ы же спецназ, а не школа бальных
танцев! У танцоров и то платья рвутся, а мы с заложников пылинки сдувать
должны? Это что же, когда пришелец  в  заложника  целиться  начнет,  мне
нужно будет вежливо попросить гражданское лицо уйти с линии огня? Или  с
самой Оплей дебаты по этому поводу устроить, еври бади?..
   - Не надо меня усри... упри... умри... угри... - задумался Раимов.  -
Тьфу ты! Короче, не передергивай мои слова, агент Шныгин.  Мне  плевать.
Можете заставить плясать всех заложников, лишь бы они  живы  остались  и
без тяжких телесных повреждений обошлись! Приказ ясен?
   - Так точно! - дружно рявкнула в ответ вся четверка.
   - Тогда чего стоите? - изумился майор. - Бегом марш к самолету!
   Первое, что сделал старшина, едва поднялся по трапу самолета, так это
шлепнул по броне танк, прошел в кабину пилота  и  хлопнул  дремлющего  в
кресле летчика по плечу. Тот вскочил и удивленно вытаращился на  Шныгина
мутными глазами, в которых плескалось не менее литра отборной самогонки.
В первую секунду Сергею показалось, что пилот  совершенно  не  понимает,
где он сам находится и кто это его будить надумал. И Шныгин был  недалек
от истины. Ас действительно соображал очень туго и полез было  в  карман
за вожделенной бутылкой, способной восстановить нормальную работу серого
вещества, но старшина  не  позволил  пилоту  таким  варварским  способом
приводить себя в чувство.
   - Короче, слушай сюда, браток, - проговорил Шныгин,  сжав  трясущуюся
руку пилота железной хваткой. - Первый  и  последний  раз  предупреждаю:
будешь на людях самогонку пить, душу травить своими  бутылками,  я  тебя
заставлю летать без самолета. На трех тысячах метров. Понял меня,  блин,
еври бади? - летчик коротко кивнул. - Вот и умница! Бухать  надумаешь  -
прячься, чтобы я тебя не видел. Иначе убью!..
   - Агент Шны... Медведь, что  там  у  вас  происходит?  -  раздался  в
наушниках старшины обеспокоенный голос Раимова.
   - Слава тебе, господи, включился слух, нюх и зрение  нашей  эпохи,  -
пробормотал себе под нос старшина.  -  Теперь  даже  пукать  придется  с
глушителем.
   - Что ты сказал? - майор тираду не расслышал и  потому  задал  вопрос
вполне ласковым тоном.
   - Да это я, шеф, с пилотом разговариваю, - отмазался Шныгин. - Прошу,
чтобы он кондиционер включил, а то  в  салоне  кто-то  воздух  испортил.
Соленым салом ну просто нестерпимо несет.
   - Ты, москальская рожа, на кого бочку катишь?! - завопил  в  микрофон
Пацук. - Репу  свою  давно  из  навоза  не  выкапывал?  К  самогонке  на
закуску?!
   - Прекратить постороннюю болтовню в эфире! - тут же зарычал майор.  -
Повторяю  задание:  всему  вашему  зоопарку,  мать   его   в   кочегарку
истопником, нужно выловить весь сельдерей  из  салатницы  в  ванной.  Об
исполнении доложить, и смотрите, не замочите ноги.
   - Товарищ шеф, вы на всякий случай термометр-то под руками держите, -
посоветовал Пацук, едва Раимов умолк. - А то, я смотрю, у  вас  перегрев
системы. Где ж  это  видано,  чтобы  салатницы  с  сельдереем  в  ванных
комнатах стояли?
   - Да не в комнате, а в самой ванной! - раздраженно рявкнул майор.
   - Еще хуже, - констатировал есаул. - Шеф, вы уж поберегитесь. А то  ж
воно у переутомленного начальства, знаете, что бывает? Сидит  оно  себе,
сидит, переутомленное, а тут бац, и два друга в белых  халатах  приходят
для примерки эксклюзивного костюма с длинными рукавами...
   - Все, Барсук, ты меня достал! - Раимов  уже  не  просто  заорал,  он
взревел благим матом:
   - Вернешься назад, будешь нору копать от меня и до Пекина. Раком!
   - Норы вообще-то обычно  лопатами  копают,  -  раздался  в  наушниках
задумчивый голос Зибциха. Шныгин с Пацуком взвыли от хохота.
   - Мо-о-олчать! -  рявкнул  майор,  и  бойцы,  дабы  уберечь  себя  от
возможных осложнений по службе, поспешили заткнуться.
   Пилот тем временем,  совершенно  не  обращая  внимания  на  перепалку
агентов с майором, запустил двигатели, прогрел их и,  приготовив  все  к
взлету, задумался. Летчика не покидало стойкое  ощущение  того,  что  он
забыл сделать какую-то важную вещь, и минут  пять  он  тупо  пялился  на
штурвал, пытаясь это вспомнить. Ну а  когда  озарение  снизошло,  летчик
испуганно осмотрелся по сторонам и,  удостоверившись,  что  находится  в
кабине один, перекрестился и осушил половину бутылки  с  самогоном.  Ну,
теперь-то можно было и взлетать!
   Едва суперсамолет оторвался от земли, как Кедман вновь начал бриться,
мурлыкая  себе  под  нос,  если,  конечно,   речитатив   можно   назвать
мурлыканьем, песенку из репертуара гарлемской группы "Бед  стрит  крейзи
чилдрен из Васюковки".  Пацук  недовольно  покосился  в  его  сторону  и
собрался было заглушить ненавистный рэп руладами украинской колыбельной,
смысл которой сводился к тому, что если дочка будет плохо спать,  то  ее
потом муж попросту в речке утопит, да передумал. Не к добру такие  ужасы
перед боевым заданием вспоминать. Поэтому вместо  уроков  по  сольфеджио
Микола  занялся  штрихованием  лысины  -  негоже  спецназовцу   на   шоу
знаменитой  телеведущей  без  камуфляжа   приходить.   Примут   еще   за
какого-нибудь "Брата-2"!
   Зибцих в силу привычки взялся за  чистку  оружия,  но  поскольку  его
"УФО-1" уже был отполирован, то  немец  стал  надраивать  все  автоматы,
которые попадались под руку. Шныгин свое  оружие  спрятал  от  ефрейтора
подальше и завалился спать, натянув  на  нос  пятнистую  кепку.  Правда,
отдыхать ему пришлось недолго. Только Сергею во сне подали белую  лошадь
и пригласили принять парад на Красной площади, как тут какой-то чокнутый
гаишник засвистел и потребовал от старшины предъявить права на  вождение
кобылы. Шныгин проснулся с твердым намерением заехать в рыло первому  же
встреченному на пути работнику ГИБДД и оторопело уставился  на  Кедмана,
что есть силы дувшего в свисток.
   -  Так,  значит,  это  из-за  тебя  я  парад  не  принял?!  -  грозно
поинтересовался десантник у "морского котика". Тот от удивления глаза на
пол-лица, не хуже стрекозиных, вытаращил и свисток едва не  проглотил  -
шнурок помешал. А когда старшина собрался продолжить обвинительную речь,
неожиданно завыла сирена и заморгала красная лампочка.
   -  Я  же  говорю,  что  подлетаем,  -  облегченно  вздохнул   Кедман,
предварительно выудив свисток из района гортани. - Поднимайте свои белые
задницы.
   - Эх, поднял бы я тебе кое-что до подбородка, - пообещал  Сергей,  но
договорить снова не  успел.  На  этот  раз  помешал  пилот,  не  вовремя
вышедший из кабины.
   - Прибыли в заданный район, - констатировал ас, опасливо  покосившись
на Шныгина.  -  Спасибо  за  полет  с  рейсом  нашей  авиакомпании,  как
говорится, но посадки не будет. Я вам сейчас люк открою, а вы  там  сами
смотрите, куда прыгать, - и с этими словами исчез в кабине.
   - Не понял?! - взревел старшина.
   - Сейчас поймешь, - пообещал Пацук,  глядя  в  щель  между  бортом  и
опускавшимся люком. - Иди сюда, Репа бестолковая.
   Шныгин как выглянул, так и застыл - кругом, насколько  хватало  глаз,
простиралось море. И не какое-нибудь  Аральское,  где  кильки  с  тиной,
бензином  и  ядерными  отходами  еле-еле  между  дном   и   поверхностью
умещаются, а  самое  настоящее  -  сине-зеленое,  с  пенными  барашками,
бурунами, дельфинами и прочими морскими коньками. Старшина присвистнул.
   - Так, мужики, кто-нибудь акваланги захватил? - поинтересовался он  у
сослуживцев. - Или вы тут все земноводные, еври бади?
   - Так вот, значит, что  наш  любимый  шеф  имел  в  виду,  когда  про
сельдерей в ванной говорил?! - зашипел Пацук. - Ну, товарищ шеф,  я  вам
сейчас расскажу, как воно ж бывает, когда компоненты  салата  в  соленой
воде замачивают...
   - Да подожди ты, - оборвал кулинарный урок есаула Зибцих.  -  Плавать
не придется. Смотрите вниз. Там яхта.
   Прямо под медленно  опускавшимся  самолетом  действительно  оказалась
довольно большая, белоснежная,  трехпалубная  посудина.  Выглядела  она,
конечно, очень впечатляюще, да только настораживало то, что ни на  одной
из  палуб  не  было  ни  единой   живой   души.   Впрочем,   этот   факт
"икс-ассенизаторы"  обнаружили  позже.  А  пока  все  четверо   невольно
залюбовались океанской красавицей.
   - Ни фига себе яхта! - удивился старшина. - Да это  целый  лайнер,  в
натуре.
   - Тоже мне, лайнер. Яка невидаль! - презрительно фыркнул Пацук. -  Да
у нас на Днепре в таких корытах даже дошколят не катают.
   - Ага. Эти суда президент Украины у "новых хохлов" с боем конфисковал
и теперь пытается нашему Президенту в качестве платы за газ  впулить,  -
фыркнул старшина Микола собрался достойно парировать, да не успел.
   - Группа, внимание! - раздался в наушниках  голос  Раимова.  -  Сезон
сбора сельдерея прошу считать открытым.  Напоминаю,  ваша  задача  -  не
испортить в клумбах розаны. Кстати, не перепутайте,  сельдерей  зеленый.
Все остальное других цветов. Медведь со Слоном, как обычно, протаптывают
грядку. Барсук, глубоко не зарывайся, а то  Енот  тебя  из  поля  зрения
потеряет и хрен его знает, чего там в ванне наполощет. Задача ясна? -  и
не дожидаясь ответа:
   - С богом, зверики мои родные.
   - Кто бы сомневался, что у него вся родня зверье, -  проворчал  Пацук
и, чтобы отвлечь внимание от своих слов, заорал, слегка толкнув  Шныгина
в спину. - Первый, пошел!
   - Да пошел ты сам, - предложил Сергей,  правда,  из  люка  все  равно
выпрыгнул точнехонько на палубу и, перекатившись через голову,  замер  у
трубы, держа под прицелом часть кормы и весь правый борт. - Слон, чисто!
   -  В  натуре,  чисто,  Слон,  -  глядя,  как  Кедман  опускается   на
белоснежную  красавицу-яхту,  недовольно  проворчал  в  микрофон  Пацук,
которому так и не дали выговориться по поводу  того,  кто  кому  за  газ
должен.
   - Отставить шуточки! - тут же раздался в наушниках голос  Раимова.  -
Предупреждаю первый и последний раз: если кто-нибудь  позволит  себе  во
время боевого задания  засорять  эфир  хохмами,  прикажу  расстрелять  с
самолета. Я не шучу!
   Бойцы задумались. Судя по голосу, майор действительно не шутил.  Хотя
понять, что именно происходит в голове другого человека, наверное,  даже
Гобе не дано. Тем более если этот человек татарин.  Славяне  вон  триста
лет с ними общались, да так друг друга до взятия Казани и не  поняли.  А
уж про всяких там евроамериканцев, которые татарина от якута отличить не
могут, и говорить  нечего!  Поэтому  проверять  слова  майора  бойцы  не
решились и хохмить прекратили.
   Кедман, которому Устав ВМС США думать  не  позволял,  пока  Пацук  со
Шныгиным размышляли, переместился вдоль трубы и взял  под  прицел  левый
борт и нос  судна.  Только  после  этого  есаул  со  снайпером  покинули
самолет, и тот, поднявшись на десяток метров, завис над яхтой.
   Единственный спуск на нижний ярус находился на корме,  и  спецназовцы
стали аккуратно перемещаться к нему.  Пацук  взял  под  контроль  сектор
старшины, снайпер навел автомат на трап, а сам Шныгин метнулся к  спуску
и, прижавшись к перилам, обвел стволом автомата весь  пятачок  на  корме
второй палубы, где располагался бассейн. Знаком показав сослуживцам, что
они могут спускаться, старшина вдруг понял,  что  вокруг  пахнет  чем-то
подозрительно знакомым.  Несколько  секунд  Сергей  пытался  сообразить,
откуда ему известно, чем может пахнуть яхта посреди моря, а затем  понял
- водкой! Что и подтвердил Пацук, первым спустившийся к бассейну.
   - Мама моя, ридна Украина! - полным отчаяния голосом прошептал он.  -
Да в этом лягушатнике не вода, а водка! Шеф, вы нам  "фронтовые"  забыли
выдать. Так, может, я глотну чуть-чуть? А то  воно  ж,  может,  и  помру
сегодня, так и не приложившись!..
   - Я тебе глотну, Барсук, - проворковал Раимов.  -  Так  наглотаешься,
как ни одному бобру и не снилось!
   Вопрос  был  снят,  но  бассейн,  полный  водки,  отвлекал   внимание
"икс-ассенизаторов", не давая возможности нормально работать. Тем  более
что и запашок над палубой стоял одуряющий.  Шныгин  с  Пацуком  его  еще
кое-как выдерживали, а вот  непривычные  к  такому  количеству  алкоголя
натовцы  начали  потихоньку  дуреть.   Кедман   принялся   со   свистком
баловаться, то засовывая его в рот, то вынимая обратно, словно  фигурный
леденец на палочке, а Зибцих стал насвистывать "Ах, мой милый Августин".
Раимов понял, что  группу  нужно  срочно  уводить  от  бассейна,  и  уже
собрался отдать приказ, но тут  дверь  во  внутренние  помещения  второй
палубы открылась.
   Бойцов  с  открытых  мест  словно  ветром  сдуло.  Кедман  прилип   к
спасательной шлюпке, стараясь слиться с ней в одно целое, Зибцих  нырнул
за кучу шезлонгов, сваленных почти у края кормы,  есаул  перекатился  за
пластиковый стол, а Шныгин,  собиравшийся  вломиться  внутрь,  прилип  к
стене, прямо за дверью. Он первым и  увидел,  что  на  палубу,  шатаясь,
выбрался широкоплечий и рослый  мужчина,  почему-то  полностью  зеленого
цвета. Еле передвигая ноги, мужик добрался до бассейна и начал  из  него
пить. Причем погрузив голову в водку целиком.
   - Вот варвар! - пробормотал  старшина  и,  одним  прыжком  оказавшись
около алкоголика, выдернул его из бассейна и перевернул на спину.  Пацук
тут же возник рядом, а Кедман с Зибцихом взяли под прицел открытую дверь
второй палубы.
   -  Мать  моя  барсучиха,  -  оторопел  есаул,  глядя  на   физиономию
пойманного мужика. - Что вам тут, Рио-де-Жанейро, что ли?!
   Возмущаться Микола действительно имел полное право, поскольку  вместо
морды  у  позеленевшего  мужика  была  какая-то   жутковатая   маска   с
оскаленными клыками, выпученными глазами и  плоскими  маленькими  ушными
раковинами, плотно прижатыми к голове. Есаул попытался содрать  маску  с
несчастного, но к своему вящему удивлению обнаружил, что это не  предмет
карнавального костюма, а самое что ни на есть настоящее лицо.
   Вывалившийся из кают на  палубу  мужик  оказался  пришельцем.  Причем
нового, еще не известного науке вида! Старшина тут  же,  не  раздумывая,
тихонечко приложился  к  черепу  инопланетянина  прикладом  автомата,  а
шустрый Пацук упаковал оного в две пары  наручников  -  правую  руку  за
спиной пристегнул к левой  ноге,  и  наоборот.  Зибцих,  умудрившийся  и
видеть все, что происходило у бассейна,  и  держать  под  прицелом  вход
внутрь второй палубы, дал знак, что все чисто. Кедман  тут  же  рванулся
вперед и, прижавшись к стене, позволил войти остальным, контролируя  всю
протяженность широкого коридора.
   - Шеф, а сельдерей, в натуре, зеленый, - доложил Шныгин, будто  майор
не видел происшедшего сам. - Один пучок запакован, ищем еще.  Мясо  пока
не обнаружено.
   - Какое мясо? - оторопел Раимов.
   - А как еще заложников с этой Оплей называть? - пояснил  старшина,  и
майору  оставалось  только  горестно  вздохнуть  -   сам   спровоцировал
подчиненного на нарушение кодового режима.
   Вторую палубу спецназовцы  зачистили  очень  быстро.  Впрочем,  ее  и
зачищать было нечего,  поскольку  почти  никого  -  ни  инопланетян,  ни
местных аборигенов - на ней не обнаружилось. Исключение составила только
странная парочка, запертая в подсобке. Шныгин так  и  оторопел,  как  их
увидел. Он, видите ли, надрывается, жизнью рискует, людей спасая, а  эти
двое целуются взасос. Причем ладно бы разнополые были, а то один -  негр
в белоснежном кителе, а второй -  лохматый  мужик  с  фотоаппаратом  под
мышкой.
   - Уйди, пра-ативный. Ты нам мешаешь,  -  увидев  в  дверях  старшину,
протяжно заявил лохматый.
   - Шеф, а можно я тут немножко пообщаюсь, - зачем-то посмотрев  вверх,
поинтересовался Шныгин. - Мяса  на  обед  отобью.  Без  тяжких  телесных
повреждений, естественно, как вы и приказывали.
   - Да оставь ты  их  в  покое,  -  вместо  майора  ответил  Зибцих.  -
Секс-меньшинства тоже имеют право на существование.
   - Чего?! - оторопел старшина. - Ты что, фашист, совсем с  ума  сошел?
Вы же голубых так же, как евреев, уничтожали в войну.
   - Я не фашист! Я немец. И не смей меня больше  фашистом  называть!  -
рявкнул Ганс. - Понял, ты, сталинист хренов?!
   - Гляди-ка, немец еще и ругаться умеет! - наигранно изумился Пацук. -
Вот ведь воно ж как бывает...
   - Отставить разговорчики! - прервал дебаты Раимов. - Продолжить  сбор
сельдерея.
   Бойцам ничего другого, кроме как подчиниться, не  оставалось.  Зибцих
пару секунд сердито глядел на старшину, а потом  махнул  рукой  -  обида
обидой, а во время боевой операции на коллегу злиться  некогда.  Оставив
Пацука контролировать спуск на первую палубу, а снайперу поручив держать
под прицелом дверь, ведущую к  бассейну,  Шныгин  с  Кедманом  закончили
очистку кают. Впрочем, как упоминалось выше, никого не обнаружили. А вот
внизу все и началось!
   Едва капрал спустился на первую палубу, как  в  коридор  из  какой-то
комнаты вывалились  два  здоровенных  пришельца.  Оба  были  в  изрядном
подпитии, но, завидев землянина, тут же бросились к нему. Кедман  ждать,
пока они приблизятся, не стал. Вскинув автомат, он дал короткую  очередь
по врагу, стараясь разворотить коленные чашечки атакующих. Однако, к его
вящему удивлению, ударившись о  ноги  пришельцев,  пули  срикошетили  и,
издав истошный вой, заметались по коридору, пока не засели в  подходящей
двери. Капрал дал еще одну очередь, на  этот  раз  целясь  в  грудь,  но
эффект был тот  же  -  нулевой!  Пули,  разносившие  в  пыль  бетон,  не
причинили пришельцам ни малейшего вреда. Да  что  там  говорить,  они  и
движение врага почти не замедлили.
   Шныгин, едва услышав стрельбу, скатился по трапу вниз,  на  лету  дав
очередь по инопланетянам. Те, видимо, только  вдвоем  на  одного  смелые
были, и, увидев, что к американцу  прибыло  подкрепление,  задумались  и
остановились. Старшина с Джоном тут же разрядили по рожку в грудь врага,
но видимого ущерба нанести не смогли. Инопланетяне, хоть и были в чем-то
напоминающем облегающее трико, оказались абсолютно непробиваемыми.
   - Щемись, мужики! - завопил сверху Пацук. - Сейчас посмотрим, как эти
уроды связку гранат выдержат.
   Старшина с Кедманом тут же бросились в разные стороны, выбив  плечами
двери кают. Есаул швырнул обещанную связку в коридор, но за  секунду  до
взрыва  оба  пришельца  повторили  маневр  спецназовцев,  укрывшись   за
стальными переборками. Зибцих протянул Пацуку  еще  одну  связку  ручных
гранат, но прежде, чем  Микола  спустился  вниз  и  попытался  забросить
взрывчатку в одну из кают, где укрылись пришельцы, коридор первой палубы
заполнил густой зеленый дым. Есаул не видел даже пальцев вытянутой руки,
поэтому швырять гранаты наугад не решился.
   - Блокировать вход. Держаться в  укрытиях,  -  скомандовал  по  рации
Раимов. - Сейчас я вам Бобика на веревке спущу. Расширьте ему  двери.  А
то может застрять.
   Шныгин на ощупь  нашел  двери,  ведущие  из  кают  первой  палубы  на
открытое пространство, и вышиб их. Ворвавшийся внутрь ветер промчался по
коридору, на секунду разорвав клубы дыма, но затем они снова  сгустились
и сквозняку больше ни пяди занятого помещения не уступили.  Дым,  словно
резиновый, чуть подавался под напором ветра, а затем возвращался  назад.
Спецназовцы  оторопело  уставились  на  это  зрелище,  на  пару   секунд
оказавшись буквально парализованными от удивления. Но тут им  на  помощь
пришел верный танк. Точнее,  не  пришел,  а  просто  свалился  с  небес,
пробивая переборки. Да так и ушел вниз, до самого дна трюма.
   - Вот, мать их в Кукуевское ателье на примерку! - заорал майор. - Эти
гады "тарелкой" своей тросы перерезали.
   - Откуда она взялась? - оторопел старшина.
   - А я почем знаю! - Раимов был просто взбешен. -  С  неба  свалилась,
мать ее...
   Впрочем, договорить, где именно находится местожительство матери всех
"летающих тарелок", майор не успел. Вокруг дыры, пробитой  в  переборках
танком,   вспыхнул   ослепительный   свет.   Светофильтры   на    шлемах
спецназовцев, конечно, сработали, но с опозд