астероидов  в
нормальную материю и прикрылся ими как щитом.  В  результате  были  и  яркая
вспышка, и взрыв - в общем,  все  выглядело  так  как  надо.  Но  за  две  с
половиной миллисекунды до того, как  все  четыре  астероида  встретились,  я
перенес себя сюда.
   - За две миллисекунды? - задохнулась Мавра. - Оби,  надо  быть  чертовски
самоуверенным, чтобы так рисковать!
   - Во-первых, не две, а  две  с  половиной,  -  поправил  компьютер.  -  А
во-вторых, я ничем не рисковал. Время запаздывания приборов, которые  сейчас
используются на космических кораблях, составляет пять миллисекунд. Так что я
оставил себе приличный запас времени.
   Мавра решила больше не распространяться на эту тему.
   Если кто-то заявляет, что две с половиной миллисекунды - приличный  запас
времени, спорить с ним бесполезно. Вместо этого она сказала:
   - Я думала, мы уничтожили тебя. Бомба ведь взорвалась?
   - Конечно, - жизнерадостно подхватил  Оби.  -  Бомба  взорвалась,  как  и
полагается. Но дело в том, что колода, которой  я  играю,  крапленая.  Бомба
уничтожила не контроль, а преграды к контролю. В общем, все вышло  так,  как
мы и планировали.
   - "Мы"? - озадаченно повторила Мавра.
   - Да, мы с доктором Зиндером, - сказал компьютер. - Видишь ли,  Трелиг  с
самого начала опасался, что кто-то посторонний получит надо  мной  контроль.
На этот случай он велел встроить в мои ключевые цепи бомбы. По его  приказу,
доктор Зиндер разработал целую систему взрывных устройств. Но они все  имели
электрические пускатели. Другими словами, я сам  должен  был  подать  к  ним
питание. В этом-то и заключался весь фокус! Ты же знаешь, я запрограммирован
так, что не способен участвовать в собственном  уничтожении.  Доктор  Зиндер
знал, что я никогда не выполню  приказ  подать  туда  ток.  Но  одна  бомба,
которая должна была уничтожить целые  модули,  отделяющие  мои  сознательные
цепи от  бессознательных  и  систем  жизнеобеспечения,  могла  сработать  от
внешних воздействий. Дело несложное, но  требовались  исполнители.  Поэтому,
когда все пошло наперекосяк и планетоид застрял на орбите Мира Колодца,  мне
пришлось создать ситуацию, при которой кто-нибудь обязательно  запустит  это
взрывное устройство.
   Мавра слушала его с открытым ртом - И как ты это сделал?
   - Ну, во-первых, в планах, которые  я  внушил  агентам  вроде  тебя,  это
единственное взрывное устройство, описанное детально. Именно оно приходит  в
голову, когда начинаешь думать об уничтожении Новых Помпеи.
   Она усмехнулась:
   - Значит, ты воспользовался обстоятельствами, но.., никто же еще не  знал
о существовании Мира Колодца и что все мы туда попадем?
   - Пришлось пораскинуть мозгами,  -  объяснил  компьютер.  -  Существовала
большая вероятность, что вы умрете, когда мы с доктором Зиндером  попытаемся
сбежать в Мир Колодца. Но если  мы  не  попытаемся,  значит,  останемся  под
контролем Трелига или Юлина. А это значит, что  обязательно  появятся  люди,
которые захотят остановить их,  уничтожив  меня.  Я  просто  учел  случайную
возможность - и она сработала!
   - Через двадцать два года, - вставила Мавра.
   - Я не жалуюсь, - ответил Оби. - За эти годы я многое  узнал.  А  теперь,
Мавра,  я  стал   личностью,   абсолютно   самодостаточным   организмом.   Я
контролирую, воспринимаю и вижу все на этом планетоиде. Я присутствую как  в
Подземной, так и в Надземной части. И никто больше не  сможет  отдавать  мне
приказы. Теперь я - не только эта комната, Мавра, я - Новые  Помпеи.  И  обе
тарелки - большая и малая - тоже.
   Мавра не могла разделить его радость. "Никто не должен обладать  подобной
властью", - подумала она.
   - Да, прошу извинить меня за то, что не связался с тобой раньше - вся моя
энергия ушла на симуляцию полного разгрома, пока мои сервисные  модули,  над
которыми у меня раньше  не  было  сознательного  контроля,  ремонтировали  и
модифицировали меня. Так что теперь я личность, Мавра! Независимый организм!
   - Но ты ведь планетоид, - напомнила она. Это ни в коей  мере  не  смутило
Оби.
   - Ну и что? Вспомни существа, которые тебе довелось увидеть, посмотри  на
себя. Я не буду таким оригинальным. Внешний вид совершенно не  важен.  Самое
главное - что у тебя внутри. Это одна из заповедей Мира Колодца. Кстати,  ты
не  находишь,  что  тамошние  формы  жизни  представляют   собой   параллели
человеческому обществу? Толстые, худые, высокие, темные, светлые. Смотри  на
внутреннее содержание, а не на внешнюю  оболочку.  В  Мире  Колодца  с  этим
намного проще. Никому нет никакого дела, как ты выглядишь. Главное  -  общие
марковианские корни.
   Мавра вздохнула.
   - Наверное, ты прав, - устало сказала она. - Чем ты собираешься заняться?
И кстати, где мы находимся?
   - Сначала последний вопрос. Мы находимся  в  галактике  М-51,  на  орбите
одинокой звезды, примерно в тридцати пяти миллионах световых лет от разумных
существ. Я выбрал это место, еще сидя на крючке у Колодца. На  случай,  если
мне придется куда-нибудь удрать. Что касается первого твоего вопроса... - Он
умолк, явно колеблясь, стоит ли  произносить  самое  сокровенное.  -  Мавра,
почему ты не пошла с остальными? Почему ты решила умереть? У тебя  с  самого
начала было такое желание?
   - Да. Колодец - для меня не место. Я выжила там только потому, что хотела
убедиться - Новые Помпеи никогда больше не попадут в руки  подобных  Трелигу
или Юлину. И что теперь? Всю свою жизнь я  гордилась  своей  независимостью.
Возвращение в Мир Колодца  означает,  что  тебя  снова  наугад  превратят  в
какую-нибудь зверушку. Может, в разумный моллюск или в цветок,  а  может,  в
вуклийца или экундца. Моим мнением никто  не  поинтересуется.  И  даже  если
выбор Колодца окажется удачным, вся  Вселенная  будет  ограничена  для  меня
рамками одной небольшой планеты. Что касается  Конфедерации  -  на  какое-то
время я стану героем, но это продлится совсем недолго.  Скоро  я  превращусь
просто в уродца, четырехногую женщину с хвостом. Может, это и неплохой облик
для Глатриэля, цирка или зоопарка.  Но  у  меня  не  будет  ни  свободы,  ни
корабля, ни звезд, ни свободы выбора. Что еще мне оставалось? Даже то малое,
что я имела, - моя жизнь и  мои  достижения  -  оказалось  ложью.  Я  всегда
считала, что нельзя никому быть обязанной. Но даже нищие приняли меня к себе
только потому, что их об этом попросили, и помогали мне только  потому,  что
их об этом попросили или заплатили. Лицо, которое делало  это,  послало  мне
мужа, чтобы он вытащил меня из борделя.
   - Но Нисонги действительно привязался к тебе, - напомнил Оби.
   - Я так считала, но не в этом дело. Если бы не Бразил, мы  бы  вообще  не
встретились. А если бы и встретились, я стала бы для него еще одной девушкой
из бара. Теперь, когда я все это вспоминаю, меня мучает вопрос: а было ли  в
моей жизни хоть что-нибудь настоящее?  Сколько  раз  я  спасалась  благодаря
удачному стечению обстоятельств, бесконечным счастливым случайностям. Мелочи
- но в итоге они составили мою жизнь. Даже ты - ты запрограммировал меня для
достижения собственных целей, и я все сделала так, как тебе было нужно. А  в
Мире Колодца друг  Бразила  Ортега  и  мои  собственные  бабка  с  дедом  не
постеснялись создать целый опекунский совет.
   - Ты недооцениваешь себя, - обрушился на нее Оби. - Ты  всего  добивалась
самостоятельно. Возможность - это еще  не  цель.  Ты  достигла  всего  своей
изобретательностью, умом  и  отвагой.  И  в  тебе  заложен  гораздо  больший
потенциал.
   Мавра покачала головой:
   - Не забывай про Джоши. Я привязалась к нему, и он был  полезен  мне.  Он
стал частью моей жизни. Но я точно  знаю,  что  никогда  бы...  -  голос  ее
дрогнул, - никогда бы не сделала того же ради него. Он погиб,  чтобы  спасти
меня! Зачем?
   - Наверное, он любил тебя, - мягко ответил компьютер. - В истории  любовь
- самое широко употребляемое слово. А по сути оно означает, что  другой  для
тебя  важнее  и  дороже,  чем  ты  сам.  Это  частичка   чуда,   так   редко
встречающегося  в  этой  Вселенной.  Это  то  качество,   которое   утратили
марковиане, потому что любое божество эгоцентрично. Они потеряли способность
принимать участие в других, разучились любить  остальных  так,  как  ты  сам
хочешь быть любим. И тогда внутри у них образовалась  безжизненная  пустота,
которая и стала их проклятием. Трагедия марковиан заключалась в том, что они
даже не были способны ее понять.
   Мавра презрительно фыркнула:
   - А я? Во мне это тоже не заложено. Меня всю  жизнь  кто-то  любил,  Оби,
Бразил, родители, дед с бабкой, а особенно Джоши, а я ничего  не  давала  им
взамен. Мне нечего было дать. Я не знаю, как это делается. Я даже не  совсем
понимаю тебя сейчас.
   - Когда Джоши не стало, ты плакала, - тихо  напомнил  Оби.  -  Теперь  ты
запуталась и упиваешься жалостью к себе. Однако все  в  твоих  руках,  Мавра
Чанг, ты еще сможешь понять это.
   - Ты имеешь в виду  одну  из  количественных  характеристик,  которые  ты
измеряешь, обрабатывая меня? - едко спросила она.
   - Любовь не  измеряется  количественно,  -  ответил  Оби.  -  Вот  почему
марковиане не смогли ее  выжать  из  своих  замечательных  компьютеров.  Вот
почему и у гедемондасов  тоже  ничего  не  получится.  Они  отгородились  от
остального человечества. Вся их энергия направлена на то, чтобы  выделить  и
количественно  измерить  этот  элемент.  Тем  самым   они   отвергают   свою
способность жить ради  других.  -  Он  помолчал.  -  Как  и  марковиане,  ты
столкнулась с чем-то неопределенным, его нельзя потрогать, измерить или дать
ему четкое определение. И твоя себялюбивая сущность разъедает тебя, твое эго
желает освободиться. Ты  желаешь  смерти  -  и  марковиане  в  конце  концов
захотели прекратить свое существование, но у тебя нет  даже  их  благородных
мотивов. Парадоксально, что самопожертвование  марковиан  стало  результатом
душевного порыва, на который они, по их собственному убеждению, уже были  не
способны.
   Мавра невесело рассмеялась:
   - Не вижу в своем желании никакой корысти. Кроме того, живя среди  нищих,
я поняла, что любая благотворительность  -  это  стремление  успокоить  свою
совесть. Я заслуживаю смерти.
   - Ничего подобного, - ответил Оби. - Ты могла  бы  сто  раз  покончить  с
собой за последние три дня. Но ты не  хочешь  расстаться  с  этим  уродливым
телом! Ты считаешь его наказанием за  вину,  которую  за  собой  чувствуешь.
Слушай! Я  предоставляю  тебе  свободный  выбор,  без  оговорок.  Ты  хочешь
остаться животным? Я помещу тебя куда захочешь, в  этом  виде  или  в  любом
другом. Хочешь повелевать? Просто назови, кем именно -  живой  цивилизацией,
неодушевленной,  производящей  или  разрушающей.  Чего  ты  желаешь?  Я  все
исполню. Или же - отправляйся вместе со мной исследовать бесконечные звезды,
познавать неведомое, преодолевать все  возникающие  трудности.  Очень  скоро
наши родственники  -  люди  -  повстречаются  не  с  одной,  но  со  многими
инопланетными цивилизациями. Столкнутся ли они в конфликте и уничтожат  друг
друга, или извлекут взаимную пользу? Хочешь ли ты работать  вместе  со  мной
над подобными проектами, или позволишь, чтобы чувство вины и жалость  завели
тебя в самый страшный и безысходный  ад,  потому  что  он  твое  собственное
порождение? Отвечай мне. Не торопись - у нас достаточно  времени,  возможно,
целая вечность.
   В голове Мавры снова зазвучали слова гедемондаса:
   "Сначала ты опустишься на самое  дно  ада.  И  только  потом,  много  лет
спустя, уже потеряв надежду, ты снова поднимешься  и  окажешься  на  вершине
своей  судьбы,  полная  сил.  Хватит  ли  тебе   мудрости   и   ума,   чтобы
воспользоваться своими способностями, или не  хватит,  в  любом  случае  это
касается и нас".
   Когда-то она уже дала определение аду: отсутствие надежды, а Оби прибавил
к этому чувство вины и жалость к себе, так что ее теперешнее состояние  было
не чем иным, как адом.
   Мавра медленно покачала головой, пытаясь разобраться  в  новых  чувствах,
которые начали одолевать ее. Она долго  молчала.  Потом  оглянулась,  обвела
глазами разгромленную аппаратную и вздохнула.
   - Партнеры? - спросила она тихо и неуверенно.
   - Партнеры! - в восторге закричал Оби.