ь   для
переходов на  большие  расстояния.  Когда  Бразил  это  перевел,  Вардия
спросила:
   - Но откуда вы получаете пищу? Там же наверняка ничего не растет.
   - Мы - плотоядная раса, - ответил герцог,  когда  ему  перевели  этот
вопрос. - В песке обитает масса  живых  существ,  и  многих  из  них  мы
одомашнили. Вода - не проблема, так как под землей вдоль коренных  пород
текут  ручьи.  Овощные  блюда  приготовлены  специально  для   вас.   Мы
выращиваем некоторое количество овощей  в  теплицах,  расположенных  еще
ниже.
   Они ели и продолжали беседовать. Не зная, какова фактическая  степень
участия глмонийцев в экспедиции, Бразил тщательно избегал любого  намека
на эту тему, так же вел себя и герцог Оргондо.
   После обеда радушный хозяин попрощался с ними.
   - Наверху имеется много соломы, если вы не сможете спать на ковре,  -
сказал он. - Я знаю, что вы устали, и не хотел бы вас беспокоить. Завтра
вам предстоит отправиться в долгое путешествие.
   Вардия и Варнетт нашли мягкое местечко в углу шатра и через несколько
минут заснули. Вучжу попыталась последовать их примеру, но сон к ней  не
шел. Бессонница вывела ее из душевного равновесия: она устала, у нее все
болело, ей было тревожно, и все же ей не спалось.
   Факелы погасли, но девушка разглядела массивное тело  оленя,  который
стоял недалеко  от  входа  в  шатер.  С  большим  трудом  она  встала  и
направилась к  нему.  Бразил  не  спал.  Когда  Вучжу  приблизилась,  он
повернул к ней голову.
   - Что случилось?
   - Я.., я не знаю, - нерешительно ответила девушка. - Не могу заснуть.
А вы?
   - Я просто думаю, - сказал он,  и  его  электронный  голос  прозвучал
странно, почти печально.
   - О чем?
   - Об этом мире. Об этой экспедиции. О нас и не только о нас  двоих  -
обо всех. Это конец, Вучжу. Больше не будет начал, только концы.
   Непонимающе посмотрев на него, Вучжу решила изменить вопрос.
   - Что с нами будет, Натан? - спросила она.
   - Все и ничего. Это зависит от того, кто вы, - загадочно ответил  он.
- Сейчас вы поймете, что я имею в виду. Вам было очень тяжело, Вучжу. Но
вы уцелели. Вы - стойкий человек и заслуживаете того, чтобы наслаждаться
жизнью. - Он  переступил  с  ноги  на  ногу,  устраиваясь  поудобнее,  и
продолжал:
   - Спрошу вас из чистого любопытства. Если бы у вас  был  выбор  и  вы
могли бы вернуться в наш сектор Вселенной,  где  вас  ожидало  бы  нечто
желанное, что бы вы избрали?
   Она подумала и смущенно ответила:
   - Я никогда не собиралась возвращаться.
   - Но если бы вы знали, что можете стать тем, кем вы захотите, и  жить
там, где захотите, - как б сказке о джинне с тремя желаниями, -  что  бы
вы выбрали?
   Она невесело усмехнулась.
   - Знаете, работая на ферме, я ни о чем не мечтала. Нас  научили  быть
всегда  довольными.  Но  потом  меня  заставили  стать  проституткой   в
Партийном доме. Мужчин и женщин там  держали  отдельно.  Мы  никогда  не
видели ни  одного  мужчины,  за  исключением  партийных  функционеров  и
привилегированных рабочих. Нас  запрограммировали  так,  чтобы  мы  были
сверхсексуальными  и  дарили  адское   наслаждение.   Я   уверена,   что
крестьянские парни были  столь  же  фантастически  привлекательными  для
женщин-начальников. Нас пичкали гормонами,  считали,  что  мы  не  можем
думать ни о чем, кроме секса, а мы и вправду постоянно  мечтали  о  нем,
настолько, что в периоды затишья лежали в постели друг с другом.
   Но члены партии, - продолжала она, - во многом разбирались, бывали  в
разных местах. Некоторые из них любили поболтать,  и  таким  образом  мы
много узнали о внешнем мире. Мы мечтали выбраться туда, может быть, даже
в другие миры, мечтали об иной жизни.
   Она  на  мгновение  остановилась,   затем   продолжала   мечтательно,
задумчиво, даже с некоторой тоской в голосе:
   - Вы сказали - три желания. Ладно, продолжим эту игру.  Я  желала  бы
стать богатой, жить столько, сколько мне захочется, быть все  это  время
молодой и фантастически красивой. Конечно, не в комм-мире, но ведь  это,
кажется, уже четыре желания?
   - Продолжайте, - попросил ее Бразил. - Не думайте о трех. Что еще?
   - Мне хотелось бы иметь вас на тех  же  самых  условиях,  -  ответила
Вучжу.
   Он рассмеялся, довольный и польщенный.
   - Но, предположим, меня с вами не будет, - сказал  он,  на  этот  раз
серьезно. - Предположим, вы станете независимой. Что тогда?
   - Я даже думать об этом не хочу.
   - Ну, давайте, - подначивал капитан. - Это же только игра.
   Подняв голову, Вучжу немного подумала.
   - Если вас не будет, -  сказала  она  наконец,  -  то,  полагаю,  мне
захотелось бы стать мужчиной.
   Если  бы  у  Бразила  было  человеческое  лицо,  оно  застыло  бы  от
удивления.
   - Мужчиной? Почему? Чуточку смутившись, девушка пожала плечами.
   - По правде говоря, не знаю. Помните, я сказала: хочу быть молодой  и
красивой. Мужчины - крупнее, сильнее,  они  не  могут  забеременеть,  их
нельзя изнасиловать. Возможно, мне бы  захотелось  иметь  детей,  но  не
думаю, чтобы кто-нибудь, кроме вас, Натан, смог бы меня  возбудить.  Для
мужчин в Партийном доме я была всего лишь  машиной,  секс-машиной.  Моей
семьей стали другие девушки. Они заботились обо мне и  главное  -  ничем
мне не угрожали. Вот почему партия отдала меня Хаину: я дошла до  такого
состояния, что вообще не могла  быть  ни  с  одним  мужчиной,  только  с
женщиной. Все мужчины, которых я встречала, представляли  собой  угрозу,
все, кроме вас. Можете вы это понять?
   - Думаю, что могу, - ответил Бразил  не  сразу.  -  Это  естественно,
учитывая ваше  прошлое.  Однако  имеется  много  миров,  где  официально
признан гомосексуализм и где вы можете иметь детей разными  способами  -
от клонирования до  искусственного  осеменения.  И,  конечно,  у  мужчин
столько же проблем и навязчивых идей, сколько у женщин. Трава не  бывает
более или менее зеленой, она просто бывает другой.
   - И все же я настаиваю на своем желании, Натан, - ответила она.  -  В
конце концов, это нечто такое, чего я никогда не испытала,  так  же  как
прежде я никогда не была кентавром, а вы - самцом антилопы. Я знаю,  что
значит быть женщиной, и меня это не особенно  заботит.  Кроме  того,  мы
ведь только играем.
   - Конечно, - отозвался он. - И коль скоро мы играем, не хотите ли  вы
снова превратиться в диллианку? Для этого надо всего  лишь  вернуться  в
Зону и снова пройти сквозь Ворота. Вам будет возвращен тот вид,  который
вы приняли после первоначального изменения. Это  самый  распространенный
способ, позволяющий снимать наложенные здесь чары. Если бы у  меня  было
время, я бы использовал его в Ивроме, вместо того  чтобы  идти  на  риск
столкновения с царицей роя.
   - Я.., я не уверена, что могла бы вернуться в Диллию, - тихо  сказала
девушка. - О, мне нравилось быть такой большой и сильной, я полюбила эту
страну и ее замечательный народ, но  я  им  не  подхожу.  Именно  это  и
сводило меня с ума. Джол был чудесным созданием, но Дал влекло  ко  мне.
Представляете, чем это могло бы закончиться?
   Бразил кивнул.
   - Значит, вот что вы имели в виду, когда сказали мне, что люди должны
любить людей вне зависимости от их формы или внешности. Но как  же  быть
со мной? - спросил он. - Предположим,  я  превращусь  в  нечто  ужасное,
настолько чуждое, что невозможно будет обнаружить  никакого  сходства  с
тем, что вы знали.
   Вучжу засмеялась.
   - Вы подразумеваете  летучую  мышь  или  чиллианина,  а  может  быть,
русалку?
   - Нет, я говорю о настоящем чудовище.
   - До тех пор пока вы будете оставаться  самим  собой  внутри,  думаю,
ничего не изменится, -  ответила  она  серьезно.  -  Но  почему  вы  так
говорите? Вы ожидаете, что превратитесь в чудовище?
   - В этом мире все возможно, - напомнил ей Бразил. -  Вы  видели  лишь
шесть гексов, шесть из тысячи пятисот шестидесяти. Здесь  имеется  масса
куда более необычного, - сказал  он  мрачно.  -  Кстати,  нам  предстоит
встретиться с новым Датамом Хаином. Он превратился  в  гигантского  жука
женского пола, в чудовище, каких мало.
   - Ну что ж, теперь его  внешний  вид  соответствует  его  душе,  -  с
горечью заметила девушка. - Чудовища - порождение не расы, а разума.  Он
был чудовищем всю свою жизнь.
   Бразил кивнул.
   - Поверьте мне, Хаин получит то, что заслуживает, - и  так  будет  со
всеми. Попав в Колодец, мы станем такими, какими когда-то были, и  тогда
придет час расплаты.
   - - Даже для вас? - спросила она. - Или вы останетесь оленем?
   - Нет, не оленем, - ответил он уклончиво,  а  затем  и  вовсе  сменил
тему:
   - Что ж, может быть, это и к лучшему. Еще два дня, и все кончится.
   Вучжу очень хотелось заставить его говорить яснее,  но  вместо  этого
она спросила:
   - Натан, почему вы  живете  так  долго?  Вы  -  марковианин?  Варнетт
считает, что это так. Бразил вздохнул.
   - Нет, не марковианин. Но то, что кто-то  так  думает,  -  хорошо.  Я
смогу воспользоваться этой верой, чтобы  предотвратить  слишком  быстрое
распространение правды.
   Эти слова ошеломили ее.
   - Так, значит, намекая на то, что вы - один из создателей этого мира,
вы блефовали? - спросила она. Он медленно покачал головой.
   - Нет, блеф тут ни при чем. Но я очень стар, Вучжу. Так стар,  что  я
не в состоянии жить, сохраняя мои воспоминания. Я  их  блокировал  и  до
прибытия в Мир Колодца был, к счастью,  блаженно  невежествен.  Ни  один
разум не может долго функционировать с таким гигантским запасом  знаний,
сведений  и  воспоминаний.  Шок,  полученный  в   результате   битвы   и
перевоплощения в Мурителе, вернул мне  прошлое,  но  его  оказалось  так
много! Его почти невозможно рассортировать, с ним тяжело  жить.  Но  эти
воспоминания дают мне преимущество: я знаю то,  чего  не  знаете  вы.  Я
отнюдь не находчивее или мудрее, но во мне сосредоточены опыт  и  знания
тысяч людей. Это обеспечивает мне превосходство.
   - Но они  рассчитывают,  что  вы  приведете  Колодец  в  действие,  -
заметила девушка. - Все сказанное вами раньше свидетельствует о том, что
вы знаете, как это сделать.
   - Правильно. Поэтому Серж и оставил нас в живых, - объяснил Бразил. -
Поэтому нас балуют и подгоняют.  Я  не  сомневаюсь,  что  коробочка,  из
которой исходит мой голос, содержит специальный  контур,  контролируемый
Сержем. Вероятно, он и сейчас нас слышит, но меня это больше не волнует.
Вот почему он был в состоянии помогать нам, знал, где мы находимся и что
с нами происходит. Вот почему мы идем навстречу ему;  вот  как  все  это
заранее  было  подготовлено.  Он  считает,  что,  если  ему  не  удастся
использовать меня, он использует Скандера или Варнетта.
   - Зачем ему вы, Скандер и Варнетт - это понятно, - ответила Вучжу,  -
но зачем ему остальные? Например, я?
   Если бы Бразил мог рассмеяться, он бы это сделал.
   - Вы не знаете старину Сержа. Меня так  убаюкал  разговор  о  жене  и
детях, что я забыл, как мало этот мир изменяет то, что таится в  глубине
души.
   Хаин? Что ж, Хаин полезен и для наблюдения за Скандером,  и  для  его
транспортировки. Не знаю, кто там еще впереди нас, но будьте  уверены  -
они все по какой-то причине нужны Сержу, или он еще просто не сообразил,
как должным образом их использовать.
   - Но почему я? - повторила она.
   - Они должны иметь каких-нибудь прирученных подонков в  комм-мире,  -
ответил он с иронией. - Вы - заложница, Вучжу. Вы для него ключ ко мне.
   Девушка побледнела.
   - Натан! - сказала она робко. - А если до этого действительно дойдет?
Выполните вы ради меня то, что он потребует?
   - До этого не дойдет, - успокоил ее Бразил.  -  Поверьте  мне,  этого
никогда не будет. Варнетт уже понял - почему, хотя и забыл  в  юношеском
задоре.
   - И что же дальше?
   - Я приведу их к Колодцу и покажу все, что они хотят. Но им  придется
понять, что  дорога  к  сокровищам  терниста.  Держу  пари,  что,  узнав
истинную цену всего этого, они сочтут ее слишком высокой.
   Вучжу удивленно покачала головой:
   - Я ничего не понимаю.
   - Поймете в полночь у Колодца Душ, - загадочно ответил он.

***

   Путешествие в Удликм было не из легких, так как всю дорогу их изрядно
трясло. Ехали они, причем довольно быстро, в больших  деревянных  санях,
запряженных восемью  огромными  животными,  которых  глмонийцы  называли
песчаными акулами. Впрочем, рассмотреть  их  не  представлялось  никакой
возможности - в песке мелькали лишь серые спины и  острые,  как  бритвы,
плавники. Управлял ими кучер-глмониец, державший в руках вожжи.
   Песчаные акулы были млекопитающими, живущими  в  песке,  как  рыбы  в
воде. Они дышали воздухом - единственная здоровенная ноздря  открывалась
всякий раз, когда их огромные спины показывались  на  поверхности,  -  и
передвигались со скоростью от восьми до десяти километров в час.
   К концу дня все путешественники были раздражены  и  чувствовали  себя
так, будто их прокрутили через гигантскую мясорубку. Расстелив на  песке
коврики, они поели, причем пища  была  подогрета  огненным  дыханием  их
кучера. Ночью они  крепко  спали,  несмотря  на  жару,  ветер  и  чуждую
природу.
   Следующий  день  был  точной  копией  предыдущего.  Им  повстречались
несколько саней с глмонийцами, а однажды они увидели всадников, сидевших
в огромных седлах на спинах песчаных акул. Как-то раз они проехали  мимо
скопления гигантских труб,  возле  которых  суетилась  бригада  рабочих,
следивших за тем, чтобы горловины не засыпало песком.
   Наконец незадолго до наступления сумерек впереди показались  какие-то
постройки, которые по мере приближения саней становились все  выше.  Они
оказались  сложенными  из  мелких  камней  башнями  высотой   не   менее
пятидесяти метров, очень напоминавшими средневековую крепость.
   Сани замедлили ход и, подъехав к широким воротам, остановились.
   К прибывшим немедленно  подошел  официально  выглядевший  динозавр  в
изысканном красном наряде.
   - Вы - группа иноземцев, прибывших из Оргондо? - спросил он.
   - Да, это они, - ответил кучер. - Все они - ваши, и привет. Мне  надо
присмотреть за моими акулами. Они проделали тяжелое путешествие.
   - Кто из вас господин Бразил? - спросил чиновник.
   - Я, - ответил Бразил.
   Чиновник обомлел, увидев гигантского оленя, но быстро опомнился.
   - Тогда пойдемте со мной. Остальным предоставят временное жилье.
   Он сделал знак еще нескольким глмонийцам, одетым, как и он, в красные
куртки, и те присоединились к группе  в  качестве  эскорта.  Хотя  самый
низкорослый из людей был на голову выше любого  из  стражников,  спорить
никто не стал.
   - Идите, - напутствовал Бразил своих товарищей. - Проблем не будет. Я
присоединюсь к вам, как только смогу, Выбора не было, и они двинулись  к
ближайшей башне. Бразил повернулся к чиновнику.
   - Что теперь? - спросил он.
   -  Посол  Ортега  и  другая  группа  чужестранцев  расположились   на
Проспекте, - ответил чиновник. - Мне поручено отвести вас туда.
   - Ведите, - сказал Бразил, не проявляя никакого беспокойства.
   Проспект оказался рвом шириной более  тридцати  метров,  начинавшимся
сразу за башнями. Глубина его превышала пятнадцать метров, и,  хотя  его
защищали лишь обычные каменные стены, песок в него не попадал.
   Вниз, на гладкое, почти отполированное дно рва, вели широкие каменные
ступени. Бразил спустился по ним с некоторым трудом. По  обеим  сторонам
Проспекта, словно  средневековые  замки  Старой  Земли,  строившиеся  на
крутых склонах речных долин, тянулись здания Удликма. Тут было множество
лестниц, сотни дверей, окон и даже ворот, предназначенных  для  обороны.
Что же касается самого Проспекта, то  Бразилу  казалось,  что  одна  его
сверкающая поверхность простирается до океана, а другая - до горизонта.
   Копыта Бразила цокали по отполированной мостовой. Он  возвышался  над
бесчисленными лавчонками и толпами зевак, расступавшихся, чтобы дать ему
дорогу. Миновав последние лавки, его  провожатый  направился  в  сторону
океана, и наконец они оказались в официальной части  Проспекта,  поперек
которого  была  наспех  возведена  баррикада  с   тяжелыми   деревянными
воротами, охраняемыми вооруженной стражей.
   Чиновник показал пропуск, и их  немедленно  пропустили.  За  воротами
тоже толпилась охрана. Посредине Проспекта  Бразил  увидел  аккафианина,
чиллианина, умиау, лежащую в чем-то вроде квадратной  ванны,  и  кого-то
еще.
   Он внимательно посмотрел на Провидца и Опору, и  последние  фрагменты
картинки-загадки легли на свое место. С самого  начала  роль  северянина
была не ясна, и Бразил ничего не знал о гексе  этого  создания  -  ни  о
географическом положении, ни о его культуре. Тем не менее было ясно, что
северянин - главный виновник многих бед, случившихся с его группой.
   Стемнело.  Маленькие  газовые  фонари,   горящие   вдоль   Проспекта,
придавали этой сцене мрачноватый вид.
   - Побудьте здесь, -  наказал  Бразилу  чиновник.  -  Я  позову  посла
Ортегу.
   Бразил подошел к умиау, проигнорировав остальных чужеземцев.
   - Значит, вы и есть Элкинос Скандер, - решительно сказал он.
   Русалка озадаченно взглянула на оленя.
   - Да? А вы кто или, может быть, что?
   - Натан Бразил, - представился тот. - Это имя вам что-нибудь говорит?
Если быть точным, я прибыл сюда, чтобы отомстить вам за семь убийств.
   Умиау открыла рот:
   - Семь убийств? Что, черт возьми, вы имеете в виду?
   Бразил  заметил,  что  трое  чужеземцев,  которые  стояли  слева   от
Скандера, проявили к его словам явный интерес. Остальные просто  следили
за ними.
   - Я был капитаном грузового корабля, обнаружившим  на  Далгонии  семь
обуглившихся тел. Ни один из этих людей не причинил вам вреда, и  у  вас
не было никаких оснований для убийства.
   - Я не убивал их, - твердо заявил Скандер. - Их убил Варнетт. Но  что
из этого? Вы предпочли бы открыть этот мир для коммов?
   - Так вот оно что... -  печально  произнес  Бразил.  -  Семь  человек
умерли, ибо вы боялись, что  их  правительства  установят  контроль  над
марковианским мозгом. Скандер,  вы  прекрасно  знаете,  что  это  весьма
сомнительная причина. Ворота не открылись бы перед ними.
   -  Конечно,  открылись  бы!  -  грубо  прервал  его  Скандер.  -  Они
открылись, когда Варнетт и я подобрали математический ключ  к  мозгу.  И
они были еще открыты, когда вы с вашей шайкой провалились в них.
   Бразил медленно покачал головой.
   - Нет, Скандер. Ворота открылись только потому, что оба вы  захотели,
чтобы они открылись. Это и есть ключ. Даже если  бы  вы  не  знали,  что
Ворота ведут сюда, а не к далгонийскому мозгу, вы понимали, что какие-то
Ворота существовать должны,  и  страстно  желали  обнаружить  их.  Убить
Бевиниера и остальных вы решили еще до того, как нашли их.  Варнетт  это
понял. Он надеялся отыскать Ворота, но боялся, что, сделав  это,  умрет.
Вот что их открыло, а вовсе  не  ваши  математические  находки.  Они  не
открывались со времен марковиан и не открылись бы никогда,  если  бы  не
возникли соответствующие условия.
   - Тогда почему же вы провалились в них? - прошипел Скандер. -  Почему
они открылись для вас?
   - Они и не открылись, - спокойно ответил Бразил. - Хотя мне следовало
бы знать, что они там существуют.
   - Но они открылись для нас, Бразил, - вмешался Хаин.
   - Не для вас, Хаин, и не для меня, и не для Вардии, - сказал  Бразил.
- Но в составе нашей группы был  еще  один  человек.  Потерявший  всякую
надежду,  мечтающий  о  смерти,  желающий  избежать   того,   что   было
предначертано ему судьбой. Мозг, чувствительный к подобным вещам,  засек
это и  заманил  нас  на  Далгонию,  подав  ложный  сигнал  бедствия.  Мы
прилетели туда,  и,  когда  By  Чжули  ступила  на  перекрестие,  Ворота
открылись, пропустив всех нас.
   - Я вспомнил! - воскликнул Скандер. - Вардия рассказывала мне о  вас,
когда мы сидели в плену в Стране! Она рассказала,  как  исчезли  флаеры.
Тогда я решил, что все это подстроили вы и ч