- Я буду скучать без тебя, Джо. Ты тоже будь, пожалуйста, осторожнее.
     Слова Даймонд вызвали в душе Хенли приятную теплоту. Он все еще чувствовал ее, когда на следующий день приехал в дом Джесса. Даймонд там не было. И не было ничего из ее вещей.
     - Нет, нет, нет! - Хенли глазам своим не мог поверить. Но на столе лежала записка. "Дорогой Джесс", - так она начиналась. Когда Хенли читал ее, у него было ощущение, словно он нарушает государственную границу. Однако ему было понятно, что, если есть хоть какой-нибудь шанс обнаружить местонахождение Даймонд до приезда Джесса, он обязан этот шанс использовать. "Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. И никогда не забуду нашу любовь. Говорить "прощай" всегда бывает непросто. А для меня совершенно немыслимо сказать это, глядя тебе в глаза. Прости мое коварство. Будь счастлив". И подпись - "Даймонд".
     Постскриптум был адресован Хенли. Когда он читал, слезы наворачивались ему на глаза: "Я буду скучать без тебя, Джо. Ради меня позаботься о Джессе. Его автомобиль ты можешь взять на станции. Ключи я заперла в салоне, так что придется тебе взять запасные".
     Хенли провел трясущейся рукой по лицу. Записка показалась ему какой-то слишком деловой и продуманной. Очень много было скрыто между строк. Хенли подозревал, что менеджер Джесса мог бы кое-что прояснить, но едва ли Томми когда-нибудь снизойдет до подобных объяснений.
     Хенли положил записку обратно на кухонный стол и пошел к телефону, чтобы вызвать такси. Может, когда он найдет автомобиль, станет больше известно о нынешнем местонахождении Даймонд.
     - То есть как это уехала?!
     Джесса было больно смотреть. Вместо ответа Хенли лишь покачал головой и протянул хозяину записку. Ему только это и осталось: Джесс ворвался в дом и закричал с порога: "Я вернулся!", а никого, кроме Хенли, в доме не оказалось.
     Сердце Джесса замерло в груди, когда Хенли протянул ему листок. Джесс прочитал записку один раз, потом перечитал, все еще надеясь, что это, возможно, шутка, веселый розыгрыш.
     - Странно, что всякий раз, кроме последней ночи, когда я звонил сюда, она оказывалась на месте. Я и не думал даже...
     Джесс быстро пошел к лестнице, перемахивая через несколько ступенек, сразу взлетел на верхний этаж и распахнул дверь ее комнаты. Он застыл в дверях, тупо уставившись на груду одежды, которую Даймонд оставила на постели. Все ее наряды оказались здесь: и зеленое платье с блестками, и красное коротенькое платьице, в котором Даймонд была на церемонии награждения. На кровати также лежали все подарки, которые в разное время Джесс дарил Даймонд. Ничего, совсем ничего не взяла она с собой.
     В душе Джесса образовалась чудовищная черная пустота. Затем все его существо внезапно наполнил гнев. Гнев, смешанный с такой душевной болью, что Джессу стало трудно дышать. Он вышел в коридор, шарахнул дверью о стену, и вслепую пошел из одной комнаты в другую, бесцельно распахивая двери.
     Последней на его пути оказалась музыкальная комната. Гитара, которую так часто брала Даймонд, лежала сейчас на диване. Джесс подошел и взял инструмент за гриф. Он почувствовал, как внутри у него все задрожало. Не замечая слез, которые: ручьем текли у него по щекам, Джесс перехватил гитару и со всего размаха ударил ею по столу. Он колотил инструментом по столешнице до тех пор, пока не лопнули струны и куски дерева не полетели в разные стороны. Вскоре от гитары остались одни осколки, напоминавшие разбитое сердце Джесса.
     Стоя в холле, Хенли старался даже не дышать. Ему не хотелось, чтобы Джесс знал: его резкие сдавленные рыдания слышны по всему этажу.
     Хенли ждал и прислушивался... Когда звуки в музыкальной комнате наконец стихли, он тихонько открыл дверь и застыл на пороге, не скрывая крайнего изумления. Вся комната была разгромлена, а самого Джесса и след простыл. Французские двери, выходившие в сад, были распахнуты настежь. Хенли поспешил в сад, но было уже поздно: Джесса там не было. Не было возле дома и его машины.
     Хенли стало страшно. Он оглянулся на окна дома и попытался представить себе душевное состояние Джесса. Сесть в такую минуту за руль было все равно, что играть в русскую рулетку, одновременно ведя машину.
     Хенли мгновенно бросился к телефону, поглубже вдохнул и постарался успокоиться, чтобы не сделать какой-нибудь ошибки.
     Через несколько гудков Томми поднял трубку. Как только Хенли начал говорить, Томми побледнел. Едва ли не впервые с тех пор, как он начал принимать меры по нейтрализации Даймонд, Томми пожалел о том, что вообще ввязался в это дело. Впрочем, правильнее было сказать, что менеджер сожалел не столько о совершенном по отношению к Даймонд Хьюстон, сколько о том, что ему лично приходилось все устраивать. Если теперь Джесс врежется в какое-нибудь дерево и разобьется насмерть, как тогда будет выглядеть он, Томми Томас?
     - Только держи себя в руках, - сказал он, обращаясь к Хенли. - Я непременно отыщу его. И обо всем позабочусь, как обычно. - Он нервно похлопал по карманам в поисках сигарет и вышел из комнаты. Внезапно остановившись, он подумал: "А какого черта, я, собственно, так терзаюсь? Кто знает, чем это все кончится?"
     Джесс пил беспробудно целую неделю и только на восьмой день смог членораздельно говорить и вообще формулировать свои мысли. Тогда он забросал Томми десятками вопросов, причем с каждым новым вопросом менеджеру становилось все труднее подыскивать ответы.
     - Черт возьми, дй я совершенно ничего не делал для того, чтобы она ушла! - крикнул, не выдержав, Томми. - Почему всякий раз, когда что-нибудь происходит, ты обвиняешь одного меня?! - Томми стоял сейчас так близко к Джессу, что даже носки их ботинок соприкасались. Менеджер понимал, что, если он сейчас допустит хоть малейший промах, Джесс моментально заподозрит его в неискренности.
     - Потому, черт побери, что мне не раз говорили о ваших с ней многочисленных ссорах! - крикнул Джесс. - Мак уже признался, что добавил свою ложку дегтя. Его извиняет, может быть, только то, что он нашел в себе силы помириться с Даймонд до того, как она исчезла.
     Джесс швырнул чашку с недопитым кофе через всю комнату. Ударившись о стену кабинета Томми, чашка разлетелась вдребезги, оставив на белой поверхности отвратительное ржаво-коричневое пятно.
     - Куда ты?! - спросил Томми, чувствуя, как его охватывает паника.
     Джесс решительно направился к дверям.
     - Искать ее, вот куда! - бросил он на ходу. - И если я найду ее и все выясню, помоги Бог тому человеку, который приложил руку к ее исчезновению. Ты меня понял?! Я и убить тебя могу, так и знай!
     В ответ Томми сплюнул и выругался. Сунув Джессу под нос пачку газет, он заорал:
     - Ты не можешь никуда уехать! Тебе нужно быть здесь! Нужно работать над новым альбомом! Меньше чем через неделю он уже должен быть полностью готов.
     - А мне плевать на новый альбом! И на все остальное! Надо его рекламировать - рекламируй сам!
     - Если ты не будешь принимать участия в рекламной кампании, то вся твоя репутация пойдет прахом, так и знай!
     - Если верить твоим словам, моя репутация и так уже изрядно подмочена, - язвительно сообщил Джесс и вышел из кабинета, с силой хлопнув дверью.
     Томми ругался до тех пор, пока не стал повторяться. Затем он бессильно плюхнулся в свое кресло и схватился за голову.
     - Надо бы убить себя, но я так устал, что ни на что не гожусь, - пробормотал он, затем открыл свой ежедневник, в который записывал предстоящие встречи, Вздохиул и принялся отыскивать телефоны. Он сделал несколько звонков. Даже если придется вести переговоры всю ночь напролет, он обязан сделать это и к утру быть чистеньким во всех отношениях. Иначе его зовут не Томми Томас.
     Крэдл-Крик выглядел в точности так же, как и в тот день, когда Джесс впервые появился в нем. Разве только погода стала хуже, да и общий вид города помрачнел. Конечно, если допустить, что какой-нибудь город может выглядеть еще более мрачным и серым.
     Джесс чувствовал себя смертельно уставшим. Он приехал сюда, руководствуясь одной интуицией. Он отчаянно надеялся, что Даймонд при определенном стечении обстоятельств может вернуться сюда.
     После той страшной недели, от которой осталась только невыносимая головная боль, Джесс обыскал весь Нэшвилл, но никаких следов Даймонд обнаружить так и не сумел. Впрочем, с самого начала можно было сказать почти наверняка: раз Даймонд оставила машину на автобусной станции, она скорее всего уехала из города.
     Поэтому Крэдл-Крик оставался его последней надеждой. Если не повезет и здесь, Джесс не знал, что делать дальше. Впрочем, он постоянно гнал от себя мысль о том, что Даймонд потеряна для него навсегда.
     Он подъехал к бару Уайтлоу и припарковал машину. Взгляд его упал туда, где еще не так давно стоял старенький дом Джонни Хьюстона. Теперь там было пусто: ровное место и свежая земля. Джесс почувствовал, что его начинает трясти.
     - О Господи... - только и сумел вымолвить он.
     - Эй, ты!
     Джесс поднял голову и сразу же узнал владельца бара, в котором пела Даймонд.
     - Как это тебя черт принес опять в нашу глушь, а? - дружески спросил Мортон Уайтлоу и похлопал по капоту машины Джесса. - Ты, часом, не заблудился? - Толстяк радостно захохотал, довольный собственной шуткой.
     - А что с домом? - спросил Джесс, чтобы хоть что-то сказать.
     - А, с этим... - Мортон отступил на шаг назад, гордо поглядел на ровное место и сплюнул на протектор машины Джесса. - Я купил этот домишко и сразу решил его снести, чтобы расширить автомобильную стоянку. Не хотелось, знаешь, чтобы эти бабы Хьюстон еще хоть раз показались тут. И мой план отлично сработал. Не видел с тех пор ни одну из троих.
     Джесс изо всей силы стиснул руками руль. Вот он и получил ответ на свой вопрос. Даже спрашивать не пришлось. Значит, она исчезла. Он откинул голову на спинку сиденья и прикрыл глаза. Даймонд могла уехать куда угодно, места в стране предостаточно.
     Джесс резко включил заднюю передачу, развернулся и дал газ, стараясь как можно скорее уехать из этого Крэдл-Крика, штат Теннесси.
     Он ехал домой, и с каждой новой милей, которая отделяла его от Крэдл-крика, Джесса терзала все более мучительная душевная боль.

Глава 11

     Ноги у Даймонд совсем разболелись от усталости, однако боль в сердце была еще сильнее. Она с самого начала знала, что уйти от Джесса ей будет очень непросто. Но она не могла даже предположить, что разлука окажется такой болезненной. За ее спиной засмеялся какой-то мужчина, и она резко обернулась, вдруг решив, что это может быть Джесс. Но, конечно, это был не он. И при мысли, что она никогда больше не увидит его улыбки, у Даймонд мучительно сжалось сердце. Хотя где-то в глубине души ее не покидало предчувствие, что они еще непременно встретятся. И она лишь могла молить Бога, чтобы это произошло как можно позднее. Когда она привыкнет к своему одиночеству, научится жить без Джесса.
     Конечно, Нэшвилл был большим городом, однако круг людей, исполнявших кантри-музыку, все же был достаточно узким. Как одна семья, живущая в разных домах, музыканты и певцы этого направления работали, забывая про сон и отдых, пока что-то - трагедия или какое-нибудь празднество - не призывало их в лоно семьи. Тогда они сходились вместе, объединенные любовью к своей музыке.
     Мужчина, чей смех услышала Даймонд, увидел ее полный тщетной надежды взгляд и приподнял свою шляпу. Но Даймонд прошла мимо, и мужчина разочарованно пожал плечами.
     Она заставляла себя не думать о Джессе. Опустив голову, Даймонд шла навстречу холодному ветру, который отчаянно кусал ее щеки. Наконец девушка повернула за угол. Ей очень хотелось, чтобы сегодня непременно состоялась проба.
     Прошло около месяца с тех пор, как она уехала из дома Джесса. Время для нее почти остановилось, и месяц показался бесконечным. Она надеялась, что сумеет довольно быстро получить работу, однако эти надежды пока не осуществлялись. Клубы, один за другим, сначала обнадеживали Даймонд, затем разочаровывали. Иногда ей предлагали прослушивание, но и из этого ничего путного не выходило. Множество девушек вроде Даймонд приезжали в Нэшвилл, чтобы стать звездами, кандидаток в певицы было больше чем достаточно. Впервые в жизни Даймонд испугалась, что затеряется в толпе. Как оказалось, она ничем особенным не отличалась от бесконечной череды певичек, которые внезапно сочли себя талантливыми.
     Мысль эта шокировала Даймонд, и шок был тем более силен, что, пройдясь по "музыкальному ряду", она выяснила: о Даймонд Хьюстон никто ни разу не слышал, и ее демонстрационные записи не известны. Да, о Томми Томасе все отлично знали. Кому не знаком менеджер Джесса Игла. Но Томми вопреки своим обещаниям не показал ее пленки ни в одной фирме звукозаписи.
     Проходя мимо витрины магазина, Даймонд горько улыбнулась. "Ты имеешь именно то, что заслужила", - сказала она, обращаясь к своему отражению в витринном стекле. Даймонд старалась не поддаваться отчаянию. Да, она решила сыграть - и проиграла. Вместо того чтобы верить в собственные силы, она доверила совершенно постороннему человеку заниматься устройством своей карьеры.
     Даймонд отвернулась от витрины и продолжила свой путь по улице. Нет уж, больше она ни за что не допустит, чтобы подобное повторилось. Она приехала в Нэшвилл, потому что часто видела во сне, как становится звездой именно в этом городе. И Даймонд вовсе не намеревалась отказываться от своей давней мечты, не собиралась предавать себя. Она ощущала в себе силы, чтобы бороться.
     Над ее головой порывом ветра резко качнуло рекламный знак, заскрипели его ржавые петли. Даймонд все шла, не поднимая головы. Ржавый скрип был так созвучен отчаянному одиночеству, подтачивающему ее душу. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной. Правда, у нее раньше никогда не было такой непоколебимой уверенности в том, что она поступила единственно правильным образом. Меньше всего она хотела подвергать опасности карьеру Джесса. По крайней мере теперь, когда она от него ушла, его будущему ничто не угрожает. Что же касается ее будущего... Даймонд нервно передернула плечами. Ее будущее было каким-то очень уж неопределенным.
     Упали первые тяжелые капли дождя. Даймонд прикрыла глаза; вспомнив совершенно другой дождливый день и любовь, которая вспыхнула тогда. Рассердившись на себя за свою сентиментальность, Даймонд зашла в первый попавшийся магазин, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, а заодно и передохнуть от дождливой и ветреной погоды. Но ничего хуже она не могла и придумать; оказалось, что Даймонд заглянула в музыкальный магазин. И то, что она услышала, резануло ее по сердцу: "Ложь... и лгущие любовники..."
     - Боже! - невольно вскрикнула Даймонд и прислонилась к полке с компакт-дисками. Эта была одна из песен с альбома Джесса - их песня! Даймонд тупо уставилась на вырезанный из плотного картона силуэт Джесса Игла в полный рост. Силуэт установили в конце прохода, и Джесс улыбался той знакомо сексуальной улыбкой, которую Даймонд так часто видела на его лице. Торговый зал медленно поплыл перед глазами.
     - С вами все в порядке, мисс? - встревожен-но спросил сотрудник магазина и успел подхватить ее под руку, когда Даймонд уже готова была упасть.
     Лицо девушки побледнело, в глазах застыло выражение, какое бывает у загнанного в угол животного.
     - Куда бы я ни пошла, тю всегда тут как тут, - тихо произнесла она, устремив взгляд на силуэт Джесса. И закрыла лицо руками.
     - Может, вызвать "скорую"? - еще раз взволнованно поинтересовался молодой человек.
     - Что?! Да нет! - Даймонд уже полностью пришла в себя, хотя внутри у нее все мелко дрожало. - Извините меня, - пробормотала она, чувствуя неловкость оттого, что так повела себя. - Я просто немного устала... такое ведь случается.
     Даймонд поглубже вдохнула и сумела улыбнуться, желая показать этим, что с ней уже действительно все в порядке.
     Аллен Тилле считал себя дамским угодником. Он и в музыкальный магазин вообще-то устроился исключительно для того, чтобы проще было знакомиться с молодыми девчонками. Другое дело, что он понятия не имел, как вести себя с такими молодыми дамами. Он следил глазами за удаляющейся высокой блондинкой и впервые в жизни жалел о своем молодом возрасте. Будь он чуточку постарше, он непременно помог бы этой молодой женщине - и еще как помог бы!
     Даймонд подошла к полке и выбрала одну кассету с новым альбомом Джесса и компакт-диск. Заплатив за покупку, Даймонд мельком подумала, что такое, приобретение существенно ударит по ее карману. У нее дрожали руки, когда она срывала целлофановую обертку. Даймонд внимательно прочитала весь текст, который был напечатан на обложке. Когда дошла до строчки с названием песни "Ложь", Даймонд невольно приоткрыла рот и побледнела, а затем принялась смеяться.
     Аллен Тилле вздрогнул и подумал, что, наверное, надо все-таки позвать управляющего. Женщина гремко смеялась, но при этом она совсем не выглядела счастливой. У нее даже слезы струились по лицу. Даймонд выбросила покупки в мусорную корзину и вышла из магазина.
     "Ладно, дорогая моя, - говорила она сама себе; горько улыбаясь, - ты получила урок, нечего сказать. Да и на что ты могла рассчитывать? Ведь кроме устного обещания, ничего не было, ни одного документа. Судя по всему, у этого человека нет ни малейшего представления о честности".
     Девушка снова улыбнулась, подумав о том, что негодяю еще придется пожалеть. Он получит свое, получит то, что заслужил. Если Даймонд хоть немного знает Джесса - а она была уверена, что знает его достаточно, - он наверняка тоже сейчас взбешен бесчестным поведением своего менеджера.
     Отсутствие имени Даймонд на альбоме явно было делом рук Томми, но это было последнее оскорбление, которое Даймонд от него стерпела. Больше она ничего не намерена ему спускать.
     Эл Баркли постучал в двери и почувствовал, что его бьет озноб. В ожидании он даже поднял воротник пальто. Как только дверь открылась, Эл стремительно шагнул мимо Хенли, не дожидаясь приглашения войти.
     - Проходите, мистер Баркли, - с чуть заметным замешательством произнес Хенли, недовольный бесцеремонностью скрипача из группы Джесса.
     - Мне срочно нужно поговорить с боссом, - сообщил Эл, нервно переминаясь с ноги на ногу.
     - Он в музыкальной комнате, - сказал Хенли. - Вы не будете против, если я заберу ваше пальто?
     Эл отрицательно покачал головой и быстро пошел через холл.
     - Я только на пару минут. Но все равно спасибо, Хенли.
     Слуга кивнул, затем, чуть подумав, решил все-таки предупредить гостя:
     - Только он... он сейчас не в самом хорошем настроении.
     Эл обернулся. Они обменялись взглядами, после чего Эл сказал:
     - Когда я покажу ему кое-что, он вряд ли почувствует себя лучше. - И Эл помахал в воздухе кассетой и компакт-диском с новым альбомом Джесса.
     Хенлй нахмурился и вздохнул. Вот уж поистине правду говорят: пришла беда, отворяй ворота.
     - Эй, Джесс!
     Тот был уверен, что в доме нет никого, кроме Хенли, и присутствие постороннего явилось для Джесса полной неожиданностью. Он даже вздрогнул. Сердце учащенно забилось, но он заставил себя успокоиться и вопросительно взглянул на своего скрипача.
     У Эла вытянулось лицо. Все то, что он намеревался сказать, мгновенно выветрилось у него из головы. Он стоял и тупо смотрел на безжизненное лицо своего босса.
     Присущая Джессу радость, с которой он начинал каждый новый день, испарилась, не оставив следа. Отчаяние углубило морщинки возле рта и под глазами: они превратились в глубокие старческие борозды. Длинные бессонные ночи оставили на лице Джесса неизгладимый след. Он сильно похудел и осунулся.
     - Что нужно? - холодно спросил Джесс. Эл пожал плечами. Сейчас ему было не так легко начать разговор. Поэтому он просто молча протянул Джессу кассету и компакт-диск.
     - Видел? - поинтересовался Эл. Джесс равнодушно отвернулся.
     - Не видел.
     - А ты посмотри, - настоятельно попросил Эл.
     - Какого черта мне см