под  шумок  закрыл
отдел, загубивший этот проект, и перераспределил обязанности  персонала.
Старейшины занялись вопросом,  имеют  ли  камни  душу,  и  это  уберегло
Достойнейшего от грозивших ему неприятностей.
   Разговор становился все более и более непонятным, и Вардия  перестала
слушать. "Единственное, что я пока поняла, - думала  девушка,  их  языку
явно недостает личных местоимении третьего лица единственного числа".
   Она заметила, что шеи говоривших украшают золотые цепочки, но, что  к
ним было прикреплено, не разглядела.
   Вардия шла уже довольно  долго,  продолжая  наблюдать  и  размышлять.
Прежде всего было похоже,  что  здешние  обитатели  живут  общинами.  То
здесь, то там в стороне от  дороги  виднелись  группы  зеленых  существ,
численность которых колебалась  от  трех-четырех  до  нескольких  дюжин.
Члены таких групп образовывали круг, напоминающий лагерь, но лагерь  без
костра. Время от времени в центрах групп мелькал таинственный  свет,  но
ничего особенно необычного девушка  не  замечала.  В  некоторых  группах
пели, в некоторых танцевали, в  остальных  велись  оживленные  беседы  -
столь  сложные  и  непонятные,  что  вызывали  ассоциации  с  монотонным
жужжанием пчел.
   Неожиданно она осознала, что не чувствует ни  усталости,  ни  голода.
"Это хорошо, - подумала Вардия, - тем более что я понятия не  имею,  что
эти создания едят".
   Она продолжала думать на своем родном языке, хотя без труда  понимала
чужой монотонный шелест.
   Пара, за которой она шла, свернула на  боковую  тропинку,  ведущую  к
большой группе существ, собравшихся в необычайно живописном  месте.  Это
была поистине пасторальная картина - пышные цветы и кустарники на берегу
быстротекущей речки.
   Девушка резко остановилась на перекрестке, и тот, кто  шел  сзади,  с
трудом обогнул ее. Вардия поняла, что стоит на проходе.
   - Простите, - сказала она чисто механически и отступила в сторону.
   - Ничего, ничего, - раздалось в ответ.
   Прошла целая минута,  прежде  чем  она  поняла,  что  произошло.  Она
говорила, и ее поняли! Девушка бросилась догонять существо,  которое  ей
ответило.
   - Подождите! Пожалуйста! Мне нужна ваша помощь!
   Существо обернулось, явно озадаченное.
   - Что случилось? - спросило оно, когда Вардия подошла поближе.
   - Я.., я заблудилась, - выпалила она. - Я только что  превратилась  в
одну из вас и не знаю,  где  нахожусь  и  что  мне  следует  делать,  Ее
собеседника словно озарило.
   - Так вы - новый Пришелец! Замечательно! За всю мою жизнь в Чилле  не
было ни одного Пришельца! Конечно, вы растеряны.  Идемте!  Эту  ночь  вы
проведете у нас и расскажете о своем происхождении, а мы расскажем вам о
Чилле. - Существо нетерпеливо, словно ребенок, получивший новую игрушку,
потянуло ее за руку. - Идемте!
   Оказавшись у купы деревьев, существо быстро созвало своих собратьев и
возбужденно сообщило им, что в Речной излучине, так,  видимо,  назывался
этот лагерь, появился Пришелец.
   Вардия, которая еще не привыкла к новой внешности и  не  освоилась  в
новой обстановке, воспринимала  любое  внимание  к  своей  особе  крайне
нервно.
   И было отчего понервничать - существа обступили ее  плотным  кольцом,
задавая сотни вопросов одновременно, перебивая  друг  друга  и  создавая
страшный шум. Наконец одно из них,  обладавшее  самым  громким  голосом,
обратилось к собравшимся с призывом успокоиться.
   - Не галдите! - кричало оно, пытаясь утихомирить напиравших на Вардию
любопытных. -  Разве  вы  не  видите,  что  бедное  создание  до  смерти
напугано? Понравилось бы вам, если, проснувшись утром, вы обнаружили бы,
что превратились в пиа. А эти отвратительные твари взяли бы вас в кольцо
и принялись орать?
   В  конце  концов  все   успокоились,   и   удовлетворенное   существо
повернулось к Вардии:
   - Как давно вы находитесь в Чилле?
   - Я.., я только что прибыла, - сказала она. - Вы - первый,  с  кем  я
заговорила. И я даже не знаю, как мне это удалось.
   - Ну что ж, вы попали в компанию отъявленных болтунов, - сказало оно,
забавляясь. - Меня зовут Броудер, и я не стану представлять вам  всех  и
каждого. Как только весть о вас разнесется по гексу, народ повалит  сюда
толпой.
   "Как странно, - подумала девушка, - что эти чудные посвист  и  шелест
тут же переводятся в мозгу на язык  Конфедерации".  Имя  этого  существа
было, конечно, не Броудер; оно  состояло  из  серии  звуков,  все  более
низких по тону. Тем  не  менее  для  нее  они  звучали  именно  так,  и,
по-видимому, то же самое происходило в обратном направлении.
   - Я - Вардия Дипло Тысяча двести шестьдесят один из Нуэва Альбиона, -
назвалась она.
   - Из комм-мира! - разочарованно протянул кто-то. - Ну, правильно! Как
из комм-мира, так сразу к нам.
   - Не обращайте внимания на этих крикунов, - сказал Броудер. -  У  них
просто такая привычка здороваться.  -  Последние  слова  он  произнес  с
невыразимым сарказмом.
   - А чем вы занимались до того, как попали к  нам?  -  спросил  кто-то
еще.
   - Моя работа? - переспросила Вардия и тут же ответила:
   - Я была дипломатическим курьером.
   Осуществляла связь между Нуэва Альбионом и Кориоланом.
   - Слышите вы? - сердито фыркнул Броудер. - Она образованная!
   - А я все равно держу пари, что славный  представитель  комм-мира  не
умеет даже читать! - послышался голос откуда-то сзади.
   - Не обращайте внимания, - повторил Броудер, махнув  одним  из  своих
щупалец. - На самом деле мы дружная группа. Я был...  Что  случилось?  -
внезапно спросил он Вардию.
   - Мне дурно, - прошептала она. Земля и  толпа  поплыли  у  нее  перед
глазами. Она качнулась и попыталась опереться на Броудера.
   - Это бывает,  -  успокаивающе  заметил  Броудер.  -  Мне  надо  было
подумать об этом раньше. Пойдемте, я помогу вам спуститься к реке.
   Он свел девушку  вниз,  к  стремительно  несущемуся  потоку,  который
странным образом подействовал на нее успокаивающе, и велел  ей  войти  в
воду.
   - Просто постойте  здесь  несколько  минут,  -  сказал  чиллианин.  -
Вернетесь, когда почувствуете себя лучше.
   Она автоматически отметила, как из  небольших  полостей  в  ее  ногах
появились странные завитки, похожие на усики вьющихся растений, и  стали
зарываться в речное дно на мелководье. Она хлебнула холодной воды в  том
месте, где находились  усики,  и  почувствовала,  что  головокружение  и
слабость прошли.
   Обернувшись к берегу, она обнаружила,  что  пятнадцать  иди  двадцать
светло-зеленых бесполых созданий  с  болтающимися  на  головах  листьями
выстроились в ряд и таращатся на нее своими  круглыми  желтыми  глазами.
Она немедленно втянула обратно свои усики и решительно вышла из воды.
   - Ну как, теперь все в порядке? - спросил  Броудер.  -  Мы  поступили
глупо: разумеется, в вашем организме не хватало воды. В Чилле уже многие
годы не  было  Пришельцев,  на  нашей  памяти  вы  -  первый.  Так  что,
пожалуйста, если ощутите хоть малейшее неудобство  или  слабость,  дайте
нам знать. Это будет совершенно естественно.
   Его слова звучали абсолютно искренне, и это подбодрило Вардию больше,
чем холодная вода. Похоже, она находится среди друзей.
   - Может быть, теперь  вы  ответите  на  несколько  моих  вопросов?  -
спросила она.
   - Давайте, - ответил Броудер.
   - Хорошо. То, что я спрошу, может показаться вам страшной  глупостью,
но для меня все это очень важно, - начала она  -  Прежде  всего  кто  я?
Вернее, кто мы?
   - Я - Грингер, - произнес  другой  чиллианин.  -  Вероятно,  я  лучше
отвечу на ваш вопрос. Вы - чиллианин. Страна  наша  именуется  Чилл,  и,
хотя вам это ничего не говорит, у вас по крайней мере есть этикетка.
   -   Что   означает   это   название?   -   спросила   она.    Грингер
продемонстрировал чиллианский эквивалент пожатия плечами.
   - В сущности, ничего. В  наши  дни  большинство  названий  ничего  не
означают. Во всяком случае, - продолжал он, - в этих краях мы -  явление
необычное, так как представляем собой скорее  растения,  чем  какой-либо
вид животных. В Мире Колодца существуют и  другие  мыслящие  растения  -
одиннадцать видов на Юге и девять на  Севере,  хотя  я  не  уверен,  что
северяне - настоящие растения. В общем,  так  или  иначе  мы  составляем
здесь явное меньшинство. Но  существует  огромное  преимущество  в  том,
чтобы жить в растительном царстве.
   - Например? - спросила Вардия, злясь на себя за то, что  ей  все  это
очень нравится.
   - Мы не зависим ни от какой пищи. Наши  тела  получают  ее,  поглощая
солнечный  свет,  как  это  делает  большинство   растений.   Достаточно
несколько часов в день впитывать излучение настоящего или искусственного
солнца,  и  вы  никогда  не  почувствуете  голод.  Вам  нужны  некоторые
минералы, содержащиеся в почве, но их потребляет большинство  обитателей
Мира Колодца, так что имеется куча мест, где вы  спокойно  можете  жить.
Единственное, что вам  действительно  необходимо,  -  это  вода,  однако
потребность в ней вполне достаточно удовлетворять раз в несколько  дней.
Тело само скажет вам - когда, как это только что с вами произошло.  Если
вы  наладите  регулярный  режим  питья,   у   вас   никогда   не   будет
головокружения и слабости и вам не придется  рисковать  здоровьем  из-за
нехватки воды. Здесь нет  понятия  пола  и  нет  примитивных  импульсов,
которые создают у животных такую невротическую путаницу.
   - Вещи такого рода сведены к минимуму и на  моей  родной  планете,  -
заметила Вардия. - Из ваших слов я могу  заключить,  что  ваши  принципы
очень близки к моим собственным социальным концепциям. Но если у вас нет
понятия пола, то, значит, вы размножаетесь искусственным путем?
   Слушатели залились смехом.
   - Нет, - ответил Грингер, - все  расы  в  Мире  Колодца  представляют
собой  автономные  биологические  сообщества,   которые   могут   выжить
самостоятельно в определенных экологических  условиях.  Мы  размножаемся
медленно, так как принадлежим к  числу  старейших  рас,  населяющих  эту
планету. Когда возникает потребность в увеличении популяции, мы сами  на
длительный период вкореняемся в почву и производим себе  подобных  путем
деления клеток. Это намного практичнее любого другого способа. Все,  что
у нас есть, просто дублируется клетка  за  клеткой,  и  плод  получается
точной  копией  своего  родителя,  он  даже  сохраняет  его   память   и
индивидуальность. Таким образом, мы все здесь  живем  вечно,  ибо  плоды
столь идентичны, что не всегда можно определить, кто есть кто.
   Вардия оглянулась, рассматривая толпу.
   - А нет ли среди вас таких двойников? - спросила она.
   - Нет, - ответил Грингер.  -  Мы  склонны  держаться  друг  от  друга
подальше - до тех пор, пока годы и жизненный опыт  не  изменят  нас.  Мы
живем небольшими группами, такими, как эта; у нас многообразные  занятия
и интересы, что обеспечивает нам  широкий  круг  общения  и  спасает  от
скуки.
   - В чем же заключаются ваши занятия? - спросила Вардия. -  Я  имею  в
виду, что большинство э..,  животных  цивилизаций  заняты  производством
пищи,  промышленной  продукции,  строительством  и  содержанием   жилищ,
обучением молодежи. Вы же, судя по вашим словам, ни в  чем  подобном  не
нуждаетесь.
   - Верно, - ответил Броудер. - Освободившись от свойственной  животным
потребности в пище, одежде, крове  и  сексе,  мы  посвятили  себя  таким
занятиям, которым остальные расы  из-за  приоритета  перечисленных  мною
потребностей вынуждены уделять лишь малую часть времени.
   Вардия была озадачена еще больше, чем раньше.
   - О каком роде деятельности вы говорите? - спросила она.
   - Мы думаем.
   - Броудер имеет в виду, - вмешался Грингер, заметив  ее  непонимающий
взгляд, - что  мы  занимаемся  исследованиями  почти  во  всех  областях
знаний. Можете считать нас гигантским университетом. Мы собираем данные,
классифицируем  их,  занимаемся  решением  определенных  проблем  -  как
практических, так и теоретических, -  и  что-то  добавляем  к  огромному
массиву науки. Если вы сходите с проторенного  пути  и  избираете  новое
направление, вы можете  отправиться  в  Центр,  где  работают  те,  кому
необходимо лабораторное или техническое  оборудование,  и  где  те,  кто
трудится в смежных областях, встречаются для обсуждения своих открытий и
проблем.
   Вардия пыталась понять, но не могла.
   - Зачем? - спросила она.
   Броудер и Грингер выразили явное удивление:
   - Что зачем?
   - Зачем вы все это делаете? С какой целью? Эти слова повергли всех  в
шоковое  состояние.  Затем  в  собравшейся  толпе  начались   оживленные
разговоры. Вардию встревожила такая реакция. Она решила, что ее,  должно
быть, просто не поняли.
   - Я, наверное, не правильно сформулировала вопрос, - сказала  она.  -
Что в итоге дают эти  исследования?  Если  вы  сами  не  используете  их
результаты, то для кого они предназначены?
   Грингер выглядел так, словно его хватил удар.
   - Но ведь поиски ради самого знания - это единственное, что  отличает
мыслящие существа от обычных растений или низших животных! - чуть  резче
ответил чиллианин.
   Броудер  обратился  к  ней  почти  покровительственным  тоном,  будто
обращался к ребенку:
   -  Послушайте,  что,   по-вашему,   является   конечным   результатом
цивилизованной деятельности? Какова цель вашего народа?
   - Жить счастливо в полной гармонии с окружающими во  все  времена,  -
ответила она, словно распевая литургию; этому ее  учили  с  того  самого
дня, как изготовили на родильной фабрике.
   Длинные щупальца Грингера возбужденно задвигались. Правое  опустилось
и сорвало стебелек желтоватой  травы,  которой  заросло  все  кругом  на
многие километры. Грингер поднес травинку к лицу Вардии  и  помахал  как
указкой.
   - Эта былинка счастлива, - решительно заявил он. - Она получает  все,
что ей необходимо для выживания. Она не думает и не  нуждается  в  этом.
Она остается счастливой даже тогда, когда  я  срываю  ее  и  ей  суждено
умереть. Она об этом не знает и не узнает, когда умрет. Таковы же  и  ее
сородичи, растущие на окружающей нас равнине. Они  вполне  подходят  под
ваше определение конечной цели цивилизованного общества. Они  ничего  не
знают,  и  в  их  совершенном  невежестве  заключаются   их   абсолютное
совершенство и гармония с окружающим миром. Так что же, нам искать  пути
для превращения  всех  мыслящих  существ  в  траву  или  полевые  цветы?
Добиваться прекращения эволюции?
   У Вардии голова пошла кругом. Такая логика и такие вопросы находились
за пределами ее жизненного опыта и ее упорядоченной  запрограммированной
Вселенной. На это у нее не было ответа - они что, еретики?  Загнанная  в
угол, но все еще не желающая признать правду, она пала духом.
   - Я хочу вернуться обратно, - простонала она.
   Броудер опечалился. Чувство жалости испытывали все собравшиеся, и  не
только в связи со вставшей перед  Вардией  философской  дилеммой,  но  и
из-за ее народа, миллиардов живых  существ,  слепо  преданных  абсолютно
бессмысленной цели. Гибкие щупальца Броудера обвились вокруг ее плеч,  и
чиллианин отвел девушку на взрыхленную красновато-коричневую почву около
лагеря.
   - Все остальные вопросы могут подождать, - мягко сказал он. -  У  вас
еще  будет  время  все  узнать  и  приспособиться.  Уже  темнеет,  а  вы
нуждаетесь в отдыхе.
   Тени становились длиннее, и далекое солнце превратилось  в  оранжевый
шар, опускающийся за горизонт. Впервые за все время, прошедшее с момента
пробуждения, Вардия почувствовала усталость. Ее начало знобить.
   - Если мы не в Центре, где имеется искусственное  освещение,  ночь  -
время отдыха, -  объяснил  Броудер.  -  Хотя  мы  можем  быть  деятельны
неопределенно долго, нам нужно вкореняться, чтобы сохранить  здоровье  и
активность. Мы получаем  из  почвы  минеральные  элементы  и  тем  самым
восстанавливаем свои силы; кроме того, это  необходимо  для  поддержания
умственного здоровья.
   - А как мне э.., вкореняться? - спросила она.
   - Вы выбираете место, на небольшом расстоянии  от  соседей,  и  ждете
наступления темноты. Да вы сейчас сами увидите, - сказал Броудер.
   С этими словами чиллианин указал ей место получше, а сам отошел шагов
на пять.
   Вардия стояла, глядя в сгущающихся сумерках на маленькую общину.  Она
заметила, что, хотя глаза ее по-прежнему открыты, видит она хуже и хуже.
Затем она  почувствовала,  как  мириады  крошечных  усиков  в  ответ  на
какой-то автоматический сигнал выползли из ее ног и глубоко  зарылись  в
рыхлую почву. Холод и усталость отступили, и девушка ощутила, как внутри
у нее поднимается тепло. Ей казалось, что каждая клетка ее  нового  тела
трепещет, и она испытала  близкое  к  оргазму  невыразимое  наслаждение,
погасившее мысль.
   В гексе Чилл все, кто не был занят в Центре,  вкоренились.  Сторонний
наблюдатель увидел бы, что страна усеяна  более  чем  миллионом  высоких
толстых виноградин, неподвижных, словно деревья.
   И все же природа бодрствовала. Миллионы ночных насекомых пели  хором,
и множество мелких млекопитающих бегали в поисках пищи,  попутно  очищая
воздух  и  удобряя  почву.  Они  обеспечивали  замену  углекислого  газа
кислородом,  необходимую  для  сохранения  в  этом  гексе   атмосферного
баланса.  Бесчисленные  легионы  жизней  сосуществовали  с   чиллианами,
создавая  идеальное  равновесие.  Все  это  происходило  под   усыпанным
тысячами  звезд  ночным  небом,   которое   не   могли   видеть   спящие
люди-растения.

***

   Ее глаза были  лишены  век,  поэтому  она  увидела  мир,  как  только
пробудилась. Она испытывала совершенно незнакомые чувства, когда,  выйдя
из своего бесконечно сладостного сна, обнаружила, что утро уже в  полном
разгаре. В поле ее зрения находились несколько чиллиан, и она  заметила,
что они спят в жестко зафиксированной позе. Щупальца опустились и  почти
соединились с торсом, ноги слились воедино.
   Она обратила внимание, что  выбор  места  для  ночного  сна  оказался
гораздо  важнее,  чем  ей  показалось  накануне.  Активность  чиллианину
возвращали солнечные лучи, освещающие растущий на макушке одинокий лист;
поэтому чем больше собратьев закрывали от  него  солнце,  тем  медленнее
протекал этот процесс. Вардия  почувствовала,  как  ее  усики  втянулись
обратно, и, словно очнувшись от паралича, ощутила,  что  может  свободно
двигаться. К ней подошел Броудер.
   - Ну как? Теперь вам лучше? - бодро спросил он.
   - Да, спасибо. - Вардия и в самом деле  чувствовала  себя  лучше,  ее
сомнения и страхи улетучились. Впервые она заметила,  что  шею  Броудера
обвивает золотая цепочка, точно такая же, какая была у тех  чиллиан,  за
которыми она вчера шла. На цепочке висели часы с цифровым циферблатом.
   Броудер посмотрел на них и кивнул.
   - Сегодня мы проснулись довольно рано, - важно произнес он и  тут  же
сконфуженно улыбнулся, - простите, я всегда так говорю, хотя  мы  каждое
утро пробуждаемся в одно и то же время.
   - Тогда зачем вам часы?
   - Я часто участвую в  конференциях,  проводимых  в  Центре.  Недавно,
кстати, чуть не опоздал из-за этой железки - в последнее  время  стрелки
здорово отстают.
   - А над чем вы сейчас работаете?
   - Над весьма необычным проектом, необычным даже для  этих  краев.  Мы
пытаемся решить загадку, возможно, неразрешимую,  относящуюся  только  к
этому миру. Сейчас этим в Центре занимаются очень многие. Однако беда  в
том, что большинство считает ее действительно неразрешимой.
   - Тогда почему вы возитесь с ней? - спросила Вардия.
   Чиллианин мрачно посмотрел на нее.
   - А вот почему. Несмотря на то что для работы над этой  проблемой  мы
оснащены лучше, чем кто бы то ни было,  ею  занимаются  и  другие.  Если
имеется  хоть  малейший  шанс  разрешить  ее,  в  наших  руках  окажется
абсолютное знание. Если это знание  попадет  в  чужие  руки,  оно  может
превратиться в угрозу нашему существованию.
   Вот это Вардия понимала и потому стала  добиватьс