скрыть их дрожь, и огляделся по сторонам: никто не заметил его волнения.
     Томми повернулся к прилавкам, уже немного успокоившись и надеясь, что к нему вернется праздничное настроение, но тут краем глаза заметил знакомый женский профиль. Руки его сами собой выскочили из карманов и повисли плетьми вдоль тела, рот растерянно приоткрылся. Даймонд прошла через дверь и направилась в сторону автобусной остановки. Через мгновение Томми потерял ее из виду: Даймонд исчезла в салоне автобуса.
     Это, без сомнения, была она. Высокая, с густой копной светлых волос, вольно ниспадающих на спину. И хотя он не успел разглядеть ее походку, и даже лицо, Томми был уверен - это она или в крайнем случае ее призрак.
     Дверь автобуса закрылась. Только тут Томми Томас сообразил, что, если он действительно хочет "найти" Даймонд Хьюстон, ему нужно пошевеливаться. Он ринулся из магазина, отчаянно работая локтями, пробивая себе путь на улицу, к автобусной остановке. Но когда Томми выбежал из магазина, автобус уже отъехал. Ему осталось только стоять посреди улицы, бессильно ругаясь себе под нос.
     Ничто в тот день не могло испортить Даймонд настроения. Она получила от Дули все деньги, причитавшиеся ей за неделю работы, и решила всю эту сумму потратить на рождественские покупки. Сегодня у нее был совершенно особенный день, и выглядеть ей хотелось тоже по-особенному. По кварталу прошел слух о том, что какие-то люди "из бизнеса" намерены посетить бар Дули, чтобы послушать песни в ее исполнении. Если судьба и правда давала ей шанс, надо было постараться быть на высоте.
     Свой наряд она сначала увидела в витрине магазина: в таком любая выглядела бы потрясающе. А уж для Даймонд он был как будто специально создан. Это были свободные брюки и длинная, белая, с длинным рукавом, плотно облегающая тело блузка с глубоким вырезом. Гениальный дизайнер выбрал для блузки атласную ткань, уверенный, что это именно то, что нужно. Широкий пояс золотистого оттенка был единственным украшением; пряжка на поясе была величиной с ладонь Даймонд, и по контрасту с ней талия девушки казалась еще тоньше, чем была на самом деле.
     Даймонд достаточно было беглого взгляда на свое отражение в зеркале, чтобы принять окончательное решение. Да, она купит именно этот костюм. Если ее талант, подчеркнутый таким великолепным нарядом, останется незамеченным, Даймонд может вообще забыть о музыкальном поприще.
     - Ого! Вот это я понимаю! - не удержалась продавщица. - На вас это выглядит просто изумительно.
     - Спасибо. Сегодня вечером я нуждаюсь как раз в этом, - призналась Даймонд, отыскивая бирку с ценой. - И обувь, - добавила она. - Мне нужна подходящая обувь.
     Продавщица даже в ладоши захлопала от удовольствия: прекрасная покупательница, побольше бы таких.
     - Кажется, я знаю, что к этому подойдет, - сказала она. - Только вот нужно посмотреть, есть ли у нас именно ваш размер. - И она стала рыться на многочисленных полках, отыскивая золотистые полусапожки из ламэ.
     Действительно, полусапожки подошли прекрасно.
     Даймонд уходила из магазина, держа в руке большой пакет с тщательно упакованными обновками. При каждом шаге пакет бил ее по коленкам. Даймонд поспешила к выходу, чтобы успеть на автобус. С тех пор как она ушла от Джесса, городской транспорт стал неотъемлемой частью ее повседневной жизни. Идти домой пешком ей совершенно не хотелось. Тем более что от магазина до ее дома было порядочное расстояние.
     Выйдя из магазина, Даймонд поймала свое отражение в тщательно вымытой витрине магазина свеч. Молодая женщина, отражавшаяся в толстом стекле, ничем не напоминала робкую девушку, которая несколько месяцев назад впервые приехала в Нэш-вилл, стараясь подыскать себе хоть какую-нибудь работу. Эта женщина в витрине уверенно улыбнулась Даймонд, которая, в свою очередь, весело рассмеялась.
     Провожаемая восхищенными взглядами мужчин, Даймонд подошла к остановке и смешалась с толпой, ожидавшей автобус.
     Наконец он подкатил, и она, войдя в салон, уселась на свободное место. Не зная, что за ней наблюдают, Даймонд даже не догадывалась, как хрупок ее маленький закрытый мирок.
     Томми сидел без света в самой дальней комнате своего дома и потягивал бурбон. Когда лед в бокале растаял и перестал раздаваться мелодичный звон льдинок о стекло, Томми нахмурился и, вставая, задел пустую бутылку, которая немедленно грохнулась на пол.
     - Я тут ни при чем, - пробормотал он, залпом допивая из бокала остатки виски.
     После того как у него на глазах Даймонд села в автобус, Томми кинулся к машине, рассчитывая последовать за автобусом и узнать, где она сойдет. Только так он смог бы окончательно убедиться, что Даймонд ему не пригрезилась. В случае ошибки Томми обрел бы уверенность в том, что понятия не имеет, где искать Даймонд Хьюстон. А если он не знает этого, то не придется и лгать Джессу.
     Но Томми так разволновался, что позабыл, в каком месте припарковал свою машину. Расстроенный донельзя, он ударил по радиоантенне ближайшего автомобиля, чтобы хоть на чем-то выместить свою досаду.
     К сожалению, владелец автомобиля оказался неподалеку и увидел, как какой-то маньяк погнул ему антенну. Томми пришлось выложить сотню долларов, одновременно пространно извиняясь, чтобы как-то замять неловкость.
     Придя домой, Томми сразу бросился за успокоением к бутылке, но скоро понял, что это бесполезно. Его мучило то, что он даже не понял: действительно ли женщина в магазине была Даймонд Хьюстон, или это ему показалось.
     Томми снял телефонную трубку, позвонил в ближайший бакалейный магазин и заказал себе еще виски. Затем откинулся на спинку кресла и стал ждать посыльного с заказом. Пока он был не в состоянии трезво оценить ситуацию.
     Новый наряд Даймонд произвел настоящий фурор. Как и ее выступление. Она выполнила все просьбы, которые выкрикивали с мест посетители, сверх обычной своей программы. Вдохновленная горячим приемом слушателей, она даже не заметила, как открылась входная дверь и вошедший мужчина изумленно воззрился на нее.
     Дуг Бентин с минуту стоял как вкопанный, наблюдая за тем, как ловко и красиво Даймонд работает с публикой, затем решился. Он повернулся, вышел из бара и через несколько минут возвратился, неся под мышкой свой инструмент. Пройдя меж столиков, занятых разгоряченными посетителями, он остановился как раз на границе освещенного круга, который выполнял роль сцены, и подождал, пока Даймонд обратит на него внимание.
     - И еще одну, последнюю песню, - объявила Даймонд в ответ на чью-то просьбу спеть еще. - Только на этот раз я сама ее выберу.
     - Спой, непременно спой, красавица, - сказал Дуг и вошел в круг света. - Будет честью для меня, если ты позволишь аккомпанировать себе.
     Даймонд улыбнулась, сразу же узнав скрипача, который участвовал в записи ее демонстрационной пленки. Она с благодарностью отложила гитару и сделала знак, чтобы Дуг подошел поближе.
     - Что, если сыграем что-нибудь старенькое? Как в старые добрые времена, - сказала Даймонд. - Например, классическую песню Хоука Уильямса. Это была одна из самых первых песен, которые я разучила. Ну, ребята, хватайтесь за сердце, я буду петь "Я такой одинокий, что готов расплакаться".
     Скрипач улыбнулся. Песня была и вправду отличная, особенно для скрипки. Вытащив инструмент из футляра, он зажал его подбородком и кивнул Даймонд, давая понять, что готов.
     Голос Даймонд, как вздох, растворился в тишине, он проникал в самые потаенные секреты, какие только могли быть у женщин и мужчин. Даже посетители в самом дальнем конце бара, очарованные песней, прекратили болтать. Медленный, грустный мотив старинной мелодии отлично подходил к бархатной темноте ночи за окном: все слушатели сидели не шелохнувшись.
     У Даймонд был очень гибкий голос: он легко взмывал вверх в начале каждого куплета, и эти высокие ноты напоминали иголки на умирающей ели.
     Затем голос опускался на более низкие ноты, как ночью опускается на землю туман.
     Дули слышал в ее пении гораздо больше, чем просто меланхоличные слова старой песни в сопровождении грустной скрипки. Если бы Дули мог добраться до того человека, который обидел Даймонд, он свернул бы подлецу шею не задумываясь. По голосу певицы чувствовалось: она чудовищно одинока. А Дули ничего не мог с этим поделать. Да, по-видимому, кому-то удалось сильно обидеть ее. И по мнению Дули; этот кто-то должен был сполна заплатить за свою подлость.
     Дуг Бентин глубоко вдохнул, возвращаясь на землю. Он хорошо помнил, что когда-то эта женщина только силой и красотой своего голоса раскрыла ему совершенно особенный мир. Руки его дрожали, когда он отнял от струн смычок и взглянул в зеленые глаза Даймонд.
     Девушка отошла на полшага и поклонилась, потом жестом указала на скрипача, чтобы похлопали также и ему.
     Зал бара просто бушевал аплодисментами. Мужчины и женщины повскакали со своих мест, хлопали, радостно кричали.
     - Вы были великолепны, мисс Хьюстон, - сказал Дуг, провожая Даймонд в заднюю комнату. - Я бы не удивился, если бы ваше имя было написано на фасаде огромными неоновыми буквами. А та демонстрационная запись, которую мы сделали вместе, была и вправду очень хороша. - Тут Дуг остановился и добавил:
     - Ведь ваша фамилия Хьюстон, я не ошибся? Знаете, приходится играть с таким количеством певцов, что иногда путаешь имена.
     - Вы все правильно запомнили, - ответила Даймонд, затем пожала плечами. - А что касается той записи, из нее не вышло никакого толка. Может, повезет в другой раз.
     Дуг нахмурился:
     - Вы не шутите? Вы проверяли сами, все ли студии прослушали вашу запись? Должен вам сказать совершенно серьезно, это была одна из лучших записей, которые я помогал делать.
     Даймонд уставилась на скрипача. Ей как-то даже в голову не приходило проверить, что же, собственно, сделал Томми с ее записью. Потерпев фиаско с альбомом Джесса, Даймонд поняла, что верить менеджеру никак нельзя. Интересно, почему ей вообще пришло в голову, что он сдержит свои обещания?
     Дуг был в недоумении. Да, что ни говори, музыкальный шоу-бизнес полон странностей. Подчас удача берет верх над талантом.
     - Я и раньше уже говорил, - сказал он, - что был рад постоянно работать с вами. Может, вы забыли, меня зовут Дуг Бентин. Так что если вам когда-нибудь понадобится скрипач... - он улыбнулся и, как в прошлый раз, протянул ей свою визитную карточку.
     - Вам я обязана сегодняшним успехом, Дуг Бентин, - сказала она, кладя карточку себе в сумку. - А если мне однажды потребуется скрипач... - она подмигнула ему...
     - Что тут у вас? - спросил Дули, входя в комнату.
     - Мой босс, а также мой телохранитель, - объяснила она Дугу. - Дули, познакомьтесь, это Дуг Бентин. Он... ну, словом, он и раньше уже аккомпанировал мне.
     Дули уловил неуверенные интонации в голосе Даймонд и бросил на скрипача проницательный взгляд. В ответ Дуг посмотрел на него открытым взглядом человека, которому нечего скрывать и нечего опасаться.
     - Там у бара какой-то мужчина хочет поговорить с тобой, - сообщил Дули.
     Даймонд сразу заволновалась. Может, это и есть ее шанс? Она попыталась по глазам Дули понять, чего можно ожидать от этой встречи. Но Дули, не отрываясь, смотрел на Бентина.
     "Не бойся, смелей", - сказала себе Даймонд, направляясь к двери и оставляя Дули и Дуга Бентина наедине.
     - Мисс Хьюстон?
     Мужчина говорил с отчетливым южным акцентом, медленно произнося слова. Казалось, что имя Даймонд он собирается выпевать бесконечно долго и так же долго будет пожимать ее руку.
     - Судя по реакции публики, вас тут очень хорошо принимают, - произнес мужчина, оглядывая помещение бара, все еще полное разгоряченной публики, не желавшей расходиться.
     - Всегда приятно, когда хоть кому-то нравится, что ты делаешь, - ответила она. Собеседник кивнул, соглашаясь.
     - Меня зовут Мелвин Колл. Я владелец клуба и время от времени приглашаю к себе никому не известных певцов. Да... Вот я и подумал, может, вы согласитесь прийти? В любое время до Нового года. Попробуете себя на новой аудитории, а?
     - Мистер Колл, поверьте, мне очень приятно, что вы обратились ко мне с таким предложением, - ответила Даймонд. - Я знаю ваш клуб. Скажу больше, месяца три назад я была у вас, искала работу.
     Мелвин Колл покраснел.
     - Ну, значит, вы понимаете, как обстоят дела... Столько развелось разных мечтательниц, которые приезжают в Нэшвилл и сразу хотят стать знаменитыми... Конечно, приходится многим отказывать. Вы сами понимаете...
     Даймонд усмехнулась:
     - Можете называть это как вам угодно, но меня оттуда выгнали.
     Мелвин улыбнулся в ответ.
     - Меня лишь интересует, согласны вы прийти ко мне или нет. - Мелвин протянул ей визитную карточку. - Если согласны, позвоните завтра по этому номеру и попросите к телефону Ширли. Она вам скажет, в какое время можно будет выступить. Но не опаздывайте, не советую упускать свой шанс. В этом городе сложно сделать карьеру.
     Даймонд поглядела вслед Мелвину Коллу, затем перевела взгляд на карточку, которую тот оставил. В уголках ее губ обозначилась улыбка, которая постепенно озарила все лицо. Только сейчас до Даймонд стала доходить важность состоявшейся встречи.
     - Что скажешь? - ворчливо произнес Дули, подходя к ней сзади.
     Даймонд резко обернулась, обхватила его за шею и крепко обняла.
     - Представляете? Это владелец клуба! Он хочет, чтобы я пришла и спела для него!
     - Фффф! - энергично выдохнул он. - Это всецело твоя заслуга. А теперь побудь немного с посетителями. Тебя хотят видеть. Только не позволяй им распускать руки. Если кто, не дай Бог, попробует тебя обладать, ты только...
     - Ох, Дули, - сказала она, - я уже так много лет забочусь сама о себе, если бы вы только знали. И няня мне уже точно не нужна.
     - Но кое-что тебе непременно нужно, - пробурчал он, отходя в сторону. - Может, новое к себе отношение. Может, еще что...
     В ответ на его добродушное ворчание Даймонд улыбнулась. Дули явно радовался за нее, радовался ее успеху. Только у него был свой собственный способ показывать это. Как и просил Дули, Даймонд еще некоторое время оставалась в зале с посетителями.
     - Ну вот мы и приехали. Придется немного подождать. Я хочу перенести эту штуковину наверх, - сказал Дули, выбираясь из своего пикапа, припаркованного как раз напротив дома Даймонд.
     Она повернула голову и посмотрела на маленький телевизор, стоящий возле соседнего кресла. Дули купил его и преподнес Даймонд в качестве рождественского подарка. Хотя до, Рождества оставалась еще целая неделя.
     - Чтобы ты могла смотреть праздничные программы, - пояснил: он... - Надо же тебе знать своих конкурентов в лицо. И кроме того, вдруг что-нибудь интересненькое покажут? Так ведь?
     Даймонд позволила Дули помочь ей вылезти из грузовичка. Затем Дули вытащил из кабины телевизор и понес его к подъезду, положив коробку на колесом выгнутую грудь.
     - Ты только дверь помоги мне открыть.
     Даймонд не надо было просить дважды. Потребовалось пятнадцать минут, чтобы Дули подключил телевизор, приделал антенну и отрегулировал изображение.
     - Ну и к кабельному тоже непременно нужно будет подключиться, - сказал он.
     - Ду-ули...
     Но тот упорно молчал, делая свое дело. Даймонд уже достаточно хорошо узнала его, чтобы понять одну простую вещь: если Дули вбивал себе что-нибудь в голову, остановить его было невозможно, пока он не осуществит задуманное.
     - Ну вот... - удовлетворенно объявил он. - Все готово. А мне уже пора ехать. Не могу провести тут весь день, дела зовут. Пообещал старому приятелю, что заскочу к нему. Он немного простудился, надо ведь человека навестить...
     - Передавайте Уолту от меня привет, - сказала Даймонд и увидела, как Дули смущенно улыбнулся и покраснел. Он всячески скрывал, что у него доброе сердце, а визит к больному старому прияюлю мог со стороны показаться проявлением телячьих нежностей.
     - Черт побери, женщина, - пробормотал он. - У мужчины не может, быть от тебя совершенно никаких секретов.
     - Дули...
     - Что Дули?
     - Огромное вам спасибо за рождественский подарок.
     - А... Да ради Бога, о чем речь... - пробурчал он, громко хлопая за собой дверью. - Закрой на ключ, - крикнул он с площадки.
     Даймонд улыбнулась и, подойдя к двери, защелкнула все замки. Было что-то приятное в четкой работе всех четырех металлических механизмов. Затем она радостно повернулась на каблуках: очень уж хорошим выдался день!
     "Ну вот, теперь у тебя есть микроволновая печь и даже телевизор. Приготовь что-нибудь поесть. Посмотри что-нибудь. Вообще, займи себя".
     Отдав себе такое приказание, Даймонд немедленно начала действовать. Вытащила из холодильника замороженный ужин, установила в печи таймер и отправилась переодеваться, пока ужин готовился.
     Переодевшись в старенький свитер, который так уютно облегал тело, Даймонд уселась на постель, поджала под себя ноги и стала перебирать телевизионные каналы, действуя дистанционным управлением. Она подумала о том, что, окажись в эту минуту с ней рядом Джонни Хьюстон, он наверняка порадовался бы за нее.
     Вспоминая об отце, о сестрах, о предстоящих одиноких праздниках, Даймонд окончательно потеряла хорошее расположение духа. Она бросила пульт на кровать и без всякого аппетита принялась жевать подогретое мясо. Душу терзало щемящее чувство одиночества.
     Недоеденное было без долгих размышлений отправлено в мусорное ведро. Даймонд бросила грязную вилку в мойку и оглядела свою квартиру.
     Когда она уезжала из Крэдл-Крика, то рассчитывала, конечно, на другую жизнь. Но пусть ей не повезло в любви, оставалась еще возможность сделать себе имя в шоу-бизнесе. Через два дня Даймонд предстояло выступление в клубе. Это было ее первое приглашение. При мысли о том, какие вслед за ним могут открыться возможности, она испытала нервный озноб.
     Через плотно зашторенные окна в комнату проник далекий звук сирены, вернувший Даймонд к реальности. И тут она услышала последние слова диктора:
     - ...так что не выключайте ваш телевизор и не переключайте на другие каналы: вас ожидает специальная программа "Рождество в Нэшвилле". Она начинается буквально...
     Желудок Даймонд громко заурчал, и не столько от необходимости переваривать пищу, сколько потому, что, по-видимому, Даймонд предстояло новое испытание. Если запись исполнителей кантри для передачи производилась в Нэшвилле, то скорее всего там должен был появиться Джесс Игл.
     "Только не хнычь, ведь это всего ляшь телевизор!"
     Однако на этот раз Даймонд удалось так легко убедить себя. Она боялась, что не выдержит, увидев его лицо, пусть даже обращенное к телекамере.
     Даймонд соскочила с постели и выключила всюду свет. Если уж смотреть, то в полной темноте.

Глава 14

     - С Рождеством тебя, дорогая, где бы ты сейчас ни была,
     Эти слова живо напомнили ей о том, что она потеряла, уйдя от Джесса. Слушая, его голос, видя его лицо, Даймонд почувствовала, что силы изменяют ей. Она поежилась и нервно сглотнула, желая как-нибудь избавиться от невыносимой душевной муки. Слова Джесса все еще звучали в комнате.
     Она с самого начала знала, что будет очень непросто смотреть эту программу, но только сейчас до Даймонд дошло, какие фатальные последствия может иметь эта фраза, прозвучавшая из телевизора. Сердце бешено колотилось, а несколько раз за передачу у Даймонд вообще было чувство, что еще немного - и она потеряет сознание. Ей то делалось жарко, то ее охватывал озноб; ладони стали какими-то липкими. Даймонд впервые поняла, как невыносимо может болеть сердце.
     Ничего не видя перед собой, Даймонд нащупала на кровати пульт. Экран погас. И только уткнув лицо в ладони, Даймонд поняла, что щеки ее мокры от слез.
     - Джесс...
     Даймонд впервые за много дней позволила себе произнести его имя вслух. И сразу же поняла, что совершила ошибку.
     Это лишь усилило и обострило ее страдания.
     - О Господи, сколько же мне еще мучиться?! Боже, почему ты позволил, ч