а возвращения Ченса домой.
     Маркус невольно вздрогнул. Даже страшно себе представить, что с ней случится, если он не вернется. Лучше об этом не думать.
     Захлопнув обложку своего "Ролодекса", Маркус вышел из кабинета. Он договорился с сыщиком о встрече в офисе и очень нервничал, пытаясь предугадать, какие новости могут ждать его.
     У Маркуса была лишь одна зацепка: давний инцидент, случившийся много лет назад, когда Ченса спросили о человеке по имени Логан Генри и о городке Одесса в Западном Техасе. По выражению лица молодого человека Маркус понял, что имеется какая-то тайна. И теперь она выплыла на поверхность, заставив Ченса действовать.
     Проходя по комнатам и холлам, Маркус лишний раз обратил внимание на изящество отделки и роскошь обстановки своего дома. Он всегда стремился окружить Дженни дорогими вещами, и это удавалось. Но никогда не удавалось согреть дочь любовью, о чем Маркус несказанно сожалел... На исчезновение Ченса Дженни отреагировала бурной истерикой. Только Хуане удалось немного успокоить ее, уговорить поспать, а потом и поесть. Но сейчас даже у нее возникли сложности в отношениях с Дженни. Девушка пережила истерику, ярость и теперь замкнулась в ледяном безразличии. Она проводила целые дни в молчании, а если и открывала рот, то лишь для какого-нибудь язвительного замечания, что выдавало глубокую боль, которую она несла в душе. Одна.
     Маркус негромко чертыхался, продолжая свой путь по дому. Он винил себя за то, что Дженни не к кому обратиться. Хотел сам как-нибудь помочь, но не знал, как подступиться. Может, ему удастся найти Ченса. Он очень надеялся на успех частного расследования. А может, за это время Ченс сам вернется.
     - Маркус! Я и не знала, что вы дома! - воскликнула Хуана, удивленно всплеснув руками. В одной она держала тряпку, в другой - баллончик с жидкостью для чистки мебели.
     Он усмехнулся и поднял обе ладони, словно защищаясь.
     - Извини, не хотел тебя напугать. Мне надо сделать пару звонков. - Помолчав, он поинтересовался:
     - Видела Дженни?
     Хуана нахмурилась, осенив себя крестным знамением, и скороговоркой что-то произнесла по-испански. Маркус, как обычно, ничего не понял.
     - Ты же знаешь, женщина, мой испанский весьма плох. Либо не тарахти, либо говори по-английски. - В глазах его сверкнула искорка, а на щеках Хуаны появился румянец.
     - Прошу прощения. Когда я расстраиваюсь, родной язык сам выскакивает, - ответила она. - Что касается вопроса - я знаю не больше вашего. К завтраку она не выходила. Ленч тоже пропустила. Недавно я слышала, как хлопнула дверь на кухне. Полагаю, она ушла.
     Дженни давно уже мне ничего не рассказывает.
     На лице ее появилось озабоченное выражение. Они обменялись молчаливыми взглядами, не имея возможности заглянуть в ту дверь, которую Дженни захлопнула перед их носом.
     Слезы потекли по лицу Хуаны.
     - Прошу прощения, - хлюпнула она носом, - я так за нее беспокоюсь! Что, если этот парень не вернется вовсе? Ох, Маркус, что будет, если мы и ее потеряем? - Отвернувшись, она пошла прочь, оставив свои вопросы без ответов.
     Маркус ударил кулаком в стенку. Где-то в доме зазвонил телефон, но у него не было желания поднимать трубку. Вместо этого он снял с вешалки шляпу, подхватил со столика ключи от машины и вышел на улицу.
     Он знал в Тайлере нескольких людей, которые были немного знакомы с Ченсом. Может, они смогут чем-нибудь помочь. Вдруг когда-нибудь вечером Ченс случайно проговорился о своем прошлом, а они запомнили.
     От попытки хуже не станет. Во всяком случае, это намного лучше, чем сидеть дома в бессмысленном ожидании. Дженни его полностью игнорировала. Маркус с сожалением понимал, что заслужил такое отношение. В течение многих лет он не уделял ей должного внимания. И только теперь понял, как был не прав.
     "Если бы мать осталась жива... - вздохнул он, выезжая на главное шоссе, и чертыхнулся. - Это всего лишь отговорка. Дженни - моя дочь, а я прохлопал ушами и просмотрел, как единственным мужчиной, который имеет какое-то значение в ее жизни, оказался Ченс Маккол"
     Заниматься самобичеванием было не в привычках Маркуса Тайлера. Но теперь ему пришлось по-новому взглянуть на последние двенадцать лет жизни Дженни.
     Когда Ченс нанялся на работу, Дженни ходила за ним буквально по пятам. Он мог бы припомнить десятки случаев. Да и сам Маркус неоднократно обращался к Ченсу с просьбой позаботиться о Дженни, когда было недосуг.
     Постепенно Дженни выросла, и детская привязанность превратилась в глубокое, чистое чувство. Единственным человеком, который ее интересовал, оказался Ченс Маккол.
     Маркус надавил на педаль газа. Выбора у него не было. С Божьей помощью он попытается найти Ченса.
     Иначе потеряет не только своего лучшего работника, но и собственную дочь.

***

     Последний сон оказался той каплей, которая переполнила чашу. День за днем Дженни ждала либо телефонного звонка, либо письма, но не дождалась ни того ни другого. Постепенно из состояния равнодушия она перешла в ярость. В ярость на себя - за то, что ждала, в ярость на Ченса - за то, что заставлял ее ждать, а заодно и на всех остальных, кто попадался ей на глаза. Она была как натянутая струна.
     Девушка подошла к конюшне.
     - Генри! - резко и хрипло крикнула она. Тот поспешил на зов. - Оседлай Чейни!
     - Черта с два! - не менее жестко отозвался старый ковбой. Он слишком любил эту девочку, чтобы позволить ей такие штуки.
     - Отлично, - вспыхнула она. - В таком случае я и сама управлюсь!
     - Проклятая девчонка! Тебе совершенно незачем кататься на этом жеребце! Тем более в таком состоянии.
     Сама должна соображать, но, похоже, наш старший конюх, уехав, забрал с собой все твои мозги!
     При упоминании о Ченсе Дженни окончательно вышла из себя. Она метнулась мимо Генри, подбежала к козлам, на которых лежало седло, и помчалась к стойлу Чейни. Упряжь била ее по ногам, она на ходу отбрасывала ее в сторону. От подседельника зудели руки, и резко пахло конским потом. Дженни откинула щеколду.
     - Ну хорошо, черт побери! Если уж ты так настроена, давай я тебе помогу.
     Молча они оседлали жеребца, встревоженно переступающего с ноги на ногу.
     Дженни приняла поводья из рук Генри и направилась к выходу, ведя за собой коня. Она даже не оглянулась. Непреодолимое предчувствие беды захлестнуло Генри.
     - Дженни, не делай этого, - взмолился он, глядя, как она садится в седло. Она промолчала. - Черт побери, что ты задумала? Ты хочешь погубить себя?
     Она обернулась. От выражения ее лица у Генри защемило сердце. На губах Дженни играла горькая усмешка. В коротком смешке прозвучала безнадежность. Она резко ударила каблуками в бока лошади. Чейни рванул, едва не выбросив ее из седла, и понесся вскачь.
     - Черт побери, Дженни, вернись! - завопил Генри.
     Но без толку.
     Вскоре они скрылись из виду. Генри долго и громко чертыхался, перебирая ругательства на всех языках, которые знал. Ругал Маркуса за то, что не оказался дома и не остановил ее; ругал Ченса за то, что уехал, не сказав ей ни слова. И когда полностью выдохся, исчерпав свой словарный запас, просто сел под стенкой амбара и принялся ждать.

***

     Генри ждал. Солнце клонилось к закату. Золотой диск спускался все ниже и ниже. Дженни не появлялась. Он боялся смотреть на часы. При одной мысли о прошедшем времени Генри становилось нехорошо. Скоро наступят сумерки. Девушка отсутствует уже несколько часов. В душе стали рождаться тревожные мысли. С Дженни могло случиться несчастье, или она решила покончить с собой.
     Генри встал. Ноги затекли от долгого сидения. Он поковылял к дому. Маркус должен узнать, что случилось. Необходимо организовать поисковую партию.
     - Господи, Ченс память потерял, но я-то нет! Лучше бы мне оказаться на его месте! - бормотал Генри, вваливаясь в дом без стука. Ему было не до приличий.
     Увидев выражение его лица, Хуана залилась слезами.

***

     Сначала она чувствовала только солнце и ветер, бьющий в лицо. И мощь коня, который несся по степи вперед. Она предоставила Чейни полную свободу скакать куда вздумается и заботилась только о том, чтобы удержаться в седле. На смену отчаянию пришло безразличие. Боль, копившаяся в душе, медленно рассасывалась, но на ее месте возникала пустота. Если бы Чейни вдруг взбрыкнул, она на такой скорости не удержалась бы в седле, свалилась и свернула бы себе шею.
     Впереди показался ручей. Дженни увидела его, но не сделала ни малейшей попытки изменить направление или как-то сбить бешеный галоп. Она только крепче вцепилась в поводья и ногами обхватила круп коня.
     Одним мощным прыжком Чейни перемахнул через ручей. Дженни взлетела и плюхнулась обратно в седло, не потеряв равновесия. Только почувствовав солоноватый привкус во рту, сообразила, что прикусила губу. Но в данную минуту это не имело никакого значения.
     Впереди появилась небольшая рощица сливовых деревьев и хурмы. Они теснились по берегам мелководного озерка - единственного источника влаги на многие мили вокруг.
     Чейни вскинул голову, почуяв запах воды, и сделал попытку приостановиться. Дженни резко дернула поводья и ударила каблуками под брюхо. Конь протестующе заржал и дернулся в сторону, но Дженни была неумолима. Ей было легче во время этой бешеной скачки. Встречный ветер снимал внутреннее напряжение. Они понеслись дальше.
     Время шло. Мили исчезали одна за другой под мощными ногами коня. По степи разносился стук копыт.
     Дженни не чувствовала, что ладони, мертвой хваткой сжимающие жесткие поводья, уже покрылись мозолями. Не обращала внимания на листья и ветки, хлеставшие по лицу, когда они мчались по узкому проходу между деревьями.
     Неожиданно ее внимание привлекли странные звуки. Какой-то лязг, скрип и хрип. Измученный конь из последних сил сжимал зубами уздечку и со свистом пытался втянуть воздух. Бешеной гонкой Дженни довела коня до грани возможного, но, повинуясь приказу, он продолжал мчаться, несмотря на свое состояние. Такова уж природа этих животных.
     - О Боже! - выдохнула Дженни, натягивая изо всех сил поводья и пытаясь остановить его. Это необходимо было сделать во что бы то ни стало. Она уже не чувствовала своих онемевших рук. Конь резко стал, приседая на задние ноги и весь дрожа. Дженни медленно сползла с седла и, не устояв на ногах, села на землю; повод, который она намотала на руку, продолжал тянуть голову коня книзу. Более опасной позиции трудно было представить. Измученная и беспомощная, она лежала прямо под копытами коня, который еще совсем недавно едва не затоптал до смерти ее любимого. Но ни она, ни животное не были в состоянии пошевелиться.
     Чейни стоял, опустив свою большую голову. Бока ходили ходуном. Остекленевшим глазом он косил на лежащую рядом в траве женщину.
     Она смотрела в небо таким же остекленевшим взором и со стоном пыталась вобрать в легкие побольше живительного воздуха. Медленно текли минуты.
     Зловещий крик, раздавшийся в вышине, заставил девушку несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя.
     Одинокий гриф парил над ее головой, явно выжидая и надеясь, что она уже не поднимется никогда. Дженни передернуло. Что и кому она пытается доказать?
     Так же внезапно, как пришел в голову этот вопрос, она услышала голос, окликнувший ее по имени.
     Дженни!
     Голос прозвучал откуда-то из прерии, но так четко, словно в нескольких шагах. Перехватило дыхание. Затрясло. Ченс! Всю свою жизнь она искала у него поддержки и опоры. Во всех своих бедах и невзгодах. А теперь, когда его собственный мир дал трещину, она собралась отказаться от него. Эта мысль придала больше мужества, чем она даже могла себе представить, придала сил, которых, как ей казалось, уже больше не осталось. Она постаралась встать на ноги. С неимоверным трудом ей удалось взобраться в седло, но удержать в руках поводья уже не могла.
     - Чейни, прости меня, пожалуйста, - прошептала она, наклоняясь вперед и крепко цепляясь руками за пропотевшую гриву. - Мне очень стыдно. - Голос пресекся. - Давай возвращаться домой, приятель.
     Пошли домой.
     Дженни несильно ударила каблуками по его потным бокам, еще крепче вцепилась пальцами в гриву и прилегла на мощную шею. Сидеть прямо не было сил. Висеть тоже было почти невозможно, но она старалась.
     Ченсу Макколу, вероятно, сейчас плохо, и пусть уповает на Бога тот, кто помешает ей найти его. Она понятия не имела, откуда начинать поиски, но знала только одно: она должна найти его.

***

     Дженни не заметила, как оказалась на, ранчо "Три Т", только почувствовала, что движение прекратилось.
     Подняв голову, увидела перед собой знакомые стены конюшни справа и жилище старшего конюха слева. Она вернулась домой!
     Дженни попыталась выпустить гриву Чейни. Онемевшие пальцы разогнулись с трудом. Освободив ноги из стремени, девушка сползла с седла и, не в силах стоять, упала на колени.
     Прошло некоторое время. С трудом поднявшись, побрела к домику Ченса. Пошатываясь, остановилась у крыльца и в недоумении обернулась, не понимая, почему конь по-прежнему идет за ней следом. Опустив голову, девушка обнаружила, что повод все еще намотан на руку. У коня не было выбора. Она привязала его к себе.
     - Ладно, приятель. Теперь ты свободен, - пробормотала она, бросая поводья на землю.
     Дженни с трудом взобралась на крыльцо, взялась за ручку и повернула ее. Дверь распахнулась, впустив в сумрачное помещение последние лучи заходящего солнца.
     Краем глаза Дженни увидела в углу кровать. Она долго и пристально смотрела на старенькое голубое покрывало. Потом судорожно сглотнула комок в горле, подошла к кровати и из последних сил рухнула лицом вниз, раскинув руки, словно желая обнять все то, что осталось ей от Ченса Маккола.
     Выплакавшись, Дженни уснула. Конь по-прежнему неподвижно стоял у двери.

***

     - Черт подери, сколько же можно ездить! - в сердцах воскликнул Генри, когда наконец Маркус выбрался из машины и увидел перед собой разгневанное лицо старого ковбоя. По спине побежали мурашки. Чутьем он понял, что отнюдь не хозяйственные проблемы заставили Генри разразиться проклятиями.
     - Что случилось?
     - Сами бы узнали, если бы раньше приехали! С дочерью вашей случилась беда, вот что!
     Так он и подозревал.
     - Черт побери, Генри, ближе к делу! Что с ней?
     - Уехала. И насколько я понимаю, либо свернула себе шею, либо лежит сейчас под лошадью с одной мыслью - чтобы кто-нибудь пристрелил их обоих!
     - О Боже! - выдохнул Маркус. - Что за чертовщину ты несешь?
     - Это не чертовщина! Вы способны меня выслушать?
     На крыльцо, размахивая руками, выскочила Хуана.
     Мужчины стояли лицом к лицу. Ей показалось, что они сейчас начнут драку.
     - Стойте! Так кричите, что слышно с другой стороны дома! Вы что-то не поделили или окончательно с ума посходили?
     Генри повернулся в ее сторону и сплюнул.
     - Я еще с ума не сошел, но сойду, если сейчас же мы не организуем поисковую партию!
     Хуана судорожно глотала открытым ртом воздух, Маркус встряхнул Генри за плечи.
     - Проклятый старик, если ты сейчас же не выложишь все, что должен сказать, я вытряхну это из тебя своими руками! - Паника, которую Маркус пытался подавить, уже запустила ледяные щупальца в самое сердце. Если Генри в ближайшее мгновение не объяснит, в чем дело, он перестанет себя контролировать.
     - Дженни уехала несколько часов назад на Чейни.
     Она была в чертовски дурном настроении. Остановить ее мне не удалось. Она до сих пор не вернулась. Проклятая коняга тоже. Поэтому я могу предположить два варианта - либо она...
     - Достаточно! - воскликнул Маркус. - Я все понял. Пошли, Генри. Мы должны ее найти. Скоро начнет темнеть. Сколько у нас сейчас свободных людей на ранчо?
     - Меньше, чем надо бы, - буркнул Генри, чувствуя некоторое облегчение от того, что хоть с кем-то разделил свою тревогу.
     Они направились к конюшне. Маркус с трудом соображал из-за охватившего его страха. Почти вся жизнь Дженни прошла мимо него. Без него она стала взрослой, но становиться без нее стариком он не хотел.
     - Босс! - закричал Генри.
     Маркус обернулся и посмотрел в направлении, которое указывал старый ковбой. Нет! Боже милосердный!
     Только не это!
     Конь стоял, опустив голову, поводья валялись на траве. Он был один! Генри подбежал к нему раньше и первым делом опытной рукой провел по спине, потом приподнял ногу и узловатым пальцем поковырял копыто. В трещины набились мелкие камешки, травинки, земля. Из этого он заключил, что конь побывал где-то далеко, на неосвоенных землях. Взяв Чейни за уздечку, он приподнял ему голову и заглянул в большие выпуклые глаза.
     - Господи, как жаль, что ты не умеешь говорить! Выглядишь так, словно побывал в преисподней и вернулся обратно. И где же ты потерял мою Дженни? - Генри обернулся и увидел на лице Маркуса нескрываемое выражение паники.
     - Отведи его в стойло, - проговорил Маркус, - а потом собери всех людей и пришли ко мне. Надо наметить план действий. Нельзя терять время. Мы не можем все двигаться в одном направлении. До темноты необходимо ее разыскать.
     Генри кивнул. Подхватив поводья, он двинулся вместе с Чейни к конюшне, но в тот же момент обратил внимание на приоткрытую дверь домика Ченса. Сердце на мгновение екнуло. Он бросил поводья и ринулся туда.
     Если догадка подтвердится, он обязательно сходит в церковь на воскресную службу. Последние несколько часов он усердно молился, и, кажется, на этот раз его мольбы не пропали даром.
     - Что там? - Маркус тоже заметил открытую дверь и бросился вдогонку за Генри.
     - Слава Богу! - выдохнул старый ковбой, остановившись на пороге. - Она здесь!
     Маркус влетел вслед за ним. Дженни лежала на кровати. Уж не привиделось ли ему? Он осторожно прикоснулся ладонью к ее плечу. Девушка негромко застонала во сне. Глазами, полными слез, он взглянул на Генри, застывшего в дверном проеме. Тот передернул плечами. Старому ковбою очень хотелось остаться, но он понимал, что сейчас ему здесь не место. В конце концов, она дочь Маркуса. И самое время ему начать вести себя как подобает отцу.
     - Пойду позабочусь о коне, - хмуро бросил ковбой и вышел из домика.
     Маркус опустился на колени рядом с Дженни и нежным движением провел ладонью по плечу и руке. Она опять что-то пробормотала во сне. Он наклонился ниже, пытаясь разобрать слова, и только теперь заметил царапины на лице и мелкие веточки, застрявшие в волосах.
     - Господи Боже мой, Дженни! - выдохнул он. - Что же с тобой произошло? - Маркус бережно отвел в сторону прилипший ко лбу локон. Только сейчас ему бросилось в глаза, как похожа она на свою покойную мать. Тугой комок подкатил к горлу. Маркус понял, что это его второй и последний шанс. Видит Бог, на этот раз он не упустит его.
     - Дженни! - тихонько позвал он.
     Она пошевелилась, услышав сквозь сон, что ее снова кто-то окликает по имени, как в прерии. И потянулась на звук, уверенная, что он вернулся домой...
     Вернулся к ней.
     - Ченс! - выдохнула она со стоном. Но, открыв глаза, поняла, что это не он. На Дженни смотрели такие же синие, как у нее, глаза, полные слез.
     - Мне показалось, что это Ченс, - прошептала она.
     В груди опять закипели рыдания. - А его нет.
     Маркус приподнял ее, притянул к груди и неловко погладил по спине. Больше он никак не мог выразить своих чувств. Слов не было. А когда в ответ она обхватила его обеими руками и разрыдалась, сердце его едва не разорвалось от нахлынувших ощущений. Он не видел ее плачущей. Она никогда не позволяла себе такой слабости.
     - Все будет хорошо, милая моя, - прошептал Маркус, неловко поглаживая ее по плечу. - Ты снова со мной, и все будет хорошо. Обещаю. Все будет хорошо, и даже раньше, чем ты думаешь. Но скажи мне.., прошу тебя, скажи, ты не собиралась.., ты не хотела...
     - Сама не знаю, чего я хотела, - прервала его Дженни, продолжая с силой сжимать его в объятиях. - Но я помню, что там со мной произошло. Я все поняла. Это меня