е и одним молниеносным движением сгребла в  кулак  то,
чем обычно гордятся Пацуки... Нет, не  сало...  Микола  тихо  хрюкнул  и
застыл, боясь пошевелиться.
   - Не думаю, что здесь,  на  базе,  предусмотрена  должность  штатного
сексопатолога, - продолжая улыбаться, проговорила Штольц в то время, как
весь личный состав "икс-ассенизаторов", во главе с командиром, оторопело
таращился на происходящее. - Так вот, я, конечно, не специалист, но  как
женщина о таких проблемах, естественно, знаю больше мужчин. Поэтому могу
лично  вам,  есаул,  облегчить  муки,  происходящие   от   гормонального
перебора, и удалить некий орган, оказывающий  катастрофическое  давление
на ваш мозг. Или на то, что от этого мозга осталось. Ну что,  приступить
к операции немедленно?
   Пацук, не произнеся ни звука, отрицательно покачал головой.
   - Как хотите, - пожала плечами Сара. - Только боюсь, в следующий  раз
эту процедуру вам будет делать не столь очаровательный доктор.
   Девушка с  разочарованным  вздохом  отпустила  "гордость  Пацуков"  и
сделала  шаг  назад,  остановившись  чуть  позади  майора.  Микола  тоже
вздохнул. Но с облегчением, запоздало вспомнив, что в Израиле девушки  с
детства приучены управляться с любым оружием и оказывать  первую  помощь
всяким сепаратистам, шовинистам и  прочим  антисемитам,  вырезая  у  них
разные, совершенно ненужные, части тела. Зато Кедман, похоже,  этого  не
знал. Сделав шаг вперед, он завопил:
   - Сэр! Разрешите обратиться, сэр, - Раимов,  все  еще  пребывающий  в
прострации, кивнул головой. - А где сержант будет  спать,  сэр?  Если  в
кубрике,  сэр,  то,  поскольку  там  только  четыре  кровати,   я   могу
потесниться. Мы вдвоем вполне на моей койке уместимся, сэр!..
   - Не положено, - пробормотал майор и, наконец, окончательно пришел  в
себя. - Мо-олчать!!!
   Шныгин, собиравшийся  было  поддержать  шутку  американца,  торопливо
проглотил все, что просилось на язык. Есаул, намеревавшийся посоветовать
Кедману на ночь сдавать  в  оружейную  комнату  кое-какие  органы,  тоже
посчитал молчание золотом. Да и Сара,  готовившаяся  парировать  шуточку
капрала, услышав рык Раимова, решила, что подавать  какие-то  реплики  в
такой ситуации слишком опасно для собственной карьеры.
   - Вы что себе позволяете, мать вашу... вовремя на аборт не отвели! Не
при дамах, конечно, будь сказано, - Раимов покосился  на  Штольц,  но  в
дальнейшей своей речи скидки на половую принадлежность  подчиненных  уже
не делал. Поэтому привести ее целиком не представляется возможным. Стоит
упомянуть только, что Пацук с Кедманом получили по пять нарядов,  Шныгин
- два за то, что не соответствующую уставу рожу скорчил, да и Саре за ее
самодеятельность с оказанием первой помощи пара  нарядов  перепала.  Все
время  молчавшего  Зибциха  майор  наградил  одним.  Видимо,  просто  за
компанию. Ну а под конец своей  речи  Раимов  пообещал,  что  завтра  же
стройбатовцы получат  приказ  отстроить  гауптвахту,  которая  и  станет
родным домом для подавляющего большинства "икс-ассенизаторов".
   - Ну а для  особо  понятливых,  -  майор  выразительно  посмотрел  на
Пацука, - я напомню, что имею полномочия писать приказы  об  отчислении,
разжаловании  и  прочих  милых  подарках  от  злого  командира.   Больше
повторять не буду! Мне нужна дисциплина в отряде и сплоченность  бойцов.
Иначе  противопоставить  пришельцам  мы  ничего  не  сможем,  -  Раимов,
наконец, успокоился. - Я и сам не в восторге от того, что ко мне в отряд
прислали женщину, поскольку считаю, что они детишек рожать должны, а  не
с автоматом за противником бегать. Но раз уж  Сара  оказалась  здесь,  я
требую относиться к ней в первую очередь как к боевому товарищу. И  лишь
потом... Впрочем, никаких потом. Только как к боевому товарищу  и  никак
иначе. А вопрос по поводу того, где будет спать агент Штольц, я решу еще
сегодня. Ясно?!
   - Так точно, - рявкнули бойцы, потрясенные красноречием командира.  А
Сара сделала шаг вперед.
   - Господин майор, мне не нужно никаких поблажек, - застыв  по  стойке
"смирно", заявила она. - Я хочу, чтобы вы  не  только  призывали  бойцов
относиться ко мне как к равноценному агенту, но и сами  следовали  этому
правилу. Я могу спать и в общем помещении. Как могу и постоять за  себя,
если кому-то захочется "клубнички".
   - Два наряда вне очереди, агент Штольц! За разговорчики  в  строю!  -
рявкнул Раимов, а  затем  кивнул  головой.  -  Хорошо...  Агент  Зибцих,
поможете Саре принести со склада кровать и установить ее в кубрике.  Все
свободны.  До  обеда  привести  себя  в  порядок.  Затем  будет  "разбор
полетов". Поговорим о том, что вы учинили на яхте!  -  и  Раимов,  круто
развернувшись, пошел в штаб.
   Шныгин задумчиво посмотрел вслед уходящему начальству. Происшедшее на
яхте, конечно, обсудить следовало,  но  старшина  не  думал,  что  бойцы
сделали что-то не  правильно.  Действовали  они  именно  так,  как  были
обучены. Старались освободить заложников быстро, эффективно и  бесшумно.
Ну а когда были обнаружены пришельцами, то, естественно,  открыли  огонь
на поражение. Ну  а  то,  что  в  ходе  этих  действий  была  наполовину
разрушена яхта, - всего лишь незначительный побочный эффект.  Тем  более
что  всех  заложников  удалось  спасти.  Целыми  и  невредимыми,  как  и
требовало начальство. Так что тут претензий к  "икс-ассенизаторам"  быть
не должно! А вот у них, в свою очередь, претензии имеются.  И  в  первую
очередь к качеству своего оружия!
   То, что из-за  неспособности  автоматов  "УФО-1"  пробить  бронетрико
пришельцев, никто из агентов не погиб,  можно  было  считать  счастливой
случайностью. В этот раз  бойцам  повезло.  Инопланетяне  для  борьбы  с
"икс-ассенизаторами"  применили  какой-то  неизвестный  газ,  и   бойцам
оставалось только радоваться, что фильтры шлемов, в отличие  от  боевого
оружия, сработали надежно. Однако второй раз на удачу рассчитывать  было
нельзя, и при следующем столкновении с пришельцами все может закончиться
куда более плачевно. Спецназовцам требовалось новое оружие. И именно  об
этом старшина и собирался говорить с майором.
   Да и не он один. Остальных членов группы терзали те же  самые  мысли.
Впрочем, как истинные спецназовцы, "икс-ассенизаторы" с мыслями  успешно
боролись. Причем не только с этими, но и со всеми вообще. Поэтому Зибцих
со спокойной душой принялся чистить оружие,  Кедман  с  чистой  совестью
отправился в душ,  а  Микола,  едва  придя  в  кубрик,  принялся  что-то
вырезать из картона. Шныгин свалился на кровать  и  лениво  наблюдал  за
есаулом, пытаясь понять, что  это  за  приступ  аригамизма  на  украинца
напал. Впрочем, наблюдал не он один. Сара, на  которую  после  случая  с
Пацуком и внимание-то обращать боялись, тоже пыталась  рассмотреть,  что
делает украинец. Через пару минут это занятие ей надоело.
   - Микола, а чем ты занимаешься? -  поинтересовалась  она,  подходя  к
Пацуку сзади. Бедный украинец даже подскочил от неожиданности.
   - Чур меня! Сгинь, бисово создание! - испуганно  выкрикнул  он.  -  И
больше так не подходи. А то знаешь, как  воно  ж  бывает,  когда  всякие
безбашенные израильтянки втихаря к честным  украинцам  подбираются?..  -
есаул задумался. - А черт его знает, что в таких случаях бывает. Поэтому
лучше уйди!
   - Нет, в натуре, блин,  Микола,  что  ты  там  делаешь?  -  поддержал
женщину старшина. - Заявление об уходе в отставку  пишешь?  Или  затычку
для рта мастеришь?
   - Угу. Вот как заткну ею твой поганый москальский рот, так у  тебя  и
прием и выход пищи через одно и то же отверстие идти  будет,  -  буркнул
есаул и распрямился, показав народу  изготовленный  собственными  руками
трафарет пятиконечной звезды.
   - И на хрена?.. - удивленно поинтересовался Шныгин.
   Микола ничего не ответил. Вместо  этого  запасливый  украинец  достал
неведомо откуда баночку с красной краской и кусочек поролона.  Аккуратно
застелив подушку старым номером "Пионерской правды" за тысяча  девятьсот
восемьдесят второй год, Микола забрался на кровать и принялся при помощи
трафарета  рисовать  в  изголовье  пятиконечные  звезды.   Старшина   от
удивления разинул рот.
   - Охренел? - поинтересовался Шныгин. - Ты что вытворяешь?
   - Наряды вне очереди отмечаю. А то считать уже, блин,  задолбался,  -
зло ответил есаул и повернулся в сторону камеры  наблюдения.  -  Товарищ
майор,  не  подскажете,  сколько   мне   звездочек   рисовать?   Нарядов
невыполненных скильки у меня осталось? Шестнадцать или семнадцать?
   - С новыми - двадцать. Для ровного счета, - откликнулся Раимов.  -  А
теперь сотри все.
   - Ни за что! - уперся украинец. - В уставе не сказано, что я не  имею
права фиксировать свои личные достижения таким способом.
   - Устав не для тебя одного,  агент  Пацук,  придумывали.  И  то,  что
найдется один идиот,  решивший  стены  в  казарме  звездами  изрисовать,
представить никто из составителей устава не мог! - громогласно  возразил
майор. - Зато они знали, что появление  идиотов  в  армии,  в  принципе,
возможно. Поэтому и написали, что солдат должен беспрекословно выполнять
приказы командира...
   - А еще  написали,  что  приказы  командира  не  должны  служить  для
морального унижения подчиненных, - отрезал есаул.
   - Товарищ майор, он же, в натуре, ничего не нарушает, - вступился  за
сослуживца Шныгин. - Пусть себе рисует. Это и вам полезно. Не  забудете,
сколько с него спрашивать нужно будет...
   - Мо-олчать! - перебил его Раимов. - Агенты Шныгин и Пацук,  в  штаб.
Бегом марш! - и  связь  с  командиром,  пискнув,  оборвалась.  Есаул  со
старшиной переглянулись, но не выполнить этот приказ  просто  не  могли.
Синхронно  выругавшись,  оба  пошли  к  дверям,  провожаемые  задумчивым
взглядом Сары.
   Вопреки ожиданиям двух излишне хорошо знакомых  с  уставом  бунтарей,
майор  не  стал  устраивать  разнос.  Зато  устроил  в  штабе  настоящее
собрание. Правда, ученых в этот раз не было. Пред ясными  очами  Раимова
предстали четверо "икс-ассенизаторов". В том числе и измазанный ружейным
маслом Зибцих, и чистый, но одетый не по форме - замотанный в простыню -
капрал. Шныгин с Пацуком  недоуменно  переглянулись  и  встали  в  общий
строй, который, с учетом внешнего вида старшины и есаула, выглядел очень
странно - по форме был одет только сам майор. Да и тот, естественно,  не
в строю стоял, а с умным видом прохаживался рядом.
   - Собственно говоря, я вызвал вас сюда по трем  вопросам,  -  загибая
пальцы, проговорил Раимов. - Во-первых, нам нужно обсудить с вами методы
укрепления  воинской  дисциплины   во   вверенном   мне   подразделении.
Во-вторых, я собирался поговорить о единственной, так сказать, женщине в
нашем коллективе. Ну и еще необходимо провести разбор операции на  яхте.
Но, подумав, я изменил свои планы. Первые  два  вопроса  обсуждаться  не
будут...
   Бойцы тут же радостно загудели. После вступительной речи  майора  все
четверо поняли, что им грозят серьезные неприятности, и  Раимов,  следуя
новомодным  западным  веяниям,  предложит  спецназовцам   самостоятельно
выбрать для себя наказание. Из очень короткого  списка,  разумеется.  Но
финал спича обрадовал бойцов несказанно. Впрочем, ненадолго!
   - ...А не будут они обсуждаться только потому, что говорить тут не  о
чем, - заглушая радостное гудение бойцов,  повысил  голос  Раимов.  -  Я
понял, что разговаривать с вами бесполезно, и пять минут  назад  получил
из Центра подтверждение своих полномочий по поводу отчисления из  группы
бойцов за их профессиональную непригодность.
   Теперь уже, откровенно говоря, радоваться никто из спецназовцев и  не
думал. Каждый  из  четверки  понимал,  что  майор  имеет  все  основания
отчислить их из группы оптом или  в  розницу.  А  вот  этого  никому  не
хотелось. И как  обнаружили  все  четверо,  в  нежелании  покидать  базу
главную роль сыграли  отнюдь  не  премиальные,  прибавки  к  зарплате  и
выслуга лет. Хотя, конечно, и эти факторы были крайне важны!  И  все  же
уезжать из подземного бункера спецназовцам не хотелось в первую  очередь
потому, что здесь им было интересно. Причем  интересным  было  все  -  и
новый противник, и  новая  тактика  ведения  боевых  действий,  и  новое
оружие, да и новые сослуживцы, что уж тут греха таить.
   А кроме того,  в  душе  каждого  агента  вдруг  заговорил  запоздалый
патриотизм. Парни понятия не имели о том, как их отбирали для  службы  в
новой группе, но твердо знали, что раз уж они тут оказались, то, значит,
подходят для этой службы  лучше  других.  Ну,  не  позволять  же  грудью
вставать на защиту малой и большой  Родины,  а  также  планеты  в  целом
бойцам второго сорта! Так можно до того дожить, что, проснувшись однажды
в  постели,   увидишь   рядом   вместо   жены   какого-нибудь   зеленого
инопланетянина. Потом же в зеркало стыдно будет смотреть!..
   - Товарищ майор, нельзя нас отчислять, - твердо выразил  общую  мысль
Пацук. - Мы ведь уже и в курс дела вошли,  да  и  обучаться  начали.  Вы
только представьте, сколько времени хотя бы у Инквизитора... то  есть  у
Гобе уйдет, чтобы хоть объяснить  новичкам,  какими  именно  украинскими
песнями от воздействия на мозг нужно защищаться. Воно ж  как  получится?
Выйдет какой-нибудь салага на операцию, а  ему  инопланетянин  бац  -  и
сексуальную ориентацию поменял. Что, вам потом  от  него  по  всей  базе
прятаться?!
   - Да помолчишь  ты  когда-нибудь,  Пацук,  или  нет?!  -  завопил  на
украинца майор. - Ты вот мне скажи лучше, что у  тебя  за  штуковина  из
кармана торчит?
   - Где? - оторопел есаул и тут же принялся прятать  поглубже  какую-то
блестящую штучку на тонкой цепочке странной формы. - А-а-а, вы про  это?
Тю, могли бы и не беспокоиться. Это так, финтифлюшка такая. Вибропейджер
новой конструкции. Взял у приятеля погонять.
   - У какого приятеля, твою мать на конкурс  анекдотов!  -  еще  громче
завопил Раимов. - Опять  секретные  технологии  пришельцев  на  сувениры
растаскиваешь? А ну, сдать мне эту дрянь немедленно.
   - Так зачем вам дрянь  всякая  нужна?  -  побеспокоился  о  командире
есаул. - Будете еще вы со всякой  мелочью  возиться!  Я  ее  сам  завтра
быстренько выкину. Фьють, и вы ее уже не увидите. А то воно ж от дряни и
дизентерия может случиться...
   - Дай сюда, - протянул руку майор, и Пацуку ничего другого, кроме как
подчиниться, не осталось.
   - Ну вот как вас после этого не отчислить всех  сразу?  -  спрятав  в
стол инопланетный сувенир, задал майор риторический вопрос. И  сам  себе
на него ответил:
   - Оказывается, можно. Пока отчислен никто не будет. Вы, все  четверо,
получаете  неделю  испытательного  срока,  -  и  вскинул   вверх   руку,
предупреждая радостные возгласы. - Но не думайте, что наряды  я  отменю.
Поскольку  у  нас  тут  все  автоматизировано,  и  даже  дневальный   не
требуется, я придумал хорошую замену нарядам вне  очереди.  Отныне  одно
такое наказание будет означать эквивалент пятикилометрового  марш-броска
на механической дорожке в спортзале...
   - Это что же, товарищ майор, мне сто километров  с  полной  выкладкой
накручивать? - возмутился есаул. - Да я лучше... - и  сник  под  строгим
взглядом Раимова. - Тогда я лучше помолчу. А то воно ж  и  у  командиров
комплексы бывают. Знавал я  одного  майора,  который  моему  красноречию
страшно завидовал. И тут бац...
   - Сто десять километров, - спокойно закончил за него  Раимов.  Пацуку
только  и  осталось,  что  подтвердить,  как  хорошо  он  усвоил   новую
протяженность дистанции.
   - Вот и хорошо. Вижу, что прогресс  налицо,  -  улыбнулся  Раимов.  -
Пойдем дальше. Ко второму вопросу, так сказать. Присутствие на базе Сары
Штольц вообще не будем обсуждать. Она  такой  же  агент,  как  и  вы,  и
относиться к ней  прошу  соответственно.  А  если  какая-нибудь  сволочь
надумает с ней шуры-муры крутить, отчислю сразу и  без  сожаления.  Всем
все ясно? - бойцы, лишенные нового развлечения, понуро кивнули головами.
- А вот  по  поводу  последней  операции  поговорить  придется.  Как  вы
думаете, что именно помешало вам задержать террористов?..
   - Ну вы, блин,  вопросы  задаете,  Василий  Алибабаевич,  -  изумился
Шныгин. - Сами-то на такое ответить можете?
   - Могу. Но здесь я спрашиваю,  а  отвечаете  вы,  -  сухо  проговорил
майор. - Итак, повторим сначала. Сейчас  вы  мне  доложите  о  том,  что
именно,  по  вашему  мнению,  помешало  ликвидации  банды   инопланетных
террористов, а потом все вместе будем думать, как эти  проблемы  решить.
Ну а для того, чтобы беседа лучше шла, разрешаю всем сесть...
   В среде некоторого, довольно большого количества армейских командиров
бытует такой извращенный метод воспитания подчиненных, как заставлять их
изрекать вслух прописные истины. Выступит объект воспитания перед своими
сослуживцами и скажет, что Земля круглая, вода  мокрая,  килограмм  пуха
все-таки легче, чем килограмм чугуна, и  всем  сразу  становится  видно,
какой он дурак. А если командир еще  и  поинтересуется  с  умным  видом,
естественно, может ли докладчик что-нибудь добавить по этим вопросам, то
все понимают, насколько велико превосходство оного  офицера  над  своими
подчиненными в умственном развитии, и никто больше не спрашивает, почему
в армии командир всегда прав.
   Впрочем, Раимов такими подлыми методами не пользовался. Просто  майор
действительно хотел найти выход из тяжелого положения и  придумать,  как
можно  повысить  эффективность  действий   "икс-ассенизаторов".   Раимов
надеялся, что бойцы вспомнят какие-то незначительные  факты,  замеченные
ими во время проведения последней операции, и смогут  помочь  в  решении
серьезных проблем боеспособности группы.
   Спецназовцы поняли это не сразу. Поначалу они  просто  таращились  на
командира, не понимая, зачем нужно говорить о  том,  что  пули  новейших
автоматов оказались неспособны пробивать броню  инопланетян.  Но  Раимов
был настойчив и заставил бойцов выложить все подробности. Начал  Кедман,
продолжил Шныгин, а когда дело дошло до Пацука, обсуждение стало намного
интересней.
   - Да что я должен рассказывать?! - возмутился  Микола,  когда  Раимов
потребовал от него отчета. - Увидел, что  ребята  пропадают,  и  гранату
вниз швырнул. Эти зеленые уроды сразу врассыпную...
   - Вот! - подбодрил его Раимов. - Видишь, пришельцы  все-таки  чего-то
боятся.
   - Ой, да не  смешите  козу  бигудями,  товарищ  майор,  -  расстроено
посоветовал есаул. - Испугались они. Конечно!  Воно  ж,  гранат  и  танк
боится. Вы нас еще гранатометами вооружите и заставьте ближний бой вести
в замкнутом пространстве. Вот тогда уж всех покрошим.  И  пришельцев,  и
себя...
   - А может быть, стоит попробовать стрелять им в голову,  -  осторожно
предположил Зибцих.
   - Ага. Ты инопланетян еще позировать заставь, - повернувшись к немцу,
фыркнул Пацук. - Ты у Джона лучше спроси, было у него время в глаз врагу
целиться?
   - Не было, - подтвердил американец. - Да и вообще, вы, белые задницы,
не о том говорите. Майор хочет, чтобы мы нашли какой-то  способ  ведения
ближнего боя. А ваши методы хороши  только  на  дальней  дистанции...  Я
прав, сэр? - Раимов кивнул головой.
   - Ну и что ты, такая вот умная черная задница, можешь  предложить?  -
ехидно поинтересовался у капрала украинец.
   - А тут и думать нечего, - Кедман выставил напоказ все  тридцать  два
зуба. - Харакири же лазер на основе технологии  пришельцев  сделал.  Вот
его и будем использовать. Это же очевидно.
   - Нет, ну вы меня совсем за дурака держите!  -  Раимов  не  выдержал,
нарушил добровольный обет молчания и вмешался в дискуссию. - Считаете, я
о таких очевидных вещах подумать не мог? Я говорил с Хиро  Харакири.  Он
утверждает, что  его  опытную  модель  даже  на  испытания  можно  будет
выставить только через пару месяцев. Наш японский гений просто не успеет
раньше довести лазерное ружье до ума...
   - А зачем ему в одиночку мучиться? Нужно ему в помощь людей  дать,