
на плече угрожающе подняла головку Леди.
   Облитые железом люди попятились от нас,  но  тут  вперед  вытолкнулся
высокий воин с  кроваво-красным  плюмажем  на  шлеме.  Взмахнув  длинным
кинжалом, зажатым в руке, он проревел сквозь забрало:
   - Чего вы испугались! Их же всего двое. Мы их просто задавим. Или  вы
хотите побеседовать в подвале Искры с хозяином!
   С глухим ворчанием вся толпа медленно стала надвигаться на нас.
   - Этот петух прав, - не поворачивая головы, пробормотал  Странник.  -
Они нас просто задавят. Я их задержу,  а  вы  прорубайтесь  к  выходу  и
уходите к океану.
   - Мы тебя не оставим, - ответил я за  всю  свою  компанию  и  тут  же
услышал тихий скрип за спиной.
   Быстро обернувшись, я увидел, что часть  деревянной  панели,  которой
был обшит обеденный зал, отошла в сторону, и из темной ниши высовывается
раскрасневшаяся физиономия Лаэрты. В руке она с необыкновенной легкостью
держала  мою  тяжеленную  клетку  с  Крохом-ворчуном.  Одним   движением
забросив меч и кинжал в ножны, я метнулся к ней и, выхватив клетку из ее
маленьких ручек, водрузил ее на стол, прямо  посреди  объедков  и  битой
посуды.  Крох  так  же  неподвижно  и  безучастно  восседал  на   черной
деревянной жердочке, поблескивая своим  несуразным  шнобелем  и  черными
глазками.
   Железное воинство опять приостановилось. Странник опустил свою дубину
и понимающе заулыбался.
   -  Они  сдаются...  -  раздался  неуверенный   голос,   введенный   в
заблуждение моими пустыми руками и мирной, спокойной позой Странника.
   Я улыбнулся и обратился к закованной в броню толпе:
   - Что, ребята, страшно с нами связываться? Толпа глухо заворчала.
   - Ничего, сейчас я освобожу вас от всех ваших страхов.
   Я, внутренне напрягшись, повернулся к клетке и хлопнул в ладоши перед
носом своей драгоценной птички.
   Раздался знакомый и ожидаемый рев. Правда, на меня  он  почему-то  не
произвел  прежнего  впечатления.  "Неужели  неудача",  -  пробормотал  я
разочарованно себе под нос.
   - Нет, удача,  -  громко  ответил  я  сам  себе,  когда  проскрежетал
железный засов закрывающегося клюва, и я повернулся к притихшему залу.
   Большинство вояк неподвижно лежали в самых нелепых  позах,  некоторые
пытались ползти, явно не ориентируясь в пространстве, четверо или пятеро
стояли,  но  исключительно  потому,  что  у  них  заклинило   сочленения
панцирей. В воздухе усиливался аромат свежих нечистот и давно не  мытого
человечьего тела.
   - Я же просил не  пугать  страхи  в  моем  доме,  -  раздался  из-под
прилавка густой бас хозяина.
   Крох, не обращая ни на кого внимания,  протянул  лапу  сквозь  прутья
клетки, уцепил шмат ветчины и отправил его себе в  рот.  Ванька  уселся,
обвив  задние  лапы  хвостом,  и  принялся  вылизывать   между   когтями
несуществующую грязь.
   Мы со Странником расхохотались. Но наше довольно  истеричное  веселье
прекратила Леди. С  моего  плеча  спокойным  холодноватым  голоском  она
сказала:
   - Так мы не решили, к кому из магистров нам лучше двигаться.
   - Мы сделаем так, - быстро  и  непререкаемо  заявил  Странник.  -  Вы
отправляетесь в горы к Синему Магистру. Для вас эта дорога  и  ближе,  и
привычнее. А я направлюсь в сторону моря,  к  Голубому.  Если  Синий  не
захочет тебе помочь, я  постараюсь  убедить  Голубого  собрать  совет  и
решить все миром. Хотя я уверен, что рыжий, - кивнул он в мою сторону, -
все решит сам, и Магистрам это решение придется не по вкусу.
   - Едем! - согласился я. - Едем немедленно! Неизвестно, что предпримет
теперь Арк. Он же теперь знает, где мы. В  следующий  раз  мы  можем  не
отбиться.
   - Арк вряд ли что сможет сейчас сделать, - улыбаясь, сказал Странник.
- Насколько я понял, твой кот  выдрал  ему  глаза,  а  это  не  то,  что
отрубленная рука - глаза за две недели не отрастишь. Так что считай, что
Арк выбит надолго, не меньше, чем на год. Если он этот год проживет... -
добавил он задумчиво. - Но поторопиться надо,  мы  не  знаем,  насколько
информирован Красный.
   Мы вчетвером направились к выходу, но я вернулся к столу и, достав из
потайного кармашка крупный неограненный изумруд, положил его на стол  со
словами:
   - Хозяин, это от меня за причиненный  ущерб  и  излишние  хлопоты.  -
Затем повернулся к Лаэрте и, не раздумывая, приник к ее теплым  ласковым
губам. Задохнувшись долгим поцелуем, я наконец оторвался от нее,  открыл
глаза и прошептал:
   - Я никогда тебя не забуду, Фея, - и помчался следом за Странником  и
Ванькой.
   За дверью Странник молча хлопнул меня по плечу и исчез в  темноте.  Я
свернул в знакомый проулок и, ввалившись во двор конюшни, закричал:
   - Миша, моего коня, быстрее!
   Тут же из конюшни вынесся Ворон в  полной  сбруе  и  под  седлом,  на
котором умостилась маленькая фигурка  моего  друга  с  развевающимся  за
плечами хвостом.  Лошадный  скатился  на  землю,  а  я,  практически  не
останавливая  Ворона,  вскочил  в  седло  и,  почувствовав,  что  Ванька
устроился на моем бедре, направил  Ворона  к  воротам.  Через  несколько
секунд мы мчались по улице, покидая славный город Мох.

7. ВЕЧНИК

   ... Человек стал "венцом творенья" вовсе не потому, что  был  наделен
разумом  -  мало  ли  среди  людей  полных  кретинов,   которые   вполне
процветают. Нет, он стал первым  в  нашей  биосфере,  потому  что  может
потрясающе приспосабливаться к любой, самой)  казалось  бы,  невыносимой
окружающей среде, к самым невероятным событиям.
   Я думаю, если человек  в  своей  немыслимой  гордыне  сумеет  создать
животное, машину или их симбиоз,  способных  лучше  приспосабливаться  к
этому изменяющемуся миру, он сам быстро исчезнет...

   Часа два я мчался гало