гоне испуганно заржала, почуяв беспокойство и запах жеребца. Этот призыв только добавил ему безумной энергии.
     Генри понял, что Дженни попала в сложную ситуацию. Жеребец рвался к выходу, она была у него на пути.
     Если он промчится вперед, Дженни ничто не угрожает.
     Единственное, что в данный момент требовалось, - не мешать коню. Потом они его поймают. Главное - чтобы он никому не причинил вреда.
     Но в эту минуту один из рабочих ранчо, не имея ни малейшего представления о происходящем внутри, подогнал к выходу из конюшни грузовик, собираясь выгрузить привезенный корм. Он поставил машину задом и тем самым заблокировал животному единственный путь к свободе.
     Чейни увидел грузовик одновременно с Генри. Конь тревожно заржал и присел на задние ноги, испугавшись криков и непонятных действий Нельсона, который в этот момент полз на четвереньках по проходу, пытаясь найти безопасный угол. Генри охватил страх. Конь оказался в западне...
     - Черт побери, - пробормотал старый ковбой. - Он может ее затоптать!
     Заорав во всю мощь, он швырнул подвернувшуюся корзину в жеребца, надеясь отвлечь его внимание от Дженни, оказавшейся на пути. Но это было бесполезно.
     Конь налетел на нее. Поднялась пыль, послышались крики и топот бегущих ног. Дженни свернулась в клубок, стараясь стать как можно незаметнее и безуспешно пытаясь увернуться от копыт испуганного животного.
     Ченс возник из ниоткуда.
     Генри не заметил его появления, он только увидел, куда тот кинулся, и понял, что это самоубийство.
     Ченса заставили прибежать крики Генри и вопль Дженни. Заметив девушку под копытами коня, он пришел в ужас. Понял, что не сможет сдержать Чейни, чтобы позволить Дженни отползти в безопасное место. Но должен защитить ее от копыт. Нырнув головой вперед, он накрыл ее своим телом.
     Если повезет, они останутся живы. Но вне всякого сомнения, серьезных, а может, и смертельных травм не избежать. Однако Ченс действовал не раздумывая. Если она погибнет, и ему не жить.
     - Не мешай! - крикнул он и тут же с облегчением почувствовал, как Дженни послушно расслабилась. Изо всех сил обхватив ее руками, он пытался сдвинуться в сторону, одновременно стараясь предугадать, куда в следующий раз опустятся смертоносные копыта. Но это ему не удавалось.
     - Святый Боже! - воскликнул Генри и замахал руками прибежавшим на крики работникам. - Отгоните к черту этот грузовик и тащите веревку! Он сейчас убьет их обоих!
     В панике работники вместо того, чтобы завести мотор, попытались руками столкнуть грузовик. Он не сдвинулся с места. Мужчины снова бросились к жеребцу.
     Им удалось накинуть на шею коня веревку, но оттащить его в сторону от лежащих на земле не хватало сил. Чейни обезумел от страха. Он вырывался и лягался, сердясь на веревки, опутавшие его шею, не желая ничего, кроме свободы и кобылицы, издающей призывное ржание из соседнего загона.
     Ченс не видел, но понимал, что происходит. Он думал только о том, как уберечь Дженни. Отталкиваясь ногами, он всячески пытался отползти в сторону и уже не раз ощутил на себе удары стальных подков. Слава Богу, пока они все проходили по касательной. И каждый раз, когда ему казалось, что наконец-то удалось избежать опасности, конь разворачивался и смертельная пляска продолжалась. В какой-то момент одна из веревок, опутавших шею Чейни, сорвалась. Это позволило коню сделать мощный прыжок. И тогда копыта опустились на тело Ченса.
     Первый удар пришелся в поясницу. Острая боль пронзила все тело. Но Ченс только крепче стиснул в объятиях Дженни. От следующего удара в глазах вспыхнуло и он погрузился во тьму.
     Последним сознательным движением он навалился на нее и обмяк.
     После своего единственного вопля Дженни почувствовала на себе сильное тело и надежные руки, которые узнала бы, несмотря ни на что. Даже смертельный ритм бьющих копыт не помешал ощутить мгновение блаженства и безопасности. Страх, который она испытала впервые в жизни, парализовал ее, некоторое время это позволяло Ченсу уворачиваться вместе с ней от страшных подков. Но последовавший затем его страшный стон лишил ее способности воспринимать действительность.
     От ужаса ей показалось, что жизнь кончилась.
     Сильные руки выдернули Дженни из-под придавившего ее помертвевшего тела и поставили на ноги. Очнувшись и увидев перед собой Нельсона Тернбулла, она вздрогнула и попыталась вырваться.
     - Господи, Дженни, - вскрикнул он, - успокойся!
     Ты не пострадала? Эту чертову лошадь уже увели. Все кончилось.
     - Ченс! - рванулась она в сторону. - Где он?
     - С ним дела плохи. - Нельсон попытался удержать ее. - Пусть мужчины там разберутся. Уже позвонили твоему отцу. Он скоро приедет и оценит ситуацию.
     Давай я лучше отведу тебя домой. У тебя, наверное, шок.
     Дженни похолодела. Этот тупой кретин, по вине которого все произошло, еще пытается увести ее прочь от человека, спасшего ее от смерти ценой собственной жизни. Резкий звук размашистой пощечины разорвал повисшую тишину.
     - Пошел вон, чтоб я тебя больше не видела! - закричала она. - Если у тебя есть хоть капелька мозгов, лучше не попадайся мне на глаза! Ты во всем виноват, и, если Ченс умрет, я тебя убью своими собственными руками; понял?
     Выражение ее лица испугало Нельсона больше, чем угроза. Сплюнув, он развернулся и пошел прочь из конюшни, стараясь не замечать презрительных взглядов собравшихся людей. Нет, этих нравов Дикого Запада ему никогда не понять. И с этой дикой женщиной он тоже не желает иметь дела.
     Дженни упала на колени перед Ченсом и дрожащими руками стала ощупывать его тело, ища раны. Чтобы не расплакаться, она прикусила губу, но не смогла сдержать стона, когда почувствовала под пальцами кровь.
     Она нащупала пульс. Слабое, прерывистое биение свидетельствовало о том, что жизнь висит на волоске, но Ченс жив.
     - Слава Богу!
     Переживать было некогда. Дженни принялась действовать.
     - Генри! Быстро принесите матрас и заведите грузовик! - закричала она. Подбородок ее задрожал, когда она начала вытирать кровь с пальцев о собственные джинсы. Но она справилась со слезами.
     - Уже сделано, - откликнулся Генри. Все мужское население ранчо "Три Т" с давних пор с уважением относилось к Дженни, хотя она и была девчонкой.
     - Что тут происходит, черт побери?
     В конюшню вошел Маркус. По дороге ему попался Нельсон, бегущий к своей машине. Увидев запачканную одежду Дженни и лежащего на земле человека, он заорал:
     - Что с Ченсом? Почему Нельсон убегает? Он ничего не сказал! - Потом заметил валяющуюся в пыли упряжь и подседельник. - Что-то случилось с Чейни?
     - Ты бы сначала поинтересовался Ченсом, - сквозь зубы откликнулась Дженни.
     Маркус побледнел, но он понял, как прозвучали его слова.
     - Я не хотел...
     - Не имеет значения, - оборвала Дженни. - Лучше помоги нам перенести его в машину.
     - Давайте я вызову "скорую помощь", - предложил Маркус.
     - Нет времени. Делай, как я сказала!
     Маркус вытаращил глаза, пораженный властным тоном дочери. Дженни лихорадочно оглянулась в поисках подходящих средств для переноски Ченса. Ему нужно было обеспечить неподвижность. Никто не знает, насколько опасны его травмы. Необходимо найти что-то твердое, плоское и достаточно длинное, чтобы переложить большое тело. Дверь!
     - Эй, парни! - крикнула она. - Быстро снимите вон ту дверь с петель!
     Маркус шагнул вперед, но его оттолкнули здоровые ковбои, кинувшиеся исполнять приказание Дженни. Он остолбенел. Такой Дженни он еще не видел. Оказывается, он вообще не знал своей дочери.
     Мужчины моментально догадались, что Дженни хочет сделать импровизированные носилки. Дверь была доставлена одновременно с тем, как Генри подогнал задом грузовик к воротам конюшни.
     - Помогите мне! - приказала Дженни, не желая никому уступать право заниматься Ченсом.
     Парни аккуратно переложили безжизненное тело на дверь, перенесли к грузовику и уложили на матрас.
     - Звони в больницу! - крикнула она отцу. Ее испепеляющий взгляд навсегда остался в памяти Маркуса. - Скажи, что мы едем! Скажи, чтоб были готовы!
     Его молчаливое повиновение было удивительным, но не менее удивительным было и отношение Дженни к человеку, которого он воспринимал исключительно как своего старшего конюха.
     - Маркус, - сказала она, прежде чем грузовик тронулся с места, - если Ченс умрет, я пристрелю этого жеребца, ты меня понял?
     Маркус молча кивнул. Многие события начали проясняться. Моментально стало очевидным и то, что его дочь безнадежно влюблена в этого умирающего человека.
     Грузовик тронулся, сначала медленно, потом быстрее, Дженни и еще двое работников ранчо надежно держали Ченса.
     Дженни сидела в изголовье, сжав обеими руками голову Ченса и обхватив ногами его тело с обеих сторон.
     - Генри... - Ее начало трясти от страха.
     - Все понимаю, детка. Мы его довезем. Поверь мне!
     И старый ковбой нажал на педаль газа.

Глава 5

     Наступила полночь. Странное время, когда жизнь как бы зависает между вчера и завтра - в ожидании того, что принесет наступающий день. Примерно такое же состояние испытывала Дженни. С того момента, как Ченса отвезли в операционную, время для нее остановилось. Весь смысл жизни оказался сосредоточенным там, за двойными дверями, в дальнем конце белого коридора городской больницы Тайлера.
     Она сидела на самом краешке стула. От неудобной позы затекли ноги, но покалывание в мышцах напомнило ей, что она еще жива... Дженни молилась.., со страхом.., беспрестанно. Она надавала Господу Богу столько обещаний, что жизни не хватило бы их выполнить. Они противоречили одно другому самым нелепым образом, но девушка не сомневалась, что Он - поймет. В конце концов, Он - единственный, кому известно, насколько сильна ее любовь к Ченсу Макколу.
     Глубоко вздохнув, Дженни прислонилась затылком к холодной, грубой поверхности стены. "Господи, прошу Тебя, верни мне его!"
     Беззвучная молитва прервалась, как прервалось дыхание и биение сердца, когда двери в дальнем конце коридора распахнулись. Мужчина в зеленом халате с пятнами пота шел по коридору к холлу, где сидела Дженни.
     Она с трудом дышала, ноги подкашивались. Ей казалось, что сейчас она умрет.
     Доктор Иона Уолкер помассировал отяжелевшей рукой лицо, стараясь не обращать внимания на невероятную усталость. Затем увидел в холле молодую женщину.
     Невероятное напряжение отразилось на ее лице. Оказывается, не только он пережил мучительную ночь. Дочь Маркуса Тайлера походила на привидение.
     Доктор был знаком с Маркусом много лет. Не раз они вместе ездили охотиться на перепелок. Но его красивую дочку Иона увидел впервые. На какую-то долю секунды он замешкался. "Если бы она была чуть постарше или я немного помоложе..." Но устыдился собственных мыслей, исполнившись сочувствия к ожидающей девушке, и ускорил шаги.
     - Что? - Больше Дженни ничего не смогла выговорить. Голос пресекся.
     Она заморгала, пытаясь отогнать навернувшиеся слезы, и почувствовала, как к горлу подступил комок.
     - Самое главное, что могу сообщить вам, юная леди, - проговорил Уолкер, подхватив Дженни под руку и направившись с ней к большому кожаному дивану, - как любила говорить моя бабушка, человек - очень живучее существо.
     - Вы хотите сказать, с ним все будет хорошо?
     - Пока не могу сказать, насколько "хорошо" с ним. все будет и сколько времени ему придется провести здесь, но он жив, Дженни, а это самое большее, на что я мог надеяться, когда мы приступили к операции.
     - Благодарю Тебя, Боже! - прошептала девушка и разрыдалась, закрыв лицо ладонями. В первый раз за все время она позволила себе это.
     Доктор нежно погладил ее по плечу и начал рассказывать о характере травм, полученных Ченсом Макколом, и о том, что было сделано во время операции.
     Дженни слушала, не отрывая глаз от губ доктора, но едва ли понимала что-либо, кроме того, что Ченс жив.
     Потом комната поплыла перед глазами.
     Иона увидел, как мгновенно побледнело ее лицо, и резко пригнул ей голову к коленям.
     - Только не падайте в обморок при мне, милая леди, - грубовато заметил он. - Я слишком устал за ночь, чтобы заниматься следующим пациентом. Вам надо отправиться домой и как следует отдохнуть. Ваш друг пробудет в больнице некоторое время, и вы сможете навещать его.
     Дженни смотрела на ворсистую дорожку под ногами, пока не почувствовала, что кровь снова приливает к затуманившейся голове.
     - Ни разу в жизни не падала в обморок, - пробормотала она и постаралась выпрямиться. Все тело онемело, как челюсть после визита к дантисту. - Я никуда не пойду. Я хочу увидеть его. Прошу вас, доктор Уолкер. Я должна...
     Иона Уолкер посмотрел на нее пристальным взглядом. Лицо Дженни выражало одновременно отчаяние и решимость.
     - Ну что ж, пошли, - кивнул он. Дженни двинулась за ним. - Разрешаю вам взглянуть, но не прикасаться. Хорошо? И только одну минутку. Не обещаю, что это легкое зрелище.
     Доктор приостановился перед дверью с табличкой:
     "ОИТ". Дженни, встав с ним рядом, тоже застыла на мгновение, вслушиваясь в доносящиеся приглушенные голоса, впитывая запахи антисептиков и лекарств, проникая в смысл золоченых букв на прозрачной двери:
     "Отделение интенсивной терапии". Глубоко вдохнув в легкие побольше кислорода, она вытерла внезапно вспотевшие ладони о джинсы и дрожащей рукой толкнула перед собой дверь.
     - Он неважно выглядит, - предупредил Уолкер, но, увидев выражение лица Дженни, прикусил язык.
     - Не имеет значения, - резко ответила она и шагнула внутрь.
     - Вот черт! - негромко воскликнул доктор и двинулся вслед за посетительницей. - Остается надеяться, что этот парень выживет хотя бы для того, чтобы оценить такую девушку.
     Дженни сразу увидела Ченса, но это был не ее Ченс.
     Он лежал, опутанный трубками с иглами, через которые поступали лекарственные растворы, необходимые для поддержания жизни в его израненном теле. Простыня прикрывала только мужское естество, оставляя взору большое мускулистое тело. Девушка стиснула руки, пытаясь побороть охватившую ее панику. Это она во всем виновата!
     О Боже! В следующее мгновение Дженни зажала дрожащими пальцами рот, чтобы загнать внутрь рвущийся крик. Она не должна.., не имеет права поддаваться панике. Нельзя допустить унизительного падения в обморок.
     Ченс лежал абсолютно спокойно. Дженни охватило неудержимое желание прикоснуться к нему, хотелось удостовериться, что жизнь еще теплится в этом теле. Но обещание есть обещание, поэтому Дженни лишь присела на стул рядом с его кроватью. Она как зачарованная смотрела на мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь. Дыхание поддерживал кислородный прибор.
     - Вы его жена? - Голос медсестры заставил ее вздрогнуть. Дженни отрицательно покачала головой, борясь с желанием заплакать. - В таком случае прошу прощения, мисс. В этой палате разрешается находиться только членам семьи, и то непродолжительное время.
     Вам нельзя быть здесь.
     Дженни невидящими глазами уставилась в сочувствующее лицо медсестры, не замечая, что слезы медленно текут по щекам.
     Та вздохнула, достала из кармана платок и протянула ей, добавив:
     - Только недолго.
     Сестра ушла, оставив девушку у постели Ченса.
     - Дженни! Проснись! - Голос Маркуса вырвал ее из объятий сна. Она не помнила, как заснула в кресле в холле.
     - Что такое? - пробормотала девушка, с недоумением обнаружив себя в незнакомом помещении. Но в следующее мгновение все встало на свои места. - Ченс! О Боже! Папа! Что с ним?
     "Она назвала меня папой!" Как прекрасно это звучит! За двадцать три года он ни разу не поправил дочь, когда она называла его Маркусом. Если бы Дженни знала, как теперь он сожалел об этом. Ее ногти впились в запястье, отрывая Маркуса от размышлений. Вопрос требовал ответа.
     - Я ничего не знаю о состоянии Ченса, - произнес он. - Мы с Генри только что приехали. На вот, выпей и не мучай себя. - Маркус протянул ей чашку с горячим кофе. - Я пойду разыщу сестру. Скоро, надеюсь, мы узнаем, как он провел ночь.
     Дженни смотрела на отца, удаляющегося по коридору, и отчаянно терла рукой глаза, стараясь отогнать сон и избавиться от чувства неловкости. Если бы не ее столь разбитое состояние, девушка задумалась бы о том, почему тут оказался Маркус. Раньше, когда она в нем нуждалась, он весьма редко находился рядом.
     Генри взял у нее из рук чашку с кофе, поставил на столик, обнял и неловко погладил. Объятие получилось неуклюжим, но искренним. Дженни на какой-то момент почувствовала себя в безопасности.
     Она ощутила запах лавандового мыла и одеколона "Олд Спайс" - кошмарное сочетание для кого-то другого, но не для Генри, от которого обычно пахло пылью, сеном и навозом.
     - Похоже, надо, чтобы тебя кто-нибудь обнял, - пробормотал старый ковбой себе под нос. Он относился к ней как к дочери. И имел на это право. Генри Томас работал на ранчо "Три Т" почти двадцать лет.
     Дженни вздохнула и прижалась к нему.
     Течение времени сказалось на Генри. Морщин на лице стало больше, чем на утренней неприбранной постели. Ходил он прихрамывая - одна лошадь оставила на нем свой "автограф". Но по характеру по-прежнему был добросердечен и верен.
     - Все парни шлют Ченсу пожелания скорейшего выздоровления, - сказал Генри.
     Дженни кивнула и опустилась в расшатанное кресло. Откинувшись на спинку, сделала большой глоток кофе. Он был еще горячим, но девушка выпила все до последней капли.
     - Они очень переживают, что Ченс пострадал, - продолжил Генри, - будто чувствуют себя виноватыми.
     Но я сказал им, что тут никто не виноват, только тот сопляк несчастный. Просто так случилось.
     Обычно немногословный Генри сейчас изливал поток красноречия.
     Дженни взглянула ему в лицо. Изо всех сил сжала пустую чашку и с трудом проглотила очередной комок, подкативший к горлу.
     - Ничего бы не случилось, если бы я не позволяла Маркусу устраивать в доме эти идиотские парады. Я поступала так потому, что думала, будто Ченс... - Голос опять пресекся. - Если в этом есть чья-то вина, то только моя. - Губы ее задрожали, она прикусила их, чтобы не разрыдаться в голос.
     - Это не правда, дорогая, - ответил Генри. Похлопав ее по колену, он устроился рядом в кресле. - А кроме того, Ченс не думал об этом. Он действовал автоматически. Не мог стоять и смотреть, как этот жеребец топчет тебя. Ты же знаешь, как он к тебе относится.
     - В том-то и дело, - спокойно и тихо возразила Дженни, - я не знаю, как он ко мне относится. Со дня моего шестнадцатилетия он держится на расстоянии вытянутой руки, будто я заразная. Но я-то знаю, как к нему отношусь, - шепотом продолжила Дженни. - Мне остается только молиться и надеяться, что сумею доказать это... Если не удастся...
     Пластмассовая чашка, которую она до сих пор сжимала в ладони, треснула и раскололась на части. Поглядев на осколки, девушка вздохнула и принялась подбирать их с пола. В этот момент появился Маркус.
     Стремительно поднявшись, она побежала навстречу.
     Маркус сбивчиво принялся сообщать ей новости:
     - Ему лучше. Устойчивые признаки жизни, так они это называют.
     Дженни ринулась в коридор, чтобы лично убедиться в этом, но он грубо схватил ее за руку. Увидев в ее глазах слезы, Маркус отпустил руку, пожалев о своем резком движении.
     - Тебе не следует его сейчас видеть. А кроме того, девочка, ты сама выглядишь как черт знает что. Тебе надо...
     - Домой я не поеду. Я не оставлю его. - Последние слова Маркус едва расслышал, потому что она закрыла лицо руками, пряча слезы. - Я не могу.
     - Ну что ты, у меня и в мыслях этого не было, откликнулся Маркус. - Вот, держи! - Он протянул ей две связки ключей. - Я снял для тебя номер в мотеле через дорогу, там - чемодан с чистой одеждой, твоя машина припаркована на стоянке.
     Маркус вздохнул, внезапно засмущавшись, потому что дочь порывисто обняла его за шею.
     - Спасибо, Маркус, - прошептала она, потом отстранилась, сму