едность! В России
нет ничего подобного.
       Я. - Вы не читали наших уголовных дел.
       Он. - Уголовные дела везде ужасны. Я говорю вам о том, что в Англии
происходит в строгих пределах закона, не о злоупотреблениях, не о
преступлениях: нет в мире несчастного английского работника. Но посмотрите,
что делается у нас при изобретении новой машины, вдруг избавляющей от
каторжной работы тысяч пять-десять народу, но лишающей их последнего
средства к пропитанию..."
       Пушкин спрашивает англичанина, имел ли он возможность наблюдать
жизнь русского народа, жил ли он в русских деревнях,
       Англичанин, существовавший в действительности или вымышленный
Пушкиным, на это отвечает Пушкину:
       "...Я видел их проездом и жалею, что не успел изучить нравы
любопытного вашего народа.
       Я. - Что поразило вас более всего в русском крестьянине?
       Он. - Его опрятность и свобода.
       Я. - Как это?
       Он. - Ваш крестьянин каждую субботу ходит в баню; умывается каждое
утро, сверх того несколько раз в день моет себе руки. О его смышлености
говорить нечего: путешественники ездят из края в край по России, не зная ни
одного слова вашего языка, и везде их понимают, исполняют их требования,
заключают условия; никогда не встречал я между ними то, что соседи называют
"бадо" никогда не замечал в них ни грубого удивления, ни невежественного
презрения к чужому. Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость
удивительны..."
       Пушкин опять задает англичанину вопрос, неужели же он считает
русских крестьян более свободными, чем английских, формально давно
свободных людей.
       "Я. - Неужто вы русского крестьянина почитаете свободным?
       Он. - Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с
вами? Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? Вы не были в
Англии?
       Я. - Не удалось.
       Он. - То-то! Вы не видали оттенков подлости, отличающей у нас один
класс от другого; вы не видали раболепного "мастэрс" нижней палаты перед
верхней; джентльмена перед аристократиею, купечества перед джентльменством,
бедного перед богатым, повиновения перед властию. А продажные голоса, а
уловки министерства, а поведение наше с Индией, а отношения наши со всеми
другими народами!"
       Побывав в Англии историк Погодин пришел к такому же выводу что и
Пушкин: социальные контрасты в "свободней" Англии еще резче, чем в
крепостной России: нет "народа, который богаче и беднее всех в мире".
"Нигде нет такого различия между ними (сословиями), как здесь, в
конституционной Англии". Во время поездки по Англии Погодину приходят
следующие мысля: "Долго-долго мечтал я, и слезы часто навертывались на
глазах моих: многие мысли, которых я позабыл даже вполовину, приходили мне
в голову. - о происхождении всего русского добра от правительства, о
русском Боге, о чудесной эпопее, которая беспрестанно встречается в русской
истории... Господи, продли дни нашего великодушного Государя, и Дух Святый
да наставляет его во всех путях его, ко благу его, то есть нашей
возлюбленной родины" (Н. Барсуков. Жизнь и труди М. П. Погодина, том V,
стр. 260).
       Погодин нисколько не преувеличивает. Вот что пишет о положении
рабочих в современной Пушкину Англии английский историк Гиббинс в
исследовании "Английские социальные реформы":
       "Рабочих морили голодом и часто они состязались из-за корма с
хозяйскими свиньями. Они работали в сутки 16 и 18 часов и даже больше.
Иногда они пытались бежать. Поймав, их приводили на фабрику и заковывали в
цепи. Они носили свои цепи во время работы, носили их день и ночь.
       Заковывали в цепи даже девушек, подозревавшихся в намерении бежать с
фабрики. Во всех отраслях английской промышленности мы находим те же
ужасные условия. Всюду, в Ланкашире, Йоркшире, Шеффилде царили необузданное
рабство, жестокость, порок и невежество.
       В 1842 году было констатировано, что большая часть рудокопов не
имеет и 13 лет. Они часто оставались в шахтах целую неделю, выходя на свет
только в воскресенье. Женщины, девушки и дети перетаскивали уголь в
вагончиках, ползая на коленях в сырых подземельях.
       Выбившись из сил, эти несчастные работали совершенно голые".

         XIV. ПОЧЕМУ МАСОНЫ БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В УБИЙСТВЕ ПУШКИНА?

                                     I

       С каждым годом духовное влияние Пушкина на русское общество все
более и более возрастало. Не нужно преувеличивать размеры этого влияния как
это делает в своей работе В. Иванов, но нельзя и отрицать наличие такого
влияния и его неуклонный рост из года в год. Пушкин к моменту своей смерти
еще не стал национальным духовным вождем, как увлекаясь утверждает В.
Иванов. У него были все данные стать таковым и он наверное стал бы таковым
проживи он более, но к моменту убийства его, он не был еще общепризнанным
духовным вождем. Политическое влияние Пушкина на современное ему общество
не могло быть слишком обширным, хотя многие выдающиеся люди эпохи видели в
нем великого национального поэта и писателя. "Как писатель, - писал близкий
приятель его кн. П. Вяземский вел. кн. Михаилу Павловичу, - Пушкин не
демагогический, а национальный писатель, т.е. выражающий в лучших своих
произведениях то, что любезно сердцу русскому: Годунов, Полтава, многие
песни о Петре Великом, ода на Взятие Варшавы, Клеветникам России и многие
другие написаны им при нынешнем Государе, это его последние сочинения. И во
всех виден иной дух. Несмотря на то по старому, один раз укоренившемуся
предубеждению, говоря о Пушкине, все указывают на оду "К Свободе", на
Кинжал,  написанные им (в то время, когда Занд убил Коцебу), и выставляют
20-летнего Пушкина, чтобы осуждать 36-летнего. Смею уверить, что в
последние годы он ничего возмутительного не только не писал, но и про себя
в этом роде не думал. Я знал его образ мыслей. В суждениях политических,
он, как ученик Карамзина, признавал самодержавие необходимым условием бытия
и процветания России, был почти фанатический враг польской революции и
ненавидел революцию французскую; чему последнему доказательство нашел я еще
недавно в письме его ко мне".
       Несмотря на чинимые ему Бенкендорфом всевозможные препятствия
духовное влияние Пушкина распространялось все же на самые различные слои
русского общества. Когда Пушкин умер, то, как сообщает дочь Карамзина в
своем письме: "Женщины, старики, дети ученики, простолюдины в тулупах, а
иногда даже в лохмотьях приходили поклониться праху любимого народного
поэта. Нельзя без умиления смотреть на эти плебейские почести, тогда как в
наших позолоченных салонах и раздушенных будуарах едва ли, кто думал и
сожалел о краткости его блестящего поприща".
       Рост духовного влияния Пушкина, несмотря на все создаваемые ему его
врагами препятствия, весьма заботил ушедшее в подполье масонство. "Для
масонства, - пишет Иванов в книге "Пушкин и масонство", - нависала вполне
реальная угроза, оно теряло свое влияние на русское общество, здоровый
национализм Пушкина вливается благодетельной струей в нездоровую,
зараженную либерализмом и космополитизмом общественную атмосферу - решение
убрать, устранить Пушкина стало первоочередной задачей масонства".
Особенное негодование вызвало по-видимому у масонов отрицательное отношение
Пушкина, к очередному "достижению масонства" - Июльской революции во
Франции и восстанию в Польше.

                                     II

       Революционная атмосфера в Европе, происходящие в ней революционные
восстания и государственные перевороты, самым неблагоприятным образом
отражаются на направлении внутренней политики Николая I. В начале
царствования он, как нам достоверно известно (см. книгу Б. Башилов. "Враг
масонов № 1" или том VI "Истории русского масонства") намеревался провести
ряд весьма значительных реформ облегчающих положение народных низов. Это
были принуждены признать даже историки выполнявшие пропагандные задания
Ордена. Так Ключевский указывал, что "Отказавшись от перестройки
государственного порядка на новых основаниях, он хотел так устроить частные
общественные основания, чтобы на них можно было потом ВЫСТРОИТЬ НОВЫЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК". (Курс Русской Истории. 1937 г., стр. 334), а
Платонов указывал, что "Подавив оппозицию, желавшую реформ, правительство
само стремилось к реформам и порвало с внутреннею реакцией последних лет
Императора Александра" (С. Платонов. Лекции по Русской Истории. Стр. 680).
       Желание произвести широкие реформы было у Николая I, как
свидетельствует Пушкин, еще накануне масонской революции во Франции весной
1830 года. За несколько месяцев до революции во Франции, Пушкин писал
своему другу кн. П. Вяземскому: "Государь, уезжая, оставил в Москве проект
новой организации контрреволюции революции Петра. Вот тебе случай написать
политический памфлет и даже напечатать его, ибо правительство действует или
намеренно действовать в смысле европейского просвещения. Ограждение
дворянства, подавление чиновничества, новые права мещан и крепостных - вот
великие предметы". Не осуществить замысел организации контрреволюции
революции Петра Николаю I не пришлось из-за событий во Франции и
возникновения восстания в Польше.
       "Король Луи XVIII занял французский престол с помощью иностранных
держав. Эта могущественная поддержка не позволяла масонству явно приступить
к свержению короля Луи XVIII. Масоны наверстали упущенное, свергнув в 1830
году его законного преемника короля Карла X". В книге Копен Альбанелли
"Тайная Сила против Франции" находим: "В тайной масонской лаборатории
готовилась новая революция, и когда она, наконец, разразилась в 1830 году,
то, носивший одну из высоких степеней ложи Тринезофов, масон Дюпен Старший
засвидетельствовал о ней так: "Не думайте, что все совершилось в несколько
дней, ибо все у нас было готово и мы были в состоянии немедленно же
заменить прежний порядок новым. Не даром во Франции утвердились карбонарии,
проникнутые идеями, которые привезли из Италии и Германии, нынешне перы и
государственные чины Франции. Это было сделано с целью свержения
безответственной и наследственной власти... В карбонарии нельзя было
попасть, не дав клятвы ненависти к Бурбонам и ко всякой королевской
власти"..."Генерал Мезон, которому была поручена охрана короля, неожиданно
показал тыл восставшим мятежникам раньше, чем даже они показались сами. Это
известно всем; но едва ли многим известно, что генерал Мезон был старшим
надзирателем "Великого Востока". Эта маленькая подробность содержит в себе
целое откровение, особенно если вспомнить, что и в 1789 году тактикою
масонства было развивать дух измены среди защитников монархии.
       "Свергая законного короля Карла X, - пишет Н. Марков в "Войны тайных
сил" (книга I-ая, стр. 84), - темная сила возвела на французский престол
Луи-Филиппа - родного сына Филиппа-Равенство (герцога Орлеанского),
сына-террориста, цареубийцы и первого председателя "Великого Востока
Франции".
       Николай I называл Луи-Филиппа - "Король баррикад" и это было очень
меткое прозвище. Уже родословная и политическое прошлое Луи-Филиппа ярко
свидетельствовали кем он был выдвинут на роль Короля Франции. Отцом
Луи-Филиппа был Герцог Орлеанский бывший Гроссмейстером ложи Великого
Востока. В 1792 году герцог Орлеанский и его сын Луи-Филипп отказались от
титула и в угоду революционной черни приняли фамилию Эгалите (Равенство).
       "За последние 15 лет, - писал Николаю Цесаревич Константин, -
либерализм или якобизм, сделали неслыханные успехи... Разве в 1812, 1813,
1814, и 1815 гг. у нас сочли бы возможным, чтобы у нас могло вспыхнуть
возмущение, притом в Петербурге? Но поскольку такой факт случился, разве он
не может повториться, особенно если какая-нибудь отдаленная война приведет
к удалению войск из страны и мы будем нападающей стороной". "Старая
Европа,- писал в другом случае Константин, - не существует вот уже сорок
лет. Будем брать ее такою, какая она есть и постараемся сохранить ее. Если
она не станет хуже. это уже будет огромным достижением, ибо желать сделать
ее лучше - значило бы стремиться к невозможному".

                                    III

       Когда 6 ноября 1830 г. Бельгия отделилась от Нидерландского
королевства и король Вильгельм I Оранский обратился к Николаю I за помощью,
то тот отдал приказ готовиться к походу в Европу. В начале сентября 1830 г.
на докладной записке о революции в Бельгии, Николай написал: "Не Бельгию
желаю я там побороть, но всеобщую революцию, которая постепенно и скорее,
чем думают, угрожает нам самим, если увидят, что мы трепещем перед нею".
Всего только за три недели до начала восстания в Польше, Николай положил
следующую резолюцию на новом сообщении на ходе революции в Бельгии: "Нет
больше возможности идти назад. Наше достоинство предписывает нам взять на
себя инициативу; поэтому вам нужно, - указывает он Нессельроде, -
приготовить ноту к трем правительствам, в котором укажете на необходимость
положить военною силою предел революции, всем угрожающей".
       Но в это же время вспыхнуло подготовленное польскими масонами
восстание. 17 ноября 1830 года участники заговора ворвались в Бельведерский
дворец в Варшаве и хотели убить Наместника Царства Польского Цесаревича
Константина. Началось первое польское восстание длившееся почти год. Люди
выдрессированные Орденом Р. И. в том убеждении, что масонство это не что
иное как безвредное увлечение мистикой, могут недоверчиво пожать плечами
прочитав утверждение, что польское восстание было подготовлено масонами.
Нельзя же все отрицательные события приписывать только масонам! Но что
делать, когда всемирная революция является их главной целью и вся
деятельность масонства посвящена осуществлению этой цели. Обывателям же
считающим себя русскими националистами, но до сих пор находящимся во власти
масонских и интеллигентских мифов о безвредности масонства, напомним еще
раз следующую депешу французского посла гр. Буальконт от 29 августа 1822
года:
       "Император, знавший о стремлении польского масонства в 1821 году,
приказал закрыть несколько лож в Варшаве, и готовил общее запрещение; в это
время была перехвачена переписка между масонами Варшавы и английскими. Эта
переписка, которая шла через Ригу, была такого сорта, что правительству не
могла нравиться. Великий князь Константин (живший постоянно в Варшаве)
приказал закрыть все ложи. Из Риги Его Величество также получил
отрицательные отзывы о духе масонских собраний; Генерал-Губернатор приказал
закрыть все ложи и донес об этом в С. Петербург".
       Пушкин с тревогой наблюдал за развитием событий в Европе и Польше.
Главою революционного правительства был избран видный масон Адам
Чарторыйский. "друг юности" Александра I. бывший одно время министром
иностранных дел России. Чарторыйскому вскоре пришлось, однако, уйти так как
победили масоны настроенные еще более лево, чем он. Главную роль стали
играть масоны Мохнацкий, Брониковский и Иоахим Лелевель надеявшиеся, что
Франция придет Польше на помощь.
       После подавления польского восстания Николай I, несмотря на свое
отвращение к конституционной монархии, честно исполнявший до тех пор
обязанности конституционного монарха Польши, заявил о ликвидации польской
конституции. Подавление польского восстания, организованного польскими
масонами, как пять лет ранее русскими масонами с помощью иностранных было
организовано восстание декабристов, и отмена польской конституции вызвали
ярость среди мирового масонства. После взятия Варшавы в французской Палате
Депутатов начались наглые выступления против России. Палата Депутатов
демонстративно утвердила ассигнования для поддержки бежавших заграницу
повстанцев в размере 3.000.000 франков. Масоны организовали демонстрации
против России на улицах Парижа.
       Запылали негодованием масоны в США - этом чисто масонском
государстве. Американские масоны, намеренно поголовно истреблявшие
индейцев, уже во время Александра I и Николая I обвиняют русских в...
"империализме". После подавления польского восстания, русским присваивается
в США наименование "варваров". В 1834 году Конгресс принимает закон о
предоставлении земель участникам подготовленного масонами в Польше
восстания. Американские послы в России клевещут на Россию и Николая I не
хуже маркиза Кюстина.
       Правительства Англии и Франции заявили через послов Николаю I, что
он не имел право отменять конституцию Царства Польского. На это послам было
заявлено, что дарование конституции полякам вызвано не решениями Венского
Конгресса, а личным желанием Александра I.
       На стороне побежденных повстанцев оказались, конечно, и все русские
масоны и их духовные прихвостни разных сортов. Все они воспрянули духом при
получении известий о начале революции во Франции, Бельгии и о начале
восстания в Польше. Известно, например, что декабристы надеялись, что
революция в Европе и восстание в Польше примут такие размеры что "в пламени
их до тла сгорит ненавистное самодержавие". Вся денационализированная
погань была, конечно, на стороне польских повстанцев, радовалась успехам
поляков и неудачам русских войск.
       Пушкин был глубоко возмущен изменническими настроениями русских
европейцев из которых несколько лет спустя возник Орден Р. И. События
1830-31 г. г. Пушкин считает "столь же грозными, как и в 1812 году". Его
очень беспокоит, что "Ныне нет в Москве мнения народного: ныне бедствия или
слава отечества не отзываются в сердце России. Грустно было слышать толки
московского общества во время последнего польского возмущения. Гадко было
видеть бездушного читателя французских газет, улыбавшихся при вести о наших
неудачах". В письме к Хитрово от 21.8.1830 года Пушкин негодует по поводу
подлого поведения русских европейцев "этих орангутангов среди которых я
принужден жить в самое интересное время нашего века".
       Революции в Европе, волнения в России заставили воспрянуть духом
всех ждавших падения самодержавия: "Вдруг блеснула молния, вспоминал в
"Замогильных записках" В. С. Печорин, - раздался громовой удар, разразилась
гроза июльской революции... Воздух освежел, все проснулось, даже и казенные
студенты. Да и как еще проснулись!.. Начали говорить новым, дотоле
неслыханным языком: о свободе, о правах человека и пр. и пр.". Именно в это
время Пушкин пишет свои знаменитые стихотворения: "Клеветникам России", и
"Бородинская годовщина" в которых - "В полных глубокой исторической правды
словах показал, что Европа ненавидит нас именно за то, что мы не приняли
масонские принципы 89 года, не приняли наглой воли Наполеона Бонапарта,
который штыками армии двунадесяти языков стремился просветить Православную
Россию светом масонского учения. Он открыто и мужественно заявил, что
Россия не боится угроз темной силы. Россия по мысли поэта патриота,
несмотря на все беды и напасти, по зову Русского Царя, встанет на защиту
своей независимости и чести. И на угрозы мутителей палат и клеветников
России Пушкин дал достойный великого сына Русской Земли ответ: "НЕ
ЗАПУГАЕТЕ" (В. Иванов. Пушкин и масонство, стр. 88).
       "Более всего интересует меня, - пишет он 11 декабря 1830 г. Е. М.
Хитрово, - в настоящий момент то, что происходит в Европе. Вы говорите, что
выборы во. Франции идут в добром направлении. Что называете вы добрым
направлением? Я трепещу, как бы они не внесли во все это стремительность
победы, как бы Луи-Филипп не оказался королем-чурбаном. Новый избирательный
закон посадил на скамьи депутатов молодое необузданное поколение, горячее,
мало устрашенное эксцессами республиканской революции, которое оно знает
только по мемуарам и которую оно само не переживало". А 3 января 1831 г. в
письме к М. Н. Погодину Пушкин с тревогой заявляет: "Мы живем в дни
переворотов - или переоборотов (как лучше)... французы почти совсем
перестали меня интересовать. Революция должна быть уже окончена, а каждый
день бросают новые ее семена. Их король с зонтиком под мышкой слишком уже
мещанин. Они х