е с Мортоном Уайтлоу ее чуть ли не выворачивало, но деваться некуда... Она взяла с кровати документ. На сей раз ее посещение "Бара Уайтлоу" будет последним.
     Стоило Квин появиться на пороге, как Мортон тотчас заметил ее. Перед ее же мысленным взором всплыла ласка, на которую он был похож своими маленькими черными, близко посаженными глазами и заостренным, вечно принюхивающимся носом. Только вот зубы подводили - потемнели от многолетнего жевания табака.
     - Что тебе здесь надо? - прорычал Мортон, забрасывая на плечо грязное полотенце, которым протирал стаканы.
     Подтянув брюки на отвислом животе, он нервно пробежал пальцами по редким седеющим волосам.
     - Ничего, - ответила она. - Я пришла, чтобы отдать купчую. Завтра в шесть утра я уезжаю, а до тех пор не вздумай даже приближаться к дому. И не рассчитывай поиграть со мной в свои игры, зная, что я всю ночь буду одна. Мне не хотелось бы нарушать покой отца, укладывая тебя на том же кладбище за заправочной станцией.
     При упоминании о кладбище Мортон побледнел, затем покраснел от злости.
     - Неужели ты думаешь, что какой-либо мужчина в здравом уме и твердой памяти захочет тебя, ведьма? Ты отвратительна, как змея, и слишком высокого о себе мнения. У тебя мозги набекрень. Мужчины ложатся в постель с женщинами, а не с такими суками, как ты.
     Улыбнувшись, Квин бросила купчую на пол точно так же, как совсем недавно он бросил на землю их деньги.
     - Запомни, Мортон: пока я там, чтобы ноги твоей не было на моей земле, иначе горько пожалеешь!
     Она покинула бар так же неожиданно, как и появилась. Какое-то время Мортон молча смотрел на бумагу под ногами, словно ожидая, что она взорвется. Тишина, стоявшая в баре, постепенно вытеснила страх, и он, сорвавшись с места, схватил документ и сунул его в карман. Поскорее бы наступило завтра! Он бы пошел туда и первое, что сделал, - взорвал бы этот проклятый дом. Мортону уже давно была нужна земля, чтобы расширить стоянку для машин.
     Сейчас не хотелось вспоминать, что жадность дорого ему обошлась. Годами он уговаривал Джонни Хьюстона продать ему дом за десять тысяч долларов, но все было напрасно.
     Когда же игрок, который большую часть жизни проводил за карточным столом в комнатах его бара, неожиданно умер, он рассчитывал, что дочери Хьюстона, оставшись без средств к существованию, продадут ему дом за полцены. Надеяться им было не на что, и Мортон сделал им предложение о покупке.
     Их гнев потряс его, но еще больше потрясла угроза Даймонд Хьюстон отдать дом и землю фанатичной секте баптистов. Уайтлоу прекрасно понимал, что тут уж его бизнесу придет конец: не пройдет и месяца, как он лишится не только бара, но и крыши над головой. Мортон был вынужден заплатить им втрое больше, лишь бы они убрались из его жизни.
     Звук хлопнувшей двери заставил его подпрыгнуть и выругаться. Он осторожно подошел к окну, чтобы убедиться, что Квин не собирается палить в его дом. Но на улице было пусто, и он разглядел лишь занавешенные окна и серые стены дома Джонни Хьюстона.
     Ее никто не провожал, да она и не рассчитывала на это. Кого волновал ее отъезд? Уставившись в спинку переднего сиденья, Квин старалась не думать о склоне холма за автобусной стоянкой. Просто нет смысла размышлять о том, что Джонни Хьюстон остается в Кредл-Крике совсем один. К тому же если есть Бог, в существование которого она свято, верила, то ее отец сейчас не там, а на небесах.
     Вот появился шофер автобуса, на ходу застегивая ремень. Квин поняла, что настало время отъезда. Еще немного, и она уедет отсюда. Просыпаясь по утрам, она никогда больше не, будет дышать угольной пылью. И никогда больше не поймает на себе косых взглядов и не услышит злобного шепота за спиной...
     Запах выхлопных газов ударил ей в нос, когда шофер завел мотор и стал осторожно выруливать на шоссе. Несмотря на данное себе обещание не смотреть в окно, Квин прилипла носом К стеклу, отыскивая взглядом одинокий белый крест в дальнем конце кладбища.
     Автобус набирал скорость и двигался все быстрее, быстрее. Внезапно она вскочила с места, встала на сиденье на колени и стала неотрывно смотреть на холмик свежевскопанной земли - могилу своего отца. Взгляд Квин затуманился, подбородок задрожал, но слезы так и не появились. Когда очертания Кредл-Крика наконец исчезли из виду, она села на свое место, не обращая внимания на любопытные взгляды пассажиров, сидевших на задних сиденьях.
     Мысленно она попрощалась с отцом. Слова шли от сердца, и их не надо было произносить вслух.
     Рядом, на пустом сиденье, лежал ее жакет, из кармана которого торчала карта. На ней она желтым карандашом начертила свой путь. И вот сейчас, достав карту, Квин провела по желтой линии пальцем, желая лишь одного: очутиться как можно дальше от городка Кредл-Крик, штат Теннесси, и поскорее.
     Впереди у нее будущее.

Глава 2

     Пейзаж за окном автобуса уже давил однообразием: серое шоссе и зеленые деревья по сторонам. С приходом ночи Квин потеряла всякий интерес к происходящему. Сказывалось напряжение последних дней. Она даже не заметила, когда автобус, миновав Арканзас, въехал на территорию Оклахомы. Впрочем, рано утром, когда водитель сделал очередную остановку, она поняла, что приехала в совершенно незнакомое место.
     Граничащая с Техасом земля сильно отличалась от великих Дымных гор. Квин привиделось, что ночью по земле прошелся огромный каток и сгладил мир, который она знала, исчезли высокие вершины в тумане и сочные, вечнозеленые растения. Пропали узкие извилистые дорожки поселков Теннесси, которые брали начало у подножия гор, а заканчивались прямо в каньоне. Уцепившись за спинку переднего сиденья, Квин смотрела в окно. Плоская коричневая земля, казалось, простиралась до бесконечности. Надо же, какие необъятные на самом деле Соединенные Штаты! Она подумала о сестрах и задалась вопросом: как они смогут найти друг друга в этой бескрайней стране?
     - Стоим полчаса, - сказал, потягиваясь, водитель. - Можете выйти из автобуса, перекусить, осмотреть окрестности, но не опаздывайте. Я не могу нарушать расписание и не стану ждать отставших.
     Снова взглянув в окно, Квин открыла рот, чтобы задать вопрос, но из застенчивости не стала. "Куда можно пойти? - подумала она. - Здесь некуда идти и нечего смотреть".
     Впрочем, вместе с пассажирами, которых за ночь изрядно прибавилось, Квин вышла из автобуса, и все они направились к маленькой забегаловке, откуда пахло кофе и поджаренным беконом.
     - Заходите, - пригласила официантка. - Занимайте места, я обслужу вас в долю секунды.
     Квин предпочла столику единственный стул у стойки бара. Было слишком рано, чтобы вести светские разговоры, особенно с незнакомыми людьми.
     После двух чашек кофе, яичницы с хлебом из муки грубого помола она заплатила по счету и вышла, намереваясь размяться за оставшееся до отъезда время.
     Вокруг было тепло и сухо. Повернувшись, Квин подставила лицо ранним солнечным лучам. Тонкая хлопчатобумажная кофточка обтянула ее пышную грудь, когда она, закинув руки за голову, покрутила плечами из стороны в сторону, чтобы размять затекшие мышцы.
     Водитель автобуса, сидевший в кафе, на миг застыл с чашкой кофе в руке, рассматривая ее изумительную фигуру. Она была красивой леди, но, как он заметил, редко улыбалась. По опыту он знал, что такие женщины ценят внимание противоположного пола, но эта, похоже, была исключением из правил.
     Какая же она красивая! Огромные зеленые глаза, прямой, правильной формы носик, рот, который так и хочется поцеловать... Правда, упрямый подбородок и внутреннее напряжение девушки отнюдь не располагали к фривольному поведению. Ее темно-рыжие длинные волосы пламенели в лучах утреннего солнца. А походка, а эти длинные ноги! Представив, как хороша она в постели, он с трудом овладел собой.
     Квин причесалась и почистила зубы. Хорошо бы теперь принять душ и переодеться. Увы, водитель уже просигналил. Пора отправляться в путь.
     В салоне появились новые пассажиры: мать и маленький ребенок, и Квин затаила дыхание - не дай Бог, сядут рядом с ней. У нее не было ни малейшего желания вести пустые разговоры в дороге. К счастью, мать сразу же опустилась на переднее сиденье и взяла малыша на руки.
     Через три часа Квин поняла, что рано радовалась. По всей вероятности, сидеть на коленях у матери ребенку надоело, и он решил погулять по автобусу. Вздрогнув от визгливого голоса матери, Квин уставилась в окно.
     - Фрэнк, сейчас же вернись! Слышишь, что я сказала? Я тебя нашлепаю, если не вернешься, обещаю! - раздраженно кричала мамаша.
     По-видимому, Фрэнк не раз уже слышал эту угрозу и перестал обращать на нее внимание. Он остановился рядом с Квин и беззаботно улыбнулся. Затем опустил глаза на карту, торчавшую у нее из кармана.
     - Книга? - указал он пальчиком. Квин добродушно усмехнулась, глядя на немытое личико ребенка: на его подбородке засохли остатки завтрака.
     - Нет, это не книга, - ласково ответила она. - Это моя карта.
     - Карта, - кивнув, повторил малыш и радостно засмеялся в ответ на ласковый голос и приветливую улыбку Квин.
     - Фрэнк, оставь девушку в покое! Ты слышишь? Фрэнк даже не оглянулся. Квин решила, что ему нет и трех лет. Огромные карие глаза мальчика, худоба и раздувшийся животик свидетельствовали о том, что он недоедает и недостаточно ухожен.
     В кармане у Квин лежал пакетик с сушеными фруктами, который она захватила, чтобы жевать в пути. Пожалуй, сейчас самое время достать лакомство. Боясь вызвать негодование матери Фрэнка, Квин посмотрела в ее сторону, но женщина уже забыла о сыне. По всей вероятности, ей было безразлично, где он и что с ним.
     Сунув руку в карман, девушка вытащила пакетик и поманила мальчика к себе. Открыв пакетик, она протянула малышу курагу. Он тотчас взобрался на сиденье рядом с ней.
     В отличие от многих других детей, которые бы обязательно рассмотрели угощение, парнишка даже не взглянул на то, что ему предложили, а сразу проглотил. Квин мелодично рассмеялась.
     - Вот тебе еще, - сказала она, - но сначала надо разжевать. Жуй, жуй, жуй, - повторяла она, показывая, как это делается.
     Целых полчаса Квин доставала из пакетика фрукты, а Фрэнк тщательно их пережевывал. Когда все сушеные фрукты закончились, Фрэнк перевел взгляд с пустого пакетика на Квин. Она лишь пожала плечами и развела руками.
     - Все съел, - добавила спустя мгновение она. Фрэнк согласно кивнул и вдруг повторил:
     - Съел, съел.
     - Где ты был? - спросила мать сына, когда он вернулся. Тотчас раздался звонкий шлепок, и Квин невольно вздрогнула. Впрочем, Фрэнк не заплакал. Она сокрушенно покачала головой: какая же жизнь у этого ребенка, если он привык к лишениям и боли?!
     О, как Квин хотелось броситься к матери малыша и отдубасить ее! К сожалению, это бесполезно. Таких матерей тысячи, всех не переделаешь. Оставалось только надеяться, что завтра в это время они разъедутся по разным штатам. С плеч Квин Хьюстон свалится всякая ответственность. Она не будет вмешиваться в чужие дела и никогда не станет воспитывать чужих детей.
     - И когда же вы его почините? - спросил один из пассажиров, после того как автобус, заурчав и фыркнув, вдруг остановился в маленьком городке неподалеку от границы штата Нью-Мексико.
     Водитель, сдвинув на затылок шляпу, нахмурился.
     - Знаете, - сказал он, - я водитель, а не механик. Я уже позвонил на фирму, они отправили другой автобус. Часа через два-три он будет здесь. Подождите.
     - Но мне надо быть в Лос-Анджелесе послезавтра! - возмутился мужчина. - В противном случае я могу потерять работу.
     Водитель только плечами пожал.
     Квин вздохнула. В ее планы задержка также не входила, но ей по крайней мере не надо было придерживаться строгого графика. Самое важное для нее - добраться до Аризоны, а там уж она решит, что делать дальше.
     Прошло два часа, недовольство пассажиров, среди которых была и Квин, все усиливалось. Неизвестно, что произошло бы, но тут к остановке подкатил какой-то автобус.
     - Это не ваш! - закричал водитель, прежде чем одобрительно загудевшая толпа бросилась к двери. - Это рейсовый, он идет только до Колорадо, а не в Калифорнию!
     Последнее замечание было встречено тяжелыми вздохами и ворчанием. Квин нахмурилась, но через минуту морщины у нее на лбу разгладились.
     - Не могла бы я сменить маршрут? - спросила она у водителя своего автобуса. - Мне не хочется ждать, я бы с удовольствием пересела на рейсовый.
     - На нем вы не доедете до Аризоны. Если не ошибаюсь, автобус идет только до Денвера и поворачивает обратно на юг.
     - Не имеет значения, - ответила Квин, - ведь я всегда могу пересесть на другой автобус, не так ли? Водитель почесал затылок и наконец кивнул:
     - Полагаю, вам лучше знать, как поступить, леди. Постойте здесь, я попрошу водителя подождать и принесу ваш багаж.
     Квин заметно оживилась. Меньше чем через полчаса она снова отправится в путь, оставив раздраженных пассажиров ждать аризонского автобуса. Не важно, как долго она будет добираться до цели, главное - не сидеть и не ждать на одном месте.
     По мере продвижения автобуса на север Квин замечала, что реки в окрестностях становились быстрее и глубже, деревья мощнее и зеленее, а на горизонте появились знакомые очертания гор. Небольшой придорожный указатель "Граница штата Колорадо" говорил сам за себя.
     Взглянув на далекие, покрытие снегом вершины гор, Квин вдруг вспомнила Смоуки, которые окружали Кредл-Крик. Впрочем, она тут же нахмурилась: сейчас ей меньше всего хотелось ворошить прошлое,
     Чем дальше они ехали" тем выше становились горы, а когда прибыли в маленький городок, расположенный у подножия самой высокой горы, автобус стал сбавлять ход.
     Квин вздохнула. Ее ноги затекли и гудели. Сейчас она бы с удовольствием размялась.
     - Кому в Сноу-Гэп, готовьтесь на выход. Через пятнадцать минут будем на месте. Это последняя остановка перед Денвером, так что имейте в виду...
     Квин вышла из автобуса, потянулась и осмотрелась по сторонам. Ландшафт, возможно, и был другим, но автобусная стоянка ничем не отличалась от всех прочих. Решив, что нет ничего хуже, чем провести всю ночь с жестким гамбургером в желудке, Квин в поисках чего-нибудь полегче двинулась по узенькой тропинке на улицу, по обеим сторонам которой располагались магазины с красочными витринами. Потом она пожалеет об этом, но...
     Тишину улицы внезапно пронзил детский крик. За ним последовал другой, и Квин, не раздумывая, направилась на голоса. Она увидела, как мужчина в форменной одежде безуспешно пытался затолкнуть в фургон трех детей разного роста и возраста. Прочитав надпись на двери фургона: "Социальная служба департамента Колорадо", Квин нахмурилась. Она с детства терпеть не могла тех, кто занимался благотворительностью по долгу службы.
     - Нет, шериф, нет! - кричал старший мальчик, вырываясь. - Выслушайте меня! Клянусь, папа нас не бросил. С ним, должно быть, что-то случилось. Он никогда нас не оставлял. Не забирайте меня! Вы обязаны помочь мне его найти.
     - УСПОКОЙСЯ, Донни, - ответил шериф. - Поверь, я лучше знаю, как поступить. Вы все трое спустились с горы, чтобы сообщить нам, что ваш папа не вернулся вчера вечером домой. Неужели ты думаешь, что обратно я отпущу вас одних? Вы поедете с миссис Суттер. Она позаботится о вас, пока за вами не приедет кто-нибудь из родственников. Так будет лучше, неужели ты не понимаешь?
     Донни вырвался из рук шерифа и вцепился в малыша, который безутешно плакал на руках женщины из социальной службы.
     - Отпустите его! - пронзительно крикнул Донни и, выхватив ребенка из рук миссис Суттер, прижал его к себе. Малыш, уткнувшись лицом в шею брата, зарыдал.
     Квин, охваченная чувством жалости, посмотрела на третьего ребенка, цеплявшегося за ногу Донни. По щекам его тоже катились крупные слезы.
     Шериф укоризненно посмотрел на женщину, словно бы давая понять, что это дело скорее по ее части, он вовсе не специалист.
     Женщина тотчас нахмурилась и попыталась забрать ребенка у Донни.
     Квин потом не смогла объяснить, почему она так поступила. Возможно, на нее нахлынули воспоминания детства, которые как-то странно переплелись с судьбой этих трех мальчиков. Или, может быть, на нее подействовал полный ужаса взгляд Донни, в котором вдруг вспыхнула надежда, когда за спиной шерифа он увидел сочувствие в зеленых глазах Квин Хьюстон.
     - Что здесь происходит? - спросила Квин, оттолкнув женщину и осторожно взяв ребенка на руки. Она ласково прижала его к себе, чувствуя, как он весь дрожит от страха. - Мой автобус только что прибыл, - продолжила она, импровизируя на ходу. - Я рассчитывала, что меня встретит ваш папа, а не вы, мальчики. Кстати, где он? - Она повернулась к мужчине, приветливо улыбнулась и протянула ему руку:
     - Шериф?..
     - Миллер, - ответил он и пожал ей руку. Квин, улыбаясь, кивнула:
     - Квин Хьюстон. Донни как бы мой племянник. Семья есть семья, да вы и сами понимаете.
     Она взглянула на изумленное лицо старшего мальчика, чтобы проверить, не усугубила ли она и без того ужасную ситуацию, но изумление на его лице тотчас сменилось радостью. Квин поняла, что из двух зол он выбрал меньшее.
     - Господи! - тут же воскликнула она, приглаживая волосы на головках младших братьев. - Вы так сильно выросли, что теперь я даже не знаю, кто из вас кто. Впрочем, вы, конечно же, тоже не узнаете вашу тетю Квин!
     Донни сразу понял намек и без колебаний откликнулся:
     - Тот, который цепляется за мою ногу, Уилл, а у вас на руках Джей-Джей.
     - Я бы никогда их не узнала, - покачала головой Квин и, присев на корточки, заглянула в лицо Уилла, которому на вид было лет десять. - Вы, ребятки, слишком высоки для вашего возраста.
     - Все мужчины в роду Боннер отличаются высоким ростом, - поспешно добавил Донни, - мой папа, Коди, все равно выше всех!
     Квин выпрямилась и заглянула поочередно в три пары голубых глаз разного оттенка. Она, должно быть, совсем свихнулась. Выкинуть такой номер! Впрочем, она бы не смогла жить спокойно, бросив мальчиков на произвол судьбы.
     Квин решила пока пожить здесь и дождаться их отца, чтобы как следует пропесочить его. Спешить ей особенно некуда, продолжить путь всегда успеет.
     - Черт возьми! - воскликнула она, услышав клаксон автобуса: водитель приглашал пассажиров занять места. - Я оставила там свою сумку. Подождите меня, шериф. Я сейчас вернусь, и мы решим, что делать дальше.
     Квин с быстротой молнии рванулась к автобусу и через минуту вернулась с багажом.
     - Насколько я понимаю, у нас проблема, - сказала она. - Интересно, где это носит моего сводного брата? Он звонил мне несколько недель назад и просил приехать, чтобы помочь ему.
     Донни решил объяснить истинное положение дел, чтобы неожиданная спасительница не ошиблась, импровизируя дальше.
     - Она приехала помочь нам, потому что наша мама умерла, - объяснил он шерифу. - Мы переехали в Колорадо всего несколько недель назад. Папа рассчитывал на ее помощь до тех пор, пока мы... не устроимся.
     Его слова повергли Квин в шок, но волна жалости мгновенно захлестнула ее, поскольку свежи были воспоминания о том, что их с сестрами постигла такая же участь.
     - Раньше я приехать не могла, - пояснила она. - Своих проблем пруд пруди. На прошлой неделе умер мой отец, Джонни Хьюстон. Только похоронив его, я сочла возможным уехать из Теннесси.
     Шериф Миллер нахмурился. Все вроде бы вполне правдоподобно, но он обязан проверить изложенные факты. Он был шерифом в Сноу-Гэпе вот уже пятнадцать лет, а Боннеры приехали сюда совсем недавно, и ему ничего не известно ни о них, ни тем более об их родственных связях.
     - Не нравится мне все это, - заявила женщина из социальной службы, которая представилась как Эдит Суттер. - Думаю, лучше забрать детей с собой, пока все не прояснится. Во всяком случае, нельзя оставлять их с совершенно незнакомой женщиной.
     Квин, досадуя, тотчас привлекла к себе Донни.
     - Весьма сожалею, мадам, - хмыкнула