- Я никому не доверяю, даже себе.
     Она закрыла лицо руками, и Коди подумал, что она плачет. Но в следующую же минуту Квин отняла от лица руки и расправила плечи.
     - У нас ничего не было, и мы сами были никто. Мы были дочерьми картежника. Джонни любил нас, но не проявлял никакой заботы. Мне все время казалось, что я для него чужая. Мы никому не были нужны... я и мои сестры. Вот почему мы цеплялись друг за друга, и это сплотило нас. Нами пренебрегали и считали нас умственно отсталыми так долго, что я почти поверила в это. Когда же я достаточно повзрослела, чтобы отвергнуть напрасные обвинения, было уже поздно. О Господи, Коди! Неужели ты не понимаешь? Я не умею доверять, поскольку не знаю, что такое любовь.
     Душераздирающее признание Квин заставило его вскочить, но он не успел удержать ее: она уже выбежала из комнаты. Он рванулся было в ее комнату, но внезапно понял всю тщетность своего порыва. Она только что открыла ему душу, теперь ему самому решать, стоит ли бороться за ее любовь. Сама она никогда не перейдет воображаемую грань дозволенного и не воспользуется шансом обрести любовь.
     Ему не понадобится много времени, чтобы принять решение. Солдаты знают, как выживать. Он, Коди Боннер, выживать умеет. Он уже доказал это.
     Коди вернулся в постель, лег и стал смотреть в потолок, ожидая, когда утихнет боль и он снова будет владеть собой.

Глава 8

     Коди вскоре почувствовал, что товарищеские отношения между ним и Квин навсегда разрушены. Взаимопонимание, для достижения которого потребовались целые месяцы, исчезло за одну только ночь. Только с мальчиками она оставалась прежней. Для Коди же снова стала той женщиной, которую он однажды вытащил из-под грузовика. Их разговоры сводились к одному-двум предложениям, вопросы и ответы в основном были односложными. Но еще чаще они старались избегать друг друга, оправдываясь перед мальчиками и перед собой, что так лучше для всех.
     Однако это мало что меняло. Ни один из них не мог забыть ту ночь, когда они едва не переступили заветную черту. Насколько было бы легче, если бы они тогда забылись в объятиях друг друга и попытались вместе избавиться от мучивших их кошмаров.
     Ад Коди был порожден единственным инцидентом в его жизни, а ад Квин возник в результате оговоров, которые преследовали ее всю жизнь. Она не в состоянии была справиться сама, а он не знал, как ей помочь. И они продолжали жить, вспоминая каждый о своем и надеясь встретить любовь, и оба желали, чтобы судьба была к ним добрее.
     Тем временем настал поворотный момент в их жизни, связанный с первым учебным днем мальчиков.
     Не только Квин страшилась этой перемены. Уилл и Джей-Джей все утро ходили за ней по пятам, стремясь под любым предлогом сказаться больными, но увы - в назначенный час все их надежды рухнули.
     - Ты будешь скучать, пока мы учимся в школе? Жалобный вопрос Джей-Джея нарушил тишину, повисшую в холле, когда мальчики готовились к выходу. Квин почувствовала, что за этим вопросом кроется не просто нежелание идти в школу и связанное с ним возбуждение, а панический страх: вдруг, вернувшись домой, он ее не застанет?
     Квин улыбнулась и, опустившись на колени, стала застегивать ему курточку.
     - Конечно, - ответила она, - но у меня столько работы, что время пролетит незаметно и не успею я оглянуться, как вы уже вернетесь домой и закричите, что проголодались. Так?
     - Так, - с улыбкой ответил Джей-Джей. Поднявшись с коленей, она откинула непокорные вихры с его лба и почувствовала, что мальчик успокоился.
     Уилл, незаметная тень своих братьев, как всегда, молча вертелся рядом.
     - Уилл, у тебя есть деньги на ленч? - спросила Квин, нежно потрепав его по гладкой щечке.
     Он молча кивнул и посмотрел на нее, ища поддержки.
     - Все будет хорошо, - приободрила его она. - Не забывай, что вы с Джей-Джеем будете учиться в одной школе.
     Он снова кивнул и, обхватив Квин руками, прижался к ней. Она чувствовала его горячее дыхание.
     Погладив мальчика по голове, она легонько отстранилась. Хорошо бы никогда не отпускать его от себя!
     - Я напеку вам шоколадных пирожных с орехами, - пообещала она.
     Уилл радостно улыбнулся.
     - Все будет хорошо, - заверил братьев Донни. - Мы будем ездить в одном автобусе. К тому же моя школа находится на той же территории и, если что случится, я сразу же прибегу.
     Его слова не удивили Квин: старший сын Коди стал уже настоящим мужчиной, несмотря на то что ему было всего тринадцать. Но она несказанно изумилась другому (Донни, впрочем, тоже не ожидал от себя такого):
     - отбросив ранец, он бросился ей на шею и крепко обнял.
     - Знаешь, мне приятно сознавать, что, когда я не могу с чем-то справиться, - начал он, имея в виду их первую встречу в Сноу-Гэпе, - ты будешь рядом и поможешь мне. Да, Квини?
     Она состроила смешную гримасу и ущипнула его за нос.
     Донни прекрасно знал, что она ненавидела, когда ее называли Квини, но он также знал, что она никогда не сделает им замечания.
     - Договорились. А сейчас бегите, ребятки. Папа уже вас заждался. Скажите ему спасибо за то, что он отвезет вас сегодня утром, но вечером вам придется возвращаться на автобусе. Удачного вам дня. Постарайтесь обзавестись хорошими друзьями. И помните, что должны нагулять аппетит. Я буду ждать вас с пирожными.
     - Ура!
     После того как мальчики ушли, их ласковые слова еще долго звучали в ушах Квин. Подойдя к окну, она словно зачарованная смотрела, как они наперегонки несутся к Коди, который терпеливо ждал их у машины. В считанные секунды они уселись по местам, и Коди завел мотор. В какое-то мгновение ей показалось, что он бросил взгляд в сторону дома, но она решила, что ошиблась, так как он быстро сорвался с места и уехал.
     Квин прошлась по комнатам. В доме стояла мертвая тишина. Все затаилось и ждало. Она тоже ждала.
     Но это была совсем другая тишина и другое ожидание, ничто не напоминало ее одиночества в Кредл-Крике. Тот дом ждал смерти. Этот дом был полон жизни. Сейчас он просто отдыхал.
     Квин глубоко вздохнула и постаралась забыть о трудных взаимоотношениях с Коди. Поднявшись к себе в комнату, она взяла перечень домашних работ длиною в милю, которые ждали такого дня, как этот. Надо было разобрать шкафы, вымыть окна, а потом испечь шоколадные пирожные с орехами. У нее нет времени предаваться грустным мыслям.
     Коди дважды объехал квартал, прежде чем припарковаться на главной улице города. Его удивило огромное количество машин на парковочной стоянке Сноу-Гэпа, но потом он вспомнил, что несколько недель назад шериф Миллер что-то говорил о лыжных трассах и туристах. И хотя снега пока не было, туристский сезон, похоже, уже открылся.
     Боннер вылез из своего "блейзера", застегнул на все пуговицы пальто, чтобы холодный утренний ветер не пробрал до костей, дважды проверил, хорошо ли закрыты дверцы, и сунул ключи от машины в карман пиджака.
     Теперь он не был чужаком в этом городе, и его не могли во второй раз принять за вора, но тем не менее урок пошел на пользу, и он тщательно запирал машину и парковался в положенном месте.
     - Мистер Боннер! Можно вас на минуточку? Обернувшись, он увидел, что ему машет рукой владелица магазина, расположенного напротив. Удивившись такому вниманию с ее стороны, Коди направился к магазину.
     - Как хорошо, что я вас встретила, - сказала она, пропуская его в магазин. - Брр... как же сегодня холодно! Проходите, пожалуйста.
     Переступив порог, Коди застыл в ожидании. Она нагнулась и стала копаться под прилавком, все время что-то говоря и немало не заботясь, что он ее не слушал.
     - У меня здесь заказ Квин, - пояснила она, вылезая. - Его доставили только вчера, а так как все уже оплачено, то я и подумала, что вы можете захватить его с собой. Квин давно заказывала. - Дама сунула в руки Коди увесистый пакет. - Передайте ей мои извинения, что пришлось ждать. Дело в том, что она настаивала именно на этом цвете, а ничего похожего на складе не было, поэтому мне пришлось покупать ткань специально для нее.
     Она улыбнулась, распахнула перед ним дверь и отступила в сторону. Все произошло так быстро, что он опомниться не успел.
     Коди тотчас вышел из магазина, с недоумением уставился на пакет, гадая, что же скрывается под плотной коричневой бумагой. В конце концов он решил, что это не его дело. Если это было так важно для Квин, что пришлось даже делать специальный заказ, то ему остается только вручить ей пакет. Естественно, нераспечатанным.
     Утешив себя тем, что в конце концов он все узнает, Коди двинулся к машине и бросил пакет на сиденье. У него еще были дела в городе, и чем больше времени они отнимут, тем лучше для них обоих. Он не сможет спрятаться в своем же собственном доме, а быть там с Квин наедине, пока мальчики в школе, - это сущий ад.
     Хлопнула входная дверь. Квин вздрогнула и посмотрела на часы, стоявшие на камине: время близилось к полудню. Как быстро промчалось утро. Она посмотрела на фотографии, разложенные на кофейном столике. Время пролетело незаметно, потому что она рассматривала фотографии, вспоминая Кредл-Крик. В комнату вошел Коди.
     - Ты купил новое пальто! - воскликнула она.
     Коди кивнул и протянул ей пакет:
     - Миссис Не-знаю-как-ее-там из магазина просила передать тебе это.
     Квин улыбнулась, вопреки своему решению держать с Коди дистанцию.
     - Ее зовут миссис Эллер.
     - Какая разница, - пожал плечами Коди, вешая пальто в шкаф.
     Он посмотрел на Квин, ожидая, что она сейчас вскроет пакет, но та просто отложила его в сторону. Коди вздохнул: она не собиралась открывать ему свой секрет, а спрашивать он не решался. Заметив лежавшие на столе фотографии, он опустился рядом с ней на кушетку и, не дав ей опомниться, спросил:
     - Чьи это?
     Он взял одну из них. На фотографии были запечатлены три женщины, стоявшие бок о бок под деревом.
     Он сразу узнал Квин по ее рыжим кудрям, пламенеющим даже в тени дерева. Рядом с ней стояла высокая блондинка, а чуть поодаль - темноволосая женщина с такими же, как у блондинки, чертами лица.
     - Семейные фотографии, - ответила Квин. - Нашла, когда разбирала шкаф. Совсем забыла, что сунула их на самое дно сумки, когда покидала Кредл-Крик.
     - Вы все такие красавицы, - заключил Коди, переводя взгляд с фотографии на Квин и обратно. - Совсем разные... но очень красивые.
     От его слов на сердце у Квин потеплело, но она лишь заметила:
     - Мы унаследовали глаза Джонни.
     Коди поймал ее взгляд, и они какое-то время смотрели друг на друга в упор. Он не выдержал первым.
     - Изумрудно-зеленые, когда ты злишься, и цвета весенней зелени, когда смеешься, - проговорил он,
     Квин чуть не задохнулась от нежности, прозвучавшей в его голосе, и, желая вновь отгородиться от него, выхватила фотографию из его рук, но едва она положила ее на стол, как он, усмехнувшись, взял другую.
     Фото было очень старым и загнутым по углам; значит, когда-то оно находилось в альбоме. На Коди смотрели мужчина и три маленькие девочки.
     - У тебя и улыбка такая же, как у отца. - Он посмотрел на изгиб ее губ и добавил:
     - В те редкие случаи, когда она появляется на твоем лице.
     - Я не успела приготовить ленч, поскольку не ждала, что ты вернешься так скоро, - оборвала она его.
     Коди снова посмотрел на фотографию. Ему всегда казалось, что она боялась проявить свои чувства. Он и сам не мог бы сказать, как осмелился на такое, но все было настолько естественно!..
     Не успела Квин закончить фразу, как он, склонившись, закрыл ей рот поцелуем. Все произошло так молниеносно, что никто из них не успел опомниться. Их сердца застучали в унисон, тела томились желанием. Отступать было поздно.
     Здравый смысл покинул Коди, и его губы становились все требовательнее и настойчивее, как и та часть его тела, которой в это время лучше было бы не проявлять себя.
     Рот Квин непроизвольно открылся, она затрепетала.
     Губы Коди, холодные от лютого ветра на улице, прижались к ее губам, таким мягким и теплым, словно были согреты жаром ее сердца. Тихий стон сорвался с его губ, когда она осторожно провела языком по его нижней губе.
     Квин вздрогнула... она вовсе не собиралась делать этого. Все произошло помимо ее воли. Страх охватил ее, а вместе с ним вернулся и здравый смысл. Да, им лучше остановиться, а то произойдет непоправимое.
     Оба вдруг отшатнулись друг от друга. Глаза Квин широко распахнулись от удивления, его же потемнели, как грозовое небо. Все его тело болело. Она же дрожала от возбуждения.
     Квин смотрела на его влажную нижнюю губу, ей хотелось отвести взгляд, но увы...
     - Пожалуйста, - прошептал он, - научись доверять мне. Ты нужна мне, леди, и не отталкивай меня. Обещаю, что никогда не покину тебя в беде.
     Встав с кушетки, он вышел из комнаты, ни разу не оглянувшись. Квин слышала, как закрылась входная дверь. Ее сердце упало. Неужели она настолько рассердила его, что он уйдет, не сказав ни слова? Но не прошло и минуты, как снова хлопнула дверь, и она услышала, что Коди прошел на кухню.
     - Я привез пиццу! - крикнул он. - Ту, что ты любишь: без анчоусов и маслин! Поторопись! Я голоден как волк.
     Ноги сами понесли Квин на кухню. Она все еще думала о том, что произошло пять минут назад. Он преподал ей хороший урок: страсть легко утоляется пиццей. Такой вывод чуть не вызвал у нее улыбку, но она сдержалась, испугавшись, что он ее не правильно истолкует. Отозвавшись на его призыв, Квин с бесстрастным лицом проследовала на кухню, по пути обдумывая, что бы им выпить.
     Меньше чем через месяц после начала учебного года пошел снег: легкая пороша, которая даже не покрыла землю. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать восторг в семье Боннера. Для детей, которые до сих пор знали только Флориду, снег был новым явлением.
     Для Квин он стал лекарством, залечивающим старые раны, и знаменовал очередной этап в ее жизни.
     - Может, останемся дома? - спросил Донни за завтраком.
     Коди рассмеялся:
     - Ни за что на свете, негодник. Прежде всего школа, а уж потом игры. Кроме того, судя по словам Абела Миллера, снег вам надоест прежде, чем растает.
     Коди и шериф стали хорошими друзьями, а однажды даже вместе охотились. Шерифу надо было сделать обход своей обширной, поросшей лесом территории, и Коди составил ему компанию. Вдвоем было веселее. Они так ни разу и не воспользовались ружьями, зато рассказали друг другу массу интересного, обменялись взглядами на жизнь и пришли к заключению, что мыслят одинаково.
     Донни только усмехнулся в ответ и, прежде чем пойти одеваться, задал отцу вопрос, от которого, будучи ребенком, не мог удержаться:
     - И даст возможность старине Боннеру проявить себя, не так ли?
     Он громко рассмеялся, едва успев отскочить в сторону, когда отец запустил в него диванной подушкой.
     Воодушевленные видом снега и тем, что отец первым нанес удар, двое других мальчиков незамедлительно вступили в игру, и в воздухе замелькали подушки.
     Квин, стоя на верхней ступеньке лестницы, с любопытством наблюдала за кучей-малой. Мальчишки вместе с отцом катались по полу, в воздухе мельтешили только их руки и ноги. У Квин возникло сильное желание присоединиться к ним.
     Даже Уилл, всегда такой спокойный, не удержался и, еле слышно хихикая, принял участие в этой возне.
     - Пора бежать к автобусу, - объявила Квин и тут же получила удар подушкой в живот.
     Она с удивлением посмотрела вниз и увидела Коди, отряхивающего одежду.
     - Извини, - лукаво усмехнулся он. - Это был неуправляемый снаряд.
     - О да, конечно, - ответила она, бросая подушку обратно на диван и многозначительно глядя на него, затем спустилась с лестницы и стала укладывать ранцы мальчиков.
     - Заправьте рубашки и причешитесь, - скомандовала она.
     - Слушаемся, мэм! - дружно ответили они. Квин с трудом сдержала улыбку, когда. Коди, словно расшалившийся ребенок, присоединился к хору мальчиков.
     Весело смеясь и подталкивая друг друга, мальчики выбежали во двор. Коди наблюдал, как они дружно рванулись с холма к желтому школьному автобусу, стоявшему внизу.
     - Успели! - произнес он, поворачиваясь к Квин, которая с отсутствующим видом прислонилась к дверному косяку.
     Пришлось помахать рукой у нее перед глазами и слегка ущипнуть за подбородок, чтобы привлечь внимание.
     - Ау, леди, где вы?
     - Там, куда ты собираешься. Я вижу по твоим глазам, что ты уезжаешь.
     Она отступила от него и отвела взгляд. Оставаясь с ним наедине, она всегда чувствовала себя неловко. Коди заметил ее замешательство.
     - Квин?.. - озабоченно позвал он.
     - Они так счастливы, - прошептала она.
     - Что ты хочешь этим сказать?
     Она потупилась и, опустив глаза, заметила, что пух и перья из подушек застряли между половицами и под плинтусом. Оба молчали, но она знала, что Коди ждет ответа, так как он не привык отступать.
     Что-то внутри ее надломилось, и на сердце потеплело. Расправив плечи, она, глядя ему в глаза произнесла:
     - Они счастливы, потому что у них есть ты. - И с этими словами удалилась.
     "Если бы ты захотела, то они были бы и твоими", - подумал Коди, но промолчал, прекрасно понимая, что она я сама это знает.
     К концу недели намело столько снега, что мальчики стали играть в снежки. Восхищаясь белизной пушистого снега, Квин поддалась на уговоры мальчиков и с готовностью влилась в их компанию. Вскоре вся в снегу, закоченев от холода и мокрой одежды, она уже радовалась новому развлечению.
     Позже она не раз вспомнит этот день и удивится: неужели надо было приехать в Колорадо, чтобы именно здесь играть в снежки и повстречаться с интересным незнакомцем?
     В самый разгар снежной баталии мальчики, спасаясь бегством от снежков Квин, скрылись на заднем дворе за огромными деревьями. Квин лепила четвертого по счету снежного ангела, когда на ее лицо упала тень.
     Она подняла глаза и увидела на фоне голубого неба человека в военной форме. Она зажмурилась, стараясь избавиться от галлюцинации, но тут до нее донесся его голос. Значит, он на самом деле существует, и ей остается только благодарить Бога, что на этот раз она не лежит под грузовиком, вся перемазанная машинным маслом.
     - Нужна рука помощи? - спросил незнакомец. Квин в это время безуспешно пыталась подняться прямо со снежком в руке, но это ей никак не удавалось, поскольку ботинки скользили по снегу.
     - О Боже! - воскликнула она. Мужчина рассмеялся, и Квин решила с честью выйти из сложившейся ситуации.
     - Буду признательна. - Она протянула ему руку. Он мгновенно и ловко поднял ее на ноги, даже не повредив созданный ею шедевр.
     - Я пришел повидаться с полковником Боннером, но готов изменить свои планы. Если вы собираетесь взлететь на небеса, то я именно тот, кто вам нужен.
     Квин от удивления раскрыла рот. Его дерзкий намек не мог не рассмешить ее. Смех ее был таким звонким и заразительным, что привлек внимание Коди, и он вышел на веранду.
     Увидев внизу Квин и стоявшего рядом с ней мужчину, он застыл на месте и чуть рот не открыл от удивления. Этот совершенно незнакомый человек сделал то, что ему не удалось сделать за многие месяцы: он заставил ее смеяться... да еще как! Ему, Коди, в жизни не доводилось слышать такого заливистого смеха. Сердце его от ревности рвалось на части.
     Тем временем Квин и незваный гость посмотрели на Боннера, и лицо его расплылось в улыбке.
     - Макон, ослиные уши, убирайся отсюда и перестань заигрывать с моей леди!
     Квин заглянула Коди в глаза и почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Краска стыда залила ее лицо. Как он мог при постороннем человеке сказать такое?! Она стояла как громом пораженная, в то время как офицер, не обращая внимания на грубое замечание Коди, двинулся к нему на веранду.
     Квин не сразу пришла в себя, а придя, собралась с силами и бросилась к задней двери. Сорвала с себя мокрую одежду и ботинки и быстро побежала наверх. Мужчины тем временем от приветствий перешли к шуткам и громком