рядом, и смягчился. Парень явно был сражен ею наповал. Не стоит его больше подкалывать. - Ну, теперь твоя очередь, - предложил Чарли. - Отправляйся на ленч.
     - Очень хорошо, - подхватила Виктория. - Если у тебя нет других планов, мы могли бы поехать вместе.
     Ченс застыл, охваченный паникой. Если она поедет с ним, придется платить за нее, а он не уверен, что денег в кармане хватит и на одного. За гамбургер с коктейлем в "Молочном погребке" он собирался расплачиваться выносом корзин с мусором.
     Чарли мысленно обругал себя за столь непростительную глупость. Он прекрасно знал условия жизни Ченса.
     Не один раз ему приходилось помогать парню вызволять мать из вытрезвителя.
     - Погоди, - заговорил он, пока события не повернулись в худшую сторону. - Если ты не возражаешь оказать мне любезность, я бы предложил заказать вам столик на двоих в аптеке Хендерсона. У них нынче рекламная неделя новых гамбургеров. А я забыл заехать на склад, захватить запчасти для машины Мабел Джералдины. Может, подскочишь? Я позвоню, предупрежу их.
     Они будут в курсе.
     Невероятное чувство облегчения охватило Ченса. Он взглянул в абсолютно невинные глаза Чарли. Таким образом тот попытался исправить оплошность, и Ченс не мог на него сердиться. Если бы не Чарли, он бы давным-давно загнулся.
     - Нет проблем, - снова заговорила Виктория. - Мы можем поехать на моей машине. - Потом обратила внимание на сомневающееся, почти настороженное выражение лица Ченса и быстро добавила:
     - Но мне было бы легче, если бы ты сел за руль, Ченс. Я не настолько знаю Одессу, чтобы доехать туда, куда тебе нужно. Не возражаешь? - И она протянула ему ключи от машины.
     К чести Ченса, ему удалось унять дрожь в пальцах, когда он подставил раскрытую ладонь. Возражать? Да он просто мечтает, что когда-нибудь сможет приобрести себе подобную машину. А сесть за руль - предел его мечтаний.
     - И вот еще, - продолжил Чарли, протягивая десятидолларовую купюру. - Когда поедите, можете погулять. А что касается запчастей, скажи Питу, чтобы оформил все обычным порядком.
     Ченс взял деньги, стараясь скрыть, сколь значим для него этот великодушный жест. Он отблагодарит Чарли потом, когда не будет Виктории.
     - Спасибо, Чарли. Мы скоро вернемся.
     - Не торопись, - усмехнулся Чарли и с удовольствием заметил, как щеки парня покрылись красными пятнами. Виктория скользнула в кабину на водительское место, а потом немного подвинулась в сторону. - Я хотел бы, чтобы ты сегодня закрыл вместо меня.
     Вот так все и началось. Обычная жизнь шла своим чередом, но как минимум два раза в неделю Виктория приезжала в Одессу, на бензоколонку "У Чарли все для вас и вашей машины", повидаться с Ченсом. Он понимал, что рано или поздно их отношениям придет конец, потому что она никогда не стала бы.., не смогла бы жить в том мире, к которому принадлежал он. Но в настоящее время ощущение естественности этих отношений вызывало греховные мысли.

***

     - Куда это ты собрался, Ченси? - заплетающимся языком спросила мать.
     - По делам. - Он не собирался посвящать ее в подробности своей личной жизни.
     - Не обманывай меня, мальчик. - Она сделала еще один большой глоток бурбона; спиртное заклокотало в горле, на глаза навернулись слезы. Ченс не сомневался, что, как только захлопнется за ним дверь, пьянка продолжится.
     Ченс опаздывал почти на тридцать минут. Что, если она не дождется? Что, если... Завернув за угол, он испустил глубокий вздох облегчения, обнаружив перед кинотеатром сияющий красный "мустанг". Она его ждет!
     Виктория прикусила губку, увидев, как он торопится, почти бежит. Наверное, его пикап опять сломался.
     - Привет! - Она выбралась из машины. От Ченса так вкусно пахло, что хотелось попробовать на вкус, но целоваться на публике не входило в набор правил приличий, которым ее учили. Поэтому она ограничилась взглядом.
     На нем были почти новые синие джинсы, белоснежная футболка с короткими рукавами и те же самые старые, с покоробившимися носами черные ботинки. Длинные волосы, еще влажные после душа, тщательно причесаны.
     Он жадно окинул взглядом ее лицо, потом восхитительные округлости груди. Огромного труда ему стоило удержаться и не погладить стройные ножки в коротких шортах, чтобы убедиться, что они такие же шелковистые на ощупь, как и на глаз.
     - Готов? - Она взяла его под руку, чтобы идти в кино.
     - Для тебя я всегда готов, - усмехнулся Ченс и не без удовольствия вновь заметил легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках.
     Кино их не разочаровало, а зал предоставил то, что и требовалось - темноту и анонимность. Надежную площадку, чтобы пообниматься, как ей хотелось, и поцеловаться, на что рассчитывал он. Место, где можно было украдкой пошептаться и заняться интимными делишками. Единственное разочарование их постигло лишь в тот момент, когда они обнаружили, что фильм закончился и зал опустел.
     Они вышли из кинотеатра. Ченс взял ее за руку и повел к машине. Было уже довольно поздно, около двенадцати ночи. Родители ставили жесткие сроки возвращения домой. Ему трудно было представить, что бы он испытывал сам, если бы кто-то беспокоился, где и с кем он проводит время. Ченс знал также, что ее родители не имеют ни малейшего представления, что их дочка гуляет с парнем с окраины, известной в городе своей дурной репутацией.
     - Наверное, тебе пора ехать, - проговорил он, когда они подошли к машине и встали рядом с дверцей. Никто не хотел быть инициатором завершения вечера. - Прошу тебя не гнать слишком быстро, чтобы поспеть к назначенному сроку.
     Виктория улыбнулась и, пользуясь темнотой, прильнула к нему, обняв руками за пояс. Ткнувшись подбородком в грудь, прошептала:
     - Мне так нравится, что ты обо мне беспокоишься.
     - Я всегда о тебе беспокоюсь, Виктория, - ответил он. - А еще я беспокоюсь о том, что будет, когда ты устанешь играть в прятки со своими родителями. И меня очень беспокоит собственное состояние, когда однажды я обнаружу, что ты больше не приедешь ко мне.
     Слова, произнесенные спокойным, почти монотонным голосом, резанули ее прямо по сердцу.
     - Это не игра, Ченс. И не говори мне больше этого никогда. Я бы не стала "играть в прятки", если бы ты согласился приехать и познакомиться с моими родителями, о чем я тебя уже не раз просила.
     Он нахмурился. Знакомство с ее родителями предполагало и обратное. Но об этом не могло быть и речи, - Я знаю, у твоей мамы какие-то проблемы, - продолжила Виктория и нежно погладила его по плечу, чтобы смягчить свои слова. - Тебе нет необходимости все мне рассказывать, я и так понимаю.
     - Проблемы? Сильно сомневаюсь, что это можно назвать проблемами. Она не... Она просто... Да, черт побери, Виктория! Она просто не вашего круга, вот и все.
     - Она не может быть совсем плохой, милый, - шепотом проговорила девушка. - Потому что у нее есть ты.
     Ченс крепко обнял ее. Похвала была вдвойне приятна, поскольку не так часто в жизни ему приходилось слышать слова одобрения в свой адрес. Но эти объятия рождали новые проблемы, от которых Ченс не мог отмахнуться.
     Виктория нежно прикоснулась к его губам и почувствовала возбуждение, втайне испытывая от этого глубокое удовлетворение. До возвращения домой оставалось меньше часа.
     - Пожалуй, мне пора, - проговорила она.
     Ченс простонал и уткнулся губами ей в макушку, вдыхая запах шампуня и духов, чтобы вспоминать его позже, когда останется один.
     - Конечно. И помни, о чем я тебя просил. Езжай аккуратно, - Обещаю. И все-таки мне бы очень хотелось...
     - Мы уже все выяснили, и не надо к этому возвращаться, - прервал Ченс. - Я не могу прийти в твой дом. Никогда. Ты из другого общества. Не могу позволить, чтобы когда-нибудь кто-то сказал, будто я затянул тебя вниз, на свой уровень. Так что езжай домой, девочка. Езжай сейчас же.
     - Хорошо, хорошо. - Нахмурившись, она села за руль и подняла голову. На нее смотрел высокий темноволосый стройный юноша. Лицо его было искажено яростью. - Знаешь что? Я кое-что поняла. Мне кажется, вы с моим отцом легко найдете общий язык. Сказать почему? Вы очень похожи. Никогда в жизни не встречала таких упрямцев.
     Она послала воздушный поцелуй и укатила. Ченс смотрел ей вслед, пока габаритные огни не смешались с огоньками других машин на оживленной магистрали.
     Сунув руки в карманы, он запрокинул голову, с наслаждением вдыхая чистый, свежий воздух, который нес с собой ветер, сдувая запахи города. Постояв так некоторое время, он пошел домой.
     В доме горели все лампы. Ченс увидел это издали.
     "Вот черт! Либо она устроила очередную пьянку, либо снова пьяна в стельку", - подумал он и ускорил шаг, приближая возвращение в свой грязный мир.
     Он влетел в дом, распахивая дверь и готовясь к битве. Но этого не потребовалось. Все битвы, которые если и имели место, уже завершились. Судя по тому, что открылось его взгляду, здесь происходила сексуальная битва. Летти без чувств валялась на софе, едва прикрытая каким-то тряпьем; в пределах ее вытянутой руки на полу лежала пустая бутылка из-под виски. Между грудями была прилеплена двадцатидолларовая бумажка.
     К глазам подступили слезы. Но они застыли, как застыло его сердце. Ченс сбросил деньги на пол, ногой отшвырнул подальше бутылку, присел и поправил одежду матери. Горькая складка пролегла между бровями, когда он поднял мать на руки и прижал к груди. Всякий раз, поднимая ее, он изумлялся, до чего она легкая.
     Постель ее оставалась неразобранной. Очевидно, они никогда не добирались до ее спальни. Он уложил ее, снял туфли и прикрыл покрывалом ноги. Потом включил маленький настольный вентилятор, устроив его так, чтобы ей поступало как можно больше прохладного воздуха.
     Мать застонала во сне, пробормотала чье-то имя, которое Ченс не смог разобрать, потом повернулась на бок и свернулась клубочком, как маленький ребенок.
     Ченс распрямился, глядя на женщину, которая подарила ему жизнь, и подумал - уже не в первый раз:
     "Как она оказалась в таком месте.., в таком состоянии... и почему одна?"
     Он прошелся по дому, гася свет, запирая окна и двери, после чего вернулся к дивану. Двадцатидолларовая бумажка валялась на том же месте. Ченс прошел в свою комнату. Снял ботинки, стащил через голову футболку и тяжело опустился на кровать, внезапно почувствовав себя слишком усталым и слишком старым не по годам, чтобы раздеться дальше. Он лежал на спине, скрестив лодыжки, смотрел на потолок с желтыми разводами от дождевых потоков и ждал рассвета.

Глава 12

     - Но я хочу, чтобы именно ты привез меня на выпускной бал, а не мои старики родители!
     Ченс поджал губы и упрямо выставил вперед подбородок. Они с Викторией уже несколько дней спорили на одну и ту же тему. У него не было никакой возможности возить кого бы то ни было на выпускные балы.
     Он и на свой-то не мог пойти. Ведь это означало, что надо взять напрокат смокинг, купить цветы, а самое главное - машина. Виктория Генри не может ехать на свой выпускной бал в его грузовике! Даже если бы он был на ходу, даже если бы она согласилась. Ну а он лучше провалится сквозь землю, чем согласится ехать на ее машине как последний жиголо!
     - Виктория! Ну хватит же в конце концов, дорогая!
     Мы говорим об одном и том же!
     - Это ты говоришь, - заметила она. - А я каждый раз только слушаю. Но меня ты так и не выслушал. Мне совершенно безразлично, на чем ты поедешь. Мне все равно, как ты будешь одет. Мне не нужны цветы. - В голосе зазвенели слезы. - Мне нужен только ты!
     - О черт, - смутился Ченс. - Не надо плакать.
     Прошу тебя, милая. Только не плачь! - Он нервно оглянулся, словно желая лишний раз убедиться, что они одни в кабинете бензоколонки, и притянул ее к себе. - Однажды ты уже обвинила меня в упрямстве. Но больше я не дам тебе такого повода, девочка. Я отвезу тебя на этот чертов выпускной бал. И буду в смокинге. И подарю тебе цветы. Только перестань плакать. Умоляю!
     Виктория вздохнула, хлюпнула носом и обняла его.
     - Спасибо тебе, Ченс. Мне не хотелось бы показаться эгоисткой, но я не хочу делить такое важное для меня событие ни с кем, кроме тебя. Если это нехорошо, можешь меня осудить.
     Он усмехнулся, поднял голову и увидел за окном босса, который помахал им рукой.
     - Пошли, - заторопился он. - Тебе пора уходить отсюда, покуда меня не выгнали. Чарли вернулся с ленча, у меня много дел.
     - Хорошо, - согласилась Виктория и подняла лицо для поцелуя.
     Ченс еще раз скосил глаза в окно. Чарли по-прежнему стоял поодаль, помахивая рукой и.., улыбаясь.
     Увидев перед собой подставленные ждущие губы Виктории, он чертыхнулся про себя. Что ж, она стоит этого.
     Он нагнулся, чтобы прикоснуться губами к пухлым изгибам, недавно накрашенным, как он успел заметить, помадой "Розовая любимая", и понял, что этого ему мало.
     - Ты потерял голову, мой мальчик? - полюбопытствовал Чарли, когда красный "мустанг" стрелой умчался с площадки перед бензоколонкой и растворился среди машин на шоссе.
     - Скорее всего, - согласился Ченс. - Только что я согласился пойти с ней на этот чертов выпускной бал.
     Чарли Роллинз вспомнил свой выпускной, вспомнил, как готовилась к такому же балу его дочка, и подумал, что Ченс тоже достоин того, чтобы сохранить добрые воспоминания об этом событии.
     - Ну если собрался, тебе надо на чем-то ехать. Позакрываешь бензоколонку всю эту неделю вместо меня и можешь брать мой "олдсмобил".
     Ченс разинул рот. Голубые глаза Чарли засияли ярче, чем обычно, и он суетливо полез в карман брюк за платком.
     - Вы так не планировали, - наконец сумел вымолвить Ченс, до глубины души тронутый благородством человека, для которого он был, в конце концов, всего лишь наемным работником.
     - Я знаю, - фыркнул Чарли. - Поэтому и предлагаю.
     - Ну что ж. Сделка так сделка. Договорились, - протянул руку Ченс.
     - Люблю выгодные сделки, - усмехнулся Чарли. - А ты, парень?
     - Конечно, Чарли, - рассмеялся Ченс. - И благодаря вам только что одну такую я совершил.

***

     Ченс возблагодарил Бога за то, что в этот вечер мать его должна была работать. Очень не хотелось объяснять, зачем ему понадобилась машина босса, или почему он взял напрокат смокинг, или почему решил подстричься. Бросив взгляд на часы, он нервно поправил галстук-бабочку, который наконец удалось застегнуть, и открыл холодильник. Бутоньерка лежала на месте. Она представляла собой пучок бледно-розовых миниатюрных гвоздик в окружении чего-то воздушного, что торговец цветами назвал "дыханием младенца"
     Он надеялся, что ей понравится. Единственное, о чем попросила Виктория, - чтобы был розовый цвет.
     Он взял бутоньерку с полки, проверил в карманах наличие денег, ключей и направился к выходу. Пора.
     До Мидленда было недалеко. Но если посмотреть с другой стороны - до него было как до луны. Чем дальше Ченс отъезжал от Одессы, тем отчетливее понимал, что действительно потерял голову. Ни разу за свои восемнадцать лет он не позволял девчонке вести себя с ним так, как Виктория. А в итоге они с ней даже ни разу не трахнулись. Как-то это словечко даже не увязывалось в его сознании с высокой стройной девушкой с яркими зелеными глазами. Любить ее - да. Но трахать?
     Адрес, который она сообщила, ничего ему не говорил. В этом городе он совершенно не ориентировался.
     Поэтому Ченс просто четко следовал указаниям.
     За бензоколонкой повернуть направо... Проехать два квартала на север, потом свернуть налево...
     В конце концов он вырулил на нужную улицу и вздохнул с облегчением, увидев перед элегантным двухэтажным каменным особняком знакомый красный "мустанг" Родителей дома не было. Ченс увидит их позже, на балу. Он постучал в дверь.
     "Это я делаю только ради тебя".
     Дверь распахнулась почти мгновенно. Виктория, видимо, ждала его у окна. От обворожительной улыбки захватило дух не меньше, чем от потрясающего платья, обнажающего плечи. Иначе как принцессой из сказки Ченс и не мог ее назвать. Бесконечные воздушные кружева, слегка тронутые бледно-розовым, взметнулись с шуршанием перед ним, когда она повернулась на каблуках. Он шагнул вперед. Виктория бросилась ему на грудь, раскинув руки. Ченсу показалось, что он вот-вот утонет в нахлынувшей на него бело-розовой пене. В следующее мгновение он ощутил на щеке нежнейший поцелуй. От такой Виктории Ченс занервничал. Она была принцессой, а он чувствовал себя несчастной лягушкой.
     - Это мне? - спросила она, показывая на коробку.
     - О да, - заторопился он, внезапно смутившись. - Впрочем, не очень понимаю, как ты будешь это носить, Если бы ты сказала, что у тебя... То есть если бы я знал, что у этого платья нет...
     Виктория расхохоталась.
     - Дорогой мой Ченс Маккол. Мне кажется, ты смущен. Но это только поначалу. Пройдет. Но тебе это очень идет, мой милый. Ты просто слишком серьезен. Ну пошли. Танцы ждать не будут. И мне тоже не терпится.
     Он не успел ничего сообразить, как они уже оказались в машине. Бутоньерку она пристегнула к поясу. Под глупые улыбки, поцелуи украдкой и гулкие удары сердца они доехали до школы, следуя указаниям Виктории.
     Он остановил "олдсмобил" Чарли, выбрался с водительского места и поспешил обойти машину, чтобы появление Виктории в ее роскошном наряде было обставлено с максимально возможной торжественностью и грациозностью.
     - Ты отлично выглядишь, - тихонько заметила Виктория, поправляя ему бабочку. - Такой солидный, высокий, красивый в этом смокинге! Мне предстоит всю ночь отбивать тебя от моих подружек. Боюсь, ты сам об этом догадываешься.
     - Может, мне и самому придется сражаться, - улыбнулся он. - Но сильно сомневаюсь, что с девчонками. Ты смотришься так аппетитно, что прямо укусить хочется! Ну ладно, пошли. Все-таки не понимаю, как тебе удалось уговорить меня.
     - Тихо. Спокойно. Чем быстрее я познакомлю тебя с родителями, тем быстрее мы сможем отправиться танцевать.
     Улыбка сползла с его лица. От предстоящего мероприятия он не испытывал особой радости. Спустя некоторое время Ченс понял, что надо было внять своему чутью.

***

     Маргарет Генри, жеманно улыбаясь', раскланивалась со знакомыми. Потом ее взгляд замер на появившейся в дверях молодой паре.
     - О Боже! - только и смогла выдохнуть она. Она знала, что дочка постоянно катается на своей новой машине, могла судить об этом по присылаемым чекам за бензин. Но и представить себе не могла, что ездит Виктория в другой мир, где существуют такие парни, как этот. Во времена ее молодости этот мир называли босяцким.
     От ее взгляда не ускользнули ни бессознательная развязность, ни темные, все понимающие глаза, которые наверняка уже насмотрелись на то, о чем Виктория даже не подозревала.
     - Что такое? - дернулся Логан Генри. Он терпеть не мог подобных церемоний, но понимал, что их положение в обществе требует присутствия на мероприятии такого ранга. Тем более в этом году, когда их единственная дочь заканчивает среднюю школу.
     - Виктория! - прошептала Маргарет. - Только что пришла со своим сюрпризом. Я же говорила, она что-то затеяла. А ты уверял, что ничего страшного. Просил меня не приставать к ней, оставить в покое, дать возможность самостоятельно расправлять крылышки. Ну, Логан, думаю, ты будешь доволен. Похоже, твоя маленькая цыпочка вылетела из клетки. У меня ощущение, что в курятник забрался лис.
     - О Господи, Маргарет, от твоих метафор мозги плавятся. Что за чертовщину ты несешь?
     Он проследил взглядом в том направлении, куда смотрела жена. В одно мгновение вся его грешная жизнь промелькнула в сознании. Логан забыл, о чем начал говорить. Ответа Маргарет он не слышал, как не слышал и начавшей играть музыки. Он ничего не видел, кроме высокого темноволосого парня, который только что вошел в зал с его дочерью.
     - Нет! - Вопль вырвался непроизвольно.
     Маргарет резко обернулась и обожгла его взглядом.
     - Не смей! Не сейчас! - прошипела она. - Не вздумай устраивать сцены! Этот вечер принадлежит Виктории. Она тебе этого ни