икогда не жаловалась на погоду.
     Дверца почтового ящика прогнулась, когда Даймонд резко дернула ее на себя, посыпались сосульки. Пожалев, что не взяла с собой перчатки, Даймонд схватила толстую пачку конвертов и стала быстро просматривать их. Внезапно порыв холодного ветра заставил ее прекратить это занятие. Она обернула письма газетой (для большей сохранности) и решила прочитать их в уюте и тепле.
     Внимание Даймонд вдруг привлекли два конверта, адреса на которых были написаны от руки. Ее сердце неожиданно сильно забилось, и Даймонд вздрогнула, боясь поверить своему счастью.
     "О пожалуйста, Боже... пусть это будет", - пробормотала она про себя и вскрыла первый конверт. Трясущимися руками Даймонд вытащила листки и стала читать.
     Слезы навернулись ей на глаза и потекли по щекам, сразу вызвав ощущение холода. Тогда Даймонд мгновенно запихнула страницы обратно в конверт и вскрыла следующий.
     Джесс услышал ее крик и увидел, как она бежит к дому, роняя по дороге письма, которые отмечали ее путь. Плача и смеясь одновременно, Даймонд оказалась в объятиях Джесса. Ужас, который он испытал, услышав ее крик, почти прошел, а Даймонд смеялась и размахивала перед его носом письмами. Он подумал, что, наверное, такое поведение свойственно беременным женщинам. И если это действительно так, то Джесс боялся не пережить еще раз такого страха за нее.
     - Дорогая, что с тобой? - Джесс нежно обхватил ладонями ее лицо и, вытирая пальцами слезы со щек Даймонд, попытался определить, что именно могло вызвать такую реакцию.
     - О Господи! - промолвила Даймонд и радостно обвила его шею руками. Слезы опять потекли по лицу. - Они приезжают! Они приезжают!!!
     - Кто? - спросил Джесс, обнимая ее и не замечая писем, которые они оба топтали. - Кто приезжает, дорогая? Может, тебе лучше войти в дом? Для тебя здесь слишком холодно. Я думаю, что тебе не стоит так танцевать в снегу; пойдем лучше домой, там я с тобой с удовольствием потанцую.
     Даймонд засмеялась и, наклонившись, принялась собирать упавшие на снег письма.
     - Не хочу я танцевать. Сестры приедут к нам на Рождество! И привезут сюрпризы!
     Огромное облегчение охватило Джесса. Он радостно улыбнулся и подхватил Даймонд на руки.
     - Это изумительно, леди! Но зайдите в помещение - и немедленно! Скажи Хенли, что ожидается... бог знает сколько гостей! Он, конечно, придет в отчаяние, не зная точно, сколько их будет. Но разве это важно?! К тому же у нас тоже есть для них маленький сюрприз, да, дорогая?
     Даймонд схватила Джесса за руку и с улыбкой заглянула ему в глаза.
     - Уже бегу. - Даймонд быстро оглянулась назад. - Надеюсь, я не потеряла никаких писем!
     - Я проверю, - сказал он, отвечая улыбкой на ее улыбку. - Только сделай то, о чем я тебя прошу, пожалуйста.
     Джесс наблюдал, как взлетают по ступенькам крыльца ее длинные стройные ноги. "Боже мой, - пробормотал он, рассматривая ее следы, ведущие к почтовому ящику. - Я не переживу следующие семь месяцев".
     Несколько секунд спустя, Даймонд уже из окна наблюдала за темной головой и широкими плечами Джесса, идущего по тропинке. Когда он наклонялся за потерянными конвертами, его красная рубашка на секунду исчезала из виду. Но когда он снова выпрямлялся, слезы радости подступали к глазам Даймонд.
     Запах корицы и свежеиспеченного хлеба уютно обволакивал ее, напоминая, что она - дома. Даймонд прислонилась лбом к холодному оконному стеклу и неожиданно вспомнила, в какую игру она ввязалась два года назад, покинув Крэдл-Крик с незнакомцем. Затем Даймонд счастливо улыбнулась, подумав, что Джонни наверняка понравилось бы то, что произошло с ней. Это был настоящий крупный выигрыш!!!
     Даймонд увидела, что Джесс направился к дому, и пошла его встречать.


КОРОЛЕВА

Шарон СЭЙЛ
Перевод с английского Г. П. Байковой. OCR by svetico






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Рыжеволосой красавице Квин Хьюстон с детства приходилось заменять мать двум младшим сестрам. Казалось, встреча с Коди Боннером, вдовцом с тремя сыновьями, не может ничего изменить в ее жизни. Однако именно эта встреча распахнула перед ней врата в неведомый прежде мир - мир неистовых, всепоглощающих чувств, мир, где она ощутила себя настоящей женщиной - любящей, любимой и желанной...

     Эта книга посвящается моей семье, с членами которой меня связывают самые теплые отношения; моему мужу Биллу, сыну Крису, его жене Кристи-Энн, их дочери Челсии и моей дочери Кэтрин, Я знаю, что, даже если чьи-то чувства будут невольно мной задеты, меня всегда простят, так как мы связаны не только родством, но и любовью.
     Свою работу посвящаю также: семье Вестера и Кэти Смит и их потомкам, семье Кристофера и Мейбл Шере и их потомкам, семье Эриста и Агнессы Сэйл.
     Эта книга для вас. Читайте, наслаждайтесь... и помните, что всех нас объединяет любовь.

Глава 1

     Легкий ночной ветерок обдувал лицо Квин Хьюстон, трепал волосы и охлаждал ее разгоряченный лоб. Она взяла ружье на изготовку и еще теснее прижалась к стене дома, надеясь, что тьма скроет ее.
     Квин плотно сжала рот и прищурилась, взяв на мушку человека, который притаился в аллее неподалеку от "Бара Уайтлоу". Интересно, как часто он развлекался таким вот образом?
     Квин знала, что внимание Мортона Уайтлоу приковано к комнате ее сестры Лаки. По всей вероятности, Лаки раздевалась. Глядя на Мортона, Квин мысленно представляла, что именно снимает сестра в данный момент. Щелкнув затвором ружья, она вдруг ясно осознала, что на выстрел потребуется гораздо меньше усилий, чем на расстегивание "молнии" голубых джинсов... гораздо меньше времени!
     Услышав короткий отчетливый звук, Мортон прервал свое занятие. Человеку, рожденному в горах Теннесси, этот щелчок, громкий и устрашающий, был отлично знаком. Он означал, что патрон уже послан в патронник ружья. Мортон Уайтлоу мигом очнулся, стоило лишь ему услышать в темноте:
     - Ты еще пожалеешь об этом, сукин сын! Будь Джонни жив, он пристрелил бы тебя на месте.
     Мортон побледнел. Квин Хьюстон! Даже в темноте он узнал ее по копне непослушных рыжих кудрей. Боже, лучше бы его застигла на месте преступления любая другая дочь Джонни Хьюстона! Эта же питала какую-то странную ненависть к мужчинам, причин которой он никогда не понимал. Теперь ему наверняка предстоит долгий разговор по поводу того, чему она была свидетельницей.
     - Выходи на свет! - приказала Квин. - Ты уже достаточно насмотрелся.
     Он невольно вздрогнул. Спокойный, лишенный каких-либо эмоций голос напугал его. Да к тому же ружье она нацелила прямо ему в промежность. Он опустил глаза и только сейчас осознал, что все еще продолжает мастурбировать. Она прошипела:
     - Оставь! Ты так долго этим занимался, что ему не мешает поостыть.
     - Это совсем не то, что ты думаешь, Квин... - начал Мортон. - Неужели не понимаешь? Я шел к вам домой, чтобы отдать деньги, и вдруг почувствовал естественную потребность. Я только хотел...
     - Знаю я, чего ты хотел! Слышала твои стоны, ублюдок! Ты мастурбировал, глядя на мою сестру.
     - Тьфу, - пробормотал Мортон, опуская руку. - А как насчет денег за дом? Ты не раздумала его продавать? - спросил он.
     Квин указала ружьем на его карман.
     - Вытаскивай деньги и убирайся к черту, пока я не застрелила тебя как вора. Сам знаешь, все вокруг решат, что произошло досадное недоразумение, несчастный случай. Ты не забыл, что мы совсем недавно похоронили Джонни? Никто не обвинит сестер Хьюстон в том, что они переусердствовали, защищая себя.
     - Вот сука! Когда ты получишь деньги, дом перестанет быть твоей собственностью.
     - Вполне вероятно, - ответила Квин, - но ты покупаешь дом и участок, а не нас с сестрой.
     Вздохнув, Мортон потянулся за конвертом.
     - Нет! Стой! - приказала Квин, как только он залез в карман, в котором находились чеки.
     Уайтлоу застыл на месте, испугавшись ее грозного голоса и зловещего темного дула. Сейчас она целилась ему прямо в лицо.
     - Лучше левой, Уайтлоу, - бросила она, вспомнив, чем была занята его правая рука минутой раньше,
     Он покраснел и выругался, но это не помогло: Квин Хьюстон стояла на своем. Изрыгая проклятия, он вытащил конверт из кармана, бросил его на землю и, повернувшись, зашагал прочь, желая, чтобы она провалилась в преисподнюю.
     Только когда дверь бара захлопнулась, Квин перевела дыхание и, наклонившись, подняла конверт, брошенный Мортоном Уайтлоу прямо в грязь.
     Повесив ружье на плечо, она выбралась из засады и задержалась на крыльце, чтобы прочитать имена, проставленные на вложенных в конвертах чеках. Благодаря ярким красным огням рождественской гирлянды, висевшей над входом в бар независимо от времени года, здесь было достаточно светло, чтобы рассмотреть проставленную на чеках сумму.
     Пять тысяч долларов! Трудно поверить! И все это заслуга ее сестры Даймонд. Вспомнив об отъезде Даймонд, она чуть было не заплакала, но это было не в ее правилах. Квин сунула чеки в конверт и еще раз оглянулась.
     В ней все еще жило воспоминание: Даймонд уходит прочь под руку с Джессом Иглом, самым известным певцом Нашвилла. Даймонд покинула Кредл-Крик с блеском в глазах и мечтой в сердце. Квин ненавидела ее оптимизм, так как сама давно уже ни на что не надеялась и ни о чем не мечтала. Уж слишком она была занята воспитанием младших сестер и повседневными заботами.
     Но сейчас, впервые в жизни, у нее появился шанс на личное счастье. К сожалению, всем трем сестрам неизбежно приходилось расставаться. Даймонд уже уехала, а Лаки "сидела на чемоданах". Со вчерашнего дня билет на автобус лежал у нее в кармане, и ей оставалось только дождаться денег, которые Мортон Уайтлоу заплатит за дом.
     Неожиданно все поплыло у Квин перед глазами, и она с удивлением поняла, что плачет. Поразительно, она и не знала, что может плакать!
     Высоко в горах залаяли собаки, и Квин, замерев, прислушалась. Должно быть, кто-то из местных жителей выгуливал своих питомцев. Она сделала глубокий вдох, надеясь уловить запах дыма от костра, вокруг которого расположились их владельцы, со смехом рассказывая друг другу байки о том, как их четвероногие любимцы берут след. Но воздух полнился лишь угольной пылью, зловонием выхлопных газов да сигаретным дымом из "Бара Уайтлоу".
     Громкий хриплый смех мужчин вернул ее к действительности. Она вспомнила о своей полной беззащитности, вспомнила злобное лицо Мортона и быстро взбежала на крыльцо. Рывком открыв дощатую дверь, девушка ворвалась в дом, дрожащими пальцами повернула ключ в замке и сунула ружье в расположенную рядом кладовку.
     - Квини... это ты? - донесся до нее голос Лаки, и не подозревавшей о том, что она побудила Мортона Уайтлоу заняться рукоблудием.
     Прислонившись к дверце кладовки, Квин постаралась взять себя в руки. Никто не должен видеть ее слабости! Спустя минуту она откликнулась - громко и уверенно, как всегда:
     - Да, Лаки, это я. Догадайся, что я получила? Я получила наши деньги.
     На следующее утро сестры собирали свои скудные пожитки.
     Стоя в дверях комнаты Лаки, Квин наблюдала, как младшая сестренка летала от шкафа к кровати и обратно, укладывая свою одежду в вещевой мешок, купленный на распродаже военного имущества несколько лет назад.
     - Ты отошлешь Даймонд чек по почте? - спросила Лаки, сунув в мешок последнюю тряпку.
     Квин кивнула.
     - Представляю, как она обрадуется, - продолжала Лаки, не замечая напряжения в лице и позе старшей сестры. - Бьюсь об заклад, что через год пять тысяч долларов покажутся ей крохами. К этому времени она станет очень знаменитой. Я просто уверена!
     Молчание Квин заставило Лаки посмотреть на сестру. Только сейчас она почувствовала всю горечь их расставания, и слезы потоком хлынули у нее из глаз. Лицо ее сморщилось, она зарыдала в голос.
     - Не печалься, Квини, - наконец сквозь рыдания произнесла она и бросилась сестре на шею. - Но как я смогу уехать, если ты выглядишь такой несчастной!
     Квин крепко обняла сестру и закрыла глаза. Лучше уж не думать о грядущем одиночестве. Столько лет она заботилась о младших сестрах, и вот сейчас, всего за какую-то неделю, она теряет, их обеих, как несколькими днями раньше потеряла отца, Джонни Хьюстона. Сердечный приступ подкосил его совершенно неожиданно. Впрочем, все в его жизни происходило неожиданно.
     - Я рада за тебя, - ответила она и еще крепче прижала к себе Лаки. - Просто мне грустно расставаться. Так бывает со всеми родителями.
     Из глаз Лаки снова хлынули слезы.
     - В этом-то и весь ужас, Квини, - всхлипнула она. - Никакая ты мне не родительница, а просто сестра. - Она отвернулась и вытерла лицо полотенцем, которое протянула ей Квин. - У тебя даже не было нормального детства. Ты только и делала, что заботилась об отце и о нас. Я порой даже забывала, что ты всего на четыре года старше. - Она снова обняла Квин и порывисто поцеловала в щеку.
     Пять минут спустя Лаки опять занялась своим багажом. Квин прерывисто вздохнула. Да уж! Любовь и привязанность к сестрам она ощущала всегда, но только сейчас они впервые заговорили об этом. Расставание пугало ее. А что если они никогда больше не увидятся?!
     - Напиши мне, как только приедешь в Лас-Вегас, - попросила Квин.
     Лаки оторвалась от своего занятия и удивленно посмотрела на сестру:
     - А куда я пошлю письмо? Ты ведь тоже уезжаешь. Квин побледнела. Взъерошив свои темно-рыжие кудри, она принялась ходить по комнате, стараясь что-нибудь придумать. Наконец ее осенило.
     - Будем держать связь через Даймонд! Джесс Игл дал мне свою визитную карточку. Я воспользуюсь ею, чтобы отослать Даймонд чек. На ней указан адрес и номер телефона. Мы с тобой будем посылать письма Даймонд, а она будет поддерживать связь между всеми нами.
     Лаки заулыбалась, страх моментально исчез. Конечно, ее Квини всегда найдет выход из положения. Так было и так будет.
     Внезапно Квин выскочила из комнаты. Лаки поспешила за ней и увидела, что сестра судорожно перебирает одежду в шкафу в поисках блузки, которую надевала вчера.
     - Я не могу найти ее! - в панике воскликнула Квин.
     - Что не можешь найти?
     - Визитку! Визитную карточку Джесса Игла! Она же у меня была! - выкрикивала Квин, разбрасывая свой скудный гардероб по постели. - Вчера на почте я воспользовалась его адресом. Я отчетливо помню... Господи! Какое счастье! Я забыла ее на столе. Надо скорее бежать на почту. Наверняка она лежит там, где и лежала. Мейрин никогда не убирается.
     Лаки попыталась остановить сестру, схватив ее за руку.
     Но ведь это было вчера, - напомнила она. Квин резко выдернула руку.
     - Да хоть две недели назад! Какое это имеет значение? Мне надо найти ее, иначе мы потеряем друг друга.
     Она выскочила из дома и мигом оказалась у ворот.
     Лаки медленно двинулась следом - не могла же она бросить сестру в беде: Они всегда держались вместе, потому что были дочерьми игрока. Так им было легче противостоять миру, который относился к ним с презрением.
     Квин свернула за угол, а затем ее фигура в потертых синих джинсах и линялой, в коричневую клетку кофте замаячила далеко впереди - она бежала, ведь до почтового отделения еще пять кварталов! Лаки же в последний раз окидывала взглядом город, который, сколько она себя помнила, был ее единственным домом.
     Вскинув голову и щурясь от яркого солнца, она на миг представила себя одетой сногсшибательно. Никаких линялых джинсов и желтой рубашки! Ведь она едет в Лас-Вегас и собирается там сразить всех наповал! Она снова вспомнила данную когда-то себе клятву: вернуться в злосчастную Неваду - туда, где отец, играя в покер, потерял все, в том числе и семейную реликвию.
     Эту детскую мечту Лаки вынашивала годами и сейчас, повзрослев, чувствовала, что обязана разыскать фамильную ценность - золотые карманные часы и привезти их Джонни. Тот факт, что Джонни Хьюстон уже в них не нуждался, не имел никакого значения. Главное - выполнить свою клятву.
     Проходя мимо одного из домов, Лаки услышала детский плач. Она отвернулась, стараясь не обращать внимания на шум и звуки шлепков. Надо выбросить из головы мысль, что бедность - это не просто отсутствие денег, это крушение всех жизненных планов и надежд, которое ведет к жестокости.
     Да, бедность в Кредл-Крике была ужасающей. Основным источником рабочих мест в городе служила угледобывающая компания, которая цеплялась за свое существование с таким же упорством, с каким горцы оберегали свое уединение. Большинство домов обветшало, их серые, покрытые угольной пылью или вымазанные грязью стены почти сливались с таким же серым, однообразным ландшафтом.
     Лаки знала: нет ничего унизительного в бедности там, где все так живут. Унизительно было то, что мужчины здесь стали зарабатывать себе на жизнь карточными играми. Конечно, тяжкий труд под землей за гроши способствовал этому, и тем не менее...
     Она остановилась в нескольких шагах от почтового отделения, наткнувшись взглядом на Квин, которая беспомощно оглядывалась вокруг, словно пыталась что-то отыскать.
     - Пропала, - выдавила Квин. - Мейрин убирает на этой проклятой почте раз в месяц, и надо же такому случиться именно сейчас!..
     Растерянность на ее лице сменилась страхом. Она не знала, что теперь делать: то ли кричать на всю улицу, то ли сесть на ступеньку и заплакать. Нет, нельзя позволять себе ни то, ни другое. А потому Квин спустилась по лестнице и направилась обратно к дому.
     - Как же мы теперь свяжемся друг с другом? - с недоумением спросила Лаки, глядя на охваченную отчаянием сестру.
     - Все будет хорошо, - тотчас овладела собой Квин и взяла Лаки под руку. - Должно быть хорошо. Главное - устроиться на месте, а там наведем справки и свяжемся с Даймонд через студию Джесса или придумаем еще что-нибудь. Вряд ли это так уж трудно. И поторапливайся, - добавила она. - Твой автобус скоро отходит, мне тоже надо собираться. Я обещала Уайтлоу к завтрашнему дню освободить дом.
     Стоя посреди улицы, Квин еще долго махала вслед автобусу. Наконец пыль осела, улыбка слетела с ее лица. Перевернулся и весь ее мир. Впервые за всю свою жизнь она осталась одна. Это было ужасно и в то же время возбуждало.
     Пора. Она похлопала по карману и, убедившись, что чек на месте, направилась в банк. Подойдя к единственному кассовому окну, Квин легонько подтолкнула чек вдоль стойки.
     За окошком восседал Тилман Харгер. Тот самый, что учился с Квин Хьюстон в одной школе. Он, как и остальные ребята их класса, когда-то держал пари, что первый переспит с этой рыжеволосой, с соблазнительными формами девчонкой. И, как и все, проиграл. Если Квин Хьюстон когда и назначала свидания, то делала это незаметно и с кем-то не из местных. А потому Тилман, подобно остальным мужчинам их города, ненавидел ее за такое пренебрежение.
     - Чем могу быть полезен? - спросил он, взяв в руки чек и самодовольно ухмыльнувшись. - Или лучше сказать... как бы ты хотела, чтобы я был полезен?
     Квин улыбнулась.
     По телу Тилмана пробежала дрожь. Улыбка была недружелюбной, и он понял, что его грязная шутка не имела успеха.
     - Две сотни долларов наличными, а остальное в дорожных чеках, - ответила она.
     Брови Тилмана поползли вверх:
     - А что ты будешь делать с дорожными чеками?
     - Путешествовать. - Квин так посмотрела на кассира, что он моментально заткнулся.
     Несколькими минутами позже она покинула банк с конвертом в руке и направилась к автозаправке, которая одновременно служила и автобусной стоянкой. Квин хотела купить билет.
     Еще через час, уже в своей комнате, она упаковывала оставшуюся одежду. Завтра в это время она наверняка будет в Арканзасе, а может, даже в Оклахоме. Она не имела ни малейшего представления о том, как долго придется ехать до Аризоны, но это ее не беспокоило. Главное - добраться до такого места, где на ясном голубом небе сияет солнце, а пропитанный дымом воздух и угольная пыль станут лишь страшным воспоминанием о прошлом.
     Впрочем, она не закончила еще одно дело. При мысли о встреч