я их рукой, пока человек с одутловатым лицом не кивнул головой в знак согласия. Только Морроу отнял руку, как Уайтлоу в мгновение ока заграбастал купюры.
     За беседой время пролетело незаметно. Не успел Уолли опомниться, как солнце стало скрываться за вершинами деревьев.
     - Мне пора, - бросил он, пряча блокнот в карман и потуже натягивая шляпу на голову. - Спасибо за информацию, мистер Уайтлоу.
     Мортон кивнул.
     - Всегда к вашим услугам. - Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.
     Уолли содрогнулся. Он хорошо знал о своих физических недостатках, но в этой дыре он чувствовал себя джентльменом и чуть ли не красавцем.
     Добежав до машины, Морроу сел за руль и захлопнул дверцу. Впервые за все то время, что он работал на Ленору Уиттьерс, Уолли пожалел ее жертву. Каким образом женщина в таком месте, как Кредл-Крик, осталась порядочной, было выше его понимания.
     Почему дочери Джонни Хьюстона не попали в находящийся рядом с их домом бордель, на что Уайтлоу прозрачно намекал, было для Уолли загадкой. Понятно, что Мортон все выдумал и никогда не был в близких отношениях ни с одной из сестер. Понять всю горечь унижения может только тот, кто испытал это на себе. Мортон Уайтлоу мог хотеть... мог мечтать... но ему ни разу не удалось переспать ни с одной из дочерей картежника, Уолли это прекрасно понял. Он видел Квин Хьюстон, а кроме того, хорошо чувствовал женщин. Квин скорее перережет себе горло, чем переспит с таким, как Уайтлоу. Да ни за что на свете!
     Сейчас перед Уолли стояла дилемма: изложить то, что он чувствует, или то, что ему поведали: одни лишь сплетни.
     Вздохнув, Морроу нажал на газ и выехал из Кредл-Крика. Чертовски плохо, когда в бизнес вмешивается совесть.
     Аллен Уиттьерс пришел в ярость. Он случайно обнаружил, что Ленора заплатила какой-то частной сыскной фирме огромную сумму денег. Ему не надо было спрашивать за что. Он слишком хорошо знал жену, чтобы питать иллюзии, будто она заподозрила его в любовной связи. Ленора всегда совала нос не в свои дела, и сейчас у него не было сомнений, что вся ее деятельность связана с их внуками.
     Аллен в бешенстве стал расхаживать по кабинету, перебирая в уме различные варианты. Он мог прижать Ленору и заставить ее признаться, мог притвориться, что ничего не знает, как делал многие годы, и будь что будет. Или... мог бы своими собственными руками задушить ее!
     Весьма заманчивая перспектива. Аллен даже вздрогнул от этой мысли и направился к бару. Плеснув в стакан виски, он залпом осушил его. Жидкость обожгла горло и вышибла слезу. Но теперь Аллен мог списать свои слезы на спиртное, а не на обуревавшие его эмоции.
     Однако вновь бросив взгляд на оплаченные чеки, он пришел в ярость, виски придало ему решимости. Схватив чеки, Уиттьерс вылетел из кабинета. На этот раз его жена зашла слишком далеко.
     Ленора была во дворе - поучала садовника, ругалась с чистильщиком бассейна, в общем, занималась чем угодно, только не своими делами. Увидев Аллена, выходившего из патио, она в ужасе замерла.
     Даже отсюда было видно, что он в бешенстве. Об этом свидетельствовали его расправленные плечи и тяжелый взгляд.
     Душа Леноры ушла в пятки. Она ненавидела, когда он начинал отстаивать свои права.
     - Ленора!
     Ленора нахмурилась. Он никогда не кричал на нее. Вернее, она не могла припомнить, чтобы он хоть когда-нибудь повышал голос. Сначала она хотела сделать вид, что не замечает его, но что-то подсказывало ей: лучше объясниться сейчас. Отдав последнее распоряжения, она, словно девочка, ринулась к дому по свежескошенной лужайке.
     - Аллен!
     Раньше она с помощью одной интонации могла поставить его на место, но сегодня...
     - Что это такое, черт возьми?
     Аллен помахал чеками у нее перед носом. И несмотря на то что Ленора была без очков, а один из чеков упал на землю, она сразу догадалась, в чем дело.
     Она сначала вся вспыхнула, а затем побледнела.
     - Ты безответственная сука, - заявил Аллен. Бесстрастный голос мужа напугал Ленору больше, чем если бы он кричал на нее.
     - Да как ты смеешь?! - взорвалась она, стараясь перехватить инициативу и перейти в наступление.
     - Нет, Ленора, как смеешь ты? Неужели ты не любишь наших внуков? Почему без зазрения совести вмешиваешься в их жизнь и жизнь их отца? Я не замечал за Коди Боннером ничего плохого. Уверен, ты не любишь его только потому, что он не позволяет тебе взять над ним верх. Ведь именно это тебя и бесит, а?
     - Я не желаю разговаривать с тобой в таком тоне, - заявила Ленора, с тревогой оглядываясь по сторонам. Не дай Бог, их услышат рабочие в саду. Это просто недопустимо.
     Оттолкнув мужа, она направилась к дому, чтобы продолжить разговор при закрытых дверях, но Аллен, схватив ее за руку, резко развернул лицом к себе.
     - Ты не только выслушаешь меня, но и сделаешь то, что я тебе прикажу! - воскликнул он. Ленора стала хватать ртом воздух.
     - Ты не смеешь приказывать мне, как какой-то служанке. Предупреждаю тебя, Аллен! И кроме того, я сделала это потому, что люблю своих внуков и желаю им добра.
     - Я думаю, они будут куда счастливее, если ты отстанешь от них. Ты превратила их жизнь в ад. Может, ты забыла лица мальчиков во время последнего судилища, а я вот помню. Коди Боннер - честный и прямой человек и к тому же прекрасный отец.
     - Но женщина, которую он нанял, таковой не является! - Ленора, распалясь, говорила все громче:
     - Она не достойна жить под одной крышей с нашими внуками, и я докажу это.
     - Каким образом? С помощью грязного детектива, которого ты нашла в "Желтых страницах"?
     Ленора снова покраснела, и Аллен догадался, что попал прямо в точку.
     - Ты ведь именно так и поступила? О Господи! Какая глупость! И мне хотелось бы знать, что тебя не устраивает в Квин Хьюстон? На мой взгляд, она чудесная женщина и очень привязана к мальчикам. Что тебе в ней не нравится?
     - Она дрянь... просто грязная нищенка! Я не желаю, чтобы о моих внуках заботилась какая-то оборванка.
     - Значит, чем больше у человека денег, тем он честнее и порядочнее? Помнится, у твоего отца в избытке было первое и ничего из последнего.
     В наступившей тишине раздался звук звонкой пощечины. Ленора с удивлением посмотрела на свою покрасневшую ладонь, а затем на лицо Аллена.
     Муж угрожающе улыбнулся, и Ленора невольно отступила.
     - Не бойся, - хмыкнул он. - Я не унижу себя настолько, чтобы ответить тебе тем же, Ленора. Но знай: завтра утром я позвоню Коди и извинюсь перед ним.
     - Ни за что, - отозвалась она. - Я уже заказала нам билеты на самолет. Мне кажется, мы должны воочию убедиться, что о наших мальчиках заботятся должным образом. Иначе я не успокоюсь. Верь мне, Аллен. Информация просто ужасная.
     - Нет, Ленора, это ты ведешь себя ужасно. Однако я готов полететь с тобой. По крайней мере поговорю с Коди с глазу на глаз и расскажу все, что я хотел сообщить ему по телефону.
     Аллен повернулся и ушел. Щека его горела от пощечины, но никогда еще ему не было так хорошо. Ленора же теперь места себе не находила. Нет, она этого никогда не допустит. Не позволит Аллену сделать такую глупость. Прежде чем Коди услышит извинения Аллена, ему придется выслушать ее.
     Стараясь не думать, что скажут о ней садовник и уборщик, если они, конечно, слышали их ссору, Ленора прошла в дом, не бросив ни единого взгляда в их сторону.
     У нее есть дела поважнее, чем думать о каких-то наемных рабочих: надо еще собрать вещи, успеть на самолет... и испортить жизнь этой женщине.

Глава 18

     Снова вернулась зима, не оставляя надежды на теплые дни и прохладные ночи. Полуденный ветер гнул верхушки деревьев, грохотал по крыше дома и несся дальше по долине до самого Сноу-Гэпа.
     Меньше часа назад на землю стали падать первые хлопья снега, и вскоре все вокруг покрылось белым пушистым одеялом.
     Квин нервно вздрагивала, стараясь отделаться от нехорошего предчувствия, поскольку оно явно было вызвано мрачным завыванием ветра и волнением перед грядущими праздниками.
     Ее предчувствие беды пока не оправдалось. Прошло больше недели с тех пор, как она в ужасе прибежала в комнату к Коди, но так ничего и не случилось, Квин почти убедила себя, что ничего страшного уже не произойдет.
     Это будет ее первое Рождество без сестер. И хотя она собиралась справлять его со своей новой семьей, ей все равно было немного не по себе, и сердце ее охватывала печаль, которую она пыталась заглушить домашней работой и подготовкой к празднику.
     В доме пахло праздничной выпечкой, хотя еще до самого праздника осталось несколько недель. Домашнее печенье в разных стадиях изготовления лежало на столе, подоконниках. Уилл и Джей-Джей перемазались мукой и тестом. Помощи было больше чем достаточно, мальчики только мешали ей, но Квин не хотела выгонять их из теплой кухни.
     - Квин, можно, я вырежу следующую партию? Просьба Джей-Джея вывела Квин из задумчивости. Она посмотрела на мальчика и, улыбнувшись, кивнула:
     - Да, конечно, ты вырежешь следующую партию, а Уилл тем временем замесит тесто. Как, Уилл?
     Уилл был согласен. Изготовление домашнего печенья было делом новым для обоих мальчиков. Прежде его разрешалось только есть. Когда же они поняли, что Квин дает им полную свободу, радости братьев не было предела. Подкрашенный во все цвета и оттенки сахар пятнами просыпался на стол и на пол. Квин делала вид, что не замечает красно-зеленых сахарных усов у них под носами - живое свидетельство того, что не весь сахар попал в тесто.
     - Донни, так ты съешь все печенье, - жалобно сказал Уилл, взглядом призывая Квин навести порядок.
     Квин сделала вид, что сердится. Донни усмехнулся и направился к выходу, положив в рот печенье в виде звезды.
     "Господь спас меня от мальчишек-сорванцов", - подумала Квин и только тут внезапно осознала, что ей еще долго придется опекать вечно голодных парней.
     - Квин! Кто-то приехал!
     Раздавшийся в передней голос Донни сорвал младших Боннеров с высоких стульев.
     - Сначала умойтесь, - приказала Квин. - Папа сам откроет дверь. По всей вероятности, это Деннис, - добавила она.
     Макон взял за правило навещать их каждую неделю, ссылаясь на то, что им с Коди надо обсудить дела по подготовке стажеров, хотя все вопросы без труда можно было решить по телефону.
     Впрочем, для Боннера не было секретом, почему в действительности к ним приезжал Деннис. Его привлекала теплая домашняя атмосфера их семьи. К тому же Макону нравилось, как Квин готовит.
     Мальчики резко развернулись и побежали в ванную, расположенную на первом этаже. Не прошло и минуты, как они выскочили оттуда с мокрыми от воды лицами и прошли в гостиную, оставив Квин на кухне вынимать из плиты очередную партию печенья. Она с облегчением вздохнула: наконец-то можно отдохнуть в тишине.
     Услышав, что хлопнули две дверцы, Коди нахмурился:
     Деннис всегда навещал их один. Интересно, кто еще мог заявиться без приглашения и звонка? Приехать в горы, да еще в такой пасмурный день?
     Раздался короткий отрывистый стук. Коди открыл дверь, и широкая гостеприимная улыбка исчезла с его лица.
     - Аллен! Ленора! - только и смог вымолвить он. За спиной Коди появился Донни. Увидев бабку и деда, он уже вознамерился уйти к себе, но вдруг понял, что его увидели. Улыбаясь через силу, Донни вышел навстречу гостям.
     - Привет, дед. Привет, ба. Я и не знал, что вы приедете. Пап, почему ты нам ничего не сказал? Может, решил сделать нам сюрприз?
     - Да, - как всегда, опередила Коди Ленора. - Мы решили сделать сюрприз вашему папе и вам. Я всегда считала, что сюрпризы - самое интересное на свете.
     Ленора улыбалась загадочной улыбкой. Коди посторонился, пропуская ее в дом, и при этом заметил, что выражение лица у нее было такое же, как погода на улице: холодное и не предвещающее ничего хорошего.
     - Аллен тепло пожал руку Боннера, стараясь сгладить агрессивность жены и грубость их неожиданного вторжения.
     Уилл и Джей-Джей с улыбочками до ушей выбежали в переднюю. Поскользнувшись на натертом полу, они чуть не упали, резко затормозив при виде бабушки, - высокие каблуки, меховое манто, покрытые лаком волосы и прочее в том же духе. Лица братишек вытянулись и, чтобы не дать сыновьям опомниться и предотвратить глупые вопросы, Коди решил вмешаться:
     - Мальчики, поздоровайтесь с дедушкой и бабушкой. Они приехали издалека, чтобы преподнести нам сюрприз.
     Ленора подставила каждому из них щеку, вытерла сахарное пятно с рубашки Уилла и точно такое же с лица Джей-Джея.
     - Чем вы тут занимаетесь? - удивилась она. - Коди, почему они такие грязные?
     - Мы с Квин пекли печенье, - дружно ответили мальчики, сразу вспомнив, как им было весело несколько минут назад. - Идемте с нами! Вы все увидите сами! Там есть звезды, рождественские елки и еще всякое...
     - С удовольствием, - откликнулся Аллен. - Вот только положу вещи...
     - Я сам отнесу их в гостиную, дед, - предложил Донни, - а ты присоединяйся к ребятам. Только не ешьте все зеленое печенье: оно мое любимое.
     Аллен весело рассмеялся, когда мальчики, взяв его за руки, потащили на кухню.
     - Ленора, а ты с нами не идешь? Мне кажется, там сейчас очень уютно и к тому же такой запах, что просто пальчики оближешь!
     - Мне надо поговорить с Коди, - ответила жена. - Я приду чуть позже.
     Аллен нахмурился, сомневаясь, оставлять ли ему жену наедине с зятем. Они спорили целых три дня, пока она не дала обещания не предпринимать ничего такого, что дискредитировало бы Квин. Ведь не может же она нарушить слово. Мальчики стали подгонять его, и Аллен выбросил из головы дурные мысли.
     - Ведите меня, - сказал он. - Я уже проголодался. Внуки, весело смеясь, потащили его на кухню.
     - Как здесь чудесно пахнет! - произнес Аллен, вырвавшись из их рук.
     Квин повернулась и с удивлением посмотрела на Уиттьерса, но широкая улыбка на лице Аллена успокоила ее, и она приветливо кивнула:
     - Аллен... Простите... мистер Уиттьерс, рада видеть вас снова.
     - Пожалуйста, зовите меня Алленом, - попросил он. - А сейчас, когда мы покончили с формальностью, скажите, сколько печенья мне можно съесть?
     Квин рассмеялась и придвинула к нему тарелку.
     - Вы были настолько любезны, что можете есть без ограничений.
     Склонившись к тарелке, он взял печенье, оценив работу, похвалил мальчиков и отправил печенье в рот.
     - Гм-м... На вкус оно даже лучше, чем на вид! Тем временем Ленора затащила Коди в холл. Невзирая на обещание, данное Аллену, она не отказалась от задуманного.
     - Коди... если ты не возражаешь, давай поговорим. Начало не предвещало ничего хорошего, и Коди нахмурился.
     Посторонившись, он пригласил Ленору в гостиную и жестом предложил ей сесть, но она в ответ только головой покачала:
     - Нет. Лучше уж я сообщу тебе обо всем стоя. К сожалению, я приехала к тебе с плохими новостями.
     Сунув руки в карманы, Боннер молча смотрел на свекровь.
     - Мне стало известно, что женщина, которую ты нанял ухаживать за моими внуками, вышла из низших социальных кругов.
     Коди тяжело вздохнул. Ему совсем не нравилось, что Ленора называет его любимую безликим словом "женщина".
     О, как Квин была права, предположив, что за спиной Уолли Морроу стоит Ленора. Иначе как еще она смогла бы раздобыть информацию о Квин?
     - Неужели ты не понимаешь, Ленора, что это не твое дело. Я знаю о Квин буквально все, как знаю и то, что люблю ее и собираюсь на ней жениться.
     - Нет! Ты не сделаешь этого!
     Крик Леноры разнесся по всему дому. Аллен вскочил, бросил надкушенное печенье и ринулся в гостиную. Черт бы ее побрал! Она же обещала!
     Квин понимала, что приезд Уиттьерсов не предвещает ничего хорошего. Неужели ее предчувствия оправдались?
     - Мальчики, - сказала она, - возьмите тарелку с печеньем и угостите бабушку с дедушкой.
     Мальчики кивнули, но по их хмурым личикам она читала, что им совершенно не хочется этого делать. Сама она с удовольствием бы пошла в гостиную и вложила разум в голову этой ведьмы. Какое ей до них дело? Почему нельзя просто любить внуков и не вмешиваться в жизнь Коди?
     Коди был того же мнения.
     - Меня не волнует, нравится вам это или нет, - хмыкнул он. - Я уже давно обхожусь без ваших советов. Что бы я ни сделал, вам это всегда не нравится. Вы приносите в мой дом беду.
     Спокойный тон бывшего зятя взбесил Ленору еще больше.
     - Ну хорошо же... посмотрим, что ты скажешь, когда прочитаешь это! - закричала она и помахала у Коди перед носом, бумагой с последним сообщением Уолли Морроу.
     Коди отбросил листок, даже не взглянув на него, чем лишь усугубил положение: теперь Ленору остановить не мог и влетевший в гостиную Аллен Уиттьерс.
     - Она из семьи бедняка! - истошно кричала теща Коди, забыв о своем воспитании и положении в обществе. - Ее отец был нищим картежником. Они жили в ужасной трущобе по соседству с баром и всего через дорогу от шлюх. Только подумай, что она собой представляет! Вообрази себе, чем она могла заниматься! Может, они все там были шлюхи!
     Звонкая пощечина Аллена вмиг оборвала тираду Леноры. Все онемели: Коди - оттого, что стал свидетелем этой сцены, Аллен - оттого, что ударил жену, а Ленора - от нанесенного оскорбления.
     Звук разбитой тарелки разорвал наступившую тишину, и все трое моментально повернулись к двери. На пороге гостиной стояла Квин с младшими мальчиками. У ее ног лежала разбитая тарелка с печеньем.
     Квин вошла в комнату как раз в то время, когда Ленора выкрикивала свои мерзкие обвинения. Как только Квин услышала это, в ней что-то надломилось, комната поплыла у нее перед глазами, и тарелка выпала их рук.
     Печенье и куски фарфора разлетелись в разные стороны вместе с ее последними надеждами. Страшные обвинения, преследовавшие ее всю жизнь, докатились и сюда. Они только ждали своего часа, дав ей возможность полюбить... довериться... и надеяться, что ее никогда не оскорбят снова.
     Квин вздрогнула, шум в ушах усилился, в глазах потемнело, и она погрузилась в темноту. Последнее, что она видела, - это испуганные лица Уилла и Джей-Джея.
     - Милая... - начал было Коди, но осекся на полуслове, ибо Квин, побледнев у него на глазах и с удивлением взглянув на разбитую тарелку с печеньем, как подкошенная рухнула на пол.
     - Господи, нет! - закричал Аллен, и этот крик отдался в сердцах всех членов семьи Коди.
     Все, за исключением Леноры, тут же бросились к Квин, которая без сознания лежала на полу среди кусочков печенья и битого фарфора.
     Мальчики застыли на месте от страха. Они слышали, как вопила их бабушка, и видели, как Квин упала на пол. Джей-Джей заплакал, а Уилл, потупившись, встал в сторонке.
     - Квин, милая...
     Но она не отвечала. Коди, встав на колени, осторожно приподнял ее голову и прижал к себе. Руки его дрожали, когда он гладил покрывшийся испариной лоб. Она, по всей вероятности, была в глубоком обмороке.
     - Будь ты проклята, Ленора, - прошептал он, не поднимая головы.
     - Я не виновата, - ответила Ленора, внезапно испугавшись. А что, если эта глупая женщина расшиблась? Надо поскорее оправдаться.
     - Да! Это все ты! - закричал Уилл.
     Присутствующие вздрогнули от его крика. Пятясь из комнаты, он указывал дрожащим пальцем на бабушку. Лицо его исказилось от возмущения.
     - Это ты виновата, ты. Ты плохо говорила о Квин. Ты обидела ее. Я ненавижу тебя! Ненавижу! - кричал Уилл.
     - А, вот видите! - взорвалась Ленора. - Она уже успела настроить его против меня. Что я говорила тебе, Аллен? Им нельзя жить рядом с этой женщиной. Они должны жить с нами, как и прежде. Только мы можем дать им...
     Коди тоже взорвался:
     - Черт бы тебя побрал, женщина! Заткнись сейчас же! - Он бросил умоляющий взгляд на тестя. - Аллен, ради Бога, уведи ее отсюда.
     Аллен словно только этого и ждал. Он вскочил, оставив Квин заботам тех, кто ее любил, схватил жену за руку и, несмотря на протесты, поволок из комнаты.
     Коди взял Квин на руки и понес к софе.