ней раз и навсегда. Но он забыл обо всем, едва она тряхнула непослушными рыжими кудрями и пронзила его своим укоризненным взглядом.
     Квин постаралась скрыть удивление: он совсем не такой, каким она себе представляла. И вовсе он не опустился, и на его лице нет никаких следов драки. Впрочем, она не доверяла первому впечатлению.
     - Где вас черти носили? - потребовала ответа она. Коди шутовски припал на колено и брякнул:
     - В тюрьме. Квин фыркнула:
     - Я так и знала, - и направилась к дому. Коди остался стоять на месте, пытаясь разобраться, почему он разрешает совершенно незнакомой девице укорять его.
     - Эй, ребятки, ваш папа дома! - вдруг донеслось до наго словно с другой планеты.
     Не прошло и секунды, как мальчики вылетели во двор. Несмотря на свое решение оставаться безучастной, Квин повернулась в их сторону и стала наблюдать. Ее охватило странное чувство, что она тут больше не нужна, когда мальчики влетели в объятия отца.
     Слезы навернулись на глаза Коди, когда Джей-Джей вцепился в него мертвой хваткой.
     - Я знал, что ты вернешься, я знал! - повторял он.
     - Папа, куда ты ездил? Что случилось? - спрашивал Донни, отстранившись от отца и теребя его рукав. Он еще несколько раз обнял отца, продолжая засыпать вопросами.
     Уилл же только молча прижимался к нему. Пожалуй, молчание было самым невыносимым.
     - Я так волновался за вас, парни, - сказал Коди, внимательно вглядываясь в лицо старшего сына. - Спасибо, - прошептал он ему на ухо.
     Донни кивнул, чувствуя невероятное облегчение от того, что отец снова дома.
     - Вы даже представить себе не можете, что со мной случилось, - выразительно покачал головой Коди. - Господи, еще никогда в жизни я так не радовался возвращению домой. - Он снова и снова обнимал и целовал сыновей, забыв о том, что Донни уже с год избегает телячьих нежностей. - Пойдемте поговорим спокойно. Вы ушам своим не поверите, когда я все вам расскажу.
     С Джей-Джеем на руках и уцепившимся за его руку Уиллом Коди стал подниматься по лестнице, уверенный, что Донни следует за ними. Он заметил выражение облегчения на лице старшего сына и решил поговорить с ним попозже наедине. Главное, они снова вместе. В это время Джей-Джей повернул голову и из-за отцовского плеча посмотрел на высокую рыжеволосую девушку, одиноко стоявшую во Дворе.
     - Тетя Квини, а вы идете с нами? - спросил он. Коди остановился, посмотрел на Джей-Джея, а затем окинул девушку удивленным взглядом. Что это еще за тетя Квини?
     - Папа, - вмешался Донни, - ты не единственный, кому есть что порассказать. Если бы не она, то тебя бы сейчас никто не встретил.
     - Шериф хотел отдать нас противной старухе, которая мне совсем не понравилась, - пропищал Джей-Джей. - Она ни разу не улыбнулась. Хорошо, что появилась тетя Квини и отвезла нас домой.
     - Та женщина была из социальной службы, - пояснил Донни.
     Коди почувствовал, как ему в душу снова закрадывается страх. Он оглядел сыновей, затем еще раз окинул взглядом незнакомку, стоявшую во дворе, и вздохнул. Даже тогда, когда его самолет был сбит над Персидским заливом, он так не нервничал.
     - Пожалуйста... тетя Квини... проходите в дом, - пригласил он, старясь говорить без сарказма и быть учтивым.
     Однако его слова прозвучали скорее как приказ, а не как просьба. Но что оставалось делать Квин? К тому же ее разбирало любопытство, по какой причине этот человек попал в тюрьму. Что он скажет в свое оправдание?
     Когда же Коди Боннер стал рассказывать о том, что произошло, причем ничуть себя не оправдывая, у Квин в голове промелькнула мысль, что, возможно... правда, это только предположение... возможно, у нее сложилось о нем превратное мнение.
     - Кто вы такая, черт возьми? - спросил он, скользнув по Квин тяжелым, недружелюбным взглядом,
     - Папочка, это наша тетя Квини. Ты что, не помнишь? Вопрос Джей-Джея прозвучал с такой непосредственностью, что у Коди екнуло сердце: вероятно, быстрая езда по ужасным дорогам лишила его не только сна, но и отбила память. Впрочем, румянец, вспыхнувший на щеках девушки, все прояснил: она самая обыкновенная самозванка! Ему еще предстоит выяснить, чем это им веем грозит.
     - Меня зовут Квин Хьюстон. Я из Кредл-Крика, штат Теннесси. Шериф Миллер проверил все мои данные. Если вы сомневаетесь, можете навести справки у него.
     Ее вздернутый подбородок и дерзкий взгляд зеленых глаз многое сказали ему. У девушки был сильный характер, вряд ли она обманщица.
     Внезапно до него дошел смысл ее слов. При чем здесь шериф Миллер?
     Донни прекрасно знал отца и вмиг почувствовал себя виноватым, увидев, как изменилось его лицо. А ведь это он способствовал тому, чтобы Квин поселилась у них в доме.
     - Папа, дай я объясню, - начал он. - Мы не знали, что и думать, когда ты не приехал домой, Я решил, ты попал в аварию, или у тебя сломалась машина, или ты, возможно...
     Вот этого Коди больше всего и боялся. Ребята сами со всем справились, но происшествие глубоко ранило их души. Он вздохнул: он снова и снова доставляет им неприятности, оставляя шрамы на сердце.
     - Во всяком случае, - продолжал Донни, стараясь не выдать волнения, - когда ты не появился и на следующий день, я решил обратиться в полицию.
     - О Господи! - тяжело вздохнул Коди, которому совершенно не хотелось иметь дело с властями. С него уже достаточно их вмешательства.
     - Папа, прости, но что мне оставалось делать?
     - Почему вы сердитесь из-за того, что он обратился к шерифу? - озадаченно спросила Квин. - Я бы наверняка поступила так же.
     - Нас уже однажды забирали в полицию, - хмуро пояснил Уилл, удивив всех своей внезапной активностью.
     - Интересно почему? - проворчала Квин.
     - Вряд ли вы поймете, - ответил Донни. - И не потому, что папа не может быть хорошим отцом. Он был... вернее, есть, но в то время, когда он еще служил в армии... - Донни перевел дыхание, словно слова застряли у него в горле, но, пересилив себя, продолжил:
     - Вот уже почти год как умерла наша мама, и ее родители думают, что папа часто уезжает и не заботится о нас. Они подали прошение об опекунстве.
     - Я нанял хорошую няню, и все шло хорошо, - пояснил Коди, - пока... - Он замолчал, не желая посвящать постороннего и воскрешать в памяти тот ад, через который ему пришлось пройти.
     - Папа участвовал в войне в пустыне. Он герой! - гордо воскликнул Джей-Джей. Он вдруг перешел на шепот и со страхом добавил:
     - В моего папочку стреляли и сбили его самолет.
     - О!
     При упоминании об операции "Буря в пустыне" Коди Боннер заметно помрачнел.
     Квин вовсе не собиралась выслушивать его россказни о сбитом самолете. Пусть лучше объяснит, где пропадал три дня и две ночи. К ее удивлению, он именно с этого и начал:
     - Ничего бы не случилось, если бы я не остановился в Денвере, чтобы купить ребятам шорты. Когда я вышел из магазина, моего "блейзера" не было. Его украли.
     - А вам понадобилось на покупки целых три дня? - презрительно хмыкнула Квин. Ее отец, Джонни Хьюстон, придумывал более правдоподобные объяснения после недели отсутствия, проведенной в беспробудной пьянке.
     Коди вздохнул: эта женщина - настоящий бульдог, схвативший единственную кость во дворе, полном собак. У нее было предвзятое мнение о загулявшем папаше, и ничто не могло изменить его. Разочарование и злость, переполнявшие его прошедшие три дня, вдруг вырвались наружу:
     - Нет, леди, я ездил не за покупками. Я, черт возьми, был на базе у врача. По совету одного из своих приятелей, А сейчас, если не возражаете, я продолжу.
     Квин густо покраснела. И зачем она сидит здесь, выслушивая совершенно незнакомого ей человека? Он вернулся, и это главное. Теперь она спокойно может уехать, ей нет дела до его объяснений.
     Под сердитым взглядом Коди Квин заерзала. Будь у нее хоть капля разума, она бы сейчас уже ехала в Сноу-Гэп. Правда, дом Боннера довольно далеко от города. Придется ей выслушивать его. А потом пусть отвезет ее в город. Она ждет не дождется, как бы продолжить путь в...
     Чертов лжец! Из-за него она даже забыла, куда собиралась ехать. Ах да, в Аризону. Именно туда. И она там будет, обязательно будет, вот только купит билет на автобус.
     - Конечно, продолжайте, - сказала она. - Мне не терпится услышать, что же с вами приключилось.
     Он бросил на нее свирепый взгляд, но она выдержала его. Донни попытался разрядить обстановку.
     - Как интересно! - воскликнул он. - Украли машину! Как же ты...
     - Я еще не закончил! - взорвался Коди, зло взглянув на старшего сына. - В общем-то я сам виноват - оставил ключи в зажигании. Увидев, что машины на парковке нет, я сразу же вернулся в магазин и позвонил в полицию. Они попросили меня прийти в отделение и написать заявление. Я направился туда, но не прошел и шести кварталов, как увидел ее!
     - Кого? - спросил Уилл. - Кого ты увидел?
     - Машину. Свой "блейзер". Он стоял там. Мне вдруг показалось, что я просто выжил из ума и забыл, где припарковался. Окна машины были открыты, ключ болтался в зажигании. Правда, сев за руль, я понял, что кто-то определенно использовал автомобиль для веселой прогулки, так как все магнитофонные кассеты исчезли.
     - О Господи, - простонал Донни. - И мои "Ганз энд Роузез" тоже? Коди кивнул:
     - К сожалению.
     Квин не могла сдержать улыбки. У детей совсем другие ценности: им наплевать на украденную машину, а вот исчезнувшие кассеты - целое бедствие!
     - Я решил, что мне просто повезло, что ее не выпотрошили и не сожгли. Бросив пакет с шортами на заднее сиденье, я сел за руль и поехал из города. Я решил не ездить в полицейский участок, не сообщать, что машина нашлась, так как я не писал заявления о ее пропаже. Заявлять же о пропаже шести кассет было просто глупо. На выезде из города я остановился у продуктового магазина, чтобы запастись провизией, перед тем как ехать домой.
     - У нас кончилось молоко, - встрял Уилл, - и тетя Квини его нам купила. Она накупила еще много вкусных вещей, и она хорошо готовит!
     Взгляд Коди остановился на вспыхнувшем лице Квин. Странная женщина! Совершенно неожиданно приходит на помощь, тратит свои деньги на чужих детей, снимает с него стружку за то, что он, по ее мнению, не заботится о них... и смущается, когда ее хвалят.
     - Спасибо вам, - поблагодарил Коди. Квин кивнула и отвернулась.
     - Но почему же ты так долго добирался до дома? - спросил Донни.
     Коди поморщился.
     - Вот здесь-то все и начинается, - ответил он. - Я отъехал пять миль от Голд-Наггета, когда меня остановили и арестовали полицейские.
     - Почему? - сама того не желая, спросила Квин.
     - Потому что люди, укравшие мою машину, использовали ее не для прогулки. На ней они подъехали к банку, ограбили его, а затем бросили, сделав меня подозреваемым в ограблении. И как я ни оправдывался, как ни убеждал следователей в своей невиновности, машина правосудия двигалась очень медленно... слишком медленно.
     - Почему ты не сказал им, что ты наш папа? - спросил Джей-Джей.
     Коди крепко обнял младшего сынишку, пытаясь вспомнить хоть один случай из жизни, когда доказательство своей правоты приводило к положительным результатам. Если бы все было так просто!
     - Я говорил, - ответил он, - но им это было безразлично. И чем больше я говорил, тем с большим недоверием они ко мне относились. Мне стало обидно, и я перестал оправдываться.
     - У вас здесь есть телефон, - заметила Квин. - Почему вы не позвонили мальчикам?
     Брови Коди поползли вверх от удивления. Надо отдать ей должное: она и впрямь беспокоилась за мальчиков. И похоже, она все еще не верит ему.
     - Я звонил, - отозвался он, - но никто не ответил, а автоответчик не принимает отдаленные звонки.
     - Очень жаль, - опустил голову Донни. Коди погладил мальчика по голове:
     - Не переживай. В том, что случилось со мной, нет твоей вины.
     - Почему же они вас отпустили? - спросила Квин.
     - По двум причинам. Одна из них - мои постоянные напоминания о том, что дети дома одни и с ними бог знает что может случиться. Как бы то ни было, но ваше заявление о моем исчезновении сыграло мне на руку, подтвердив правдивость этой части моего рассказа.
     - Мы все так решили, и даже тетя Квини принимала участие, - сказал Уилл.
     - Ну... надо же было что-то предпринять. - Квин вновь смутилась от расточаемых ей похвал. Теплый взгляд Коди заставлял ее нервничать. - А вторая причина?
     - Сегодня рано утром они задержали грабителей: те попались на таком же преступлении... Все происходило, как и в моем случае... Угон чужой машины. В общем, меня отпустили, принеся извинения.
     Коди тотчас заключил своих сыновей в объятия, ничуть не смущаясь женщины, сидевшей напротив.
     - Все это теперь не имеет никакого значения, - заключил он. - Я дома, и вы целы.
     Квин тихо вздохнула. Все кончилось хорошо, они счастливы, и ей нет до них никакого дела. У нее свой жизненный путь.
     В это время зазвонил телефон.
     Коди выпустил мальчиков из своих объятий и пошел к телефону. Квин сразу же поняла, что он разговаривает с шерифом Миллером. Возмущение, а затем и гнев, блеснувшие в его глазах, вызвали у нее недоумение. Почему его так разозлил этот телефонный звонок? Она заметила, что в уголках его рта залегли горькие складки, а на щеках выступили красные пятна.
     - Спасибо, что позвонили, шериф. Да, мне бы тоже хотелось встретиться. Спасибо за все, что вы сделали для моих мальчиков и...
     Он замолчал, так как шериф, прервав его, объяснил, что ничего особенного он не сделал, и если бы совершенно неожиданно не появилась его сводная сестра, то мальчиков забрала бы служба социальной защиты.
     Коди через комнату посмотрел на Квин и, поймав ее взгляд, наконец понял что, приехав в этот день в Сноу-Гэп, она спасла его семью. Он машинально кивнул в ответ шерифу, затем послал Квин улыбку... и только.
     Но и этого было достаточно. Квин почувствовала, что ей не хватает воздуха, ее словно ударили под дых. Весь мир вдруг перевернулся, она в страхе схватилась за ручку кресла, чтобы не упасть.
     Его улыбка как-то странно отозвалась в ее сердце. Ей совсем не хотелось терять самообладание, и она возненавидела Коди за то, что он вывел ее из равновесия.
     Боннер наконец повесил трубку и выругался, моментально забыв, что минуту назад с благодарностью смотрел на свою спасительницу.
     - В чем дело? - удивился Донни, ведь отец в течение нескольких минут дважды нарушил свое незыблемое правило - никогда не ругаться в присутствии детей.
     - Судя по всему, в полиции мне не поверили и позвонили в социальную службу, которая сочла своим долгом проверить наше досье и связаться с... Их уведомили, что я нахожусь в тюрьме, - добавил он специально для Квин. - Короче говоря, родители моей жены обо всем узнали, а это значит, что они нагрянут сюда в самое ближайшее время.
     Уилл побелел и затрясся от страха.
     - - Нет, нет! Я... я не хочу... не хочу снова жить у них! - выпалил он, заикаясь.
     Квин немало изумилась. Что происходит? Почему дети так боятся бабушку с дедушкой?
     - Уилл, успокойся, - ласково проговорил Коди, испугавшись рецидива заикания, которое за последние несколько недель полностью исчезло. Он взял ребенка на руки, словно стараясь защитить от всех невзгод на свете, но сынишка продолжал дрожать. Отцу ничего не оставалось, как только еще крепче прижать его к груди, ограждая от грядущих неприятностей.
     Уилл забыл, что ему уже исполнилось десять лет и что он был самым высоким мальчиком в классе. Единственное, о чем он мог сейчас помнить, был страх. Страх снова потерять отца. Уткнувшись лицом ему в шею, он обхватил его ногами и словно прилип к нему.
     Переживания сына потрясли Коди. Он еще крепче обхватил худенькие плечи мальчика, начал баюкать, как маленького. Спустя какое-то время он ослабил объятия, но Уилл и не думал отрываться от отца. Ужас прошедших месяцев и волнения последних трех дней снова вспомнились Коди.
     Он тут же сердито, но очень уверенно сказал:
     - Я разрешу им приехать сюда... и может быть, настанет день, когда вы научитесь без страха воспринимать их появление. Но клянусь Богом, они никогда... слышите, никогда... не отберут вас у меня.
     Это пылкое заявление отца было воспринято мальчиками с большим облегчением: папа, конечно же, сумеет защитить их от неприятностей. Что же касается Квин, то ей стало не по себе при виде вспыхнувшей в его глазах ненависти. Она почувствовала, что в душе он все еще солдат и готов убить любого врага. Каковы бы ни были их родственники, сейчас Квин их искренне пожалела. Они ведь и не предполагают, что их ожидает!
     Коди стоял на веранде и смотрел на огромное, усыпанное звездами ночное небо. Легкий бриз шевелил листву деревьев, обдувал его лицо и охлаждал пыл. Как же хорошо дома!
     Несмотря на данную себе клятву, что родители Клер больше никогда не навредят ему и его семье, Боннер боялся. Он прекрасно знал их. Они непременно воспользуются этой его последней оплошностью. Видимо, они любой ценой решили заменить покойную дочь ее сыновьями. Вздохнув, Коди закрыл лицо руками. Надо сделать все возможное, но не допустить, чтобы его сыновья снова прошли через мясорубку правосудия.
     - Посуда вымыта.
     Коди обернулся и посмотрел на стоявшую в тени девушку.
     - Спасибо, - сказал он, - Спасибо за все. То, что вы сделали, леди, выше всяческих похвал. Вы даже не представляете, как много это для меня значит!
     - Я старалась не ради вас, - ответила она, - исключительно ради мальчиков.
     Коди почувствовал осуждение в ее голосе. Когда-то в прошлом она, по всей видимости, разуверилась в мужчинах. Странно, кто мог так обидеть ее?.. И почему?.. Впрочем, какое ему до этого дело?!
     - Это одно и то же, - хмыкнул он, пожав плечами и отворачиваясь, чтобы она не заметила вновь обуявший его страх. События последних дней подтвердили, что он все еще слаб. Если бы его не мучили эти проклятые ночные кошмары, ничего подобного не случилось бы.
     - Вы не отвезете меня завтра в город? Мне нужно успеть на автобус. Коди кивнул.
     - Почему вы поехали на прием к психиатру? Почему родители вашей жены пытаются отобрать у вас детей?
     Коди сердито засопел и резко обернулся. Он едва не послал ее ко всем чертям, но, увидев искреннее сочувствие в ее глазах, закусил губу.
     - Конечно, это не мое дело, но меня заботит судьба мальчиков... - неуверенно произнесла Квин. - Ладно, я пошла... - Она повернулась и направилась в дом, понимая, что перешла все дозволенные границы.
     - Мне снятся кошмары по ночам. Адский огонь и запах серы душат меня. Они начались у меня с той ночи, когда мой самолет был сбит и мне пришлось катапультироваться в пустыне Саудовской Аравии. Тогда, поднеся руку к глазам, я понял, что ослеп, - признался Коди.
     Квин содрогнулась. Бесстрастный голос Боннера делал его рассказ еще более страшным. Ей оставалось только слушать, да и что тут можно сказать?
     - Позже стало ясно, что я ослеп от крови, которая сочилась из-под шлема. Я протер глаза, и зрение восстановилось. К счастью, радиопередатчик взрывом не повредило. Но на поиски нужно время. И чем дольше я ждал, тем слабее становилась надежда. Повсюду были слышны взрывы снарядов, грохотали орудия. Тогда я понял, что нахожусь на линии огня противника. Надо было действовать, и я попытался встать...
     - Попытался?..
     - Моя левая нога была сломана.
     Квин закрыла глаза, в горле у нее застрял ком. Какая жуткая боль! Почему людям так часто приходится страдать от боли?
     - Вас взяли в плен?
     - Нет, - он усмехнулся, - но я целых два дня добирался до своих.
     Квин ужаснулась: он был сбит на линии огня и целых два дня без воды и пищи куда-то полз, волоча сломанную ногу!
     - А копам в Денвере вы даже сопротивляться не стали, - высказала Квин первую пришедшую ей в голову мысль.
     Коди вздрогнул, словно от удара в спину. Он взглянул на стоявшую в тени женщину и усмехнулся, а затем громко рассмеялся, но тут же взял себя в рук