ор  сидел  тихо  из-за   намертво
въевшегося  в  кровь   инстинкта   субординации   и   истинно   немецкой
дисциплинированности, а Шныгину просто было все по барабану. Потому  как
видавшего Саддама Хусейна старшину пришельцами уже  удивить  было  никак
невозможно. Сергей в ответ на заявление майора хмыкнул и, окинув орлиным
взором актовый зал, стал в уме  просчитывать,  можно  ли  ему  тихонечко
покурить на заднем ряду, пока все вокруг суетятся. Решив,  что  внимания
на него никто не обратит, старшина достал сигареты и уже собрался высечь
искру из огромной бензиновой зажигалки, но в этот момент Раимову надоели
истошные вопли. Которые, кстати, на аплодисменты ничем не походили.
   - Молчать! - рявкнул майор так, что даже у танка манипуляторы сникли,
оторвав по пути карман халата  программиста.  Оттуда  на  пол  вывалился
тамагочи и, закатившись под стул, временно затих.
   - Вот это я называю командный голос! -  словно  перед  курсантами  на
плацу, радостно и гордо заявил Кедман.
   - Молчать, я сказал, - снова потребовал майор, но  на  этот  раз  уже
тише. Зато капрал поддержал командирский почин.
   - Ее, сэр! Слушаюсь, сэр. Так точно, сэр! - завопил  он,  вытягиваясь
по стойке "смирно".
   - Во орет. Прямо як вол на  пилораме,  -  удивился  Пацук,  глядя  на
американца снизу вверх.
   -  Не  понял,  как  як  или  как  вол?  -   сделав   наивные   глаза,
поинтересовался у него Шныгин.
   - Як москаль на обрезании у татаро-монголов! - огрызнулся украинец.
   - Молчать, я сказал. Твою мать,  третий  раз  уже  повторяю,  а...  -
попытался навести порядок в зале Раимов,  но  докончить  свою  фразу  не
успел.
   - Да что вы, товарищ майор, ко мне цепляетесь? -  обиделся  украинец,
перебив начальство. - Воно ж не я один кричу. Воно ж москаль  поганый  с
жидом проклятым вопят, як оглашенные...
   Начальство, понятное дело, не любит, когда  его  перебивают,  поэтому
все остатки либерализма и демократической свободы слова  с  чела  майора
словно ветром сдуло. Раимов врезал кулаком по  столу,  продемонстрировав
всему залу, что в его хрупком тельце кроется недюжинная  сила,  а  затем
рявкнул, вновь показав всем присутствующим, каким виртуозным может  быть
русский мат.
   - Есаул Пацук! - обратился Раимов к украинцу, после того как закончил
ругаться. После столь официального обращения с  Миколы  всю  вальяжность
как рукой сняло. Натянув на оселедец  фуражку,  он  вскочил  с  места  и
вытянулся по стойке "смирно".
   - Я, - рявкнул Пацук, показывая всему миру, что по  части  командного
голоса украинцы кое-кому еще и фору дать могут.
   -  Если  ты,  есаул,  в  моем  присутствии  еще  раз  позволишь  себе
расистские выпады хотя бы в  чей-нибудь  адрес,  получишь  десять  суток
ареста. Сразу  скажу,  что  проводить  их  будешь  в  хлеву,  вместе  со
свиньями! - заявил Раимов, тут же задумчиво покачав головой. - Хотя нет.
В хлев ты не пойдешь, поскольку для свиней это слишком опасно. Но ты  уж
поверь мне, есаул, я найду, куда тебя запереть! Ясно?
   - Так точно, товарищ майор! - ответил  Пацук  и,  дождавшись  команды
"вольно", опустился на свое  место.  А  майор  с  отеческой  теплотой  и
строгостью в голосе произнес:
   - Запомните, ребята, вы теперь одна команда. Вам теперь вместе  жить,
вместе пить, вместе есть и совместными усилиями спину друг другу  в  бою
прикрывать... Но об этом поговорим позже,  а  сейчас  пора  вернуться  к
повестке дня общего  собрания  личного  состава.  Итак,  сюда  вас  всех
отправили для того,  чтобы  вы  стали  первым  отрядом,  способным  дать
вторжению пришельцев реальный отпор...
   В этот раз никаких воплей в ответ на реплику Раимова не  последовало,
и  майор  спокойно   смог   продолжить   доклад.   Правда,   теперь   от
запланированной заранее пространственной речи ему  пришлось  отказаться,
поэтому  Раимов  изменил  регламент  собрания  и  вместо   воззваний   к
патриотизму своих подчиненных перешел к представлению оных  друг  другу.
Так Шныгин узнал, что всклокоченный профессор за столом, Петр  Данилович
Зубов,  возглавляет  научную  группу  проекта  и  является   Эйнштейном,
Менделеевым, Ньютоном и Марией Склодовской-Кюри, вместе взятыми.
   Маленький японокитаец, что до сих пор крутился около танка,  оказался
просто японцем. Звали его  Хиро  Харакири,  и  был  он  одним  из  самых
выдающихся  специалистов  по  компьютерным  технологиям   современности.
Настолько выдающимся, что Билл Гейтс  его  рожу  на  дух  не  выносил  и
специально повесил фотографию Харакири у себя в кабинете, чтобы в момент
жесточайшей  депрессии,  вызванной  очередным   падением   курса   акций
"Майкрософта" на мировом рынке, швырять в изображение японца  различными
частями раритетного "Пентиума-133".
   С мужчиной в строгом костюме и с вечной сатанинской улыбкой  на  лице
Шныгин так толком не разобрался. Нет, с именем этого персонажа ему  было
все ясно - человека звали Пьер Гобе. Был он французом,  чьи  предки  при
Наполеоне Бонапарте эмигрировали в Канаду,  а  во  времена  Жака  Ширака
вернулись обратно... То есть не те же самые предки, конечно,  хотя  Пьер
почему-то утверждал обратное. Французу, естественно, никто не верил,  но
спорить с ним не  решались,  поскольку  ходили  слухи,  что  Гобе  своей
идиотской улыбочкой довел до сумасшествия целое племя канадских апачей.
   Совершил он сей неблаговидный поступок, поскольку прочитал в какой-то
записке своего предка о том, что вождю этого племени оный предок в  1808
году оставил на хранение ключ от  шкатулки,  где  деньги  лежат.  Вот  и
приставал Гобе к  индейцам,  пытаясь  узнать,  где  спрятался  указанный
предком вождь и  почему  он  не  хочет  отдать  "подателю  сего  письма"
отданный ему на хранение ключ. В итоге все племя сошло с ума  и  сбежало
на Аляску, а Гобе вернулся домой и преспокойно стал психологом. Шныгин о
психологах, конечно, слышал, но  поскольку  в  России  таких  невиданных
зверей для малоимущего населения сроду не  водилось,  не  имел  никакого
представления о том, чем специалисты в этой области медицины занимаются.
   Остальных старшина уже знал, но был вынужден выслушивать, как  Раимов
представляет их друг другу. Ну а  когда  с  процедурой  знакомства  было
покончено, майор кратко обрисовал, зачем  вся  эта  масса  разношерстных
людей собралась в одном месте. По его словам, масса газетных  публикаций
о том, что Землю посетили пришельцы, была не  выдумкой,  а  реальностью.
Вкратце поведал о том, как  правители  самых  могущественных  государств
безуспешно пытались бороться с этим  нашествием  и  наконец,  собравшись
вместе, решили организовать совместный проект.
   - Наша цель, товарищи, господа и прочие граждане, заключается в  том,
что мы должны отыскать эффективное средство для борьбы с  нашествием,  -
закончил свою речь Раимов. - В первую  очередь  нашей  задачей  является
сбор информации  об  инопланетянах,  захват  их  технологий,  ну  и,  по
возможности, пресечение активности пришельцев в густонаселенных районах.
Сейчас профессор Зубов сделает вам доклад, а затем можете задавать  свои
вопросы.
   Всклокоченный профессор на секунду  перестал  вертеться,  как  уж  на
сковородке, встал и совершенно обычной походкой подошел к  занавешенному
стенду. Затем его движения вновь стали  лихорадочными,  и  вместо  того,
чтобы спокойно отодвинуть занавеску в сторону, Зубов сорвал ее и  бросил
на пол. Туда же полетел и первый плакат, изображавший привычных русскому
взору "зеленых чертиков". Ткнув указкой в это наглядное пособие, увидеть
которое теперь можно было только с потолка, профессор проговорил:
   - Пришельцы бывают нескольких типов. Первого из них вы  видели.  Если
не все, то я уж точно. Поэтому говорить о них много не будем. Скажу лишь
то, что появились на земле они с возникновением человечества и,  видимо,
являлись  передовыми  отрядами  разведки,  подготавливающими  вторжение.
Второй тип, - Зубов элегантным движением указки выколол изображенному на
следующем плакате монстру правый глаз, - появился совсем  недавно.  Они,
как вы  видите,  длинноухие,  длинноносые  и,  по  непроверенным  наукой
фактам, могут еще и летать. Сволочи! - профессор сорвал плакат со стенда
и, судорожно скомкав его, зашвырнул в зрительный зал, представив на  суд
зрителей совершенно чистый лист  бумаги.  -  В  описании  третьего  типа
пришельцев очевидцы расходятся, поэтому я вам его не нарисовал.  Увидите
все сами, а пока я вам расскажу о  некоторых  особенностях  национальной
охоты...
   С этими словами Зубов взялся  за  пересказ  сюжета  известного  почти
всему миру фильма и остановился только тогда, когда Харакири-сан заявил,
что у милиционера Семенова спросили не "налить тебе выпить?",  а  "водку
пить будешь?" Профессор удивленно  посмотрел  на  компьютерщика,  затем,
заявив,  что  к  делу  это  не  относится  и  он   вообще   отказывается
рассказывать, когда его перебивают, вернулся на свое место.
   - И что, милиционер Семенов  водку  выпил?  -  с  трепетом  в  голосе
поинтересовался у Шныгина американский "морской котик".
   - Конечно, темнота ты необразованная, - несказанно удивился старшина.
- Кто же ее, родимую, отказывается пить. Тем более на халяву...
   - Капрал Кедман, вы что-то  хотели  спросить?  -  поинтересовался  со
своего места Раимов, не расслышавший, о чем идет речь в задних рядах.
   - Так точно, сэр! - вскочил со стула американец. - Позвольте  узнать,
почему для выполнения этой операции были выбраны именно мы?
   - Разрешите, я отвечу? - проговорил Пьер Гобе и после утвердительного
кивка майора встал со своего места, повернувшись  лицом  к  солдатам.  -
Видите ли, господа, человечество столкнулось  с  неразрешимой  проблемой
галактического масштаба. Суть ее не в том, что люди чего-то не могут,  а
в том, что они чего-то не хотят. Или  наоборот,  хотят  слишком  сильно.
Исследования показывают, и уважаемый  всем  прогрессивным  человечеством
господин Зигмунд Фрейд это подтвердил, что  в  основе  любого  конфликта
всегда следует искать сексуальную подоплеку. К примеру, если  вы  видите
сон о том, что успешно боретесь с пришельцами...
   Шныгин  почувствовал,  как  заломило  у  него  зубы,   волосы   стали
подниматься дыбом и язык полез изо  рта  с  явными  намерениями  удушить
собственного хозяина за шею. Старшина клетками подкорки головного  мозга
осознавал, что все это отрицательное поведение организма является просто
защитной реакцией на речь француза и головной мозг рефлекторно  пытается
от нее защититься, но понимал это неосознанно. А сознательно ему  просто
захотелось  психолога  убить.  Шныгин  посмотрел  по  сторонам,  пытаясь
отыскать подходящий для этой операции предмет, пока собственный язык его
не задушил, но ничего подходящего, кроме  Пацука  с  его  оселедцем,  не
нашел. Решив, что если схватить  украинца  за  хохол  и  бросить  им  во
француза, то еще вполне можно успеть  спастись,  старшина  уже  собрался
попытаться выполнить  эту  операцию,  но  тут  раздался  громовой  голос
майора.
   - Молчать! - рявкнул Раимов, и Гобе действительно замолчал. - Да  что
же вы за инквизитор какой? С ума от вас сойти можно.
   - В натуре, инквизитор, - буркнул Шныгин себе под нос.
   -  Мужики,  а  что,  нормальная  кличка  для  француза?   -   шепотом
поинтересовался у остальных членов боевой группы  Пацук.  Возражений  не
последовало, а старшина даже хлопнул по плечу украинца.
   - А ты ничего. Мужик нормальный, - проговорил он. - Хорошо, что я  не
успел тебя за хохол схватить и запулить в Гобе.
   - Ну, спасибо! - обиделся есаул и сбросил с плеча шныгинскую руку.  -
Я от такой репы москальской другого и не ожидал.
   - Так я же только хотел... - попытался было оправдаться старшина,  но
договорить не успел.
   - Я отвечу на вопрос капрала, - громогласно заявил майор. -  Конечно,
говорить, как господин Гобе, я не умею,  поэтому  буду  краток.  Короче,
бойцы, на этой базе вы оказались исключительно из-за своей феноменальной
тупости. В смысле, невосприимчивости к внушению.  Над  солдатами  каждой
армии специалисты провели особые тесты,  и  выяснилось,  что  только  вы
четверо обладаете исключительной способностью совершенно не  поддаваться
на всяческие воздействия с чужой стороны. В том числе и гипнозу. К  тому
же вы все  идеально  говорите  по-русски,  что  тоже  являлось  основным
условием отбора. В общем,  благодаря  сочетанию  множества  факторов  вы
здесь, и вы вчетвером будете главной ударной силой человечества.
   - Значит, "феноменальная тупость"? -  обиделся  Пацук,  который,  как
понял Шныгин, страшно любил это занятие.
   - Я же сделал уточнение, есаул! - рявкнул со своего места  Раимов.  -
Еще есть вопросы?
   Вопросов, конечно, было очень много. В первую  очередь  они  касались
страшной секретности проекта.  Никто  из  бойцов  до  самого  последнего
момента не имел никакой информации о том, куда именно их переводят и чем
на новом месте они будут заниматься.  Майор  объяснил  это  элементарной
безопасностью. Дело в том, что чиновники на самом высоком уровне  вполне
справедливо опасались  вмешательства  пришельцев  в  организацию  нового
проекта.  Инопланетяне  могли  попытаться  уничтожить  базу,  являющуюся
единственным оплотом землян в борьбе с нашествием. Именно поэтому  о  ее
существовании до последнего момента знали лишь немногие.
   - Деревню спешно эвакуировали и,  как  вы  видели,  сверху  поставили
муляжи,  призванные  усыпить  бдительность  пришельцев,  -  подвел  итог
Раимов. - Затем под деревней лучшие специалисты четырех стран  построили
эту базу, и вы в ней будете жить безвылазно. Никаких увольнений, никаких
отпусков, никаких свиданий с близкими. Я  понимаю,  это  трудно,  но  на
карту поставлено существование всей нашей цивилизации. Поэтому  придется
терпеть, но помните: когда мы победим, потомки нас не забудут!..
   - Еще как забудут, - обиженно буркнул Пацук. -  Вот  родится  у  моей
жены сын, пока я тут сижу, и о моем существовании даже знать  не  будет.
Воно ж как это у жинок бывает?.. Не видит  мужа  пару  лет  и  от  тоски
рожает ребеночка.
   -  Ничего.  Пошлете  сыну  фотографию.  Ко  дню  получения  паспорта,
например, - буркнул в  ответ  майор.  -  В  общем,  солдаты,  вы  сейчас
находитесь на самой страшной и опасной  в  истории  человечества  войне.
Поэтому о сентиментальностях забудьте. Помните только то, что,  если  бы
вы с пришельцами не боролись, у ваших жен вообще не  было  бы  детей,  у
ваших отцов цирроза печени, а у матерей седых волос. Все бы они  умерли,
не успев познать все это!  -  Раимов  посмотрел  на  часы.  -  Остальные
вопросы зададите завтра. А сейчас  отправляетесь  по  своим  местам.  По
расписанию у вас ужин, личное время и отбой. Кстати,  завтра  с  утра  у
всех начнутся первые занятия по организации борьбы с  пришельцами.  Все.
Всем спасибо. Разойтись!
   - Кажется, я сердечно начинаю любить майора, - буркнул Пацук себе под
нос, поднимаясь с кресла.
   - Да. Заботливый командир, - согласился с ним Шныгин. -  Теперь  тебе
даже о ребенке беспокоиться не надо. Раимов сам все сделает и даже  дитю
на  совершеннолетие  из   твоего   личного   дела   фотографию   пошлет.
Порнографическую, - и, увернувшись от подзатыльника, под радостный гогот
Зибциха и  Кедмана  помчался  по  коридору,  спасаясь  от  преследования
разъяренного есаула...

Глава 2

   И снова Земля. Место, которое колхозом никак назвать уже нельзя. Так,
муляж. Подземный бункер под ним...  Хотя  нет.  Сибирь.  Впрочем,  пусть
будет и то и другое... Давно ясно, что не зима. Но теперь еще  известно,
что уже и не лето. Точное время выяснится позже. Впрочем,  понятно,  что
оно местное.
   Сирена  взвыла  посреди  ночи.  Сначала  истошно  заверещала,  требуя
внимания к своей персоне, затем коротко взвизгнула,  сообщая  всем,  что
через пару секунд ей может и надоесть всеобщее пренебрежение, и наконец,
тоскливо простонав, скисла, как и предсказывал Зибцих. Кстати, немец был
единственным, кто по первому же  звуку  тревоги  оказался  на  ногах,  и
теперь он стоял посреди комнаты,  торопливо  застегивая  китель.  Кедман
поднялся чуть позже, зато оделся значительно проворнее и к тому моменту,
когда, на всякий случай хрюкнув, сирена окончательно затихла, уже  стоял
в дверях и удивленно рассматривал с высоты  своего  двухметрового  роста
Шныгина с Пацуком, явно не желавших вставать с кроватей.
   - Эй, вы чего лежите? - удивленно поинтересовался негр. -  Поднимайте
свои белые задницы. Или к русским сигнал тревоги не относится?
   - Если ты, еврейская морда, еще раз назовешь меня москалем, я тебе  в
глаз дам. Я украинец и к русским никакого отношения не имею, -  пообещал
Кедману оскорбленный Пацук, а затем кивнул в сторону  Шныгина.  -  Пусть
эта репа первой встает. Не бывать тому, чтоб украинец  уже  трудился,  а
москаль бока себе отлеживал! Хватит, натерпелись...
   - Я вам сейчас устрою  тут  очередь  за  татаро-монгольским  игом!  -
раздался из-за спины Кедмана  визгливый  голос,  и  Пацука  со  Шныгиным
мгновенно  сдуло  с  кроватей,  словно  косяк  полесских  журавлей   под
зенитно-ракетным огнем.
   Здоровенный  негр  с  неожиданной  для  его  комплекции  легкостью  и
проворством отлетел в сторону от двери и,  прижавшись  спиной  к  стене,
вытянулся по стойке "смирно". Зибцих тоже застыл,  но  посреди  комнаты.
Верхнюю пуговицу кителя он застегнуть так и не успел. Поэтому,  сохраняя
истинно арийскую выдержку и окаменелое выражение лица, лишь покраснел от
стыда за то, что не успел одеться раньше американца. И более ничем своей
досады не выдал. Пацук же со  Шныгиным  принялись  торопливо  натягивать
амуницию, шипя друг на друга, как пара влюбленных гадюк.
   Причиной же всеобщего переполоха  стал,  естественно,  майор  Раимов.
Маленький кривоногий командир группы, подбоченившись, стоял в  дверях  и
сердито глядел на копошащихся  у  своих  кроватей  Пацука  со  Шныгиным.
Шевеля губами, майор отсчитал  положенные  сорок  пять  секунд  и  затем
принялся делать это во  второй  раз,  поскольку  украинец  успел  только
натянуть брюки с кителем, а Шныгин и до кителя еще  не  добрался.  Ну  а
когда и после третьего отсчета сорока  пяти  секунд  славяне  так  и  не
успели одеться, Раимов не выдержал.
   - Старшина, вас в учебке хреново гоняли?! - рявкнул он,  обращаясь  к
Шныгину. - "Подъем-отбой" нужно с вами порепетировать?
   - Никак нет,  товарищ  майор,  -  в  полном  соответствии  с  уставом
отрапортовал Шныгин, а затем уже от чистого сердца добавил:
   - А вообще-то, Василий Алибабаевич, куда торопиться? Вы же сами вчера
сказали, что с утра у нас занятия начнутся...
   - Старшина, мне вам объяснить, что должен делать  солдат  по  сигналу
тревоги? - вкрадчиво поинтересовался майор, но именно эта вкрадчивость и
заставила бравого старшину заткнуться.
   - Никак нет! - снова рявкнул он и, решив не нарываться  на  возможные
санкции со стороны нового руководства, мгновенно привел себя в  божеский
вид. А затем посмотрел на часы. - Мать моя доярка,  времени  еще  только
три часа ночи! Что же, нам спать совсем не положено?..
   Собственно говоря, негодование  старшины  в  некоторой  степени  было
вполне оправданно. Вчера, прямо перед отбоем, Раимов заявился  в  кубрик
боевой группы. Ему, видимо, показалось мало просветительской  работы  на
общем собрании, и майор решил продолжить ее  и  в  тот  период  времени,
который был им же самим отведен бойцам для ничегонеделания.
   Раимов собрал всю  четверку  в  комнате  отдыха  и,  рассадив  бойцов
полукругом, для затравки прошелся сначала по будущему Земли,  зависящему
исключительно  от  работы  вверенного  ему  подразделения.  Слушали  его
невнимательно, поскольку ни один из членов группы ни капли  не  верил  в
свою исключительность. Все четверо вполне резонно предполагали, что если
целые армии и прочие спецслужбы оказались не в  состоянии  справиться  с
нашествием  инопланетян,  то  куда  уж  им  четверым,