оторые Дженни вызывала в нем, не требовалось памяти о прошлом. Это была всеохватывающая страсть. Здесь и сейчас.
     Ченс ощутил, как напряглось его мужское естество.
     Казалось, сейчас взорвется, если она приблизится еще хотя бы на дюйм, однако не смог сделать последний решительный шаг. Что-то удерживало его, не позволяло взять то, что Дженни предлагала.
     Губы девушки приоткрылись. Легкий стон, в котором одновременно прозвучали и желание, и покорность, потряс до глубины души. Внезапно Ченс замер, пораженный мыслью, что не помнит, происходило ли подобное между ними раньше.
     Дженни заметила его неожиданную отстраненность.
     Почти в то же мгновение ее обнаженное разгоряченное тело ощутило холод. Ченс приподнялся на локтях и откатился в сторону. Горькие слезы навернулись на глаза девушки. Она стиснула зубы, пытаясь удержать упреки, готовые сорваться с губ. Душа была готова разорваться в клочья. "Он не помнит, что еще не любил меня по-настоящему, но явно чувствует это сердцем".
     - Дженни.., прости меня, - прошептал он. - Было бы нечестно, если бы я...
     - Да ерунда, милый, - резко откликнулась она. - Пусть это тебя не беспокоит. - Она попыталась встать.
     - Нет, - удержал ее Ченс и обнял за плечи, прижимая к груди.
     Он почувствовал ее неудовлетворенность, и от этого его сожаление стало еще горше.
     - Это будет беспокоить меня гораздо дольше, чем тебя. И остановился я не потому, что болен, уверяю тебя.
     Дженни вздохнула. Взаимное противостояние ни к чему не приведет. Просто не следовало приходить, вот и все. Отец предупреждал, что она не должна использовать его душевное состояние в собственных интересах.
     Своим поступком Дженни вызвала лишь встречный огонь. Винить в этом следует только себя.
     - Не знаю, почему ты остановился... - с тоской в голосе проговорила она. - Но мне не следовало приходить. Сама виновата.
     Ченс вздохнул и еще крепче прижал ее к груди, положив ее голову на плечо.
     - Полежи со мной, Дженнифер Энн, - попросил он. - Мне почему-то ужасно хочется спать, но я не хочу спать один.
     Слезы покатились по ее щекам. Она повернулась на бок и обняла его обеими руками. Болела голова, щемило сердце, но оставить Ченса в этот момент для нее было равносильно самоубийству.
     Прошел почти час. Дженни решила, что Ченс заснул. Она тоже успокоилась, слушая его ровное дыхание, чувствуя, как размеренно вздымается грудная клетка. Но внезапно раздавшийся голос, а главное - прозвучавший вопрос напугал девушку:
     - Мы с тобой были любовниками, Дженни? - Ладонь мягко, но властно погладила ее по спине, словно успокаивая.
     В течение нескольких минут она молчала. Но когда собралась с силами и заговорила, ответ прозвучал искренне настолько, чтобы не потерять навсегда человека, в объятиях которого она лежала.
     - Ты единственный мужчина, когда-либо даривший мне любовь. Только с тобой я познала страсть.
     В тихих словах прозвучала бездна эмоций. Он услышал это. Почувствовал кожей. Понимание придало ему силы. Если это произошло с ними тогда, когда он был здоров, значит, может случиться и нынче.
     - Ясно. Просто хотел учесть на будущее.
     "Ох, Ченс, - подумала Дженни. - Без тебя у меня нет будущего".
     - Пожалуй, мне лучше уйти, - проговорила она. - Тебе необходимо отдохнуть, а я пойду проверю, получил ли Маркус сообщение, которое я передала в отель.
     Упоминание об отце резко изменило настроение Ченса. Накатила волна раскаяния за то, что едва не переступил грань дозволенного по отношению к дочери босса.
     Невозможно представить, как бы тот отреагировал на случившееся. "О Боже! Я бы многое отдал за восстановление памяти!"
     Дженни не пришлось долго размышлять, чтобы понять причину отстраненности Ченса. Даже если ему совсем откажут мозги, Ченс не сумеет переступить через свой характер, пойти против совести. Она бы многое отдала, чтобы выяснить, чем же так отмечен этот человек.
     - Ченс!
     - Что?
     - Если позволишь тому, что произошло сегодня ночью, повлиять на наши дальнейшие отношения, - размеренно проговорила она, уже стоя у двери, - я тебе этого никогда не прощу.
     - Случившееся никак не повлияет, девочка. Я просто отмечу это как момент слабости. Но я должен сказать.., и пойми меня правильно... Не думаю, что это должно повториться. Во всяком случае, в ближайшем будущем.
     - И почему меня это не удивляет?
     Искусственный смех скрыл подступившие к горлу рыдания. Дженни выскочила на крыльцо и растворилась в ночи. Ченс упал ничком на кровать. Черт побери, что она хотела этим сказать?

Глава 7

     - Маркус, можно к вам на минутку?
     Маркус поднял голову от стола. В дверях стоял Ченс.
     - Заходи, заходи, - радушно помахал он рукой. - Рад видеть тебя в полном здравии! - Не договорив фразу, он пожалел о том, что сорвалось с языка. Ченс еще не был в полном здравии. - Какие-то проблемы или просто пообщаться?
     - Ни то ни другое, - ответил Ченс и плотно прикрыл за собой дверь, довольный тем, что удалось проникнуть в кабинет Маркуса незаметно для Дженни и начать этот нелегкий для него разговор без свидетелей.
     Действия Ченса удивили Маркуса. Он прищурился и окинул пристальным взглядом человека, который уже почти двенадцать лет был его правой рукой во всех делах на ранчо.
     - Итак, чем могу быть полезен? Ты же знаешь - стоит только попросить... Садись, чего стоишь.
     - Нет, я лучше так, - резко, в своей обычной манере, ответил Ченс и начал мерить шагами кабинет.
     Маркус откинулся на спинку кресла. Ченс перемещался по комнате, как тигр по клетке.
     - Какие у меня отношения с вашей семьей? - Спросил Ченс.
     - В первую очередь очень доверительные и давно устоявшиеся, - мгновенно ответил Маркус.
     Ченс нахмурился.
     - Видимо, ты хотел услышать не это, - сообразил Маркус. - Если тебя интересует, какие у тебя были личные отношения с Дженни, должен честно сказать - не знаю. Мы с ней не очень близки. - Вздохнув, он пожал плечами. - И виноват в этом исключительно я.
     - А если были? - настаивал Ченс. - Как бы вы к этому отнеслись? Насколько я могу судить, у меня нет ничего, кроме старого грузового пикапа и немногих носильных вещей. В столе я обнаружил свою банковскую книжку. Это означает, что я не голь перекатная, но все-таки и вам неровня.
     - Знаешь, парень, когда я начинал, у меня и того не было, зато была на руках беременная жена. Вскоре после рождения Дженни у меня оказалось долгов на несколько сотен тысяч долларов и могила жены. Не скажу, что я катался как сыр в масле.
     Ченс удивился. Услышанное оказалось для него полной неожиданностью.
     - А как давно вы приобрели это место, Маркус?
     - С точностью до дня? Я купил его за неделю до рождения Дженни. Приехали мы сюда в тот день, когда она появилась на свет. Четвертого июля, двадцать четыре года назад. - Он нахмурился. - Я не помню даже двух дней за все детство Дженни, когда мог побыть с ней вместе. Я все время тратил на создание вот этого.
     Ченс слушал его с видимым напряжением. От того, что он узнает сегодня, будет зависеть очень многое.
     - И знаешь, что самое печальное в этом, мальчик? - продолжал Маркус. - Мне не удалось создать даже дружеских отношений с дочерью. Сейчас я бы многое отдал ради этого. Я слишком мало для нее значу и не могу ее за это винить.
     - Это не так, Маркус, - возразил Ченс. - Я мало что помню. Но вижу, что происходит сейчас. Может, Дженни и не ловит каждое ваше слово, но любит вас.
     Она очень независимая. Это неплохо. - Спрятав руки в карманы, он снова прошелся по комнате. - Но пришел я к вам не за этим.

***

     - Ну что ж, выкладывай, - кивнул Маркус. - Слушаю тебя.
     - Вы сильно возмутитесь, если я стану претендовать на нечто большее, чем должность старшего конюха ранчо "Три Т"?
     - Не хочу тебя обманывать. Пару месяцев назад этот вопрос меня бы шокировал. Но ты осознанно прыгнул под копыта того жеребца, спасая мою дочь. И она чуть не сошла с ума, когда ты был ранен, - Так что вы мне скажете?
     - Скажу так. Все зависит от вас двоих. Как вы решите - так и будет.
     Тяжелый груз свалился с плеч Ченса. Впервые за многие дни он почувствовал в душе легкость. Значит, его высоко ценят, хотя он сам и не помнит этого. Он чувствовал, что Маркус Тайлер никогда бы не стал поддерживать дурака.
     - Что вам известно о моем прошлом? Когда я к вам нанимался, были ли при мне рекомендации? Называл ли я каких-нибудь ближайших родственников?
     Приезжали ли ко мне гости? Приходили ли письма?
     Может, я сам...
     - Стоп-стоп-стоп, парень. Я могу облегчить тебе жизнь. Не сотрясай воздух понапрасну. Мне абсолютно ничего не известно о твоем прошлом.
     Ченс сник. Именно это он боялся услышать. Ведь и Генри ответил примерно то же самое.
     - Но зато я точно знаю, что ты самый лучший и самый постоянный работник из тех, кого мне приходилось когда-либо нанимать, - улыбнулся Маркус. - Тебе было всего восемнадцать лет. Ты сообщил, что умеешь чинить и управляться со всем, что имеет мотор. Когда я взглянул на старенький пикап, то сразу же тебе поверил. Как тебе удалось столько проехать на нем, было для меня загадкой. Ты сказал, что готов работать за стол и кров. Мне показалось, ты в отчаянии, поэтому и нанял тебя. Но подозрения у меня оставались. По твоему виду можно было заключить, что где ты, там и проблемы. Но я рад, что ошибался.
     - Что значит - по моему виду? - свел брови Ченс.
     - Ну конечно! - Маркус выпрямился в кресле. - Ты же ничего не помнишь! Ты вошел ко мне в кабинет, держась за правое плечо. А лицо у тебя было таким, словно ты проиграл десять раундов схватки с бульдозером. Тебя измолотили в хвост и гриву, я так бы сказал.
     - Вот я и хочу узнать...
     - Да, но пусть это тебя не беспокоит, Ченс. Я искренне верю, что в один прекрасный день ты полностью восстановишь свою память. Надо только проявить терпение.
     Ченс покачал головой и направился к двери.
     - Времени у меня действительно много, Маркус, в отличие от терпения. Я не желаю слишком долго ждать момента, когда вспомню то, что, возможно, совсем не хотел бы знать.
     И он оставил Маркуса размышлять над их беседой.
     Идея о том, что Ченс и Дженни могут быть вместе, теперь не представлялась ему настолько уж дикой, как могло показаться еще несколько месяцев назад. Но проблема Ченса заключалась не в Дженни. От того, чтобы сделать ей предложение, его удерживало его прошлое - его память. И насколько Маркус знал Дженни, он мог заключить пари, что ее ни то, ни другое не остановит.

***

     - Виделся с боссом? - поинтересовался Генри, когда Ченс вернулся в конюшню.
     - Да, - ответил Ченс.
     Генри кивнул. И без дальнейших вопросов стало ясно, что Ченс не получил на свои вопросы желаемых ответов.
     - Генри, у меня было что-нибудь с собой, когда я здесь появился? Ты видел?
     - Точно! - воскликнул старый ковбой. - Вот как только ты спросил, я сразу вспомнил - у тебя был портфель. Потом, через несколько лет, когда я помогал тебе перебираться в домик старшего конюха, ты зашвырнул его в кладовку и сказал, что не хочешь таскать с собой призраков.
     - Призраков?
     - Именно так ты сказал, - кивнул Генри.
     - Где, ты говоришь, валяется этот портфель? - мгновенно напрягся Ченс.
     - Я пойду разыщу и принесу тебе в комнату.
     Ченс пристально поглядел на удаляющегося старого ковбоя и почувствовал странное желание попросить его ничего не делать и обо всем забыть. Что-то подсознательное отчетливо подсказывало - могут появиться неприятности. Но вместо этого он направился к своему жилищу.

***

     - Вот он! Лежал там, где я и сказал! - Генри, хлопнув дверью, ворвался в комнату и кинул портфель на кровать. - Немного запылился. Я его протер.
     - Спасибо, Генри, - отозвался Ченс, глядя на небольшую коричневую сумку, как на свернувшуюся клубком ядовитую змею.
     - Не за что, парень. Знаешь, ведь пора ужинать.
     Хуана приготовила энчилады <Острое мексиканское блюдо с сосисками.> я их очень люблю. Ты можешь не спешить. Если не успеешь к ужину, я принесу тебе тарелку.
     - Не стоит беспокоиться, - сказал Ченс. - Не думаю, что у меня будет аппетит.
     Генри только пожал плечами. Он всей душой сочувствовал этому парню, но понимал, что ничем не может ему помочь. Ченс Маккол потерял себя сам, и найти пропажу он может только сам.
     - Ну, тогда до завтра, - попрощался Генри и вышел, прикрыв за собой дверь.
     Ченс глубоко вздохнул и направился в небольшое помещение, служившее кухней, в маленьком двухкомнатном жилище. Открыв холодильник, достал коричневую бутылку холодного пива и резко сорвал крышку. Она упала на грубый дощатый пол и откатилась к стене. Запрокинув голову, Ченс большими глотками пил холодное пиво, пока не выступили слезы. Опорожнив бутылку, кинул ее в мусорную корзину и вернулся к портфелю на кровати.
     Пиво ему нужно было не для того, чтобы укрепить дух.
     Он просто оттягивал неизбежный момент.
     Пальцы сжали старые, проржавевшие замки. Один громко щелкнул, немного напугав его. Другой не поддавался. Пришлось достать карманный нож и поддеть крышку. Наконец и этот открылся с похожим звуком.
     Положив нож на кровать, Ченс заглянул в портфель.
     Он не представлял, что его там ожидает, но надеялся на большее, чем увидел. Надежды погасли.
     Портфель был почти пуст. На дне валялось несколько коробков со спичками. В углу он заметил какой-то старый галстук, свернутый в клубок. Пощупал его, надеясь пробудить какие-нибудь воспоминания. Тщетно.
     На коробках спичек были надписи с приглашением посетить бензоколонку в Одессе, штат Техас, которой, вполне возможно, больше уже не существовало. Название ему ничего не говорило, но на всякий случай он кинул коробок обратно в портфель. Для начала достаточно и этого, а Ченс был полон решимости действовать немедленно.
     Затем обшарил внутренние карманы портфеля. Один был пуст, если не считать булавки, которая впилась в палец. Во втором кармане оказался старый бумажник.
     На первый взгляд он был так же пуст, как этот старый портфель. Расстегнув его, Ченс тщательно пересмотрел все отделения, ничего не нашел и едва не пропустил потайной кармашек. Еще не раскрывая его, почувствовал, там что-то есть. Пальцы ощутили незначительное уплотнение под старой, потрескавшейся кожей.
     Из кармашка Ченс извлек фотографию девушки. Но это была не Дженни. Какие-то смутные образы возникли в голове, и даже показалось, что послышался смех.
     Длинные светлые волосы, широко расставленные глаза, изящная, хрупкая фигурка. И подпись: С любовью, Виктория.
     Виктория. Имя ничего не говорило. Так же как и ее облик. Перевернув фотографию, он обнаружил на обратной стороне карандашную надпись.
     Ченс узнал свой собственный почерк: В. Генри. Пикник.
     1980.
     1980! Это было еще до того, как он оказался на ранчо "Три Т". Тогда ему было около восемнадцати лет.
     Опустив фотографию на дно портфеля, Ченс продолжил поиски. Может, удастся еще что-нибудь раздобыть...
     Так и случилось. В большом кармане на крышке портфеля обнаружился старый школьный фотоальбом. Средняя школа. Одесса. Выпускной класс. Опять Одесса. Он еще больше расстроился. Потребовалось не меньше минуты, чтобы найти фотографию длинноволосого юнца, которого звали Ченс Маккол, выпускника 1980 года.
     - Ну что ж, парень, - негромко произнес Ченс, проводя пальцами по листу, - ты поедешь со мной. Мне придется искать человека из прошлой жизни, и, может быть.., ты сумеешь мне помочь.
     Дневник отправился в портфель, в компанию спичечных коробков. Фотографию Ченс переложил в свой бумажник и встал, направляясь к платяному шкафу.
     Сборы самого необходимого заняли не много времени.
     - Мне понадобятся наличные, - бормотал он про себя. - Их можно будет получить в банкомате. - Горькая усмешка появилась на губах. - Я не в состоянии вспомнить очень важные вещи, но как получить деньги из тупой машины, еще помню.
     Передернув плечами, стал укладывать необходимое в портфель. "Впрочем, ничто не важно, кроме необходимости восстановить свое прошлое, память и затем вернуться к Дженни", - успокаивал себя Ченс. Внутренний голос подсказывал: как только он вспомнит прошлое, все будет хорошо.
     Оставалось сделать последний, самый трудный шаг - написать записки. Он не знал, как объяснить свой отъезд. Ченс приселок столу. Первую записку он решил написать Генри. Сообщать особо было не о чем.
     Он лишь просил передать Маркусу, что уезжает искать свое прошлое в надежде, что это поможет восстановить настоящее. Если за это он лишится работы - что ж, так тому и быть. Жить в таком вакууме, ничего не предпринимая, он больше не может.
     Следующая записка адресовалась Дженни. Сочинить ее, объясняя свой поступок, было почти невозможно, поэтому Ченс написал лишь, что, если она хочет и будет его ждать, он обязательно вернется.
     Сложив записки, он оставил их на середине стола и закрыл тугие застежки портфеля. Теперь оставалось лишь дождаться, пока все угомонятся и лягут спать. Не хотелось устраивать сцен. Уехать не попрощавшись казалось самым легким способом.

***

     - О черт! - выдохнул Генри, разворачивая адресованную ему записку. Вторая была для Дженни. Прочитав свою, он без труда догадался, что во второй примерно то же самое. Ченс исчез! И, судя по тексту, не собирается возвращаться до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы. Единственное, что всерьез беспокоило Генри, - если Ченс все-таки не найдет ответов, вернется ли он обратно?
     Дженни взошла на крыльцо и подняла руку, чтобы постучать, но увидела сквозь стекло Генри.
     - Привет! - крикнула она. - Передай Ченсу, что одна кобыла вот-вот разродится. Он хотел присутствовать. Знаешь ведь, как он беспокоится...
     Что-то в лице Генри заставило Дженни оборвать фразу.
     Сердце замерло. А когда ковбой взял со стола листок бумаги и вышел с ним на крыльцо, у нее полились слезы.

     Дорогая Дженни. Прежде чем думать о будущем, я должен выяснить кое-что о своем прошлом.
     Пожалуйста, постарайся понять. Если будешь ждать.., я вернусь.
     Ченс.

     - Он даже не написал, что любит меня.
     Генри увидел искреннюю боль. Девушка согнулась почти вдвое, словно чтение этой записки представляло для нее невыносимую тяжесть. Он не мог найти слов утешения.
     С того самого момента, когда Ченс очнулся в больнице и она увидела отсутствующее выражение его лица, Дженни подозревала, что такое может случиться. И боялась этого больше всего на свете. Ченс уехал, и вряд ли Генри знает куда.
     - Успокойся, милая, - погладил он ее по спине. - Он вернется. Он обещал.
     - Когда? - Дженни хотелось кричать, но этим все равно ничего не добьешься.
     - Как только найдет то, что ему нужно. - Подобный ответ никак не устраивал.
     - Прекрасно! - закричала девушка, разорвав листок на клочки и швырнув в стенку. - А что будет, если он не найдет то, что нужно, Генри? Он вернется домой поумневшим или вообще никогда не вернется?
     Что на это ответить? Подобный вопрос ковбой задавал себе несколько минут назад. Генри попытался успокоить, но Дженни была безутешна.
     - Куда ты собралась, девочка? - крикнул он вслед сорвавшейся с места Дженни.
     - К черту, Генри! - выкрикнула она на бегу. - К черту! Единственное место, где меня еще не было!
     Сердце разрывалось от жалости. Но выражение ее лица всерьез испугало старого ковбоя. Развернувшись, он поспешил к телефону. Нужно срочно позвонить Маркусу. Кому-то следует быть рядом с Дженни, и, вероятно, Маркусу придется впервые в жизни вести себя так, как подобает настоящему отцу.
     Маркуса бросило в жар от сообщения Генри. Он швырнул трубку и помчался на кухню. Дженни как раз вбежала в дом через заднюю дверь. Панический голос Генри не оставлял сомнения в том, что дело серьезно.
     Судя по лицу Дженни, Генри был прав.
     - Дженни! - Оттолкнув Маркуса, она бросилась вперед, к себе в комнату. - Дженни, подожди! Нам надо поговорить...
     Она о