гко, как Ренар поднимал мешок яблок, и посадили на Таэль  и
Дому. Таэль была слишком ошеломлена, чтобы выразить протест;
   Дома же странным  образом  чувствовала  себя  в  родной  стихии  и  легко
подчинялась этим странным созданиям.
   Однако голодным никто не остался.  Сразу  после  наступления  темноты  их
привели в большую пещеру, о существовании которой они  сами  никогда  бы  не
догадались, и другие гедемондасы подали  им  на  широких  деревянных  блюдах
знакомые фрукты, овощи и вкусный фруктовый пунш.
   Особую заботу хозяева проявили по отношению к Мавре. Ее  блюдо  оказалось
выше и толще, а пунш был налит в глубокую чашу, чтобы она могла пить и  есть
так, как ей будет удобно.
   По просьбе Мавры Ренар вел себя подчеркнуто дружелюбно: им предписывалось
вступить с гедемондасами в  контакт,  и  они  свое  задание  выполнили,  при
условии, что все происходящее можно назвать контактом.  Но  в  конце  концов
аджитар не выдержал, взял с  блюда  какой-то  фрукт  -  близкий  родственник
яблока и, использовав слабый заряд, испек его.
   На гедемондасов это не произвело никакого впечатления.  И  все  же  через
несколько минут один из них встал, подошел к Ренару и  наклонился  так,  что
блюдо аджитара оказалось ровно между ними. Когтистая рука вытянулась вперед,
последовала ослепительная вспышка, и блюдо с  фруктами  исчезло,  будто  его
никогда не существовало. Ренар удивленно вытаращил глаза. Пощупав место, где
только что находилось блюдо, он обнаружил, что оно даже не нагрелось;  ничто
не  обуглилось,  не  было  никаких  обломков;  остался  лишь  легкий  запах,
напоминающий    запах    озона.     Снеговик     удовлетворенно     хрюкнул,
покровительственно похлопал аджитара по голове и отошел.
   Так завершилась демонстрация силы.
   Пленники замерзли и смертельно устали, но провести ночь в пещере им  было
не суждено.
   Прошло еще несколько часов, прежде чем они достигли цели путешествия. Как
раз в тот момент, когда Таэль громко заявила, что еще шаг, и она умрет.
   Это была сплошная скальная стена, неясные очертания  которой  в  полутьме
выглядели довольно угрожающе. Однако как только процессия приблизилась к ней
вплотную, огромный  каменный  блок,  явно  под  действием  мускульной  силы,
медленно отошел назад, и перед глазами путников засияли яркие огни.
   Свет испускал какой-то раскаленный добела минерал, который улавливал свет
факелов, стократно его усиливая. В туннеле,  по  которому  их  повели,  было
светло, как днем, Внутри гора напоминала пчелиные соты. Коридоры,  словно  в
лабиринте, тянулись во всех направлениях, и пленники быстро потеряли  всякую
ориентацию. Откуда-то доносились странные шумы,  лязганье  и  поскрипывание,
где-то явно  кипела  напряженная  работа,  но  где  это  и  что  это  такое,
разглядеть было невозможно.
   Наконец они прибыли к месту назначения, которое оказалось большой удобной
комнатой. В ней стояло несколько кроватей с мягкими  подушками,  а  на  полу
лежал большой меховой ковер, прекрасно  подошедший  Мавре.  В  комнату  вела
только одна дверь, охранявшаяся двумя гедемондасами. Стражники прятали глаза
и старались держаться как можно скромнее.
   Все слишком устали,  чтобы  разговаривать,  двигаться  и  волноваться  по
поводу того, что их ожидает. Не прошло и нескольких минут,  как  они  крепко
спали.

***

   Проснувшись утром, путешественники почувствовали себя лучше, хотя  у  них
нестерпимо болели мышцы. Гедемондасы принесли еще  больше  фруктов,  пунш  и
даже огромную охапку сена для Таэли и Домы.  В  том,  откуда  взялось  сено,
тайны не было: в одной из охотничьих хижин диллиане всегда держали приличный
запас.
   Мавра вытянула все четыре конечности и застонала:
   - О Господи! Должно быть, я спала, не меняя положения,  одеревенела,  как
доска. Ренар сочувственно вздохнул:
   - Я и сам не очень-то хорош. Наверное, переспал. Но все равно нам гораздо
лучше.
   Обе латы, привыкшие спать на животе, тихонько изливали  друг  другу  свои
жалобы, а Таэль заявила, что у нее окостенела  шея.  Даже  Дома  фыркнула  и
несколько раз развернула свои крылья, едва не ударив диллианку по лицу.
   Гедемондасы ушли, забрав пустые блюда; в комнате остался только  один,  с
безразличным видом смотревший на пленников.
   Вистару покосилась в его сторону. А может быть, в ее? С этими снеговиками
никак не удавалось поговорить.
   - Хоть бы сказал что-нибудь или порычал, - пробормотала она, обращаясь не
столько к самой себе, сколько к остальным. - Их упорное молчание сводит меня
с ума.
   - Большинство людей в наше время говорит слишком много о слишком малом, -
произнес  гедемондас  приятным  бархатным  голосом.  -  Мы  же  предпочитаем
молчать, если нам нечего сказать по существу.
   Все они чуть не подпрыгнули.
   - Вы умеете говорить! - выпалила Хосуру, но тут же осеклась.  -  Мы,  так
сказать, хотели...
   Гедемондас улыбнулся и взглянул на Мавру, по-прежнему лежащую на ковре.
   - Значит,  вы  и  есть  Мавра  Чанг.  Меня  давно  интересовало,  как  вы
выглядите. Женщина удивилась.
   - Вы меня знаете? Ну что ж, рада познакомиться.  Простите,  что  не  могу
подать вам руку.
   Он пожал плечами.
   - Мы знаем не вас, а о вас. Это большая разница.  Мавра  поняла.  В  Мире
Колодца существовало множество способов передавать информацию. Таэль  больше
не могла сдерживаться.
   - Почему вы никогда с нами не  разговаривали?  -  спросила  она.  -  Ведь
диллиане даже думали, что вы - какие-то животные.
   Ее бестактность не возмутила гедемондаса.
   -  Причина  проста.  Мы  много  работали  над  нашим  образом.  Это  было
необходимо. Он уселся на пол лицом к слушателям.
   - Лучший способ объяснить это - рассказать вам немного о  нашей  истории.
Знаете ли вы, все вы, о марковианах? - Он употребил совсем другое слово,  но
благодаря переводному устройству все его поняли.
   Самым невежественным оказался Ренар; он знал только о найденных в космосе
руинах, имеющих отношение к этой таинственной цивилизации.
   - Подобно всем растениям и животным, марковиане эволюционировали от самых
примитивных  биологических  форм  к  сложному  организму.   В   отличие   от
большинства рас они с  достоинством  прошли  этот  путь  и  достигли  вершин
материального благополучия. Они имели все,  что  хотели.  Словно  мифические
боги, они владели Вселенной. Но им  этого  оказалось  мало.  Сидя  на  своих
материальных ценностях, они  осознали,  что  в  конце  концов  их  неизбежно
ожидает стагнация - неизбежный конечный результат любой материальной утопии.
   Ренар подумал, что у него есть некие аргументы против такого  утверждения
и что он предпочел бы сначала проверить  материальную  утопию  на  себе,  но
промолчал.
   - Тогда они создали Мир Колодца, трансформировали себя  в  новые  расы  и
поселили своих  детей  в  новых  мирах,  созданных  по  проектам  их  лучших
специалистов. Колодец -  нечто  большее,  чем  компьютер,  управляющий  этой
планетой; он является единственной стабилизирующей силой для  всей  конечной
Вселенной, - продолжал гедемондас. - Почему же марковиане решили,  что  всей
их расе следует совершить самоубийство,  снова  опустившись  к  примитивному
существованию?  Они  почувствовали,  что  обманулись,  что   где-то   что-то
упустили. У них на глазах происходила трагедия, но они не знали, в чем дело.
Они надеялись, что это обнаружит одна  из  рас  Мира  Колодца.  Такова  была
конечная цель проекта, которая все еще не достигнута.
   - Мне кажется, ваши марковиане были простаками, - сказала Мавра.  -  Что,
если они ничего не упустили? Что, если так и должно было быть?
   Гедемондас пожал плечами.
   - В таком случае государства,  воюющие  внизу,  в  долине,  являют  собой
вершину достижений любой цивилизации; и когда сильнейшее захватит власть над
всей Вселенной, - разумеется, я говорю  метафорически,  ибо  в  них,  как  в
зеркале,  отражается  поведение  чуть  ли  не  всех  рас  Вселенной,   -   с
марковианами будет покончено.
   - И с гедемондасами? - спросила Вистару.
   - Наш народ избрал иной путь. Пока все остальные  рвали  жилы,  добиваясь
материального благополучия, мы решили  приспособиться  к  нетехнологическому
гексу и не  пытаться,  используя  свою  изобретательность,  превратить  его,
насколько это возможно,  в  технологический.  Мы  взяли  то,  что  дала  нам
природа.  Жаркое  лето  позволяет  кое-что  выращивать  в  наших  уникальных
освещенных пещерах, которые пронизывают весь гекс. У гедемондасов есть пища,
тепло, убежище и уединение. Мы направляли свои изыскания не вовне, а  внутрь
себя, вглубь наших "я", наших душ,  если  угодно,  и  использовали  то,  что
находили. Там оказались вещи, о которых другие расы не смеют  даже  мечтать.
Аналогичным образом развиваются несколько северных гексов. Мы чувствуем, что
это - как раз то, ради чего нас создали марковиане.  Мы  ищем  то,  что  они
упустили.
   - И как, уже нашли? - с иронией спросила Мавра.  Мистика  была  не  в  ее
характере.
   - Спустя миллион лет мы достигли такого уровня знаний, который  позволяет
утверждать: что-то в самом деле упущено, - ответил  гедемондас.  -  Что  это
такое, покажут дальнейшие исследования. В  отличие  от  ваших  миров  мы  не
торопимся.
   - Но вы обрели могущество, - заметил Ренар. - То блюдо с фруктами  словно
испарилось. Гедемондас печально усмехнулся.
   - Истинную проверку обладатель устрашающего  могущества  проходит  тогда,
когда обретает способность не использовать его, -  сказал  он  загадочно  и,
взглянув на Мавру, ткнул в ее сторону когтистым волосатым пальцем.
   - Запомните это, Мавра Чанг! Женщина была озадачена.
   - Вы  полагаете,  что  мне  суждено  обрести  устрашающее  могущество?  -
спросила она скептически.
   - Вначале вам придется спуститься в ад, -  предупредил  гедемондас.  -  И
лишь тогда, когда вы потеряете  всякую  надежду,  вас  вознесут  на  вершину
власти. Однако хватит ли у вас мудрости понять, что с ней надо делать, мы не
ведаем.
   - Откуда вы это знаете? - напирала Вистару. - Вам и в самом деле  открыто
будущее?
   Гедемондас снова усмехнулся:
   - Нет, мы просто просчитываем вероятность.  Вы  познаете,  мы  познаем  -
лучше сказать, "воспринимаем" - математику  Мира  Колодца.  Мы  ощущаем  все
связи и скрепы в малейшей частице материи и энергии.  Всю  реальность  можно
описать математически; вся жизнь, прошлое, настоящее и будущее выражаются  в
уравнениях.
   - Если вы так хорошо разбираетесь в математике,  -  вмешался  в  разговор
Ренар, - значит, можете решить эти уравнения.
   Гедемондас вздохнул.
   - Чему равен корень квадратный из минус двух? Вы ведь знаете. Решите  эту
задачу.
   - Но это не объясняет, почему  вы  прикидываетесь  примитивными  снежными
обезьянами, - упорствовала Таэль.
   Гедемондас взглянул на нее.
   - Вплести себя в материальные уравнения - значит лишиться того,  что,  по
нашему мнению,  является  величайшей  ценностью.  Любой  вашей  культуре,  в
сущности, уже слишком поздно пытаться осознать это: вы слишком  далеко  ушли
по марковианскому пути.
   - Но вы прекратили из-за нас свою работу, - заметила Хосуру. - Почему?
   - Война и моторный модуль, - решительно заявила Вистару.  Судя  по  тону,
она считала свою подругу законченной идиоткой.
   Однако гедемондас отрицательно покачал головой.
   - Нет, - сказал он. - Мы должны были встретиться и поговорить с одной  из
вас, попытаться понять всю сложность ее уравнения, постичь  его  значение  и
найти возможное решение.
   - Вы имеете в виду Мавру? - насмешливо спросил Ренар.
   Гедемондас кивнул.
   - Мы выполнили свою задачу, хотя что из этого следует, в данный момент  я
сказать не могу. А сейчас, если вы не против совершить  небольшую  прогулку,
мы могли бы сразу покончить с вашей глупой,  нелепой,  жалкой  войной  из-за
груды ненужного металлолома.
   Он встал и вышел из комнаты. Остальные потянулись следом. Замыкал шествие
еще один гедемондас, тащивший их одежду; в теплой пещере она  никому  бы  не
пригодилась, но было очевидно, что сюда они не вернутся.
   На скрещении коридоров их словоохотливого проводника сменил другой, более
молчаливый, - или это был тот же самый? - и все отправились дальше.
   В полном молчании они шли несколько часов, пока впереди снова не  выросла
каменная стена. Здесь им раздали и помогли надеть теплую одежду. Выяснилось,
что гедемондасы сшили для Мавры меховое пальто  с  крагами.  Она  так  и  не
поняла, каким образом они управились за одну  ночь,  но  пальто  было  очень
кстати.
   Огромная дверь с шумом отворилась, и  их  глазам  предстала  удивительная
картина.
   Они стояли на  сцене  гигантского  природного  амфитеатра,  образованного
заснеженными склонами L-образной долины.
   И наверху, над обрывом,  отражая  солнечные  лучи,  косо  лежал  машинный
модуль.
   Неожиданно проводник заговорил. Голос был другой, но в нем  тоже  звучали
теплые бархатные нотки.
   - Вы недавно говорили о могуществе.  Недалеко  отсюда,  на  краю  долины,
сейчас находится Бен Юлин со своими спутниками. Мы разметили тропу как можно
хуже, и они несколько раз плутали, но все же добрались.
   Все напряженно всматривались, но для них это было слишком далеко.
   Тем временем гедемондас повернулся в другую сторону.
   - Там, - сказал он, - находится Антор Трелиг со своими соплеменниками. Их
путешествие было распланировано так, что они прибыли сюда в  одно  и  то  же
время с Юлином. Естественно, ни одна группа  не  подозревает  о  присутствии
другой.
   Снеговик взглянул на машинный модуль, который чудесным образом оказался в
целости и сохранности; его все  еще  опутывали  остатки  огромных  тормозных
парашютов.
   - Вот что такое могущество, - произнес гедемондас и поднял руку.
   В ту же секунду послышался грохот, потрясший всю долину. С горных склонов
начал обрушиваться снег. Машинный отсек задрожал, сдвинулся с места, пополз,
сначала медленно, потом быстрее и быстрее.
   Несколько  мгновений  он  балансировал  на  самом  краю   обрыва,   затем
перевернулся и камнем полетел вниз. Однако он не просто упал - еще в воздухе
он начал разваливаться на части. И тут раздался  чудовищный  взрыв.  К  небу
взметнулись языки пламени и облака черного дыма. Пока части модуля скользили
вниз, взрывы продолжались, на несколько минут долина превратилась в  подобие
маленького вулкана. Когда все стихло, на снегу лежали лишь дымящиеся остатки
того, что когда-то было машинным отсеком.
   Гедемондас удовлетворенно хмыкнул.
   - Вот и конец войне, - произнес он с редким самодовольством, которое даже
не пытался скрыть.
   - Но если все было так просто, чего вы ждали? - с  благоговейным  страхом
спросила Вистару.
   - Свидетелей. От обеих воюющих сторон, - объяснил снеговик. -  Иначе  они
никогда бы не поверили.
   - Но все эти убитые... - прошептал Ренар, вспомнив свой военный опыт.
   Гедемондас вздохнул:
   - Возможно, в будущем это спасет многие тысячи  других.  Война  -  лучший
учитель, ее уроки зря не пропадают. Правда, цена их ужасно высока.
   Мавра думала о другом.
   - А если бы моторный модуль приземлился в соседнем гексе? - спросила она.
- Что тогда?
   - Вы не поняли, - ответил гедемондас. - Он должен был приземлиться именно
здесь. Он не мог приземлиться ни в каком другом месте.  -  Его  тонкие  губы
тронула еле заметная усмешка. - Очень простое уравнение,  -  пробормотал  он
как бы про себя.

***

   Некоторое время все стояли молча. Наконец Мавра спросила:
   - И что же дальше? Что теперь будет с нами? С воюющими сторонами?
   - Воюющие стороны соберут свои вещи и отправятся по домам, - сухо ответил
гедемондас.
   - А с Трелигом? С Юлином? - настаивал Ренар.
   - Эти двое слишком хитры, и поймать их довольно проблематично. Они станут
делать то, что делали всегда, и поступать так, как поступали всегда, пока не
наступит время решить их уравнения. Трелиг и Юлин  сильно  замешаны  в  этой
истории, да и вы, Ренар, и вы, Вистару, и больше всех вы, Мавра Чанг.
   Женщина  пропустила  его   слова   мимо   ушей.   Разговоры   о   высоком
предназначении казались ей просто смешными.
   - Что же все-таки будет с нами? - продолжала добиваться она. - Я  имею  в
виду, что вы сорвали с себя покров тайны.
   - Могущество лучше всего использовать разумно, -  ответил  гедемондас.  -
Достаточно будет простейшей  регулировки.  Мы  никуда  вас  не  уводили.  Вы
спокойно шли по старой тропе, которой, как вам  показалось,  кто-то  недавно
пользовался, и случайно набрели на эту долину. Вы  наблюдали,  как  машинный
модуль неожиданно взорвался;  возможно,  он  сдетонировал  под  воздействием
обвала, грохот которого отозвался в  горах  тысячекратным  эхом,  или  из-за
того, что при падении он неудачно ударился о землю. Затем вы отправились  на
восток, в Диллию, чтобы рассказать об увиденном. И вы никогда  не  встречали
никаких таинственных гедемондасов.
   - Придерживаться этой версии будет нелегко, - заметила Мавра.
   - Но это правда, - возразил снеговик.  -  Или,  поскольку  ваши  спутники
встревожены, станет правдой, когда вы  окажетесь  в  Диллии.  Оставленные  в
охотничьей хижине вещи и припасы мы соберем и передадим вам на границе.
   - Вы хотите сказать, - встревожилась Вистару, - что собираетесь заставить
нас забыть, как все происходило на самом деле?
   - Всех, кроме нее, - ответил гедемондас, показывая на  Мавру.  -  Но  она
слишком ослабеет и устанет, чтобы доказывать вам что бы то ни было.
   - Почему кроме меня? - удивленно спросила Мавра.
   - Мы хотим, чтобы вы запомнили, - ответил он с величайшей серьезностью. -
Понимаете, пока мы  развивались  по  избранному  пути,  наши  дети  там,  на
звездах, этого не делали. Теперь все они мертвы.  Все  исчезли.  Гедемондасы
уже в состоянии решить марковианскую проблему,  но  они  никогда  не  сумеют
выполнить это решение.
   - А я сумею? - спросила она.
   - Корень квадратный из минус двух, - улыбнулся гедемондас.

ЮЖНАЯ ЗОНА

   - После всего, что она сделала, это чертовски несправедливо! -  возразила
Вардия и показала усиком на фотографию. - Взгляните. Не человек,  а  уродец.
Чудесное девичье тело, вечно опущенное вниз лицо и ноги мула.  Она  даже  не
может смотреть прямо  перед  собой.  Ест  как  животное;  употребляет  пищу,
которую не  в  состоянии  сама  приготовить.  Имеет  нормальные  сексуальные
потребности, но кому она нужна с таким задом? Чтобы хоть как-то успокоиться,
она будет готова валяться в своих собственных экскрементах. И ее  так  легко
вылечить! Всего-навсего доставить сюда и провести через Ворота Колодца.
   Серж Ортега сидел за столом, подпирая большую голову верхней парой рук.
   - Это печально, - произнес он. - И ничто из того, что я вытворил  за  мою
грязную жизнь, не  доставляло  мне  столько  боли.  Но  вы  знаете  причину.
Кризисный центр вашего же собственного гекса сообщил  весьма  неутешительные
факты. Антор Трелиг никогда не забудет, что в Мире  Колодца  есть  еще  один
космический корабль; не забудет об этом и Бен Юлин. В  ясные  ночи  они  оба
могут видеть Новые Помпеи. И если Юлин успокоится, на него нажмут яксы. А мы
не можем контролировать ни якс, ни макиемов. Они могут проходить через  Зону
совершенно спокойно, и никто не имеет права их останавливать.  Страны,  даже
пальцем не пошевелившие  во  время  войны,  выступят  против  нас,  если  мы
милитаризируем Зону. Я по-прежнему считаю, что корабль, упавший  на  Севере,
недосягаем, и. Бог тому  свидетель,  чиллианские  компьютеры  прощупали  там
каждый уголок! Некоторые северные  расы  проявили  к  нему  интерес,  однако
учджины категорически против любого вмешательства. Кроме  того,  переправить
туда пилота физически невозможно.
   Он помолчал, затем с грустью взглянул на чиллианина.
   - Но имеем ли мы право быть абсолютно  уверенными,  что  это  невозможно?
Ваши компьютеры отвечают "нет",  то  же  самое  подсказывает  мне  инстинкт.
Вспомните, однажды некий северянин проник н