тите.  -  Он
встал, неспешно разглаживая свое ангельское белое одеяние. - Но  помните,  с
каждым днем Никки все больше и больше  подвергается  воздействию  наркотика.
Постепенно ее мучения становятся невыносимыми. О мозге я  уж  и  не  говорю.
Помните об этом, когда  будете  размышлять  над  своим  решением.  С  каждой
секундой страшная смерть вашей дочери становится чуточку ближе.
   - Вы ублюдок, - в ярости прошептал Зиндер.
   - Исследования начнутся в любом случае, - жестко сказал Трелиг. - Я  могу
обойтись и без вас. Предлагая вам сделку, я исходил  только  из  соображений
гуманности. Агония больного может тянуться днями. Даже неделями. Между  тем,
стоит вам только позвонить в мою контору и выразить согласие,  я  брошу  все
свои силы на спасение Никки. До свидания, доктор Зиндер.
   С этими словами Трелиг медленно вышел из  кабинета.  Дверь  за  ним  тихо
закрылась.
   Зиндер долго смотрел на дверную ручку, а затем упал в  кресло  совершенно
обессиленный. Вначале он решил обратиться в Межпланетную  полицию,  но,  как
следует подумав, отказался от этой идеи. Никки наверняка надежно спрятана, а
обвинять вице-председателя Совета в торговле губкой и  похищении  людей,  не
имея ни малейших доказательств, - а Зиндер был уверен, что Трелиг  обеспечил
себе  на  эту  ночь  железное  алиби,  -  абсолютно  бессмысленно.  Начнется
расследование, пройдут дни, даже недели,  и  в  это  время  бедная  Никки...
Господи, во что она превратится? В жалкую слабоумную, с наслаждением  моющую
полы для своих хозяев? Или, может быть, она станет игрушкой, которую  бросят
людям Трелига для секса и садизма?
   Зиндер застонал. Подобная мысль была для него нестерпима.  Смерть  дочери
он, вероятно, смог бы перенести, но только не это. Не это.
   Позднее найдутся пути к спасению. Если достаточно быстро  вернуть  Никки,
Оби сможет ее  вылечить.  А  что  касается  устройства,  которое  он  должен
соорудить, то это - обоюдоострое оружие.
   Уставший и потерпевший поражение, он  набрал  номер  конторы  Трелига  на
Макеве. Он знал, что советник должен быть там. Что он ждет. Ждет неизбежного
ответа.
   "Потерпевший поражение, - подумал ученый решительно, - но не побежденный.
Еще нет".

НОВЫЕ ПОМПЕИ, АСТЕРОИД, ВРАЩАЮЩИЙСЯ ВОКРУГ НЕНАСЕЛЕННОЙ ПЛАНЕТНОЙ СИСТЕМЫ ЗВЕЗДЫ АСТА

   Новые Помпеи представляли собой огромный  астероид.  Длина  его  экватора
превышала четыре тысячи  километров.  Это  был  один  из  осколков  небесной
тверди, которые встречаются во всех солнечных системах и иногда  заслуживают
названия "планетоид". Он казался  совершенно  круглым,  более  круглым,  чем
основная масса  планет;  ядро  астероида  состояло  из  необычайно  плотного
материала, создающего силу тяжести в 0,7 g, что  уравновешивало  его  мощную
центробежную силу. Привыкнуть к этому было нелегко, и люди чувствовали  себя
здесь ужасно. Но поскольку это убежище принадлежало  государству,  никто  не
жаловался.
   Орбита планетоида считалась относительно стабильной  и  скорее  круговой,
чем эллиптической, хотя отделить день от ночи было  довольно  проблематично:
тридцать два  восхода  и  захода  солнца  в  течение  установленных  Советом
двадцати пяти стандартных часов нарушали привычный для человека ритм жизни.
   Этот  дискомфорт  частично  компенсировался  тем,  что   половина   всего
планетоида была упрятана в гигантский пузырь, изготовленный из очень тонкого
и легкого синтетического материала. Пузырь  хорошо  отражал  свет,  закрывал
наружную панораму, и находящимся внутри все время казалось, будто становится
то темнее, то светлее; это напоминало пасмурный день в обычных мирах,  когда
облака  то  застилают  все  небо,  то  исчезают.  Подобный  световой  эффект
объяснялся тем, что между двумя слоями оболочки пузыря находился тончайший -
меньше миллиметра - слой некоего текучего вещества. Любой  прокол  мгновенно
затягивался. Даже огромная дыра могла временно законсервироваться, пока  все
жизненно важные центры не будут окружены запасными пузырями. Сжатый воздух и
кислород, вырабатываемый пышной растительностью астероида, делали окружающую
среду стабильной.
   Теоретически Новые Помпеи предназначались для  отдыха  партийных  лидеров
Новой Перспективы, которые хотя бы ненадолго должны были здесь сбрасывать  с
плеч груз непомерных забот. Фактически  же  о  существовании  этого  убежища
знали  лишь  несколько  человек,  беззаветно   преданных   Антору   Трелигу,
председателю   партии.   Планетоид   охранялся   с   помощью    компьютерной
оборонительной системы, элементы которой располагались на близлежащих мелких
астероидах и специальных кораблях; без разрешения  Антора  Трелига  или  его
людей никто  не  мог  приблизиться  к  Новым  Помпеям  на  расстояние  менее
светового года под страхом быть уничтоженным.
   Это место выглядело неуязвимым  и  с  политической  точки  зрения;  чтобы
нарушить  дипломатический  иммунитет  и  суверенитет  Трелига,   требовалось
согласие большинства членов Совета, между тем как Трелиг контролировал самый
крупный блок голосов.
   Когда Никки оказалась на Новых Помпеях, она почти не обращала внимания на
свое окружение. Она могла думать только о Бене и о его обещании приехать. Ей
предоставили комфортабельную комнату; спокойные безликие слуги приносили еду
и уносили пустые тарелки. Большую  часть  дня  девушка  лежала  на  кровати,
обнимая подушки и воображая, что Бен находится рядом с ней.  Она  без  конца
рисовала его портрет, обнаружив у себя в комнате карандаш и бумагу.  Рисунки
были отвратительными, но зато Бен  Юлин  представал  на  них  сверхчеловеком
ангельского вида.  Желая  приятно  удивить  своего  любимого,  Никки  решила
похудеть, но  невероятное  разнообразие  предлагаемой  ей  натуральной  пищи
привело к обратному результату. Каждый раз, когда девушка думала о Бене, она
ела, а думала она о нем постоянно. Через шесть недель она прибавила  в  весе
почти восемнадцать килограммов.
   Время  от  времени  ее  фотографировали  и  даже  заставляли   произнести
несколько слов в записывающее устройство. Никки не придавала этому  никакого
значения.
   Ее время проходило совершенно бессмысленно. Минуты тянулись ужасно долго,
так как Бен все не приезжал. Она  писала  детские  любовные  стихи  и  груды
писем, которые, по словам ее слуг, отправлялись по указанному адресу.
   Прошло  восемь  недель,  прежде  чем  Гил  Зиндер   выполнил   процедуры,
необходимые для того, чтобы закрыть проект, и подготовился  к  переезду.  Он
еще не знал, какую роль сыграл в его несчастье Бен Юлин, но стал  относиться
к молодому  ученому  с  некоторым  подозрением,  когда  тот  с  удивительной
легкостью, не задавая лишних вопросов, согласился принять участие  в  работе
над проектом Трелига. Что же касается советника, то он все эти восемь недель
постоянно успокаивал Зиндера, доказывая ему  с  помощью  писем,  фотографий,
отпечатков пальцев и снимков сетчатки глаз Никки, что девушка еще  жива.  То
обстоятельство, что дочь делала какие-то заявления, Зиндера не волновало; по
его мнению, это  свидетельствовало  лишь  о  том,  что  она  все  еще  может
нормально говорить и что Трелиг выполняет  обещание  относительно  остановки
болезни с помощью губки.
   Чтобы  завершить  переброску  главного  компьютерного  центра  и  пультов
управления на Новые Помпеи,  им  пришлось  отсоединить  Оби  от  аппаратуры,
которая могла изменять реальность или воздействовать на нес. Как только  это
было проделано, они совершили потрясающее открытие.
   Зетта, которая так и осталась моложе и привлекательнее, внезапно  поняла,
что ее изменили. Старые уравнения частично восстановились.
   Ассистентка, разумеется, тоже  отправлялась  на  Новые  Помпеи,  так  что
бояться,  что  кто-то  третий,  знающий  о  потенциале   устройства,   может
проболтаться, не имело смысла, и все же Бен Юлин боялся.
   И для этого были все основания.

***

   Никки Зиндер сидела в своей комнате на Новых Помпеях.  Она,  как  обычно,
ела и грезила, когда неожиданно ощутила, что  туман,  окутывавший  ее  мозг,
рассеялся.
   Девушка с удивлением оглядела царящий вокруг бардак, покачала  головой  и
попыталась понять, что же произошло.
   Она вспомнила, что легла спать и что затем у нее  возникло  это  ужасное,
болезненное влечение к Бену, который увел  ее  из  Центра  и  отдал  в  руки
каких-то людей, притащивших ее сюда. Никки не только ничего не понимала,  но
и не знала, как ко всему этому относиться. То, что  случилось,  казалось  ей
наваждением.
   Она отодвинула маленький стол, заставленный тарелками с едой, и взглянула
на себя. Ее  взгляд  уткнулся  в  огромную  обвисшую  грудь,  покоящуюся  на
выпуклом животе, состоящем из трех жирных складок, ног  она  рассмотреть  не
смогла. Задыхаясь, Никки направилась к зеркалу.
   Увидев свое отражение, девушка еле сдержала крик. Она не шла, а ковыляла;
внутренняя поверхность ее бедер была воспалена, лицо еще более  округлилось,
а под ним появилось несколько подбородков. Ее длинные волосы были растрепаны
и спутаны.
   И, что самое скверное, бедняжка была голодна.
   "Боже, что со мной произошло?" - ужаснулась она и,  окончательно  потеряв
самообладание, расплакалась. Однако слезы не облегчили обрушившееся  на  нее
горе.
   "Необходимо выбраться отсюда и постараться найти папу, - пронеслось у нее
в голове. -  Он  будет  любить  меня  даже  такой".  Ничего  другого  ей  не
оставалось, и Никки стала  искать  какую-нибудь  одежду.  "Лучше  всего  мне
подошла бы двенадцатиместная походная палатка", - мрачно подумала она.
   Девушка нашла свою старую ночную рубашку, хорошо выстиранную и  аккуратно
сложенную, но надеть ее не  удалось.  Рубашка  оказалась  слишком  тесной  и
короткой. Никки на секунду задумалась. Затем  решительно  напялила  на  себя
бесформенный балахон, в котором спала последние две  недели,  и  постаралась
придать ему более или менее приличный вид.
   Обнаружив на письменном столе канцелярскую скрепку, она  разогнула  ее  и
использовала в качестве булавки.
   Скрепка лежала  рядом  с  незаконченным  многостраничным  письмом.  Никки
узнала свою руку и прочитала несколько строк. Это был  какой-то  эротический
бред! Девушка не верила собственным  глазам,  хотя  смутно  припомнила,  что
нечто подобное писала.
   Подойдя к двери, она прислушалась и  осторожно  нажала  на  ручку,  дверь
отворилась. Никки выбралась в коридор, выстланный чем-то вроде  меха.  Слева
он заворачивал за угол, а справа почти сразу  же  упирался  в  дверь  лифта.
Девушка бросилась туда, но выяснилось, что лифт заперт на ключ. Обернувшись,
она увидела за помещением, похожим на  прачечную,  узкую  лестницу  и  стала
карабкаться по ступеням; выбор был невелик: лестница вела только наверх.
   Не одолев  и  половины  лестничного  пролета,  Никки  начала  задыхаться.
Переедание и длительное отсутствие физической нагрузки давали о себе  знать.
Каждую неделю этого непрерывного обжорства она прибавляла по  три  с  лишним
килограмма.
   Попытавшись немного унять сердцебиение,  Никки  двинулась  дальше.  Через
несколько ступенек ее стало тошнить, и она уже с трудом передвигала ноги.  В
какой-то момент голова у нее закружилась так сильно,  что  девушка  чуть  не
упала. Но вот наконец еще одна  лестничная  площадка,  еще  один  поворот  и
какая-то дверь. Последние несколько метров она почти ползла.
   Дверь  распахнулась,  и  незнакомый  низкорослый   мужчина   с   крысиной
физиономией взглянул на нее со смесью презрения и отвращения.
   - Ну,  -  процедил  он  сквозь  зубы.  -  И  куда  же  ты  направляешься,
бегемотик?

***

   Чтобы отнести совершенно измученную девушку в лифт и спустить вниз, в  ее
комнату, потребовались трое  здоровенных  мужчин.  К  великому  недовольству
окружающих, покорная идиотка превратилась в близкую к истерике пленницу,  Не
выдержав рыданий и нечленораздельных  выкриков,  человек  с  крысиным  лицом
ударил  ее  по  щеке.  Пока  это  успокаивающее  средство   оказывало   свое
воздействие, воспользовался  стенным  интеркомом,  чтобы  доложить  о  новом
состоянии Никки Зиндер и запросить инструкции. Когда он вернулся в  комнату,
девушка, все еще тяжело дыша, подняла голову и взмолилась:
   - Пожалуйста, объясните мне, где я и что происходит.
   На крысином лице появилась злобная улыбка.
   - Ты - гостья Антора Трелига, верховного советника и председателя  партии
Новой Перспективы, находишься на принадлежащем ему планетоиде Новые  Помпеи.
Тебе бы следовало быть польщенной.
   - Польщенной, черт подери!  -  взорвалась  Никки.  -  Это  просто  способ
подобраться к моему отцу. Я заложница!
   - Сообразительная малышка, - отозвался мужчина. - Ну да,  два  месяца  ты
была вроде как загипнотизированная, а теперь очень некстати пришла в себя.
   - Мой отец... - поколебавшись, начала она.  -  Его  нет?  Вернее,  он  не
собирается?..
   - Он будет здесь со своим персоналом и всем прочим в  течение  недели,  -
ответил мужчина.
   - О нет! - простонала несчастная, представив себе, что  отец  увидит,  во
что она превратилась. - Лучше мне умереть, чем показаться ему в таком виде.
   Крысолицый ухмыльнулся.
   - Перестань выть. Он все равно тебя  любит.  Твое  состояние  -  побочный
эффект от приема лекарства, которое мы давали тебе для страховки. Обычно  мы
ограничиваемся точно отмеренной дозой губки, но Трелиг  хотел  быть  уверен,
что  ничто  не  повредит  тебе  мозги.  Поэтому  мы  немного  перестарались.
Передозировка  на  всех  действует  по-разному.  В  твоем  случае  лекарство
вызывает зверский аппетит. Но это лучше, чем нимфомания, волосатость, а то и
кое-что совсем жуткое.
   Никки не знала, что такое губка, но догадалась, что ее хотели приучить  к
какому-то наркотику.
   - Мой папа вылечит меня, - вызывающе сказала девушка.
   Человек с крысиным лицом пожал плечами:
   - Может, и так. Не знаю. Я  просто  работаю  здесь.  Но  пока  ты  будешь
продолжать толстеть. Не волнуйся - некоторым толстые нравятся.
   Девушку расстроили его слова и тон, которым они были произнесены.
   - Я больше не буду столько есть, - решительно заявила она.
   - Еще как будешь, -  ответил  мужчина,  выходя  из  комнаты  и  собираясь
запереть дверь. - Ты не сможешь остановиться. Ты станешь выпрашивать пищу, а
мы будем делать тебя счастливой, поняла?
   Дверь захлопнулась, и в замочной скважине повернулся ключ.
   Никки понадобилось всего три  минуты,  чтобы  удостовериться,  что  дверь
действительно заперта и что она - такая же пленница, правда, теперь  она  об
этом знала.
   Неожиданно ей безумно захотелось есть.
   Девушка попыталась заснуть, но чувство голода не проходило.
   Человек с крысиной физиономией оказался прав. Через час дверь  открылась,
и в комнате появился сервировочный столик, заставленный  тарелками  с  едой.
Его ввезла служанка, о которой  Никки  могла  сказать  лишь  то,  что  более
красивой женщины она  никогда  не  видела.  Мгновение  толстуха  восторженно
смотрела на стройную фигуру незнакомки, а затем жадно  набросилась  на  еду.
Женщина, взглянув на нее с грустью, собралась уходить.
   - Подождите! - воскликнула Никки. - Скажите мне - вы здесь работаете  или
тоже являетесь пленницей?
   Лицо женщины опечалилось.
   - Мы все здесь - пленники, - ответила она мягким, мелодичным  голосом.  -
Даже Эджил - это один из тех, кто вас обнаружил и доставил  обратно.  Мы  не
понаслышке знаем о передозировке губки и о садизме Антора Трелига.
   - Он бьет вас? - затаив дыхание, спросила Никки.
   Высокая красивая женщина печально покачала головой.
   - Не только, и это не самое худшее, что происходит в этой обители ужасов.
Вы все увидите сами, - закончила она, медленно поворачиваясь к  двери.  -  Я
полноценный мужчина. А Эджил - моя сестра.

НА БОРТУ ГРУЗОВОГО КОРАБЛЯ "АССАТИТ"

   Сидя  в  рубке  перед  главным  экраном  компьютера,  капитан   грузовика
"Ассатиn" Мавра Чанг внимательно наблюдала,  как  маленькое  дипломатическое
судно медленно исчезает в воздушном  шлюзе  ее  гигантского  корабля.  Когда
светящаяся эмблема Совета Миров, украшавшая летательный аппарат, скрылась из
глаз, последовал  сигнал,  что  швартовка  закончена,  и  затвор  герметично
закрылся.
   - После  стыковки  разрешаю  подняться  на  борт,  -  произнесла  капитан
сильным, удивительно низким голосом.
   - Подтверждаю, - раздалось в ответ из динамика.
   - Сохраняй эту позицию и  жди  дальнейших  приказаний,  -  бросила  Мавра
компьютеру и, выйдя из  рубки,  пустилась  в  далекий  путь  к  центральному
воздушному шлюзу корабля.
   "Почему нельзя было  расположить  эти  шлюзы  хоть  чуточку  поближе?"  -
подумала она с раздражением. Впрочем, космические суда  пришвартовывались  к
ее грузовику лишь дважды.
   Столь сильный, богатый  голос  принадлежал  девушке,  рост  которой  едва
достигал ста пятидесяти сантиметров. Чтобы хоть как-то сгладить впечатление,
производимое этим несоответствием, при посторонних она всегда носила высокие
сверкающие черные сапоги, незаметно прибавляющие ей тринадцать  сантиметров.
Мавра была  очень  худенькой  и  изящной,  объем  ее  талии  казался  просто
немыслимым, а маленькая грудь идеально соответствовала остальным  пропорциям
тела. Двигалась она грациозно и лениво, как кошка. Сейчас на ней было надето
все самое лучшее: толстые черные  брюки,  облегавшие  ее  тело,  как  чулок,
черная рубашка без рукавов, столь же туго облегающая тело, и черный  пояс  с
золотой пряжкой в виде дракона. Пояс, свободно лежавший на  бедрах,  не  был
декоративным элементом одежды: в его потайных  отделениях  лежало  несколько
предметов, с которыми капитан Чанг не расставалась ни днем, ни ночью.  Кроме
того, на нем висел блестящий черный пистолет.
   Мавра чем-то походила на китаянку, однако люди с трудом признавали в  ней
уроженку Востока.
   Она не носила ювелирных  украшений,  ее  черные  как  смоль  волосы  были
коротко  острижены,  длинные  серебристые  ногти  напоминали   о   последних
достижениях медицины, позволяющих превратить обыкновенный человеческий палец
в грозное оружие.
   Хотя Мавра Чанг редко думала о своей внешности, у самого входа в шлюз она
остановилась  и  взглянула  на  свое  отражение  в  зеркальной   поверхности
полированного  металла.  Ее  смуглая  кожа  казалась  гладкой  и  нежной,  а
многочисленные шрамы в этом наряде не были заметны.
   Довольно насвистывая, она подождала, пока давление не уравновесилось,  и,
когда над дверью вспыхнула зеленая лампочка, открыла шлюз.
   Все шлюзы можно  было  открыть  только  вручную  и  только  изнутри.  Эта
предосторожность спасла множество капитанских жизней.
   Через несколько минут внутрь корабля вошла древняя старуха. В прошлом она
была крупной высокой женщиной, но годы согнули ее,  и  все  ее  тело  как-то
странно обвисло. Она давно уже выглядела так, будто находилась  при  смерти,
однако всегда отвергала любую помощь пилотов и капитанов грузовых  кораблей.
Лицо старухи выражало гордое высокомерие,  порожденное  жизненным  опытом  и
важным положением, а ее темные глаза отражали редкую независимость натуры.
   Выйдя из шлюза, она подобрала свое белое одеяние и позволила запереть  за
собой дверь.
   Мавра Чанг, намного уступающая в росте матриарху, предложила ей кресло и,
усевшись на полу, словно Будда, уставилась на гостью.
   Ответом ей был такой же пристальный  взгляд.  Удивительно  молодые  глаза
советницы  Ли  Пак  Алаины  изучили  каждый  дюйм  лица  и  тела  маленького
астронавта.
   - Значит, вы и есть Мавра Чанг. - произнесла наконец старуха, и голос  ее
был хриплым не только из-за возраста, но и вследствие ощущения своей власти.
   Мавра почтительно кивнула:
   - Имею такую честь. Старуха оглядела корабль.
   - Эх, если бы снова  стать  молодой!  Но  врачи  говорят,  что  еще  одно
омоложение, и я лишусь рассудка. - Она окинула  взглядом  сидевшую  на  полу
фигуру. - Сколько вам лет?
   - Двадцать семь.
   - И уже командир корабля! - во