ву?
     - Приходило, - согласился Логан. - Я убеждал себя в этом до тех пор, пока от нее не пришло письмо с фотографией. На детских фотографиях - твоей и моей - мы были так похожи, что я сам с трудом мог различить, кто есть кто. Я был в ярости на нее за то, что она, как мне показалось, пытается шантажировать.
     Я полагал, что она сделала аборт...
     Только теперь Логан в полной мере осознал, насколько наплевательски отнесся тогда к жизни Ченса, насколько эгоистичен и жесток был в своем желании не допустить появления на свет другой жизни, чтобы не усложнять свою собственную.
     Он покраснел и отвел взгляд, не а силах посмотреть в глаза молодому человеку.
     - В общем, я узнал, что она истратила деньги на покупку домика и родила тебя. Я больше ни разу не разговаривал с ней. О-о-о-ох... Потом я несколько раз видел тебя... Случайно, но она об этом не ведала. Я знал, кем ты работаешь, понимал, что натворил. По черт побери, я же никогда не давал ей никаких обещаний. Она знала, что я женат. По крайней мере к тому моменту, как забеременела. Я не виноват.
     Ченс почувствовал, как по спине поползли мурашки. Значит, он провел всю свою жизнь под крышей дома, купленного на деньги этого ублюдка, этого подлеца! Его затошнило.
     - Понимаешь, - продолжал Логан, - я собирался в ближайшем будущем сказать тебе... Может быть, помочь деньгами...
     Ченс сжал кулаки, но в следующее мгновение сделал шаг назад. Этому должен быть положен конец. Он сплюнул кровавую слюну в пыль под ноги Логана и ткнул его дрожащим пальцем.
     - Мне от вас ничего не нужно. Ни сейчас, ни в будущем. Но жить дальше с сознанием того, кто мой отец, мне будет гораздо тяжелее, чем вам после признания. Я всегда внушал себе, что он скорее всего просто один из "добрых старых приятелей", который устроил себе очередное субботнее развлечение. Мне не хотелось думать, что мужчина, из-за которого я появился на свет, окажется законченным подонком. Теперь оставьте меня в покое! Не хочу, чтобы кто-то проявлял обо мне заботу! Тем более такой человек, как вы!
     Ченс отвернулся, покачнулся, но устоял на ногах, оперевшись о кабину машины. Потом с трудом забрался в салон. Мучительного выражения лица Логана Генри он не видел. Но даже если бы и видел, его бы это не задело, потому что все в душе Ченса Маккола помертвело и заледенело.

***

     Ченс завернул за угол и остановил свой пикап, не выключая двигателя. Чтобы войти в дом и оказаться лицом к лицу с матерью, нужно было набраться мужества.
     Ему удалось незаметно вернуть Чарли его "олдс" и пересесть в свой пикап. На эту нехитрую операцию ушли последние силы. Все тело после драки невыносимо болело. Взятый напрокат смокинг лучше сразу сунуть в печку - эти пятна крови ни за что не отстирать. Но смокинг волновал его в данный момент меньше всего.
     Предстоящая встреча с матерью виделась Ченсу самым трудным делом, которое приходилось совершать в жизни. Прежде чем окончательно поверить в то, что довелось узнать этим вечером, он должен услышать подтверждение этому от нее лично. Тогда и только тогда он смирится с мыслью о том, что Виктория Генри потеряна для него навсегда.
     Летти Маккол вошла в кухню именно в тот момент, когда Ченс открыл входную дверь.
     - О Боже! - прошептала она и сделала шаг в его сторону. - Ченс, что с тобой?
     Страдание, которое переполняло душу, было настолько невыносимым, что он выпалил напрямик:
     - Я встретился со своим отцом. Крепкий парень.
     Летти оцепенела. Кровь отхлынула от лица, руки упали вдоль тела. Ченс отступил назад, не желая ее прикосновений. Как бы ни болело избитое тело, душевная боль была сильнее.
     - Что ты сказал? - прошептала Летти. -" - Где ты был вечером? Откуда ты узнал?..
     - Ты хочешь знать, где я был? - выкрикнул Ченс и тут же сморщился от боли в челюсти. - Я скажу тебе.
     Там же, где бывал почти каждый день в течение уже нескольких месяцев. Я был у девушки. И хочешь, мать, я скажу тебе, кто она?
     Летти отрицательно покачала головой. Выражение лица сына напугало ее до смерти.
     - Но я все равно скажу, - упорствовал Ченс, направив указательный палец в ее сторону. - Несколько месяцев назад я встретил и полюбил свою сестру. Не хило, а?
     - Ты что... Боже милостивый!.. - простонала Летти, закрыв лицо руками. - Ты уверен, что она?..
     - Ее зовут Виктория Генри, мама. Тебе это о чем-нибудь говорит?
     - Логан! - Едва различимый шепот слетел с ее губ.
     Летти медленно опустилась на потрескавшийся линолеум и скорчилась на полу. Это было то, что ему надо было услышать и что услышать он больше всего боялся.
     Проклятый ублюдок сказал правду. Сердце Ченса превратилось в камень. Он чувствовал, что должен немедленно бежать отсюда, прежде чем наговорит такого, о чем потом будет жалеть. Но глубина душевной раны ожесточила сердце, и парень нанес еще один удар.
     - Значит, это правда. Ты связалась с этим подонком, забеременела, а потом пыталась женить его на себе!
     - Ченс, ты ничего не понял. Я любила...
     - Даже не говори мне об этом! - прервал ее Ченс, чувствуя, как боль переполняет его. - Я не хочу ничего слышать про этого человека. Я хочу знать только одно. Почему ты не сделала то, о чем он тебя просил? Почему не избавилась от меня, мам? Зачем оставила меня и обрекла нас обоих на эту кошмарную жизнь?
     Летти заплакала, свернувшись в клубок и уткнув голову в колени.
     Ченс был слишком далек от того, чтобы обращать внимание на ее отчаяние. Повернувшись, он двинулся к выходу.
     - Куда ты собрался? - умоляюще выдавила она. - Вернись. Тебе же нужно...
     - Мне ничего не нужно, - оборвал ее Ченс. - Ни от тебя, ни от кого другого. И это последние минуты моей жизни, которые я провел под крышей дома, купленного на деньги Логана Генри.
     Не обращая внимания на просьбы матери, он вышел на улицу и забрался в кузов своего грузовика. Пусть там грязно и чертовски жестко. Но еще грязнее стала его душа и в жесткий комок превратилось сердце.
     Ченсу хотелось плакать, но слез не было. Слишком много различной боли навалилось одновременно, и невозможно было сосредоточиться на какой-то одной.
     Только когда утренние солнечные лучи коснулись лица, на его глазах появились слезы. Но оплакивал в этот момент он уже не себя. Ченс оплакивал то, что осталось от его матери, чья жизнь завершилась так же, как началась его собственная - неосознанно.

Глава 13

     Чарли Роллинз бежал. Первый клиент, который зарулил с утра на его бензоколонку, стал сегодня и последним. Слухи быстро распространялись по Одессе.
     А дурные новости - еще быстрее. Парня, который заехал заправиться, больше интересовал не бензин, а реакция Чарли. Он знал, что мальчишка Маккол работает у него. Люди говорили, что парня жестоко избили, а мать его умерла. Люди говорили, что Ченс случайно убил свою мать во время какой-то драки. Люди говорили. Чарли бежал.
     Около дома Макколов стояла полицейская машина, рядом с ней - "скорая помощь" и автомобиль коронера. Чарли замутило. Ченс был для него как сын. А вырасти одному в подобном месте, да еще с такой матерью...
     Ох, об этом лучше не думать.
     Он поднырнул под заградительную ленту, которая охватывала весь дом, означая, что здесь продолжается расследование, и направился к входной двери.
     - Эй! Туда нельзя! - крикнул полицейский. Чарли продолжал свой путь. - Вы меня слышите? - закричал полисмен. - Я говорю: туда нельзя!
     Ченс вышел из дома. Один. Чарли мгновенно остановился, застыл и с трудом проглотил комок в горле.
     Его лицо! Что случилось с этим парнем? Еще вчера он был мальчишкой, страшно волновавшимся по поводу приглашения на школьный выпускной бал. Сегодня тот Ченс, которого он знал, превратился в убитого горем взрослого мужчину.
     Ченс поднял голову. Чарли стоял от него всего в нескольких футах. В глазах парня застыла боль. Он вздрогнул, попытался что-то сказать, но не смог.
     - Черт побери, парень! Иди сюда! - позвал Чарли.
     В следующее мгновение Ченс прильнул к его груди.
     Объятие получилось неловким, как это всегда бывает между мужчинами, но искренним, и Ченс это почувствовал. Он обнял за плечи Чарли, который был немного ниже его ростом, и замер. Слов здесь не требовалось.
     Боль начала истекать из него вместе со слезами, которых он так тщетно ждал прошлой ночью.
     - Она умерла, Чарли. Это я виноват. С тем же успехом я мог просто приставить к ее виску ружье и спустить курок.
     - Я тебя не понимаю, - заговорил Чарли, слегка! отстраняясь и подводя парня к бордюрному камню, чтобы посадить. - Что случилось? И что, черт возьми, с , тобой произошло? Это она сделала или?..
     Ченс усмехнулся сквозь слезы. Эта улыбка напугала Чарли до смерти. Никогда в жизни ему не доводилось видеть такой горечи и ненависти.
     - Ничего подобного. Это не мать. Это мой отец.
     Чарли разинул рот.
     - Отец? Но я думал... Что его заставило... - Чертыхнувшись, Чарли сплюнул. - Кто он? Я набью морду этому сукину сыну, и он будет знать, за что получил!
     Чарли вскочил и начал ходить кругами вокруг Ченса.
     - Кто он? Нет, это уйдет со мной в могилу, Чарли.
     Он не заслуживает того, чтобы его знали по имени.
     Чарли ощущал боль парня как свою собственную.
     - Это он оскорбил твою маму?
     Ченс опять усмехнулся. То же кошмарное чувство слабости снова охватило Чарли. Парень сейчас мог убить кого угодно. Это было видно по его лицу.
     - Да, он оскорбил мою мать, но это было очень давно. А прикончил ее я, вместе со всеми остальными. двуногими самцами.
     Чарли опустился перед ним на колени.
     - Не хочу слышать подобной чуши! Не смей так говорить! Ты больше, чем кто бы то ни было, заботился о ней, даже когда она этого совершенно не заслуживала.
     И не надо со мной спорить. Сам знаешь, что я прав.
     Ченс пожал плечами.
     - Я не знаю, что у вас с матерью произошло этой ночью, - продолжал Чарли, - но уверен, тебе не в чем себя винить. Я слишком хорошо тебя знаю.
     Ченс поднял голову. Чарли Роллинз был единственным человеком, который верил в него. Если бы не Чарли, он бы давным-давно оказался на улице, пытаясь найти счастье в бутылке и мечтая о самом легком способе выбраться из постоянной нищеты и безнадежности. О таком, который избрала для себя Летти.
     - Она умерла, проглотив пачку таблеток и запив их бутылкой виски. А поступила она так из-за того, что я сказал ей. Ни во что другое я все равно не поверю.
     - Мне тебя не переубедить, - вздохнул Чарли. - Это сделает только время. Но я могу помочь тебе принять необходимые решения.
     Ченс с удивлением уставился на него. Какие решения?
     - Во-первых, насчет похорон. Во-вторых, где ты будешь жить дальше.
     Слово "похороны" оказалось последней каплей. Ченс на подкашивающихся ногах едва успел доковылять до ближайшего дерева, как его начало выворачивать наизнанку. Спазмы следовали за спазмами... И только руки Чарли, подхватившие его, не дали Ченсу возможности переступить за грань этого мира.

***

     - Боже всемилостивый, мы предаем тело этой прекрасной женщины земле. Да будет пухом....
     Голос священника едва доносился до Ченса, который отключился от всех звуков после того, как первые комья земли стукнули о крышку гроба, последнее пристанище его матери. Помыслить о божественном, о райском блаженстве матери ему было трудно. Они жили в грехе, можно сказать, земля была для них адом. Так что было бы вполне резонно предположить, что и открывшуюся вечность естественнее провести в подобном месте.
     Глаза Ченса были сухи и пусты. Он слышал голос священника, но ни одно слово не доходило до сознания. Все вокруг казалось абсолютно нереальным. Более масштабным, чем обыденная жизнь. Было лишь ощущение, что рядом играют какой-то спектакль и он принимает в нем участие. В любой момент может прозвучать команда "стоп", и все вернется к обычной действительности. Но никто не подавал этой команды.
     И никто не проронил слезы по Летти Маккол.
     Помимо Ченса, на похоронах присутствовали Чарли Роллинз с женой, три алкаша из бара Кросби, ее сменщица из того же бара и водитель грузовика, который просто проезжал мимо. Похороны Летти Маккол не стали событием общественной значимости - это можно было предположить, - так же как и вся ее жизнь.
     - Слушай, парень, - заговорил Чарли, как только краткая церемония подошла к концу, - мы тут с женой переговорили кое о чем. Мы хотели бы пригласить тебя пожить у нас некоторое время - до тех пор, пока ты не решишь, что хочешь делать дальше. Только не относись к нашему предложению так, будто мы решили, что ты не можешь прожить самостоятельно. Тебе, так или иначе, придется это делать. Мы просто хотим...
     - Спасибо, Чарли; - спокойно откликнулся Ченс. - Но я не останусь в Одессе.
     При мысли о возможной встрече с Викторией ему делалось дурно. Желание убить Логана Генри было слишком явным, чтобы на это не обращать внимания. Остаться - значит усугубить все эти проблемы.
     Чарли кивнул. Он предполагал такой вариант. Но утрата Ченса была для него равносильна утрате собственного сына.
     - Все понимаю, приятель. Правда. Но ты должен хотя бы пообещать мне держать связь. Без этого я тебя не отпущу.
     Ченс попытался улыбнуться. Но улыбка не коснулась глаз, а губы слишком болели. Лицо его только-только начало приобретать божеский вид. Лишь через два дня он смог глотать пищу, не ощущая во рту привкуса крови. Поправлялся он быстро - Чарли использовал страховку и отвез его к хорошему доктору.
     Но душевные раны терзали, мучили его, и вылечить их казалось невозможным. Такие раны не затягиваются. От такого - никогда.
     Вспомнив о Виктории, он ощутил чувство вины и печали. Мысли о собственной матери вызывали боль.
     То, что он ей наговорил, оскорбило ее до глубины души; ей просто не захотелось жить дальше.
     - Чарли, я не хочу давать обещаний, которых не смогу выполнить. Ты меня слишком хорошо знаешь.
     - Черт с тобой, парень, но тогда хотя бы побереги себя! Я буду скучать по тебе.
     Ченс крепко обнял Роллинза, получил прощальный поцелуй от его жены, но произносимые слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Он был мертв внутри почти так же, как его мать, которую они отправили на вечный покой. Ченс видел, как ушли могильщики. Оставшись один, глядел на могильный холм и старался не думать, что там лежит его мать.
     - Что ты собираешься делать дальше? - внезапно услышал он голос и вскинул голову, не в силах поверить в столь беспредельную наглость этого человека.
     - Вам тут делать нечего, - бросил он и спрятал кулаки в карманы, чтобы не пустить их немедленно в ход.
     Логан Генри нахмурился. Дело оказалось гораздо хуже, чем он мог себе представить. Он даже не предполагал, что эта стычка может закончиться крахом всей жизни этого парня. Сам он получил порцию горьких обвинений от жены, дочь лежала почти при смерти...
     Теперь он понял, что вся вина - до последней капли - лежит на нем одном.
     - Тебе нужны деньги?
     Ченс сделал шаг вперед.
     - Вы спрашиваете? Теперь, когда она уже не может лечь и раскинуть ноги для того, чтобы заработать деньги нам на еду? Теперь, когда ей не надо придумывать очередную уловку, чтобы нам не отключили газ на зиму? - Он глубоко вздохнул, переводя дух. - Вы бы лучше у нее интересовались, нужны ли были ей деньги. Мне от вас ничего не нужно!
     Логан почувствовал себя оскорбленным. А в таком состоянии он, как и Ченс, мог сорвать злость на первом попавшемся.
     - Держись подальше от Виктории, - предупредил он.
     - Я не такой подонок, как вы, мистер, - фыркнул Ченс. - Я бы такого с ней никогда не сотворил. А вам советую больше не распускать руки. Если вы ее еще раз ударите... Я об этом узнаю.
     - Я не хотел этого, - вспыхнул Логан, - все получилось случайно. Я никогда в жизни не поднимал на нее руку. - Он глубоко вдохнул. Следующая фраза вырвалась раньше, чем он сообразил, что говорит:
     - Она пыталась покончить с собой.
     Ченс побледнел.
     - Бог мой, - прошептал он, чувствуя, как подгибаются колени. - Если она...
     - Она жива, - поспешил успокоить его Логан. - С ней все будет хорошо. Это просто нервное потрясение. - Голос дрогнул. - Я постараюсь найти слова, чтобы ей объяснить. Со временем она все поймет. Должна понять.
     Ченс почувствовал, какую тяжелую ношу взвалил себе на плечи Логан Генри. Другой бы порадовался, что человек, разрушивший жизнь его матери, ныне страдает, возникло бы чувство удовлетворения оттого, что теперь врагу не будет покоя на всю оставшуюся жизнь. Но единственное, на что был способен Ченс в данную минуту, - только расплакаться.
     - Виктория, вероятно, никогда не поймет, почему вы оказались таким подонком, - проговорил он. Одинокая слеза медленно сползла по щеке. Он вперился взглядом в свежий могильный холм, быстро покрывающийся засыхающей коркой, над единственной родной душой, которую он знал в жизни, и добавил:
     - Она так и не поняла.
     Логан посмотрел на могилу. Ему мучительно захотелось вернуть обратно прошедшие двадцать лет жизни и начать все сначала. Но уже было поздно... Поздно для всего.
     - Куда ты собираешься? - спросил он у уходящего Ченса.
     - Я собираюсь оставить вас наедине с вашими призраками, - бросил юноша через плечо. - И желаю вам сдохнуть тут вместе с ними.

***

     Встала луна, залив слабым неверным светом заросший травой двор и старенький пикап, припаркованный на улице рядом с домом. Ченс прошелся по комнатам, машинально открывая стенные шкафы и заглядывая в каждый ящик, проверяя, не забыл ли он случайно что-нибудь из того, что может понадобиться в дальнейшем.
     Вчера в дверь постучала одна из соседок и бессердечно поинтересовалась, что Ченс намерен делать с вещами матери. Парень захлопнул дверь перед ее носом.
     Он уже решил, что сделает со всеми этими вещами, - не оставит здесь ничего из того, что не сможет взять с собой.
     Портфель свой он уже собрал. Часть одежды снял из шкафа прямо с вешалками и просто свалил в кучу на сиденье грузовика. Взял бумажник с небольшим количеством денег, оставшихся от последней получки, и школьный альбом с фотографиями. Странное сочетание, и тем не менее вполне логичное, если вдуматься. Они представляли собой ценности, которые принадлежали лично ему и к которым Логан Генри не мог иметь даже косвенного отношения. От этого человека Ченс не хотел брать ничего.
     Странное беспокойство овладело им. Пришла пора действовать. Внезапно почувствовав, что не может двигаться быстро, взял канистру, приобретенную на бензоколонке, и медленно начал обходить дом, методично поливая бензином вокруг. Стены и пол, мебель и одежда - ничто не осталось без внимания.
     Он вышел на улицу, забросил пустую канистру в кузов грузовичка и некоторое время постоял в тени двора, наблюдая за последними мгновениями жизни дома. Его передернуло. Сунув руку в карман, вынул коробок спичек с фирменной этикеткой: "У Чарли все для вас и вашей машины". Поднявшись на крыльцо, толчком распахнул дверь и чиркнул спичкой, которая мгновенно вспыхнула. Терпеливо подождал, пока она разгорится.
     Воздух внутри помещения полыхнул раньше, чем спичка упала на пол. Когда он вернулся к своему пикапу, со звоном лопнуло первое стекло, засыпав двор осколками. В зеркале заднего обзора хорошо были видны языки пламени. От рук пахло паленым, видимо, в какой-то момент он оказался слишком близко к огню. Ченс Маккол только что сжег последний мост, связывающий его с Одессой. Он покидал город, под звуки пожарных сирен и, уезжая, ни разу не оглянулся.

***

     - Привет, красавчик, - встретила его официантка. - Что сегодня хочешь на завтрак? У нас есть специальные блюда. Блинчики, колбаса. Все вместе всего лишь за два девяносто девять.
     Ченс согласно кивнул. Эта официантка стала уже знакомой, почти уютной составляющей частью его жизни, хотя он до сих пор даже не узнал, как ее зовут. И подумал, как много еще добрых и приятных людей живет в этом городе, о существовании которых он даже не подозревает.