а этими  манипуляциями, не  выдержал и, вырвав  аппарат  из рук
ефрейтора, саданул "призполом" о приборную доску джипа. Изобретенная японцем
техника зашипела, экран прибора моргнул, а затем, когда он вновь смог выдать
изображение, стрелка  на карте Вашингтона осталась в единственном экземпляре
и показывала в строго определенном направлении.
     -- Учись,  студент,  --  хмыкнул старшина  и,  бросив "призпол"  немцу,
выбрался  из машины. -- Дальше пойдем пешком. По-моему,  метров пятьдесят до
объекта осталось.
     А через пятьдесят  метров, за  одним из  поворотов  улицы, обнаружилось
здание Конгресса.  Шныгин,  всю  дорогу  раздумывающий  о том,  где именно в
Соединенных Штатах окажется комната с генератором, и втайне опасавшийся, что
она будет расположена в российском посольстве,  облегченно вздохнул и первым
устремился к входу. Ганс и Кедман последовали за  ним. У стеклянных  дверей,
ведущих в вестибюль, все трое замерли. Каждый понимал, что тут, так же как в
Пекине, может  быть ловушка, устроенная инопланетянами  для  вновь прибывших
"икс-ассенизаторов". Однако проход был чист, и это не успокоило, а напротив,
лишь еще больше насторожило бойцов.
     --  Работаем  аккуратно! -- скомандовал Шныгин,  первым  заходя  внутрь
здания. -- Тут нас могут ожидать серьезные сюрпризы.
     И старшина оказался прав!..
     Ловушку,  конечно  же,  не   проспали.  Странные  матовые   вкрапления,
тянувшиеся через равные  расстояния  по  стенам,  полу и  потолку,  заметили
издалека.  Однако понять, что именно  это за конструкция,  никто  из  тройки
бойцов не  мог. Лазерные орудия походили на обыкновенную череду лампочек или
каких-то  датчиков,  способных служить для  чего  угодно.  Никто  из  группы
подобные приспособления ранее не  видел, разве только на дискотеке, где  они
служили для световых эффектов. Поэтому и оценить степень опасности странного
сооружения визуально не могли. Старшина попробовал проверить, что произойдет
в  момент  пересечения цепи  матовых глазков.  Он швырнул в  глубь  коридора
поочередно стул, стол и аккуратно срезанную дверь, но с матовыми  лампочками
абсолютно  ничего  не  произошло.  И  когда  группа  уже собралась двинуться
вперед, ситуацию спасла кошка.
     Каким образом  данная животина оказалась внутри Конгресса,  выяснить не
удалось. То ли  забралась в здание после того, как оттуда ушли  люди,  то ли
постоянно жила внутри  в качестве  естественного  средства борьбы с крысами,
пищевыми  отходами  и обычной  скукой, выяснить  историкам не  удалось. Зато
научно  доказано,  что  обычной кошке,  оказавшейся в  нужное время в здании
Конгресса,  полагаются  минимум те же лавры, что  две с половиной тысячи лет
назад достались гусям, очень вовремя устроившим дикий крик в ночном Риме.
     Хотя еще неизвестно, намеревалась  ли данная,  конкретная кошка кого-то
спасать!  Сидела себе просто в коридоре, доверчиво ожидая  от странных людей
каких-либо мясомолочных подношений, а ей взяли  и наступили на хвост. Не все
трое,  конечно, но  туши  одного Шныгина  было вполне достаточно. С истошным
воплем несчастное животное, оскорбленное в лучших чувствах, метнулось вперед
и буквально пулей пролетело линию матовых глазков.
     Лазерная  ловушка   сработала   мгновенно,   разрезав   коридор  сеткой
сверкающих линий. Будь на месте кошки кто-нибудь  более крупный и неуклюжий,
вроде  Кедмана,  быть  ему  порезанным   на  ровненькие  бифштексы.   А  вот
четвероногая хищница миновала  преграду без  потерь. Если не считать  самого
кончика  хвоста,  конечно.  Впрочем,  это  "икс-ассенизаторы"  кончики чужих
хвостов могли не считать, а кошка все посчитала. Тем более что вышеуказанный
хвост  для  нее  чужим  уж  никак  не являлся.  С  еще  более громким воплем
любительница мышей скрылась за  поворотом  коридора,  и больше ее не видели.
Хотя, может быть, и видели, но не узнали, поскольку "икс-ассенизаторам" было
не до составления  фотороботов. И не до того, чтобы запоминать, какой  формы
были уши и усы у этой самой кошки!..
     -- Ни хрена себе мясорубка,  -- удивился старшина, глядя на  устроенную
пришельцами ловушку.  -- Усовершенствовали, блин, гады, еври бади. Теперь их
капканы реагируют не  просто на пересечение условной границы, а конкретно на
живое существо.
     --  Подожди,  -- перебил его Зибцих. -- Что-то тут  не так.  Барьер  же
никак не реагировал на животных. Почему тогда ловушка на кошку сработала?
     -- Так, может быть, инопланетяне поняли, как мы умудряемся через барьер
проходить,  и перестроили  свою аппаратуру, -- предположил  Шныгин  и тут же
замялся. -- Постойте! Ведь, мазер бастард, получается, что теперь...
     --  Типун  тебе  на  язык  получается,  --  козырнул   Кедман   любимым
ругательством своей бабушки-славянки. -- Давайте не болтать, а расправляться
с проклятым куполом.
     Дальнейшие действия  бойцов  были  вполне  прогнозируемы.  Естественно,
троица  открыла  по  барьеру  ураганный  огонь,  стремясь  вывести  из строя
лазерные устройства противника. Вполне  понятно, почему  у них этот номер не
прошел. И уж совсем очевидно,  что тройка "икс-ассенизаторов", не найдя пути
к  энергогенератору,  решила  выбираться  из  Вашингтона,  дабы  получить  у
командования умный  совет, дельное предложение или, на  худой конец, парочку
ядерных бомб для установления полного спокойствия  в  регионе.  Вот тут-то и
выяснилось, что, несмотря  на все пожелания Кедмана, типун на языке старшины
не  вскочил. А  вот теория Шныгина по поводу людей, энергобарьеров, лазерных
ловушек и кошек оказалась полностью правомерной.
     -- Ну и что теперь будем делать? -- растерянно поинтересовался у друзей
Кедман.
     --  Думать, Джонни,  --  вынес  рацпредложение  старшина.  --  В первую
очередь  думать! -- и  сел на капот джипа, глубокомысленно уставившись туда,
где за барьером начиналась свобода.



Часть II. И на Марсе водки нет


Глава 1

     Космическое тело, почти полностью заселенное иди... индивидуумами. Одно
из мест скопления данных иди...  индивидуумов --  база  "икс-ассенизаторов".
Точное  время держится  в  секрете,  потому что  оно спряталось. Навсегда!..
Апелляции принимаются часовыми мастерами.
     Раимова  последняя  часть  вступления  не  касалась.  По  крайней мере,
подполковник  об  этом  долго не догадывался.  В седьмой или восьмой  раз он
смотрел на свои наручные часы с гордой надписью "Командирские" на циферблате
и удивлялся, как медленно тянется  время.  Раимову  казалось, что прошло уже
больше часа с того момента, как Пацук с Сарой должны были закончить операцию
и  выйти  на  связь,  но  "Командирские"  ходики  домыслы  командира  тут же
опровергали, утверждая, что нужное время еще не подошло.
     Подполковник  отказывался признаться самому  себе --  а уж остальные об
этом и вовсе знать были не  должны! -- что он поступил опрометчиво, отправив
на задание Сару в паре с Пацуком. Да и само разделение группы на  две части,
как  бы на этом  ни  настаивало вышестоящее начальство,  было  актом истинно
русского  идиотизма.  Чему  Раимов,  как  настоящий  татарин,   обязан   был
противиться изо всех сил. Однако  подполковник голос разума удушил уставом и
приказ  командования  выполнил.  О  чем сейчас  горько сожалел,  но  никому,
естественно, этого не показывал. Потому что, кроме него, в штабе-то никого и
не было!..
     -- Да что ты будешь делать?! Время будто остановилось! --  в  очередной
раз произнес Раимов, снова посмотрев на часы.  Секундная  стрелка дернулась,
всем  своим  видом  соглашаясь с  этим  утверждением,  и  застыла  на месте,
красноречиво указывая владельцу часов на то,  что он забрался в зону, опасно
близкую от ближайшей "психушки".
     -- Вот, мать твою в анкер ходовой пружиной! -- выкрикнул подполковник в
ответ  на  безмолвную реплику  секундной  стрелки и, торопливо  крутя  ручку
завода "Командирских" часов, бросился к компьютеру.
     Слава богу,  здесь все обошлось  без  эксцессов. Даже  после  того, как
какой-то  идиот  сделал панель  управления "Windows" всплывающей, Раимов уже
успел найти  место,  в которое требовалось ткнуть  указателем  мышки,  чтобы
увидеть  индикатор  часов.  Те,  в  отличие  от  "Командирских",  завода  не
требовали, а  потому время показывали точное.  И  согласно ему Пацук с Сарой
должны были закончить операцию час сорок семь  минут назад, и уже семнадцать
минут прошло с того момента, когда на связь должна была выйти вторая группа.
Раимов побледнел.
     --  Так. Если через три минуты какая-нибудь рожа  на связи не окажется,
всех  под трибунал  отдам!  -- проорал  он  на всякий случай  и  вытер  пот,
выступивший на лбу. -- А начну, пожалуй, с себя...
     Теперь подполковник от монитора не отходил.
     Тупо  уставившись  на индикатор  часов, Раимов ждал хоть  какого-нибудь
сигнала, сообщавшего ему, что обе группы живы и здоровы. Сейчас подполковник
обрадовался бы даже тому, что с ним вышел бы на связь сам Министр обороны  и
проинформировал Раимова о том, что все его подчиненные задержаны в нетрезвом
состоянии в ближайшем к месту операции публичном доме при попытке проведения
сеанса   безопасного  секса   с  резиновыми  куклами  в  отданных   напрокат
энергоскафандрах.
     Конечно, науке неизвестно, как отнесся бы  на самом деле подполковник к
такому вопиющему акту  нарушения  воинской дисциплины со  стороны  лучших  и
единственных  борцов  с  инопланетными  захватчиками,  но уже  сама мысль  о
возможном прощении "икс-ассенизаторов",  неведомо откуда взявшаяся  в голове
подполковника, заслуживает, самое малое, упоминания в летописях. Но думать о
чем  бы  то ни было Раимову стало некогда: сначала  в  верхнем  правом  углу
монитора замигал алый  значок, а затем из динамиков раздался сигнал зуммера.
Кто-то вышел на связь...
     -- Ну, мать вашу в Прибалтику на конкурс скоростного чтения! Сейчас все
по  десятку нарядов схлопочете, -- заявил подполковник --  добрая душа! -- и
активировал связь с группой.
     --  Так,  зверьки  мои  любимые. Где  вас шайтан  носит?..  --  ласково
поинтересовался Раимов и застыл, не веря своим глазам.
     Что и неудивительно. Открывшееся подполковнику зрелище  можно  было  бы
назвать эпическим.  Ну или  каким-нибудь  другим, не менее дурацким  словом.
Камера  гермошлема, которой положено располагаться на  высоте  человеческого
роста, почему-то оказалась на  уровне земли. Это, конечно, впечатляло, но не
более,  чем колобок -- пьяного ежа. А вот  по-настоящему удивило Раимова то,
что в его поле зрения одновременно находились Шныгин, Зибцих и Кедман.
     Сам по себе этот факт тоже новостью не был. Раимов, естественно, не раз
наблюдал эту троицу в одном кадре. Вот только в предыдущих случаях показывал
их  четвертый  член  команды. А он в  данный момент находился  -- по крайней
мере, должен был находиться! -- за несколько тысяч километров от Вашингтона.
Отказываясь верить собственным  глазам, Раимов  постучал по  монитору и лишь
тогда сообразил, что Кедман вопреки всем инструкциям шляется по  планете без
гермошлема.  Хотя "шляется" --  это громко сказано! Капрал хоть и бился, как
рыба на крючке, но был очень профессионально связан по  рукам и ногам. Из-за
чего, разумеется, "шляться" физически не мог.
     --  Что  у вас там происходит,  шайтан  вас раздери!  --  во  всю  мощь
командирских легких рявкнул подполковник.  -- Агент Шн... Медведь, мать твою
на пасеку без шубы и намордника, доложи немедленно о происходящем!
     Шныгин  доложил.  Не  так,  правда,  как  предполагал  Раимов, но  даже
письменному  рапорту  в  извращенной форме  подполковник сейчас  был  просто
благодарен.  А вся  проблема  заключалась в  том, что  для  устного  доклада
старшине требовалось просунуть  голову в  шлеме за границы  энергокупола.  И
если  шлем  без головы  наружу  еще  проходил,  то голова,  ни  одна,  ни  с
гермошлемом,   выбираться   из-под   энергобарьера   не   хотела.   Пришлось
импровизировать.
     О   том,  что  звук  снаружи  проходит  внутрь  инопланетного  колпака,
старшина,  естественно, знал.  И, оказавшись в безвыходной  ситуации, первым
понял, что, просунув за барьер чей-то шлем,  услышать Раимова  они смогут, а
вот  сообщать  командиру  информацию  придется  в  письменном  виде.  Сразу,
естественно, встал вопрос о  том, кому из троих отдать свой шлем и  временно
лишиться мозгов ради спасения всей группы.
     Выбор пал на Кедмана, хотя тот поначалу и сопротивлялся! Но, во-первых,
старшина, как инициатор  проекта, от  расставания со шлемом был  освобожден.
Во-вторых, группа находилась на родине капрала, и все посчитали, что каждому
лучше сходить с ума у себя дома, а не у американца в гостях. Ну а в-третьих,
Зибцих  в  технике  разбирался  получше  капрала,  и  в связи  с  возможными
техническими  осложнениями лишать его разума было нецелесообразно.  В общем,
Кедмана связали по доброй воле и без принуждения, сняли шлем и, просунув его
на куске автомобильной  обшивки за границу энергокупола, вышли  с командиром
на  связь.  Предварительно, естественно, записав основную  часть  доклада  о
ситуации   на   листах   картона.   Большими   буквами,  на  случай   плохой
телетрансляции!..
     --  Молодцы, мать вашу Кулибину в инструкторы! --  завопил раздраженный
сложившейся ситуацией подполковник.
     --  Спасибо,  шеф! --  поблагодарил его  старшина и  не стал дописывать
сердечные пожелания командиру на листке картона.
     --  Пожалуйста, --  доказав, что он  воспитан не  хуже Шныгина, ответил
Раимов. --  Ждите!  Сейчас я  приволоку сюда всех ученых.  С живых с них  не
слезу, пока они не придумают, как вас оттуда вытащить...
     Раимов,  не  медля больше ни секунды, отвернулся от монитора  и включил
громкую  связь  на базе.  Фразы,  которыми  он пригласил  в штаб всех членов
ученой группы, рецензированию, корректуре и прочим  литературно-издательским
трюкам  не  подлежат,  поэтому  ниже  они   будут  опущены.  Типа  конкретно
опущены... Впрочем, это тоже не из той оперы!.. Ну а если Харакири с Гобе из
вежливого русско-татарского мата, озвученного Раимовым в их адрес, чего-то и
не  поняли,  то  фраза  "Бегом сюда!", натолкнула-таки  обоих  на мысль, что
именно им нужно делать. И через пять минут оба иностранца примчались в штаб,
следом за доктором наук, профессором и истинно русским человеком -- Зубовым,
который понял все и сразу.
     Прибывшим  в  штаб  ученым  подполковник  с  ходу  попытался  объяснить
сложившуюся в Вашингтоне ситуацию, но кроме фразы "Вытаскивайте парней или в
стройбат всех сошлю" выдавить из себя ничего не смог. Пришлось Шныгину снова
демонстрировать  по эксклюзивному телеканалу "икс-ассенизаторов" самодельные
плакаты,  сидя  на груди извивающегося  Кедмана,  которого  в  это же  время
ефрейтор держал за ноги.
     -- Это трансляция очередного матча Мировой федерации реслинга?  Кто  на
ринге? Букер  Ти? -- глядя на борьбу троих в партере, наивно поинтересовался
у подполковника Зубов. Раимов в ответ зарычал.
     --  Подождите! Да  на них точно такие же  костюмы, какие мы подготовили
для наших солдат, -- не обратив внимания на тигриный рев за спиной, изумился
профессор. --  Изумительно! Интересно, а с  какой  скоростью  регрессии  эти
костюмы  погашают  удары  кулаков? Как вы думаете,  Харакири-сан?  Семь  или
восемь, помноженные на десять в двенадцатой степени?..
     -- Профессор! --  уже просто взвыл Раимов. -- Вы  когда-нибудь способны
сосредоточиться? Или  у вас  мозги только  после  парочки заскоков нормально
работать начинают?
     -- Нет, почему же?  -- удивился Зубов. --  Если говорить гипотетически,
опять же употребляя  ваши термины,  мозги  у человека  работают беспрерывно.
Хотя бы на  уровне биоклеточных процессов  их  деятельность... -- и сам себя
оборвал,  ткнув пальцев в экран  монитора.  -- Подождите!  Там,  на плакате,
написано, что лазерную  защиту  миновать не  удалось. Извините,  я не пойму,
какое отношение это имеет к реслингу?
     -- Никакого! -- рычать, орать и визжать Раимов больше не мог. Последнюю
фразу он лишь тихо простонал.  -- Это наши ребята. И они вляпались в большие
неприятности. А поскольку ученые здесь вы, то вам их и придется вытаскивать.
     -- Как давно это произошло? -- внезапно преображаясь, поинтересовался у
подполковника  Зубов.  --  Я  имею  в  виду, как  долго  бойцы  находятся  в
энергоскафандрах?
     -- Часа три-четыре, -- тут же ответил Раимов.
     --  Ну,  тогда  ничего  страшного,  --  удовлетворенно  кивнул  головой
профессор.  -- В  скафандрах  автономный  запас воздуха,  энергии и воды  на
сутки.  Разве  что  проголодаться ребята  успеют,  прежде  чем мы  их оттуда
вытащим. А теперь повторите мне, что именно  произошло в Вашингтоне? И  где,
кстати, та группа, которую отправили в Берн?..
     Если на второй вопрос ответ был однозначен --  группа из  Берна  еще не
вышла  на  связь,  --  то  первую   просьбу  Зубова  удовлетворять  пришлось
коллективно.  Сначала  доктор  Гобе,   внимательнее  других  наблюдавший  за
происходящим на экране монитора, коротко  пересказал профессору суть доклада
"икс-ассенизаторов", затем  Шныгину пришлось  подробнее обрисовать, почти  в
буквальном смысле этого слова, случай с  кошкой-спасительницей, и лишь затем
Хиро Харакири решился задать старшине вопрос.
     -- А скажите, пожалуйста, с вами ничего странного за время передвижения
к генератору не произошло? -- осторожно поинтересовался японец.
     --  А что  должно было  произойти?  -- Раимов настороженно посмотрел на
компьютерщика. Тот в  ответ  лишь  скромно  потупил  взор  и  пожал плечами.
Подполковник хмыкнул и покачал головой.
     Тем  временем,  пока  ученые вместе  с командиром базы  ждали ответа на
вопрос японца, Шныгин с Зибцихом устроили импровизированное совещание. О чем
они говорили, разобрать на  базе, естественно, не  удалось, но было очевидно
то,  что Кедман также пытается  принять в совещании  коллег непосредственное
участие. Причем  судя  по  тому, что  старшина  дважды намеревался  стукнуть
сослуживца  по  лбу,  капрал вмешивался  в  их диалог  с Зибцихом  в  крайне
неподобающей форме. Ну а из того, что в  лоб Кедман так  и не получил, можно
было сделать вывод,  что Шныгин  скидку на временное  помешательство коллеги
все-таки сделал.
     Диалог старшины с ефрейтором  был  недолгим. И  потому, что  обсуждать,
собственно, кроме одного-единственного случая, им было нечего, и оттого, что
кривляющийся  Кедман спокойно разговаривать не давал.  Ну а  когда совещание
закончилось,  Шныгин   торопливо,  крупными  печатными  буквами   написал  о
неполадках, произошедших  с  "призполом". Драка  с распустившимися  янки  на
автостоянке, как вы понимаете, к необычным случаям не относилась.
     Пока  Шныгин  расписывал  на  листах  бумаги  историю  о  неполадках  с
"призполом"  и о  методах  их устранения,  Харакири  под  бдительным  взором
подполковника бледнел, краснел и зеленел.
     В  общем,  успешно конкурировал  со средних  размеров хамелеоном.  Хотя
слиться  с  окружающей  средой японцу  так  и не  удалось. Ну  а  когда  все
закончилось  -- имеется в виду и евангелие  от Шныгина, и мимикрия Харакири,
-- Раимов строго поинтересовался у японца:
     -- А теперь  объясните мне,  Харакири-сан, что за эксперименты с  моими
бойцами вы решили ставить во  время операции? Мать вашу к Павлову подопытной
собачкой!
     Пришлось японцу расстаться со своей великой тайной, поскольку сейчас от
этого зависел  не  только  успех операции,  но  и жизнь "икс-ассенизаторов".
Начал говорить Харакири неохотно, но, сказав "а", уже не  мог остановиться и
до  конца алфавита добрался.  Кстати, удивительно,  что  он вообще смог  это
сделать, а не погиб от рук разъяренного подполковника.
     Суть эксперимента Харакири была простой и  почти столь же древней,  как
попытки изготовления философского камня. Японец  изобретал машину времени и,
как ему  казалось, имел для  этого все основания.  Началось все  с по