л
плечами, потом ухмыльнулся и обнял ее за плечи.
     А что будет со мной?
     Молли посмотрела  на  нее.  Или  казалось,  что  посмотрела.  Ничего не
поймешь с этими  зеркалами. На долю секунды над нижней губой показался белый
клык. Затем она сказала:
     Мой тебе  совет оставайся. Пусть они  разбираются с этим сами. Ты же, в
сущности,  ни  в чем не виновата. Все это  была  не твоя  идея.  Думаю,  они
что-нибудь из тебя сделают. Во всяком случае, попытаются. Да, ты остаешься.
     Мона  не  нашла  в  этих  словах  ни  крупицы  смысла,  но  сейчас  она
чувствовала себя совсем  дохлой, начиналась ломка, и  у нее уже не  было сил
спорить.
     А потом они  просто ушли, спустились вниз по канату  и  исчезли. Вот  и
все, вот так люди уходят, и ты их никогда больше не увидишь. Мона оглянулась
назад  в комнату  и  увидела,  что Джентри ходит перед своими книгами,  водя
пальцем по  корешкам, как будто ищет что-то конкретное.  Носилки он  прикрыл
одеялом.
     Поэтому она просто ушла,  и ей уже никогда не  узнать, нашел Джентри ту
книгу или нет. Она кое-как сползла по канату,  и  это было совсем не просто,
не так, как  у Молли  и  Слика. Особенно  при  ее состоянии, потому что Моне
казалось, что она вот-вот вырубится, и руки-ноги, похоже,  не слишком хорошо
ее слушались, и  приходилось прилагать  неимоверные усилия  для  того, чтобы
заставить их работать, а еще  мешали  разбухшие нос  и горло... Так что того
черного она заметила, только когда спустилась.
     Черный  человек  стоял  рядом  с тем местом, где  раньше  суетился паук
теперь тот не шевелился.
     Когда ее туфли заскрежетали по стальной платформе, черный поднял глаза.
И  в  лице  его  было  что-то настолько  печальное,  когда он  ее  увидел...
Выражение,  мелькнув, пропало,  и он  стал  медленно  подниматься  вверх  по
металлическим ступенькам. Когда он подошел ближе, у Моны появилось сомнение,
а настоящий  ли этот негр негр? Ладно бы  цвет кожи по  цвету он определенно
был  негр, но что-то скрывалось в форме голого  черепа,  в чертах угловатого
лица, не совсем таких, какие она привыкла  видеть у негров.  Он был высоким,
очень  высоким. На  нем  было длинное  черное кожаное пальто из такой тонкой
кожи, что струится, как шелк.
     Здравствуй, мисси, сказал, оказавшись перед ней, черный человек и двумя
пальцами приподнял  ее  подбородок  так, что  она теперь  смотрела  прямо  в
агатовые с  золотыми искорками глаза, каких не бывает  на  свете.  И длинные
пальцы у нее на подбородке были такие легкие...
     Мисси, спросил незнакомец, сколько тебе лет?
     Шестнадцать...
     Тебе нужна стрижка, сказал  он,  и  что-то такое  трогательно серьезное
было в том, как он это сказал.
     Энджи там, наверху, сказала она, когда вновь обрела голос. Она...
     Т-с-с.
     Из  глубины огромного старого здания  донесся грохот  металла о металл,
потом  шум заводимого мотора.  Ховер, подумала  Мона,  тот,  в  котором  нас
привезла Молли.
     Черный человек задрал брови вернее, сделал так, будто их задрал, потому
что у него не было бровей.
     Друзья? Он опустил руку.
     Она кивнула.
     Хорошо. Он взял ее за руку, чтобы помочь сойти с лестницы.
     Благополучно  спустившись вниз, они обогнули обломки  подвесного моста.
Там лежал кто-то мертвый в  камуфляже и с громкоговорителем, какие  бывают у
копов.
     Свифт, позвал черный человек через все это гулкое пустое пространство с
черными  решетками пустых окон черные  линии  на  фоне белого неба,  зимнего
утра. Двигай сюда. Я ее нашел.
     Но я не она...
     И там,  где  на фоне неба,  снега  и  ржавчины стояли  настежь огромные
ворота,  она  увидела  идущего к  ним  пиджака:  пальто  нараспашку, галстук
хлопает  на  ветру.  А  Молли  разгоняет  мимо  него свой  ховер,  и  машина
выскакивает из  тех же самых ворот.  А  пиджак даже не оборачивается, потому
что смотрит на Мону.
     Я не Энджи, повторила она еще раз, подумав, не рассказать ли им  о том,
что она  видела.  Об Энджи и об этом молодом  парне, обнявшихся на маленьком
экранчике за мгновение до того, как погасло изображение.
     Я знаю, сказал черный человек, но все еще впереди.
     Вознесение. Вознесение грядет.
ГЛАВА 43. СУДЬЯ
     Женщина повела их к ховеру, припаркованному внутри Фабрики,  если можно
назвать припаркованной  машину, передок которой смят о  бетонный выступ, где
раньше стоял  станок.  Это был белый грузовик с надписью КИТАЙСКИЕ КАТОДЫ на
задних дверях, и Слик еще удивился, как  ей удалось заехать сюда так,  чтобы
они  не слышали. Должно быть, это произошло в  тот момент,  когда Бобби Граф
производил свой отвлекающий маневр.
     Алеф оттягивал руки, как будто он нес небольшой моторный блок.
     Ему не хотелось смотреть на Ведьму, потому что на ее лезвиях была кровь
     не для того он  ее создавал.  Рядом лежали два трупа, вернее то, что от
них осталось, на это тоже не хотелось смотреть.
     Слик  перевел взгляд на блок биософта  и привинченные к нему  батареи и
задумался, там ли еще все это: серый дом, и Мексика, и глаза 3-Джейн.
     Подожди, приказала женщина.
     Они  проходили  мимо  пандуса, ведущего к  каморке, где он  держал свои
автоматы; Судья был еще там, Трупожор...
     Пушку женщина по-прежнему держала на виду.
     Она сказала подождать. Слик положил Черри руку на плечо.
     Эта штука, которую  я видела  вчера  ночью, сказала  женщина, однорукий
робот, он работает?
     Ага...
     Он сильный? Унесет груз? По пересеченной местности?
     Да.
     Давай его сюда.
     А?
     Заведи его в кузов. Шевелись.
     Черри почти висела на Слике, колени у нее подкашивались после того, что
дала ей эта девчонка.
     Ты, Молли пушкой указала на Черри, в ховер.
     Давай, легонько  подтолкнул  Черри  Слик.  Поставив  алеф  на  пол,  он
поднялся по  пандусу туда,  где в темноте поджидал Судья.  Левая рука лежала
рядом на брезенте,  там,  где Слик оставил ее несколько дней назад. Ему  уже
никогда  не наладить  ее так, чтобы пила  работала  как следует.  Тут  же на
пыльной  и  проржавевшей  металлической  полке  лежал  пульт  дистанционного
управления.  Взяв его, он  подал в Судью  ток, и коричневый панцирь автомата
слегка задрожал.
     Он заставил Судью шагнуть  вперед, потом шаг  за шагом свел его вниз по
пандусу;  гироскопы  компенсировали  отсутствие  руки.  Женщина  уже  успела
открыть задние двери ховера,  и Слик повел  Судью прямо  туда. Женщина  чуть
подалась назад,  когда  робот навис над  ней.  Серебристые  стекла  отразили
полированную ржавчину. Слик подошел следом  за  Судьей  и начал прикидывать,
как  бы  втиснуть  автомат внутрь. Он не видел в  этом  никакого смысла, но,
должно быть,  у  нее имелась  какая-нибудь  задумка  на этот счет.  Да какая
разница, будь что будет, только  бы не  оставаться  теперь  на Фабрике,  где
повсюду  трупы. Он вспомнил о Джентри,  оставшемся  там  наверху  со  своими
книгами и этими телами. На чердаке были еще две девушки, и обе они выглядели
как Энджи Митчелл. Теперь одна из них мертва он не знал, как это получилось,
а второй женщина с пушкой приказала ждать...
     Ну давай же, загоняй этот чертов механизм внутрь, нам пора сваливать...
     Когда ему удалось уложить Судью в кузове ховера на бок, ноги подогнуты,
он захлопнул двери, обежал вокруг и забрался в кабину со сто роны пассажира.
Алеф помещался между передними сиденьями. Черри, дрожа, свернулась на заднем
сиденье под огромной оранжевой паркой с логотипом
     Сенснета на рукаве.
     Женщина запустила турбину и подала воздух в подушку.  Слик подумал, что
они могут  застрять, зацепившись за бетонный выступ,  но когда женщина  дала
задний  ход,  с  лязгом  оторвалась  только  хромированная  полоска,  и  они
высвободились. Развернув ховер, она направила машину к воротам.
     Выезжая наружу, они проехали мимо человека в костюме, галстуке и пальто
из твида, который, казалось, их даже не заметил.
     Это еще кто?
     Женщина пожала плечами.
     Возьмешь  ховер?  спросила она. Они  уже  успели отъехать километров на
десять от Фабрики, а Слик за все это время даже ни разу не оглянулся.
     Ты его украла?
     Конечно.
     Я пас.
     Да?
     Я сидел. За угон машин.
     А как там твоя подружка?
     Спит. И она не моя подружка.
     Нет?
     Я все хочу спросить: а ты кто?
     Деловая женщина.
     И что за бизнес?
     Трудно сказать.
     Небо над Пустошью было чистым и ярко-белым.
     Ты приехала за этим? Он похлопал по алефу.
     Вроде того.
     А что теперь?
     Я заключила сделку. Доставила Митчелл к ящику.
     Так это была она, та, что откинулась?
     Да, это была она.
     Но она умерла...
     Есть смерть и смерть.
     Как 3-Джейн?
     Ее голова качнулась, будто она бросила на него беглый взгляд.
     Что ты об этом знаешь?
     Я ее однажды видел. Там, внутри.
     Ну она по-прежнему там, но ведь и Энджи тоже.
     И Бобби.
     Ньюмарк? Да уж.
     Так что ты собираешься с этим делать?
     Это  ведь  ты  построил  все  эти  штуки?  Ту,  что сейчас в  кузове, и
остальные?
     Слик  обернулся  через плечо туда, где в грузовом отсеке,  как  большая
ржавая кукла без головы, свернулся Судья.
     Да.
     Значит, с инструментами обращаться умеешь?
     Наверное.
     О'кей.  У  меня  есть для  тебя  работа. Она  затормозила возле рыхлого
гребня из прикрытого снегом мусора и плавно съехала под уклон. Мотор заглох.
     Там где-то  есть  набор  инструментов  на  случай  аварии.  Достань их,
заберись  на крышу,  сними ячейки  солнечных  батарей и провода.  Мне нужно,
чтобы эти ячейки подзаряжали батареи алефа. Сможешь это сделать?
     Наверно. А зачем?
     Она откинулась  на спинку сиденья, и Слик вдруг понял, что она  гораздо
старше, чем кажется, и очень-очень устала.
     Митчелл теперь там. Они хотят дать ей какое-то время, вот и все...
     Они?
     Бог его знает. Что-то. То,  с  чем я заключила  сделку. Как  по-твоему,
сколько протянут батареи, если ячейки работают?
     Пару месяцев. Может, год.
     Сойдет.  Я  это спрячу где-нибудь, где  ячейки всегда  смогут  быть  на
солнце.
     А что будет, если просто отключить ток?
     Протянув руку, она провела кончиком  указательного пальца вдоль тонкого
кабеля, соединяющего алеф с батареей. Слик увидел ее ногти в утреннем свете;
ногти выглядели искусственными.
     Слышишь,  3-Джейн, сказала она, по-прежнему держа палец на  кабеле. Моя
взяла.
     Тут ее пальцы сжались в кулак, потом разжались, как будто она отпустила
что-то на волю.
     Черри  хотелось  рассказать Слику  обо  всем,  что  они сделают,  когда
доберутся до  Кливленда. Он приматывал  плоские ячейки к широкой груди Судьи
серебристой лентой. Серый алеф был уже  закреплен на спине автомата такой же
лентой. Черри говорила,  что знает, где сможет найти для  него работу чинить
железо в залах компьютерных игр. Он слушал вполуха.
     Все наладив, он протянул женщине пульт дистанционного управления.
     Нам тебя ждать?
     Нет, ответила  она. Поезжайте  в  Кливленд.  Черри же  только  что тебе
сказала.
     А ты как?
     Пойду прогуляюсь.
     Хочешь замерзнуть? Умереть с голоду?
     Хочу для разнообразия, черт побери, побыть немного самой собой.
     Она пощелкала кнопками, Судья дрогнул, сделал шаг вперед, потом другой.
     Удачи в Кливленде.
     Они смотрели, как она уходит по Пустоши, а за ней тяжело ступает Судья.
Потом она вдруг обернулась и крикнула:
     Эй, Черри! Заставь этого парня принять ванну!
     Черри замахала в ответ, на ее кожаных куртках зазвенели застежки.
ГЛАВА 44. КРАСНАЯ КОЖА
     Петал сказал, что сумки ждут ее в ягуаре.
     Я подумал,  что тебе не  захочется возвращаться  назад  в Ноттинг-Хилл,
продолжал он, так что мы подыскали тебе жилье в Кэмден-Тауне.
     Петал, сказала  девочка, я хочу знать, что случилось с Салли.  Он завел
мотор. Суэйн ее шантажировал. Заставлял ее выкрасть... продолжала она.
     А...  ну тогда...  прервал ее Петал. Понимаю. Я  бы на  твоем  месте не
беспокоился.
     А я беспокоюсь.
     Ну,  насколько  я  знаю,  Салли  сумела  разобраться с  этим  небольшим
дельцем. Разобраться по-своему. И  если верить  нашим друзьям из официальных
кругов, она, по-видимому, смогла сделать еще и так, чтобы все файлы о ней, в
каких бы базах данных они ни содержались, просто  испарились  за исключением
контрольного пакета акций одного немецкого казино. А если с Анджелой Митчелл
что-то и случилось, то в Сенснете решили не предавать это огласке.
     А я увижу Салли еще?
     Только не в моем приходе, пожалуйста.
     Они отъехали от тротуара.
     Петал,  сказала  Кумико, когда они  ехали по  улицам  Лондона, мой отец
сказал, что Суэйн...
     Дурак. Идиот несчастный. Лучше не говорить об этом сейчас.
     Извини.
     Обогреватель  работал.  В  ягуаре  было  тепло,  и  только  тут  Кумико
почувствовала, насколько она устала.  Устроившись поудобнее на  красном кожа
ном сиденье, девочка закрыла глаза. Каким-то образом, подумала она,  встреча
с 3-Джейн освободила ее от  стыда, а ответ отца от гнева. 3-Джейн была очень
жестока. Теперь Кумико видела и жестокость своей матери. Но все когда-нибудь
должно  быть  прощено, думала  она,  засыпая  по  пути к тому месту, которое
называлось Кэмден-Таун.
ГЛАВА 45. ГЛАДКИЙ КАМЕНЬ ВДАЛИ
     В  этом доме стены  из серого  камня, шиферная крыша  они  поселились в
самом начале лета. Луг и  встающий  за лугом лес яркие и  запущенные, однако
высокая трава не становится выше, а полевые цветы не вянут.
     За домом  садовые постройки, в которые они ни разу не заходили, и поле,
где на ветру рвутся с поводка планеры.
     Однажды, гуляя в одиночестве под дубами на краю этого поля, она увидела
троих незнакомцев верхом на чем-то, что  напоминало лошадь. Лошади давно уже
вымерли,  их род иссяк  за много лет до  рождения  Энджи. В  седле восседала
стройная   фигурка  в  одежде  из  твида  мальчик-грум,  будто   сошедший  с
какой-нибудь  старинной  картины.  Перед   ним   девочка-японка,   а  позади
притулился  бледный  засаленный  человечек  в  сером  костюме  и  коричневых
ботинках; над розовыми носками белели худые лодыжки. Заметила ли ее девочка,
ответила ли ей взглядом?
     Она забыла рассказать об этом Бобби.
     Их постоянные посетители  прибывали обычно  на  рассвете,  хотя однажды
среди  бела  дня  заявился  ухмыляющийся  маленький кобольд, объявив  о себе
громким стуком молотка в тяжелую дубовую дверь. Когда она подбежала открыть,
странный  персонаж  потребовал  этого маленького  засранца  Ньюмарка.  Бобби
представил ей это создание  как  Финна  и, казалось, был  рад его видеть. От
поношенного  пиджака  гостя  исходил  смешанный  запах  застоявшегося  дыма,
древнего припоя и копченой селедки.  Бобби объяснил,  что Финну всегда здесь
рады. Его стоит принять. Все равно ведь не от вяжется, раз уж хочет войти.
     Приходит и  3-Джейн  одна из  утренних  визитеров;  ее  визиты  наводят
грусть, она  будто ощупью  ищет что-то. Бобби, похоже, едва замечает ее  при
сутствие, но Энджи, которая поневоле так долго служила  вместилищем стольких
ее воспоминаний,  откликается  на  эту странную  смесь тщетных  стрем лений,
разочарований, гнева и ревности. Поняв в конце концов мотивы 3- Dfeim, Энджи
научилась  прощать и ее хотя  что и за что прощать, когда гуляешь среди этих
дубов в лучах солнца?
     Сны 3-Джейн  утомляют  Энджи.  Она предпочитает другие, особенно те,  в
которых присутствует  ее юная  протеже. Эти  сны  приходят,  когда  утренний
ветерок надувает кружевные  занавески, когда  начинают перекликаться  первые
птицы.  Тогда Энджи придвигается поближе к Бобби, закрывает  глаза, мысленно
произносит  имя  Континьюити  и  ждет появления  маленьких разноцветных  кар
тинок.
     Она видит,  что девочку отвезли в  клинику на Ямайке, чтобы вылечить ее
от  пристрастия  к  примитивным  стимуляторам.  С  новым  обменом   веществ,
настроенным  армией   терпеливых  сенснетовских  медиков,  девочка   наконец
начинает появляться в свете,  полная здоровья и радости. Кто, как не  Пайпер
Хилл,  настраивает  ей  сенсориум,  и   вот  ее  первые  стимы  встречены  с
беспрецедентным успехом. Во всем мире  аудитория Энджи просто  боготворит ее
свежесть,  ее энергию,  ее  непосредственность,  с какой она  будто  впервые
открывает для себя свою жизнь.
     Иногда  на дальнем  экране  промелькнет  тень,  но  лишь  на мгновение:
окоченевшее тело задушенного Робина Ланье  найдено на  горном склоне  Нового
Агентства Судзуки. И Энджи, и Континьюити знают, чьи пальцы сжались на горле
звезды, чьи руки выбросили его из окна.
     Но кое-что все еще ускользает от ее понимания, один важный фрагмент той
головоломки, которая суть история.
     В тени дубов под стальными и нежно-розовыми закатными небесами Франции,
которая не есть Франция, она просит Бобби ответить на этот последний вопрос.
     Полночь,  они ждут на  подъездной аллее, потому  что  Бобби пообещал ей
ответ.
     Часы в доме отбивают  двенадцать, и  Энджи слышит, как по гравию шуршат
шины. Машина оказывается длинной, низкой и серой.
     За рулем Финн.
     Бобби открывает дверь, чтобы помочь ей сесть.
     На заднем сиденье, оказывается, уже сидит молодой человек и Энджи вдруг
узнает  одного из  той  странной тройки,  что  проскакала  когда-то мимо нее
верхом на совершенно неправдоподобной лошади. Он улыбается, но молчит.
     Знакомься, это Колин, говорит Бобби, устраиваясь рядом  с ней. А  Финна
ты уже знаешь.
     Она так и не догадалась? спрашивает Финн, заводя мотор.
     Нет, отвечает Бобби. Не думаю.
     Молодой человек по имени Колин улыбается.
     Алеф  это аппроксимация, близкое  подобие  матрицы,  говорит он, что-то
вроде модели киберпространства...
     Да, я знаю. Энджи поворачивается к Бобби. Ну? Ты пообещал, что назовешь
причину того, Когда Все Изменилось. Почему это произошло. Так как?
     Финн смеется очень странный звук.
     Дело  не  в  том,  почему  это  произошло,  леди.  Скорее,  в том,  что
произошло. Помнишь,  Бригитта  как-то говорила  тебе,  что был еще и другой?
Помнишь? Ну это и есть что, а это что и есть почему.
     Прекрасно  помню. Она сказала, что, когда матрица наконец познала себя,
откуда-то взялся этот другой...
     Туда мы сегодня и направляемся, начинает Бобби, обнимая ее за плечи.
     Это не очень далеко, но...
     Это иначе, вмешивается Финн, это по-настоящему иначе.
     Но что это?
     Увидишь, говорит Колин, смахивая  со  лба прядь  каштановых волос  жест
школьника  в какой-нибудь  древней  пьесе.  Когда матрица обрела  разум, она
одновременно осознала присутствие другой матрицы, другого разума.
     Не  понимаю,  говорит  Энджи. Если  киберпространство состоит  из общей
суммы всех данных в человеческой системе...
     Вот-вот, говорит Финн,  сворачивая на пустую прямую автостраду, но ведь
о человеческой никто и не говорит, понимаешь?
     Другой был в совсем ином месте, говорит Бобби.
     В системе Центавра, вносит свою лепту Колин.
     Может, это они так шутят над ней? Очередной розыгрыш Бобби?
     Довольно  сложно  объяснить, почему,  встретив  этого  другого, матрица
раскололась на все эти колдовские духи, вуду и  прочее дерьмо, говорит Финн,
но когда мы туда прибудем, кое-какое представление ты получишь...
     На мой взгляд, добавляет Колин, так гораздо забавнее...
     Вы правду мне говорите?
     Будем в Нью-Йорке через минуту, говорит Финн. Без дураков.
     _______________________________
     1  Портобелло, или  Портобелло-роуд, уличный рынок в Лондоне, известный
своими антикварными лавками Назван так из-за улицы, на которой расположен.
     2 Biro(pen) шариковая ручка (торговая марка).
     3 Полиэтиленовый пакет на молнии фирмы Ziplock
     4 Английская аббревиатура  LF может расшифровываться как low  frequency
низкая частота.
     5 Движок, машинка так называется шприц на жаргоне наркоманов
     6   Ди