жести преступления, - ответила Саманта и поразилась тому, как быстро он снял с себя оставшуюся одежду, сапоги, вообще все, оставив вещи лежать кучей у входной двери.
     Доказательство его желания было прямо перед ней. Все, что ей оставалось, так это смотреть. И она смотрела. У нее перехватило дыхание, тело сотрясла непроизвольная дрожь предвкушения, смешанного с желанием. И вот его руки уже ласково гладили ее тело.
     - Если тебе еще неизвестно, эта процедура называется "обыск с раздеванием", - с хриплым смешком сообщил он, срывая одежду с Саманты.
     - Я только прошу вас не делать мне больно, - ответила она все еще во власти игры, которую они вели, и вдруг задохнулась, когда руки Джонни проникли слишком глубоко в нее, трепещущую от ожидания,
     - Дорогая, от того, что я собираюсь делать, больно не будет. Честно говоря, гарантирую, что от этого самый закоренелый преступник будет просить прощения и молить о добавке.
     - Тогда я вся ваша, шериф!
     - Не сомневаюсь, любимая, иначе я не был бы здесь, - прошептал он.
     В этот момент игра закончилась. Когда он взял ее на руки и понес к кровати, Сэм прильнула к нему в непроизвольном отчаянии.
     Он почувствовал, что в их настроении что-то изменилось, когда Саманта тихонько задрожала. Он наклонился и поочередно провел пальцем по ее темным густым бровям, удивляясь тому, каким чудесным образом ее черты подходили друг к другу, все вместе составляя женщину по имени Саманта. Женщину, которую он знал и любил.
     - Что случилось, моя ненаглядная?
     - У меня появилось предчувствие. Что, если он победит? О, Джонни, что, если он победит?! - Сэм спрятала лицо в ладонях.
     То, что ее одолевали те же мысли, привело Джона Томаса в ярость. Но он злился не на нее, а на себя, не способного сделать ее мир спокойным. Он отвел руки Сэм от ее лица и с обдуманной неторопливостью поцеловал каждую его черточку.
     - Нет, Сэм, у него не выйдет! А теперь не думай. Просто ощущай. Помнишь, я как-то спросил тебя, не приходилось ли тебе заниматься любовью с завязанными глазами
     Она проглотила комок в горле и вздрогнула, когда его руки накрыли бугорки ее грудей, а затем спустились ниже, к животу и бедрам.
     Она кивнула:
     - Помню. Но тебе не потребуется одевать мне повязку, Джонни. Я просто закрою глаза и обещаю, что не буду подглядывать. Истинный крест, чтоб мне...
     Он не дал ей завершить клятву, проведя пальцами по лицу и нежно закрыв ей веки.
     - Запомни, любовь моя. Не двигаться. Не думать. Только ощущать.
     Она последовала его приказу.

***

     Клаудия стояла в коридоре между двумя квартирами, и слезы катились у нее по щекам. По чистой случайности она подслушала их разговор. По правде говоря, она слышала лишь звуки, не слова, но и этого было достаточно, чтобы понять: за этой дверью между мужчиной и женщиной происходит то, что для нее потеряно. Любовь.
     Когда-то ее жизнь была такой же простой. Когда-то ее жизнь была такой же счастливой. Тут она вспомнила, как очутилась здесь, вспомнила о своей работе и о том, что надо сделать, чтобы вернуться домой. Сердито смахнув слезы, она, стуча каблучками, сбежала вниз по лестнице так же быстро, как шериф недавно промчался наверх.

***

     Было шесть часов утра, когда Монтгомери Тернер въехал во двор графского дома и припарковался. Фары подъехавшей следом машины на мгновение ослепили его. Вновь обретя зрение, он увидел быстро промелькнувшие мимо длинные ноги и светлые волосы: Клаудия, официантка, возвращалась домой. Ее смена закончилась давным-давно, и он подумал, что девушка, наверное, нашла себе нового мужчину. Монти нахмурился. У всех кто-то был, только не у него. Он подождал, пока Клаудия не скроется внутри, прежде чем выбраться из машины и зайти в свою квартиру. Комнаты выглядели так же, как всегда, и запахи были все те же, но все равно - сегодня все стало другим. И он стал совсем другим человеком. После того, что произошло сегодня ночью, он никогда не будет прежним.
     Упав на ближайший к окну стул, Монти стал следить за приходом рассвета сквозь прозрачные белые занавеси. Солнце поднималось над горизонтом, обещая впереди новый день. И с этой мыслью пришли слезы, выворачивающие наизнанку душу и разрывающие сердце.
     С громким стоном отчаяния Монти Тернер закрыл лицо руками и отдался боли, снедавшей его изнутри. Позднее, когда он сможет думать, сможет чувствовать, он поймет, что все происходящее сегодняшней ночью было, безусловно, к лучшему. Но сейчас он был слишком глубоко погружен в тяжкие воспоминания, в мысли о том, какой была его жизнь до того, как начался этот кошмар, до того, как его мир начал рассыпаться на куски.

***

     - Подождите, шериф, - крикнул Пит Мюллер и трусцой побежал через улицу.
     Собравшийся уже сесть в свою машину, чтобы ехать по вызову, Джон Томас с удивлением воззрился на механика из Коттона, бегущего к нему через улицу, причем на приличной скорости.
     - В чем дело, Пит? Я не видел, чтобы ты двигался так быстро, с тех пор как кто-то стащил твой лучший набор гаечных ключей.
     Пит отдувался и одновременно ухмылялся, прижимая руки к груди в надежде успокоить бурно колотящееся сердце.
     - Надо бросать курить, - еле выговорил он, отвернулся и прокашлялся.
     Джон Томас ждал. Зная Пита, он понимал, что в конце концов тот расскажет, зачем окликнул его.
     - Помните, вы просили нас быть настороже в отношении незнакомцев, появляющихся в Коттоне? - спросил Пит.
     Джон Томас почувствовал, как внезапно запульсировала у него в жилах кровь. Один лишь намек на возможность прорыва в деле привел его в волнение.
     Пит ждал, пока шериф кивнет. Когда тот сделал это, механик понял, что может продолжать.
     - Значит, так. Не очень давно около мастерской остановился мужик на заграничной штучке. На этом, как его, "ягуаре".
     Джон Томас усмехнулся тому, как Пит произнес название марки машины. Прозвучало словно "яггувар".
     - В общем, она чуть не взорвалась к чертям, и парень был злой как собака, особенно после того, как я вчера сказал ему, что недостающие запчасти приедут сюда лишь через неделю. - Пит опустил голову и сплюнул, после чего продолжил:
     - Между нами говоря, мне очень повезет, если удастся завести эту хреновину по новой. Он ездил без масла в двигателе. Ну почему все эти типы, которые могут себе позволить классные тачки, даже не задумываются о том, как надо на них ездить?
     - Не знаю, - ответил Джон Томас. - Давай вернемся к этому незнакомцу. Как, ты сказал, его имя и где он остановился? Я думаю, мне захочется проверить причину его пребывания в Коттоне.
     Пит важно кивнул.
     - Я подумал, что вы так и скажете. Зовут его Аарон Рубин, а остановился в мотеле "Тексас Пиг".
     - Спасибо за информацию, Пит, - сказал Джон Томас.
     - Не стоит благодарности, - отозвался тот, собираясь уходить. Но вдруг хлопнул себя по ляжке и остановился. - Тьфу, вот ведь бревно, чуть не забыл. Этот парень, Рубин...
     Джон Томас ждал.
     - Он из Калифорнии.
     Пит пошел прочь и не мог увидеть, как кровь отхлынула от лица шерифа. Но даже если бы и увидел, то скорее приписал бы это воздействию полуденной жары, чем потрясению.
     - Дьявол! - бросил Джон Томас и побежал обратно в офис.
     - Кэрол Энн, где Лоулер?
     - Уехал по вызову. А Уиллис только что звонил. Он застрял на западной границе графства. У него спустило колесо, а домкрата в багажнике не оказалось. Кто-то в гараже забыл положить его обратно, после того как провел техосмотр. Уиллис зол, как петух с выдранным хвостом.
     - Кто свободен? - настаивал шериф, желая, чтобы с ним кто-то был, на случай если ему повезет. Если это в действительности убийца, то, увидев в дверях полицейского в форме, он может броситься бежать. А Джон Томас не хотел рисковать.
     - Помощник Тернер заступает на дежурство в...
     - Я уже здесь, - произнес Монти из-за спины шерифа.
     Джон Томас обернулся и забыл, что хотел сказать. На лице молодого человека ясно читались боль и отчаяние. Пока они смотрели друг на друга, в кабинете повисло долгое молчание. За то время, что прошло после того, как он в последний раз видел Монтгомери Тернера, какая-то глубокая, покорная печаль прочно угнездилась в его глазах. Но предостережение во взгляде помощника шерифа читалось так же ясно, как и боль. Что бы ни случилось, Монтгомери не был готов об этом рассказывать. По крайней мере, пока.
     - Сможешь поехать со мной и допросить одного человека? Он может оказаться нашим убийцей.
     У Монти загорелись глаза. Не так сильно, но достаточно, чтобы показать шерифу: его помощник готов к этой работе.
     - Показывайте дорогу, - сказал он. - Для меня сейчас это самое лучшее дело.
     - Кэрол Энн, если понадоблюсь, я буду в мотеле "Тексас Пиг".
     - Слушаюсь, сэр, - отозвалась та, записала время их выезда в дежурном блокноте и начала читать сводку, пришедшую по факсу. В то время как шериф с помощником выезжали из города, она пришпиливала к доске сообщение о сбежавшем в Далласе преступнике, подозреваемом в вооруженном ограблении.

***

     Аарон Рубин не мог поверить своим ушам. Кто-то действительно стучал в дверь его номера. Он нажал кнопку отключения звука на пульте дистанционного управления телевизора, и повторный телепоказ "Простаков в Беверли-Хиллз" дальше пошел без звука.
     Открывая дверь, он меньше всего ожидал увидеть двух полицейских, вооруженных табельными пистолетами: в местечке, подобном Коттону, им больше подошли бы лошади и шестизарядные "кольты".
     - Чтоб мне провалиться! - воскликнул он. - Я не слышал, как вы прискакали.
     И засмеялся собственной шутке.
     Застряв в этом глухом углу Техаса, он давно растерял остатки светских манер. Пристойность, судя по всему, Аарон оставил в Лос-Анджелесе вместе с изысканной кухней, дорогой парфюмерией и красивыми блондинками,
     Джон Томас сдержался. Его, бывало, оскорбляли люди покрупнее и пострашнее этого заморыша. Он выполняет свой долг, и если этот тип имеет хоть какое-то отношение к тому аду, который обрушился на Саманту, он будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
     - Вы Аарон Рубин?
     Рубин поперхнулся собственным смехом. Грубый, злой голос здоровенного полицейского заставил его занервничать. Рубину совсем не понравилось выражение глаз этого стража порядка. Как он сразу же догадался, полицейскому его вид тоже не пришелся по душе.
     - Положим, я - Аарон Рубин. А вы кто? Уайатт Ерп?
     Монти сразу заметил оскорбление, и Джон Томас это понял. Но ему и раньше приходилось общаться с субъектами подобного рода, так что он знал: лучший способ бороться с хамством - просто не замечать его.
     - Я - Джон Томас Найт, шериф графства Чероки, а это мой помощник Монтгомери Тернер. У нас есть к вам несколько вопросов, на которые хотелось бы получить ответы.
     Злость Рубина только выросла от спокойного тона большого человека.
     - У вас вопросы, у меня вопросы. Весь мир хочет знать ответы. Чертовски занятно, не правда ли, шериф?
     Джон Томас пропустил мимо ушей заумную реплику и продолжал, видя, что Монти достал блокнот и карандаш и приготовился записывать.
     - Как долго вы находитесь в Коттоне, мистер Рубин?
     - Слишком долго, чтобы остаться в здравом уме. Моя машина взрывается, а единственная иностранная вещь, которую когда-либо в своей жизни видел этот чертов механик, - это его набор инструментов. Их ведь делают в Японии.
     В следующий момент Аарон Рубин выскочил наружу к бетонному броненосцу и ткнул в него пальцем.
     - А вот это должно означать искусство. Можете себе представить? Проклятый бетонный... черт его знает кто.
     - Броненосец. Он называется броненосец, - тихо подсказал Монти.
     - Какова причина вашего пребывания здесь, мистер Рубин? - продолжал Джон Томас.
     - А какова ваша цель? - парировал тот, внезапно почувствовав, что больше не может выдерживать этих инквизиторских вопросов. По его мнению, они еще и оскорбляли его, вдобавок ко всем бедам.
     - Кто-то попытался напасть на женщину за городом несколько дней назад. И этот кто-то, скорее всего, приезжий. Мы просто проверяем в городе всех, кого не знаем, вот и все.
     - Только этого недоставало! - завопил. Аарон. - Почему вы считаете, что это обязательно должен быть приезжий? Хотите меня убедить, что все до единого обитатели вашего Богом забытого городишка - святые? Возможно, какой-нибудь пьяный юнец решил что-нибудь своровать и потерпев неудачу, разозлился.
     - Нет, это должен быть приезжий, - твердо и спокойно сказал Джон Томас. - Поскольку история началась не в Техасе. Все началось в Калифорнии - в Лос-Анджелесе, если быть точным. - Его голос набирал силу, слова вылетали все быстрее, по мере того как он надвигался на испуганного, сразу вспотевшего Аарона Рубина. - А теперь мне стало известно, что этот сукин сын, который, как вы говорите, "разозлился" на невинную женщину, последовал за ней сюда. Вот почему я задаю вопросы. Вот почему я жду, пока вы не дадите мне ответ, который я хочу услышать. Теперь мы понимаем друг друга?
     Все, что Аарон мог, - это кивнуть. Монти понял, что пришла пора вмешаться. Он разглядел жажду убийства в глазах босса и понял, что если Джон Томас выйдет из себя, то остановить его будет очень трудно.
     - Мистер Рубин, не будете ли вы добры дать мне ваше водительское удостоверение.
     Джон Томас понял тихое предостережение своего помощника и принял его с благодарностью. На какое-то мгновение он забыл, что находится на работе.
     Аарон Рубин поспешно повиновался.
     - Вот. - Он протянул Монти свое удостоверение. - Для вашего сведения, я работаю на небольшой кинофирме в Голливуде. Меня направили сюда присмотреть натуру для съемок малобюджетного фильма. Восточный Техас был в моем списке. Когда я вернусь домой, если это произойдет, будьте уверены, я его вычеркну.
     Джон Томас вернул Рубину водительскую карточку.
     - Поскольку мы теперь понимаем друг друга, если соберетесь выезжать в ближайшее время из города, поставьте сначала в известность нас.
     Рубин закатил глаза.
     - Если бы я мог, я бы давно уже отсюда уехал! Я застрял в городишке, из которого невозможно добраться до аэропорта. Здесь нет такси, нельзя даже взять машину напрокат. Я затерян в потустороннем мире. Вот где я!
     Набравшись храбрости выпалить все это, он шагнул обратно в свой номер и тихо прикрыл за собой дверь.
     - Надо же, - впервые за день улыбнулся Монти. - Мне показалось, я расслышал легкое неудовольствие в его голосе, как вы думаете, босс?
     Джон Томас усмехнулся.
     - Когда вернемся в контору, пусть Кэрол Энн проверит данные этого сукина сына через центральную компьютерную сеть. Также пусть выяснит, не висят ли на нем какие-нибудь правонарушения.
     - Хотите, я поведу машину? - предложил Монти.
     - Да, думаю, что хочу, - ответил Джон Томас, передавая помощнику ключи.

***

     Пятнадцать минут спустя, когда они уже ехали по главной улице Раска, Джон Томас обернулся и увидел джип, только что разминувшийся с ними.
     - Вот поехала Сэм, - проговорил он больше для себя, чем для Монти. И только когда они подъехали к офису и припарковались, до Джона Томаса дошло, что Монти не произнес ни слова, после того как они выехали из Коттона.
     - Ты в порядке, Тернер? - спросил он. Монти пожал плечами.
     - Скоро буду, - Он выбрался из машины и бросил ключи шерифу, когда они подошли к дверям полицейского участка.
     - Если тебе надо поговорить... - Предложение осталось незаконченным.
     - Я отнесу эти данные Кэрол Энн, чтобы она сразу запустила их в работу, - прервал его Монти. - Отчет писать мне?
     - Да, лучше тебе. Мне кажется, я слишком... лично заинтересован в этом чертовом деле в ущерб объективности.
     - Слушаю, шериф, - неторопливо произнес Монти, прошел к своему столу и вставил пачку бумаги в пишущую машинку. - Такое может случиться с каждым.
     Вот опять Монтгомери Тернер выдал довольно странное замечание, не удосужившись разъяснить его смысл Джону Томасу.
     Он, безусловно, был человеком, полным загадок. Некоторое время спустя, стоя в дверях своего кабинета и глядя на Монти, печатавшего отчет, Джон Томас вдруг подумал кое о чем. И тут же понял, что эта мысль приходит к нему не впервые,
     Аарон Рубин был не единственным приезжим, появившимся в городе недавно. Монтгомери Тернер приехал вскоре после их с Самантой возвращения, и, что больше всего обеспокоило Джона Томаса, он был совсем не тем помощником, которого шериф ожидал увидеть. Хуже всего было то, что Джон Томас даже не поинтересовался причинами замены.
     Резко развернувшись, он закрыл за собой дверь. У него появилось острое желание сделать несколько телефонных звонков. Может быть, после того, как он сделает их, у него появится ответ на вопрос: почему Монтгомери Тернер оказался в Коттоне, а не где-нибудь еще?

***

     У Джона Томаса ушел на разговоры целый вечер, в течение которого он дозвонился по дюжине или больше номеров, чтобы выяснить: Монтгомери Тернер - тот, за кого себя выдает. По данным полицейского управления штата, Тернер окончил полицейскую академию чуть ли не с самыми лучшими оценками. К удивлению Джона Томаса, Тернер сам попросился под его начало. Кажется, у парня был комплекс обожания кумира, каковым для него, видимо, стал шериф графства Чероки. Джон Томас уронил голову на руки, потом потер глаза усталым, безнадежным жестом. У него было такое ощущение, что убийца все ближе и смеется над ним во весь голос. Зазвонил телефон. Он схватил трубку после первого звонка и рявкнул в микрофон, даже не думая маскировать свое раздражение.
     - Офис шерифа!
     Майк Пуласки поморщился, отодвинув трубку от уха. Затем откинулся назад, пока спинка стула не стукнулась о стену, а две задние ножки не приняли на себя изрядный вес его тела.
     - Шериф Найт, это Майк Пуласки.
     Джон Томас вздохнул.
     - Простите, звонок испугал меня. Я как-то затерялся в своих мыслях.
     - Надеюсь, недалеко от Коттона? - спросил Пуласки. - Не поняли? Затерялся в мыслях, затерянный в Коттоне. "Затерянный в Лос-Анджелесе" - помните знаменитый фильм? А черт, не обращайте внимания на мою болтовню, - сказал он грустно. - У меня шутки никогда не получаются.
     Джон Томас усмехнулся.
     - Я уловил суть, - сказал он. - Для калифорнийского полицейского отнюдь не плохо.
     - Прошу простить, что я задержался с ответным звонком, но меня не было в городе. Так что там у вас? - поинтересовался Пуласки.
     Джон Томас какое-то время не мог сообразить, о чем говорит детектив, но потом вспомнил. Сразу после того, как они с Сэм переехали в Раск, он звонил Пуласки, чтобы сообщить об этом. Джон Томас почти забыл, что Пуласки так и не перезвонил ему.
     - О, я просто хотел, чтобы вы знали: убийца объявился у нас.
     Пуласки как пружина выпрямился на стуле.
     - Что, черт возьми, вы имеете в виду под "у нас"? У вас за решеткой?
     - Да нет, чтоб его... - устало отозвался Джон Томас. - Но он держит нас в постоянном напряжении. А недавно совершил попытку добраться до Саманты. Она оставалась одна в моем доме. К счастью, с ней была собака, которая, как мне кажется, помогла отпугнуть подлеца.
     - Проклятие! - выпалил Пуласки. - Я очень сожалею об этом. С ней все в порядке?
     - Она держится молодцом. Но, честно говоря, я думаю, что убийца просто забавлялся с ней. Перерезал телефонные провода. Она была одна, лишенная возможности убежать или сообщить о себе, но он лишь попугал ее.
     - Она его видела?
     - Нет, только слышала его шаги.
     - Понимаете теперь, о чем я говорил? - оживился Пуласки. - Опять ничего нельзя доказать. Всегда приходится верить ее словам.
     Джон Томас моментально вышел из себя.
     - Вы что, до сих пор не поняли, Пуласки? Ее слова всегда было достаточно для меня. Кроме того, я видел отпечатки ног, и они оказались слишком большими для того, чтобы быть отпечатками Сэм, и слишком маленькими, чтобы быть моими. Я говорю это на случай, если вам вздумается предположить, что она надела мои ботинки и специально