вшуюся женщину на могиле своего отца. Но кого это интересовало? В конце концов, чего можно ожидать от дочери игрока?
     - Лаки, милая, - пробормотал Ник, чувствуя, как к нему возвращается надежда на лучшее.
     - О Боже! - выдохнула она и закинула обе руки ему на шею. - Я сделала это! Ах, Джонни, если бы ты мог видеть меня сейчас! Я сделала то, что поклялась никогда не делать. Я по уши влюбилась в игрока, обманщика и лгуна!
     - Только при необходимости, - уточнил Ник.
     - Что при необходимости? Любишь меня при необходимости или лжешь и мошенничаешь при необходимости?
     - Неужели ты и вправду не знаешь ответа на эти вопросы? - прошептал он, нежно целуя и покусывая мочку ее уха.
     - Все знаю... Я только хочу сказать, что люблю тебя Ник. Слава Богу, я не успела разрушить это чувство!
     - Ах, детка, между нами все по-прежнему... но я должен задать тебе один вопрос... Я уже говорил об этом с твоим отцом, и он, как мне кажется, согласен.
     Лаки испугалась, взглянув в ставшие вдруг слегка безумными глаза Ника.
     - С отцом?..
     - Я был здесь несколько недель назад, и мы с ним имели долгий разговор. Тогда я дал ему слово. А я, как и ты, никогда не нарушаю своих обещаний. Я сказал ему, что скоро вернусь вместе с тобой. Будет только справедливо, если я сделаю предложение руки и сердца в присутствии родственников моей избранницы.
     Лаки снова расплакалась.
     - О Боже, детка, зачем же ты снова плачешь? - пробормотал Ник.
     Но Лаки только покачала головой и всем телом прижалась к мужчине, похитившему ее сердце.
     - Лаки Хьюстон, ты согласна выйти за меня замуж? - тихо спросил Ник, тревожно ожидая ответа, от которого зависела вся его дальнейшая жизнь.
     - Возможно, я окончательно сошла с ума, но я... согласна! Да! Да! - всхлипнула она, снова прижимаясь к его груди.
     Прошло немало времени в счастливом молчании, которое прерывалось лишь нежными поцелуями. Наконец Лаки тихо сказала:
     - Как жаль, что мы с тобой сейчас так далеко от дома.
     - Не так уж и далеко, - ответил Ник, думая о зафрахтованном им самолете, который ожидал их в аэропорту Нэшвиля.
     Она снова вздохнула.
     - Обними меня... Я хочу, чтобы ты меня любил, - она обняла его за талию, - всю ночь... всегда... и только ты... Но, кажется, нам не удастся сегодня возвратиться в Лас-Вегас.
     - Спорим, удастся? - лукаво улыбнулся Ник.

Эпилог

     - Миссис Шено...
     Повернувшись, Лаки улыбнулась. За те четыре месяца, которые прошли со дня свадьбы, она еще не привыкла к такому обращению в свой адрес. На пороге спальни стоял, улыбаясь, Ник. На нем не было ничего, кроме полотенца вокруг бедер.
     - Что вы хотите, мистер Шено?
     - Тебя. Я хочу тебя, детка... Лаки раскрыла объятия и вместе с Ником снова повалилась в постель.
     - Я уже закончила разбирать чемоданы, - пробормотала она, пока Ник покрывал ее лицо горячими поцелуями.
     - Хорошо, но можно было бы с этим подождать. Скажи Шари, чтобы она не убирала чемоданы далеко.
     Лаки на мгновение замерла.
     - Но почему? Только, прошу тебя, не говори, что тебе нужно куда-то уехать. Мы только что вернулись из чудесного свадебного путешествия. У нас был прекрасный медовый месяц, любая женщина мечтает о таком! Я побывала в Греции, в Италии, увидела столько островов и пляжей, сколько раньше не могла себе даже представить! В Стамбуле нас угощали, такой снедью, какая мне раньше и не снилась! Теперь мне хотелось бы для разнообразия пожить дома.
     За время их счастливого свадебного путешествия произошло много хорошего. Теперь, когда Пол знал о том, что Лаки больше не держит на него зла, он смог простить и сам себя. Флаффи от радости за Лаки и Ника неожиданно помолодела и решила перекраситься в нечто с оттенком седины, хотя это и был естественный цвет ее волос.
     Капризно надутые губки молодой жены были так соблазнительны, что Ник не мог удержаться от жаркого поцелуя. Счастливо засмеявшись, он крепко обнял ее и перекатил под себя.
     Лаки едва слышно застонала и вздохнула. Руки Ника умели доставить ей неизъяснимое наслаждение. Как всегда, она не могла устоять перед призывно-страстным взглядом его темных глаз. Когда Ник принялся расстегивать блузку, вытаскивая из-за пояса джинсов, по всему ее телу пробежала сладкая дрожь.
     - Через несколько недель снова наступит Рождество, и я хочу... - прошептала она.
     Его губы коснулись ее груди, и горячий мужской язык принялся ласкать набухший сосок.
     - О! - застонала Лаки, выгибаясь навстречу его ласкам. - Ник, я хочу украсить... О, Ник!
     Последняя одежда полетела на пол, и он улегся между ее ног. Покорно раздвинув колени, она ждала начала любовного акта и, когда Ник слегка замешкался, сама притянула его к своему увлажнившемуся от вожделения лону.
     - Так что ты хотела мне сказать? - проговорил Ник, с острым наслаждением входя в нее.
     - Не помню, - застонала в ответ Лаки, импульсивно выгибаясь навстречу твердому горячему стержню.
     - А я помню, - прошептал он, начиная ритмично двигаться. - Ты, кажется, хотела поиграть в дочки-матери... Ты будешь мамой, а я, конечно же...
     На этот раз Ник не смог закончить начатую фразу. Сейчас он имел все, что только хотел иметь в этой жизни. Горячая чувственная женщина лежала в его объятиях, ее прерывистое дыхание смешивалось с его дыханием, ее руки страстно прижимали к себе его по-мужски напрягшееся тело, он слышал негромкие стоны ее наслаждения...
     - Ник! - тихо воскликнула она, обнимая ногами его талию и закрывая глаза в предчувствии надвигавшегося оргазма.
     - Я с тобой, любимая, - хрипло прошептал он, с удвоенной силой вонзаясь в ее податливое тело.
     Пронзительно вскрикнув, она выгнулась всем телом, на мгновение потеряв ощущение времени и пространства от захлестнувшей ее волны острого наслаждения. Спустя секунду вслед за ней в бесконечное блаженство погрузился Ник.
     Когда оба пришли в себя после оглушительных ощущений, Ник вспомнил, что хотел сказать.
     - Лаки, дорогая, - начал он. - Сколько счастья ты можешь выдержать?
     Открыв глаза, она с бесконечной любовью взглянула в родное лицо мужа.
     - Зачем мне счастье? У меня есть ты.
     Целуя уголки ее рта, он продолжил:
     - За время нашего путешествия мы выпали из светской жизни...
     - Черт с ней, - пробормотала Лаки.
     - А ведь за это время произошло много событий, много изменений, а мы даже и не знаем о них.
     - Ну и что? Для меня главное, чтобы наши отношения не изменились...
     - Спасибо, детка, - улыбнулся Ник. - Ты тоже заменяешь мне целый мир, но...
     Улыбнувшись, Лаки нежно погладила его спину там, где кожа была наиболее чувствительной.
     - Но? Я думала, между нами больше нет никаких "но". К чему ходить вокруг да около? Выкладывай, в чем дело!
     Перекатившись на бок. Ник взял свое полотенце и направился в ванную комнату.
     - Куда ты? - удивилась Лаки.
     - За шортами, - ответил он.
     - К чему они тебе? - нараспев спросила она, оценивающе разглядывая его крепкую мужественную фигуру. - Ты и без них чрезвычайно хорош! Без одежды ты нравишься мне еще больше, чем в ней!
     - Ты мне уже говорила об этом, - улыбнулся Ник, исчезая в ванной и спустя несколько секунд появляясь оттуда уже в шортах. - У меня есть для тебя сюрприз, и я оставил его в шортах.
     Шаловливо подняв брови, она сказала:
     - В твоих шортах всегда найдется сюрприз для меня...
     Покачав головой, он сделал вид, что сердится.
     - Боюсь, ты слишком часто общаешься с бывшими стриптизершами.
     Улыбнувшись, Лаки поймала брошенный им пухлый конверт и откинулась на спину, вскрывая его.
     Через несколько секунд она резко села в постели. Ник залюбовался густой гривой спутанных волос и упругой обнаженной грудью. Внезапно ее лицо осветилось такой радостью, что это нельзя было описать никакими словами.
     - О, Ник! - бормотала она, прижимая конверт к груди.
     - Милая, так ты ничего не услышишь, - озорно улыбнулся Ник, вынимая из ее рук конверт с аудиокассетой. - Это надо вставить в магнитофон, а не между твоих хорошеньких грудок.
     Дрожавшими руками она вставила кассету в стерео-магнитофон.
     - Ты ошибаешься Ник. Может, ты не мог бы так прослушать кассету, но я сделала это своим сердцем.
     Зазвучала музыка, и Лаки, спрыгнув с постели, бросилась в объятия Ника. После нескольких приятных музыкальных фраз раздался голос, который она уже давно не слышала.
     - Это Ди! Ах, Ник, ты нашел мою сестру!
     Голос на кассете пел милую песенку в стиле кантри. Обняв Лаки, Ник погладил ее волосы и сказал:
     - Судя по этой кассете, ее нашел не только я, но и весь мир. Если бы не наше затянувшееся свадебное путешествие, ты узнала бы об этом гораздо раньше. Просто мне удалось опередить тебя. Ходят слухи, что она собирается приехать в Лас-Вегас на гастроли в будущем году. Сразу после новогодних праздников.
     Лаки радостно вздохнула, прижимаясь щекой к обнаженной груди Ника и медленно кружась с ним в танце.
     - Что же касается наших чемоданов, - продолжал он, - то я хотел спросить тебя, не хочешь ли ты провести с ней рождественские праздники в Нэшвиле?
     Лаки расплакалась от неожиданно свалившегося на нее счастья.
     - Ну вот, опять, - с притворным недовольством проговорил Ник, поднимая ее на руки и относя на постель. - И когда я только привыкну к тому, что ты плачешь по любому поводу! Оказывается, слезы льются у тебя из глаз не только, когда тебе грустно, но и тогда, когда тебе весело. Ты рыдаешь и в горе, и в радости. Непостижимая женская натура!
     Закинув руки на шею Ника, она притянула его к себе, уложив рядом в постель.
     - Иногда я плачу от блаженства, - улыбнулась она.
     - Это намек... или просьба? - тоже улыбнулся Ник.
     - Думай как хочешь, только не уходи, - прошептала Лаки обнимая его.
     - О Боже, - простонал Ник. - Не знаю, получится ли у меня так скоро после...
     - Получится! - перебила его Лаки, скользя рукой по его бедру.
     Последнее, что запомнилось ему перед наступлением стремительной эрекции, была ее счастливая улыбка.
     Вдоль дороги стояли высокие деревья. Крупные хлопья снега облепили лобовое стекло. Ник изо всех сил старался удержать машину под контролем на заснеженном шоссе.
     - Черт побери! - выругался он сквозь зубы, когда колеса машины забуксовали по тонкому слою опасной наледи. - В Лас-Вегасе такого никогда не бывает!
     - Ник, я боюсь, - тихо сказала Лаки. На мгновение оторвав взгляд от скользкой дороги, Ник увидел на ее лице настоящую панику.
     - Почему, детка? Ведь вы двое любите друг друга, так что тебе нечего бояться встречи со своей родной сестрой.
     В этот момент машину начало заносить, и Нику пришлось приложить немало усилий, чтобы выправить положение. Именно поэтому он не заметил, как глаза Лаки наполнились слезами.
     - Я с нетерпением жду встречи с Ди, - тихо проговорила она, - но что, если мы с ней так никогда и не узнаем, что случилось с нашей дорогой Куини?
     У нее перехватило горло, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не всхлипывать.
     - Она для меня и сестра, и мать, понимаешь? Мне кажется чуть ли не святотатством пребывать в таком счастье и ничего не знать о ее судьбе, не знать даже, жива ли она...
     - Черт побери! Зачем накликать горе? Разве твой отец не учил тебя не трогать лиха, пока оно тихо?
     - Представь себе, нет, - улыбнулась сквозь слезы Лаки.
     Вскоре ее настроение немного улучшилось, а еще через несколько минут, когда машина Ника свернула с шоссе на проселочную дорогу, которая вела к двухэтажному деревянному дому среди густых деревьев у самого подножия холмов, она уже от нетерпения подпрыгивала на сиденье.
     Ник только улыбался, глядя на Лаки. Она переходила от слез к радости с такой скоростью, какой он не замечал ни у одной другой женщины. Всего несколько минут назад она буквально заливалась слезами, а теперь готова была от нетерпения выпрыгнуть на ходу из машины.
     - Мы приехали! - ликующе воскликнула она, целуя Ника куда-то в подбородок при виде изгороди, со всех сторон окружавшей дом.
     - Еле-еле, - отозвался Ник, недовольный заснеженной опасной дорогой.
     Едва машина остановилась, как Лаки выпрыгнула из нее на снег. Решив разобраться с багажом позднее, Ник пошел вслед за ней по дорожке. В этот момент отворилась входная дверь, и на порог с той же стремительностью, что и Лаки, шагнула высокая блондинка. За ней показался очень высокий мужчина с озабоченным выражением лица.
     - Даймонд! Милая! Не вздумай прыгать! - взволнованно предупредил он свою недавно забеременевшую жену, но уже было поздно. Одним прыжком Даймонд преодолела ступеньки крыльца и очутилась в объятиях сестры.
     Ник остолбенел. Он знал, что Даймонд Хьюстон была хороша собой, он даже видел ее фотографию. Но он не был готов увидеть такое совершенство: ее лицо словно было вылеплено из алебастра, а ее огромные зеленые глаза были так похожи на глаза Лаки.
     Он понимал, что ведет себя неприлично, но не мог отвести от блондинки взгляд.
     - Я тебя хорошо понимаю, - сказал Джесси, подходя к Нику, чтобы поздороваться с ним за руку. - Я еще не забыл того дня, когда впервые увидел трех сестер вместе. На первый взгляд у них мало общего. Разве что огромные кошачьи зеленые глаза и широкие скулы. Но я никогда в жизни не видел таких прекрасных женщин.
     Ник смог только кивнуть в ответ. Теперь он любовался счастливой улыбкой Лаки и наслаждался ее звонким смехом.
     - Добро пожаловать, брат, - сказал, усмехаясь, Джесси. - Нам придется держаться вместе, чтобы противостоять нашим женам.
     Оторвавшись наконец от чудесного зрелища. Ник улыбнулся и протянул руку Джесси.
     - Меня зовут Ник Шено. Я игрок, - сказал он. Джесси удивленно округлил глаза.
     - Вот это да! Черт возьми... А я второсортный певец, чуть не испортивший жизнь Даймонд. Добро пожаловать в нашу семью. Заходите в дом! Ваш багаж заберем потом. На сегодня сюрпризы еще не кончились.
     Ник сощурился, соображая, что имел в виду Джесси, и пошел вслед за ним в дом. Лаки обнимала то сестру, то мужа, не в силах долго разлучаться с ними обоими.
     - Ник, послушай, разве это не здорово? Мы чудесно проведем здесь время! И знаешь еще что? Ни за что не догадаешься! У Ди будет ребенок!
     Лаки обняла шею мужа и тотчас получила от него крепкий поцелуй в губы.
     - Это за что же? - лукаво поинтересовалась она.
     - Это на тот случай, если у меня не будет иной возможности до того, как начнется представление, - невозмутимо ответил Ник.
     - Какое представление? - удивилась Лаки.
     - Понятия не имею. Джесси только что сказал...
     В этот момент он напрочь забыл, что же именно сказал Джесси, потому что в комнату вошла еще одна женщина.
     Амазонка!
     Это было первой мыслью Ника.
     Она была ослепительно красива. Густые волнистые роскошного рыжего цвета длинные волосы. Невероятно женственная фигура. И глаза! Такие же огромные зеленые глаза, как у Лаки и Даймонд, в упор смотрели на него. И тут он догадался: эта красавица - старшая сестра его жены, Куини. Он замер на месте, пока ее глаза всматривались в него, проникая глубоко в душу, оценивая и... наконец принимая.
     - Лаки, детка, оглянись...
     Взяв за плечи все еще говорившую что-то Лаки, Ник повернул ее лицом к старшей сестре. Почувствовав в следующий момент, как Лаки обмякла всем телом, он успел подхватить ее. Еще через мгновение она с пронзительным криком радости бросилась в объятия Куини.
     - Куини! Моя родная! Ты приехала!
     Куин Хьюстон Боннер широко раскрыла объятия навстречу своей младшей сестре, как она делала это всю жизнь. Точно так же когда-то она приняла в свои объятия Коуди Боннера и его детей, родив ему еще одного, общего ребенка и отдав ему всю свою любовь и заботу.
     - Великий Боже! - пробормотал Коуди Боннер, изумленно уставившись на Лаки, как несколько минут назад сам Ник смотрел на Даймонд и Куини.
     - Ник Шено, - представился Ник, пожимая руку огромному, крепкого телосложения Коуди Боннеру. - Я и сам никогда в жизни не видел таких женщин, - Смущенно добавил он.
     Коуди был ошеломлен.
     - Я всегда знал, что моя Куини прекрасна. Только я начал привыкать к красоте ее средней сестры Даймонд, как теперь явилась эта темноволосая фея... Ты когда-нибудь...
     - Ну вот, - ухмыльнулся Джесси. - Тоже онемел, совсем как я когда-то.
     Все трое замолчали, любуясь невероятным зрелищем: три очаровательные, великолепные в своей необычной красоте женщины радовались друг другу, словно дети. В этот вечер центром всеобщего внимания стали сестры Хьюстон.
     - Твоя дочка просто прелесть, - сказала Лаки, наблюдая за тем, как Куини укладывала малышку спать.
     Куини улыбнулась, излучая всем своим существом радость и счастье материнства. Лаки все еще время от времени щипала себя за руку, чтобы убедиться, что все это происходит не во сне, а наяву.
     В комнату на цыпочках вошла Даймонд.
     - Она заснула, - тихо сказала Куини. - Идемте на улицу.
     - Там холодно. Ї предупредила Лаки. улыбнулась Куини.
     - Не волнуйся. Ї улыбнулась Куини.
     В соседней комнате трое сыновей Коуди громко спорили о достоинствах одной видеоигры по сравнению с другой. Внезапно наступила полная тишина. Приподняв одну бровь, Даймонд поджала губы и тихо сказала:
     - Готова спорить, в комнату вошел Хенли.
     Все трое заулыбались, кивая друг другу. Каждая уже успела познакомиться с гостеприимством Хенли, служившего у Джесси экономом. Мягкость манер бывшего морского офицера была чрезвычайно обманчивой. Судя по всему, мальчики были вынуждены беспрекословно подчиняться его приказам.
     - Давайте выйдем на улицу, пока не пропало хорошее настроение, - повторила свое предложение Куини.
     Бесшумно выскользнув за дверь, сестры оказались посреди холодного спокойствия зимней ночи. В безоблачном небе сияла луна, мерцали серебряные звезды. Где-то слева негромко заржала лошадь, ей ответила другая. Залаяла собака, издали донесся знакомый звук поезда, с трудом взбиравшегося с тяжелым грузом по крутому подъему.
     Тесно прижавшись друг к другу, словно котята, сестры молча наслаждались спокойствием ночи и окружавшего их пейзажа. Машинист подъехал к переезду и дал пронзительный гудок. Сестры вздрогнули и еще крепче прижались друг к другу. Гудок был длинным и скорбным, слишком живо напоминавшим их горькое детство и юность.
     В далеком теперь уже детстве они держались вместе не только из-за любви, но и по необходимости. Им приходилось заботиться друг о друге, потому что некому было заботиться о них троих. Когда они превратились во взрослых женщин, родственные связи между ними ослабли ровно настолько, чтобы позволить каждой из них выбрать свою дорогу в жизни.
     - Вы счастливы? - спросила старшая.
     - Да! - хором ответили Даймонд и Лаки. Куини довольно рассмеялась. Ее низкий грудной смех был услышан в доме, и мужчины, игравшие в карты, словно по команде замерли.
     - Это моя, - улыбнулся Коуди. - Интересно, что она нашла там смешного?
     Взглянув на свои карты, он поморщился с огорчением. С такими картами нельзя было выиграть.
     Джесси приподнял одну бровь, рассматривая свой карты, и сказал:
     - Хорошо зная свою жену, я не стану интересоваться причиной их смеха.
     Ник молча сидел в кресле, забыв про свои карты.
     - Я пас, - наконец сказал он, бросая карты на стол и направляясь к двери.
     - Черт возьми, - пробормотал Коуди, заглядывая в его набор. - Какой же он игрок? Только что отказался играть, имея абсолютно выигрышные карты.
     - Похоже, он и есть самый настоящий игрок, - улыбнулся Джесси. - Таких людей, как он, которые знают, когда встать из-за стола, единицы на миллион.

***

     - Ник! - радостно воскликнула Лаки, бросаясь в объятия мужа. - Дорогой! Иди к нам, послушай эту божественную тишину!
     Вздохнув, он зарылся лицом в ее густые пушистые волосы, уложенные тугим узлом на затылке, и обеими руками обнял ее плечи.
     - Я люблю тебя, детка, но ты тут совсем замер