ких  вопросов,  а
только понимающе кивнул.
   - Теперь мне понадобится очень хорошее, пахучее вино, буханка хлеба и
небольшой хрустальный шарик.
   Многоликий приподнял бровь, но снова не  стал  задавать  вопросов,  а
молча  тронул  колокольчик  на  столе.  Вошел  гвардеец,  и   Многоликий
распорядился:
   -  Графин  ренского,  каравай  хлеба  и  хрустальный  шарик...  -  Он
повернулся ко мне, и я добавил:
   - Все в большой зал.
   Гвардеец вышел.
   - Я очень рассчитываю на тебя, - неожиданно дрогнувшим голосом сказал
Многоликий, - очень!.. Понимаешь, я могу снести это осиное гнездо  одним
вздохом, но в нем мой сын. Если его оттуда не вызволить, он погибнет...
   Я понял, насколько он беспокоится о сыне и волнуется за него.
   - Все будет в порядке! - ободряюще улыбнулся я.
   Мы вышли из кабинета и направились в большой зал. Шестиликий Галл уже
прохаживался в нетерпении взад-вперед, явно не понимая, почему его сняли
с командования отрядом и подчинили  какому-то  чужаку.  На  столе  стоял
хрустальный графин с чудным, фиолетового оттенка, вином, лежала  круглая
буханочка темного хлеба и небольшой, мерцающий хрустальный  шарик.  Едва
мы вошли, как Галл уперся взглядом мне в лицо и процедил:
   - Мы что, вместо похода собрались выпить  и  закусить?  Именно  таким
способом наш герой, Белоголовый, собирается освободить принца?..
   Не обращая внимания на его ворчание, я переставил графин с  вином  на
свободный участок пола и начал крошить хлеб, раскладывая  крошки  вокруг
графина  правильным  кругом.  Сейчас  для  меня  открыть  и   поддержать
тоннельное окно не представляло никакого труда. Более того, я давно  уже
научился выходить сквозь него. Правда,  эта  операция  отнимала  у  меня
очень много сил.
   Подготовив структуру окна к открытию, я повернулся к Галлу  и  сурово
произнес:
   -  Вот  что,  мой  дорогой  недруг!  Я  прекрасно  представляю  себе,
насколько ты меня... Я тебя тоже люблю... Но  с  настоящего  момента  ты
будешь строго выполнять все, что я тебе  скажу.  В  противном  случае  я
превращу тебя в жабу, и никакой Многоликий  мне  не  помешает.  Мы  идем
спасать принца. После этого я навсегда уйду из твоего мира  и  из  твоей
жизни, так что потерпи день-другой, как  терплю  я!..  А  сейчас  встань
рядом и слушай внимательно...
   Он  презрительно  фыркнул,  но  заметив  на   себе   тяжелый   взгляд
Многоликого, передернул плечами, подошел и встал у моего плеча.
   - Сейчас над этим графином, по границе накрошенного хлеба появится...
сиреневая сфера. Когда  круг  из  крошек  замерцает  оранжевым,  ты  без
промедления шагнешь внутрь!.. Без промедления!.. Ты понял?
   - Я что, выгляжу настолько тупым?.. - высокомерно начал он, но я  его
перебил:
   - Да! Именно настолько! Иначе ты не стал бы это выяснять!..
   Он тут же заткнулся и только мотнул головой.
   - Начали! - скомандовал я и привычным  движением  запустил  шарик  по
кругу.
   Когда шарик, вместо того чтобы прокатиться  по  полу  и  удариться  о
стену побежал вокруг графина с вином по насыпанным  крошкам,  физиономии
обоих свидетелей моего колдовства  вытянулись  от  удивления.  Только  у
Многоликого в глазах сразу заиграл интерес,  а  у  Галла  мутной  волной
заплескался ужас. Когда же  в  графине  забурлило  вино  и  из  горлышка
потянулся легкий фиолетовый туман, Многоликий мало что не нырнул в него,
а Галл отпрянул почти к самой стене. Но мне уже стало не  до  наблюдений
за ними. Я словно в трансе протянул ладони к сформировавшейся  сиреневой
полусфере и привычно ощутил космический холод тоннельного окна.
   Прикрыв глаза, я живо представил себе вид на город,  открывшийся  мне
из той странной башни красного кирпича, из которой я вытащил  Данилу.  И
сквозь прозрачную фиолетовую дымку начали  проступать  очертания  домов,
фонарей, мостовой за мутной, жирно поблескивавшей водой рва. Я развернул
окно прочь от стены  и  поплыл  над  мостовой  в  сторону  города.  Окно
показало мне небольшую замощенную площадь, и я заметил  голубую  вывеску
таверны "Насовсем Единый", затем под моими руками проплыла узкая  улица,
заполненная людьми, направлявшимися на площадь, к Храму. Через несколько
секунд встреченная нами толпа поредела, и я повернул окно  в  еще  более
узкий переулок, перескочил через невысокую каменную стену и  оказался  в
небольшом запыленном скверике. Сквер был  совершенно  пуст,  только  под
небольшим кустом, у самой ограды валялась кучка тряпок.
   Это место мне понравилось - недалеко от центра  города  и  достаточно
пустое. Я собрал все свои силы и начал читать заклинание  перехода.  Как
только я произнес последний звук, круг, по  которому  несся  хрустальный
шарик, вспыхнул оранжевым,  и  этот  оранжевый  отсвет  словно  ржавчина
принялся  подниматься  по  сфере,  съедая  мерцающий   фиолетовый   тон.
Шестиликий должен был уже шагнуть в круг, но он почему-то медлил! А  мне
все сложнее было удерживать открытый переход, силы быстро таяли!
   Я уже решил уходить один, но  за  моей  спиной  послышалась  короткая
возня, а затем темное, будто бы скомканное тело пролетело мимо  меня  и,
рухнув на пожухлую траву, покатилось под куст. Я сразу же шагнул следом,
едва избежав касания жадного оранжевого  языка,  и  за  моей  спиной  со
слабым хлопком сомкнулось разорванное пространство, восстанавливая  свою
структуру. Ноги мои подкосились, и я без сил повалился на траву.
   Похоже, я быстро пришел в себя. Когда  мои  глаза  снова  смогли  мне
служить, я увидел стоявшего надо мной Галла. Он  оценивающе  разглядывал
меня, словно раздумывал - раздавить этого колдуна прямо сейчас  или  еще
немного понаблюдать за его действиями. Но увидев, что я открыл глаза, он
сделал вид, будто сам только что пришел в себя, и хрипло проговорил:
   - Ты действительно великий колдун, Белоголовый. Что мы  теперь  будем
делать?
   Я, не поднимаясь  с  травы,  смотрел  на  него  несколько  мгновений,
вспоминая слова моего учителя о том, что в тоннельное окно можно уходить
только  вдвоем  с  очень  надежным  другом,  который   обеспечит   затем
необходимый тебе отдых. Я вынужден был уходить без поддержки и  пока  не
знал, каким боком мне это выйдет. Наконец  я  увидел,  что  Галл  слегка
забеспокоился и, запинаясь, пробормотал:
   - Нам надо снять комнаты в ближайшей гостинице. Я буду вынужден спать
до  завтрашнего  утра,  а  ты  пройдешься  по  городу   и   постараешься
восстановить свои связи.
   Надо признаться, что колебался он недолго. Через несколько секунд  из
городского  скверика,  гремя  оружием,   выбрались   двое   основательно
подпивших  мужиков,   причем   темноволосый,   еще   достаточно   твердо
державшийся  на  ногах,  почти  тащил  на  себе  белоголового   верзилу,
мотавшего кудлатой головой и что-то невнятно бормотавшего на  совершенно
неизвестном здесь языке. На соседней улице эти два субъекта ввалились  в
скромную гостиницу, и темноволосый,  уложив  своего  товарища  прямо  на
полу, потребовал две самые хорошие  комнаты  и  в  подтверждение  своего
требования  повертел  в  пальцах  большую  золотую  монету.  Еще   через
несколько минут он  с  помощью  гостиничной  прислуги  разместил  своего
совершенно невменяемого товарища на широкой двуспальной  кровати  одного
из "люксов", и тот мгновенно захрапел, прекратив нести свою тарабарщину.
А черноволосый осмотрел  соседний  номер  и,  оставив  на  поясе  только
длинный кинжал, отправился на прогулку по городу.
   Впрочем, предыдущий абзац я записал со слов Многоликого, наблюдавшего
за нами с помощью моей магии. Сам я ничего из вышеизложенного не помню.
   Проснулся я только на следующее утро. Было совсем рано, и  чувствовал
я себя просто замечательно - хоть снова открывай тоннель  и  возвращайся
на Черную скалу. Вскочив с постели, я выглянул  в  окно,  и  тут  мне  в
голову пришла мысль, что неплохо бы было увидеться  с  моими  маленькими
друзьями, если они, конечно, уже прибыли в  Некостин.  Я  почему-то  был
уверен, что они уже здесь. Я привел себя в порядок, благо удобства  были
в "номере", и, оставив для Галла  записку,  уже  через  несколько  минут
спускался по лестнице в холл. Внизу подметавшая пол девчушка подняла  на
меня взгляд и по ее мгновенно округлившимся глазам я  понял,  что  вчера
она видела меня в весьма недостойном виде. Поэтому моя обращенная к  ней
улыбка была до краев полна столь свойственным мне дружелюбием.
   - Милая девушка, - обратился я к ней, чуть ли не раскланиваясь, -  не
подскажешь  ли  ты  путешественнику,  незнакомому  с  твоим   прекрасным
городом, как он мог бы отыскать таверну "Насовсем Единый"...
   Видимо, мое обращение было для нее слишком  неожиданным,  потому  что
она, уронив свою метлу, прошептала побелевшими губами:
   - Чего?..
   - Я прошу подсказать мне дорогу до таверны "Насовсем Единый"...
   Я постарался говорить попроще, но она, похоже, решила, что  я  сейчас
начну ее есть, и быстро, захлебываясь  и  отступая  к  двери  в  глубине
холла, затараторила:
   - А завтрак еще не готов... А  завтракать  сможете  в  ресторане,  но
завтрак еще не готов... А ресторан еще не гото... закрыт...
   При последних словах она  наконец  добралась  до  заветной  дверцы  и
нырнула за нее. Я огорченно вздохнул, но из-за дверцы вдруг донеслось:
   - Выйдешь  из  двери  на  улицу,  иди  направо.  Повернешь  в  первый
переулок, тоже направо, и скоро выйдешь  на  площадь.  Там  и  находится
"Насовсем Единый"...
   Я улыбнулся, поклонился двери и учтиво проговорил:
   - Прими мою искреннюю благодарность  за  оказанную  тобой  неоценимую
помощь...
   Из-за двери донеслось хихиканье. Видимо, спрятавшись за этой дверкой,
девчушка стала гораздо смелее и сообразительнее.
   Склонив голову набок и улыбнувшись закрытой  двери,  я  повернулся  к
выходу и услышал за собой новую порцию хихиканья.
   Прохладный уличный воздух еще прибавил мне бодрости, и теперь я готов
был встретить любые невзгоды с белозубой улыбкой на устах... Да!..
   Я  зашагал  по  пустынному  городу  в  указанном  направлении.  Через
несколько минут я оказался на небольшой площади,  одну  сторону  которой
целиком составляла достаточно высокая стена из красного кирпича,  а  три
другие  обставили  вполне  привычные  двух  -  и   трехэтажные   домики,
выпускающие между собой с площади четыре одинаково узкие  улочки.  Прямо
напротив красной стены, над первым этажом трехэтажного здания,  голубела
небольшая вывеска, оповещавшая о том, что  здесь  размещается  "Насовсем
Единый".
   Я толкнул дверь и под бренчание колокольчиков вошел внутрь.
   В зале, располагавшемся сразу за дверью, было почти совсем  пусто.  У
стойки сидел любитель ранней рюмочки, за двумя из двух десятков столиков
расположились одинокие посетители, расправлявшиеся с ранним завтраком, а
вот у дальнего окошка, выходящего на узкую, темноватую улицу, сидели те,
кого я так надеялся найти.
   Опин, похоже, уже допивал свой чай, зато  Зопин  только  приступил  к
очередной куриной ноге, одновременно  позвякивая  полупустой  кружкой  с
каким-то светлым напитком. Меня они не заметили, поскольку  были  заняты
кроме еды еще и серьезным разговором. Говорили они горячо, но тихо, так,
что только уже совсем приблизившись, я разобрал несколько слов.
   - ...если мы сегодня закончим, нам не  стоит  уходить  из  города,  -
скороговоркой бубнил Зопин, одновременно обгладывая куриную  косточку  и
прихлебывая из кружки. - Здесь есть еда, и Белоголовый придет сюда...
   Я не видел физиономии Опина, поскольку приближался к нему  сзади,  но
судя по скороговорке Зопина, яду на  этой  физиономии  было  достаточно.
Поэтому Зопин, не давая своему  товарищу  открыть  рот,  продолжал  свой
невнятный монолог.
   - А за городом поесть совсем  нечего,  а  этих  апостолов  ничуть  не
меньше, чем здесь. И если Белоголовый явится раньше, мы-то как раз и  на
месте бу...
   Здесь он увидел наконец меня  и  замолчал,  выпучив  глаза,  забыв  о
торчавшей изо рта косточке и уронив руку с кружкой на столешницу.
   Опин, словно  узрев  на  изумленной  рожице  своего  друга  неведомую
опасность, резко обернулся и тут же расплылся в довольной улыбке.
   - Ну вот, а мы как раз спорим, где переждать, пока ты подойдешь...  -
довольно начал он, но тут же озабоченно спросил:
   - А что-то ты так быстро в Некостин прибыл? Вы что,  в  один  день  с
нами вышли?..
   - Нет, отряд выступил только вчера... - успокоил я его,  присаживаясь
за их столик, - а  я  с  Шестиликим  Галлом  перебрался  сюда  из  замка
собственным путем.
   - Это как?.. - тут же вмешался Зопин.
   Я улыбнулся  и,  пробормотав:  "Как-нибудь  покажу",  -  сделал  знак
зевавшей у стойки официантке, что мне требуются ее  услуги.  Когда  ярко
накрашенная девушка, элегантно повиливая  бедрами  и  прилепив  к  губам
дежурную улыбку, приблизилась,  я  обвел  стол  указательным  пальцем  и
учтиво попросил:
   - Повтори-ка, красавица, все еще два раза...
   Она удивленно вздернула брови, недоверчиво оглядела  моих  спутников,
но спорить не стала, а молча направилась  в  сторону  кухни.  Уже  через
несколько  минут  на  освобожденный  от  испачканной  посуды  стол  были
водружены два больших блюда с  разными  салатами,  две  жареные  курицы,
маленький  поднос  с  небольшими,  но  весьма   аппетитно   выглядевшими
пирожками, пара соусников  и  два  графинчика  с  той  самой  жидкостью,
которую хлебал из кружки Зопин.
   А  этот  гурман,  заметив  неодобрительный  взгляд  своего  товарища,
неожиданно громко заявил:
   - ...И это правильно! Утренняя пища самая  основная  в  жизни  живого
существа. На целый день энергией запасаешься! А при нашей работе...
   Но в этот момент  Опин  постучал  пальцем  по  краю  стола  и  Зопин,
замолчав, принялся ломать одну из кур на куски. Опин повернулся ко мне и
со смешинкой в глазах сообщил:
   - Еще вчера вечером этот тип доказывал, что наиглавнейшая из трапез -
вечерняя. Поскольку  голодный  человечек  не  может  спокойно  спать,  а
значит,  встанет  утром  не  отдохнувший  и  не  сможет  выполнять  свой
общественно полезный труд...
   Опин сурово нахмурил лоб и  посмотрел  на  Зопина.  Тот,  старательно
пережевывая  куриное  мясо,  политое  соусом,   и   небольшой   пирожок,
исчезнувший в его рту практически целиком, принялся энергично бормотать:
   - Ы шаш поптою, ы шаш поптою, шпать на оодный  ыудок  неззя...  Отому
што...
   - Не разговаривай с набитым ртом!..  -  перебил  его  Опин.  -  Опять
подавишься и девушку испугаешь!
   Зопин замолчал, перестал жевать  и  испуганно  уставился  выпученными
глазками на стоявшую рядом с нашим столом официантку. Мы с  Опином  тоже
внимательно посмотрели на нее,  но  она,  нисколько  не  смутившись  под
нашими пристальными взглядами, индифферентно обратилась к Опину:
   - Твою кашу тоже еще два раза повторить?.. Эта фраза словно  включила
Зопина,  и  он  снова  принялся  пережевывать  пищу,  а  Опин  несколько
растерянно пробормотал:
   - Нет... Спасибо... я уже сыт...
   Я тоже принялся за завтрак, одновременно продолжая разговор:
   - Как обстоят наши дела?..
   Зопин бросил испуганный  взгляд  на  Опина,  но  тут  же  успокоился,
поскольку понял, что отвечать будет не он.
   - Сегодня полностью закончим подготовку.  Тоннель  нашли  быстро,  но
знаешь, по нему еще ни разу никто не прошел... - шепотом сообщил Опин.
   - Там в конце, у выхода в подвал, пол  пересекает  такая  зеленоватая
трещинка. Вы за нее не ходили?.. Я забыл предупредить, что это опасно.
   - Нет. Мы обработали его по всей длине, но не дошли
   До выхода метра два-три.
   - А принца не пытались искать? Он где-то в подземелье  Храма,  теперь
мы это точно знаем. Хорошо бы его вытащить до атаки, мало ли что  с  ним
могут сотворить, пока мы будем Храм захватывать...
   - Нет... - задумчиво проговорил Опин. - И времени  пока  не  было,  и
стены здесь очень толстые, трудно рассмотреть, что за ними творится.
   - Так... - Я  бросил  обглоданную  кость  на  тарелку,  вытер  пальцы
салфеткой и хлебнул из кружки. - Тогда вы продолжайте, что начали,  а  я
попытаюсь разведать, где прячут принца, и вытащить его.
   - И как же ты намерен это сделать?
   - Да я тут наблюдал за одним старичком, у него еще три глаза на голой
башке... Вот и думаю прогуляться до его лаборатории и перекинуться парой
заклинаний. Мне кажется, что этот тип точно знает, где держат принца,  и
не откажется помочь повидаться с ним.
   - Нехороший план!.. - Опин недовольно покрутил своей носатой головой.
Зопин  прекратил  жевать  и  тоже  неодобрительно  покачал  своим  синим
колпаком:
   - И старичок этот - такая гадина!..
   - Но ничего другого мне в голову не приходит. Да и  не  так  уж  риск
велик, я же не собираюсь весь гарнизон уничтожать. Потихоньку  пройдемся
до подземелья...
   - Так ведь и принц тебя не знает... - недовольно начал Опин,  но  тут
же перебил сам себя:
   - Хотя это-то, может, уже и не важно...
   - Зато он хорошо знает Галла. И, как сказал Многоликий, полностью ему
доверяет. Вот вдвоем мы принца и вытащим...
   - Пушть попопует,  -  неожиданно  выдал  Зопин,  протягивая  руку  за
графином, чтобы наполнить свою опустевшую кружку..
   Но Опину моя затея, похоже, очень не нравилась,  и  чтобы  прекратить
спор, я поднялся из-за стола.
   -  Я,  конечно,  еще  подумаю,  -  попытался   я   слегка   успокоить
недовольного гнома, - во всяком случае завтра встретимся на этом  месте,
в это же время. Дня через два подойдет Навт с отрядом, и к этому времени
мы должны точно знать, что и в каком порядке  надо  делать.  Так  что  я
пошел... До завтра, ребята!.. - Я с улыбкой кивнул гномам и  двинулся  в
сторону выхода. На улице я обернулся и еще раз посмотрел сквозь окно  на
двух маленьких человечков в ярких колпаках, которые мгновенно  поднимали
мне настроение и заставляли верить в то, что самое доброе  и  прекрасное
на свете впереди!
   Когда я вернулся  в  свою  гостиницу,  там  царила  страшная  паника.
Шестиликий Галл, как только  проснулся  и  обнаружил  мое  исчезновение,
поставил "на уши" весь наличный персонал. Все служащие были  подвергнуты
допросу  с  пристрастием  -  кто,  как  и  когда  вынес   из   гостиницы
бесчувственного громилу с белой головой,  а  также  куда  этого  громилу
поволокли. Однако до моей знакомой  девчушки,  указавшей  мне  дорогу  к
"Насовсем Единому", процесс всеобщей экзекуции, видимо, пока  не  дошел.
Увидев меня входящим в двери,  служащие,  толпившиеся  в  холле,  громко
загомонили, а некоторые из  наиболее  импульсивных  даже  завизжали.  Из
кабинета хозяина выскочил Галл и, увидев мою, возвышавшуюся  надо  всеми
голову, бросился ко мне.
   - Где ты бродишь?.. Почему ты не разбудил меня, а поперся  по  городу
один?.. Я что, должен тебя к кровати привязывать?.. - Эти  бессмысленные
вопросы посыпались из него, как горох. Я молча стоял и улыбался, ожидая,
когда  он  несколько  успокоится.  Мне  даже  где-то  была  приятна  его
обеспокоенность моим исчезновением. Наконец он исчерпал запас воздуха  и
вынужден был замолчать, чтобы вдохнуть новую порцию. Тут я смог вставить
слово.
   - Шо за базар, пацан! Я, в натуре, только выкатился посмотреть, какие
установились погоды, и насладиться здешней архитектурой, как ты  тут  же
забил местным стрелку! Братан, ты чего, косяк с утра запалил?..
   В продолжение всей этой замечательной  тирады  я  размахивал  у  него
перед носом пальцами "врастопырку". Галл от изумления вытаращил глаза  и
захлопнул рот, прикусив очередную порцию вопросов, готовых  сорваться  с
языка, а вокруг,  несмотря  на  многолюдство,  установилась  абсолютная,
гробовая, вакуумная тишина.
   "Великое  дело  -  владеть  современным  жаргоном   и   вовремя   его
применять..." - удовлетворенно подумал я и, обернувшись к окружившей нас
толпе, жадно ожидающей продолжения моего монолога, величественно бросил:
   - Все свободны!..
   Люди молча и без суеты бросились по своим рабочим местам, им, видимо,