увидимся, Линда, - сказал он, поднимаясь с места.
    - Ага.  -  Под  каждым  из  ее  зрачков  появилось  по  миллиметру
радужной. Санпаку. - Следи за своей спиной, приятель.
    Кейс кивнул, торопясь быстрее уйти.
    Когда пластиковая дверь за ним закрылась, он еще раз  оглянулся  и
увидел ее глаза в кружевах красных неоновых трубок.

    Нинсей, вечер пятницы.
    Кейс прошел мимо закусочной с якитори и запруженных мостовых, мимо
кофейного франчайзинга "Прекрасная  дева",  электронной  бури  аркады.
Затем, сделав шаг в сторону, уступил дорогу сарари в  черном,  заметив
значок "Мицубиси генотех", вытатуированный у него на правом плече.
    Подлинный ли он? Если этот значок настоящий, подумал  Кейс,  то  я
могу нажить себе неприятности. Если, конечно, сарари сейчас на  службе
и  имеет  право  наложить  на  меня  лапу.   Сотрудникам   "МГ"   выше
определенного   ранга   имплантируют   микропроцессор,   отслеживающий
мутагенность крови окружающих. Встреча с персоной, носящей такую штуку
в башке, могла закончиться экспресс-экскурсией в Ночной Город, прямо в
одну из черных клиник.
    Сарари был японцем, в то  время  как  толпы,  бродящие  по  улицам
Нинсея, представляли собой многонациональную смесь. Кучки  моряков  из
порта, смурные одиночные туристы, жаждущие удовольствий, не  указанных
в путеводителях, торговцы из Мурашовника, сбывающие с рук имплантаты и
ткани для пересадки, и дюжины дельцов другого рода - все это  неспешно
текло по улицам в запутанном хороводе похоти, нужды и коммерции.
    Существовало бесчисленное множество  теорий,  объясняющих,  почему
Тиба-сити допускал существование на своей территории Нинсея, и из всех
этих теорий Кейс считал наиболее правдоподобной ту,  согласно  которой
якудза  решили  сохранить   это   место   в   качестве   исторического
заповедника, как напоминание  о  своем  простом  происхождении.  Кроме
того, он, исходя  из  своего  личного  опыта,  понимал,  что  создание
новейших  технологий  требует  наличия  криминальных  зон,   из   чего
следовало, что Ночной Город существует не ради своих обитателей,  а  в
качестве преднамеренно созданного полигона технологий как таковых.
    Правда ли то, что сказала ему Линда, думал он,  глядя  на  огоньки
над головой. Станет ли Вейдж убивать его, даже в назидание  остальным?
Это, конечно, не слишком разумно, но  Вейдж  был  заметной  фигурой  в
области незаконной медицины и работал напрямую с учеными-  нелегалами,
а заниматься этим, так говорили все, может только настоящий псих.
    Линда сказала, что Вейдж желает видеть его мертвым.  Проникновение
Кейса в динамику уличного дилерства поначалу осложнялось тем,  что  ни
продавцы, ни  покупатели  нужды  в  нем  не  видели.  Основная  забота
посредника - сделаться необходимым звеном. Та  сомнительной  прочности
ниша в криминальной экологии Ночного Города, которую устроил для  себя
Кейс, была завоевана при помощи лжи и закреплялась им раз за  разом  в
течение  многих  ночей  путем  посулов  и  предательств.  Теперь   же,
чувствуя, что стены этой ниши начинают смыкаться, Кейс ощущал себя  на
грани странной эйфории.
    На  прошлой  неделе  он  на  несколько  дней   задержал   передачу
синтетического  экстракта  человеческих  желез,  распродавая  товар  в
розницу чтобы получить больше навара, хотя заведомо знал,  что  Вейджу
это не понравится. Вейдж был одним из основных  поставщиков  подобного
товара, он провел в Тибе уже девять лет и входил в число тех  немногих
дилеров, которым удалось наладить связи с высшими сферами криминальных
структур за  пределами  Тиба-сити.  Генетический  материал  и  гормоны
спускались в Нинсей  по  невероятно  сложной  лестнице,  состоящей  из
множества явных и скрытых ступеней.
    Несколько лет назад Вейдж исхитрился каким-то  образом  проследить
путь одной из операций и теперь вовсю пользовался стабильными  связями
с дюжиной городов.
    Кейс поймал себя на том, что стоит перед витриной и тупо смотрит в
стекло. В этой лавочке, клиентами  которой  были  в  основном  моряки,
продавались разные маленькие блестящие штучки. Часы, выкидные ножички,
зажигалки,  карманные  видеокамеры,  симстимы,   тяжелые   манкири   и
сюрикены. Сюрикены нравились ему больше всего - стальные  звездочки  с
бритвенно-острыми     гранями.     Одни     хромированные,      другие
непроницаемо-черные. Были и подвергнутые специальной  обработке,  так,
что поверхность приобрела радужную окраску, напоминающую разводы масла
на воде. Внимание Кейса привлекали хромированные звездочки. Отливающие
серебром, они висели на  алой  замше,  удерживаемые  почти  невидимыми
петлями нейлоновой лески. По центру сюрикенов были вырисованы  драконы
и ряды иероглифов. Звездочки ловили неоновый свет, отражая его  каждая
по своему разумению, и Кейсу казалось,  что  это  и  есть  звезды  его
странствий;  его  судьба  была  записана,  но  читалась  с  трудом,  в
созвездиях дешевого хрома.
    - Жюль, - сказал он звездочкам. - Надо бы навестить старого  Жюля.
Он знает, что делать.

    Жюлиусу Диану было сто тридцать пять лет, и  метаболизм  его  тела
прилежно  корректировался  еженедельными   сеансами   гормональной   и
радиотерапии. Основой же его борьбы  с  неизбежным  старением  служило
ежегодное паломничество в Токио, где генная хирургия  подправляла  его
ДНК - процедура, невозможная в Тибе.  После  этого  Жюль  Диан  обычно
совершал рейс  в  Гонконг,  где  заказывал  годовой  запас  рубашек  и
костюмов.  Бесполый,  нечеловечески  терпеливый   и   спокойный,   как
казалось, Жюль не мог принадлежать к миру его официального бизнеса,  в
особенности при его посвященности в  таинства  портняжного  искусства.
Кейс ни разу не видел Жюля в одном и том же костюме дважды,  при  том,
что гардероб мосье Диана представлял собой тщательное  воспроизведение
стилей платья прошлого века. Еще Диан увлекался пенсне в викторианском
духе, вполне возможно,  действительно  необходимыми  ему,  с  линзами,
выточенными  из  тонких  пластин  искусственного  розового  кварца   и
обрамленными паутинками золотой оправы.
    Офис Диана располагался на окраине Нинсея, в одном  из  просторных
складов.  Часть  помещений  год  назад   была   довольно   бессистемно
обставлена редкой коллекционной европейской мебелью, и Диан планировал
в  будущем  использовать  это  местечко  в   качестве   своей   личной
резиденции. Одну из стен комнаты, в которой ожидал приема Кейс,  почти
полностью закрывали книжные шкафы стиля нео-ацтек, заодно замечательно
выполняющие  роль  пылесборников.  Две  грушевидные  настольные  лампы
диснеевского типа неуклюже громоздились на стальном кофейном столике с
алой  лакировкой  а-ля  Кандинский.  Между  книжными  шкафами   висели
причудливые часы в стиле Дали, их искаженные циферблаты словно стекали
к  бетонному  полу.  Стрелки  часов,  на  самом  деле  голографические
проекции,  по  задумке  при  вращении  должны   были   демонстрировать
различные гримасы, но  при  этом  никогда  не  показывали  правильного
времени. По углам  валялись  фиберглассовые  упаковочные  коробки,  от
которых исходил мощный аромат консервированного имбиря.
    - Сынок, ты чист, - произнес бестелесный  голос  Диана.  -  Можешь
войти.
    Слева от книжных шкафов глухо щелкнули магнитные задвижки, отпирая
массивную  дверь  из  поддельного  палисандра.  Надпись  над   дверью,
выполненная из самоклеящихся заглавных букв  с  завитушками,  гласила:
"ЖЮЛИУС ДИАН. ИМПОРТ-ЭКСПОРТ".
    Если  мебель  в  импровизированном  фойе   соответствовала   концу
прошлого столетия, то обстановка офиса, по всей видимости,  относилась
к его  началу.  Из  пространства  у  дальней  стены,  залитого  светом
старинной медной лампы  с  абажуром  из  треугольных  кусков  зеленого
стекла, Кейсу приветливо улыбнулось  гладкое,  розовое,  без  малейших
признаков  морщин  лицо  Диана.  Специалист  по  импорту-экспорту  был
надежно  огражден  от  посетителей  просторным  письменным  столом  из
хромированной  окрашенной  стали,  крышку  которого  с  обеих   сторон
подпирали  произведения  мебельного  искусства   башенного   типа   из
неизвестного светлого дерева, предназначенные, по предположению Кейса,
для хранения  различного  рода  письменной  документации.  Поверхность
стола была завалена кассетами, свитками распечаток на желтой бумаге  и
диковинными  деталями  старинных  механических   пишущих   машинок   -
устройств, над восстановлением которых Диан тщетно бился с  тех  самых
пор, как Кейс впервые попал в его кабинет.
    - Что привело тебя в наши края, парень? - спросил Диан, протягивая
Кейсу длинную узкую конфету в бело-голубой клетчатой обертке.  -  Вот,
попробуй этот бонбон. "Тинь-тинь-джа", высший сорт.
    Кейс жестом отверг угощение, пахнущее имбирем, уселся в креслице с
изогнутыми ножками и фигурной спинкой, закинул ногу на ногу  и  провел
пальцем по обтрепанному краю своих черных джинсов.
    - Жюль, дошел до меня слух, что Вейдж хочет меня убить.
    - Ага. Ну что ж. И от кого ты это услышал, могу я спросить?
    - Люди говорят.
    - Люди, - повторил Диан, посасывая имбирный бонбон.  -  А  что  за
люди? Друзья?
    Кейс кивнул.
    - Нелегко бывает порой отличить друзей от врагов, знаешь ли.
    - Я задолжал ему немножко денег, Диан. Он тебе об этом  ничего  не
говорил?
    - Давно с ним не виделся. - Диан печально вздохнул. - Я,  конечно,
_знаю_ кое-что о намерениях Вейджа, но при данном положении  вещей  не
могу говорить с тобой на эту тему. Все ведь должно идти своим чередом,
понимаешь?
    - Должно идти что?
    - У Вейджа хорошие связи, он важен для меня, Кейс.
    - Понятно. Так он хочет убить меня или нет, а, Жюль?
    - Нет, насколько мне известно.
    Диан пожал плечами. Со стороны могло создаться полное впечатление,
что они обсуждают цены на имбирь.
    - Если эти слухи окажутся  достоверными,  сынок,  загляни  ко  мне
где-нибудь через неделю, и я постараюсь найти  для  тебя  какую-нибудь
работенку в Сингапуре.
    - В отеле "Нан Хай" на Бенсулен-стрит?
    - Следи за  тем,  что  говоришь,  сынок!  -  Диан  нахмурился.  На
поверхности стола, кроме всего прочего, стояла уйма всякой  аппаратуры
против подслушивания.
    - Еще увидимся, Жюль. Я передам Вейджу от тебя привет.
    Холеные пальцы Диана слегка коснулись превосходно вывязанного узла
кремового шелкового галстука.

    Кейс не успел удалиться от офиса Диана еще и на половину квартала,
когда его пронзила внезапная подсознательная уверенность,  что  кто-то
сидит у него на хвосте.
    Он издавна культивировал в себе особый сорт ручной паранойи. Фокус
был в том, чтобы не дать легкому безумию выйти из-под контроля.  Но  в
то же время  подобное  ощущение  запросто  могло  оказаться  одним  из
фокусов принятого недавно октагона, следствием воздействия  наркотика.
Кейс пересилил в себе адреналиновую  волну  и  напустил  на  себя  вид
скучающего досужего  зеваки,  позволив  толпе  нести  себя  по  улице.
Заметив впереди темную витрину, он притормозил.  Витрина  принадлежала
хирургическому бутику, закрытому на переоборудование. Засунув  руки  в
карманы, Кейс принялся прилежно рассматривать сквозь стекло квадратные
образцы искусственно выращенной плоти, разложенные на фигурно выгнутом
пьедестале из имитации нефрита. Цвет кожи напомнил ему  шлюх  Зона;  в
один из образцов был  вживлен  цветной  жидкокристаллический  дисплей,
соединенный с подкожным чипом-микропроцессором. Чувствуя, как по спине
стекают ручейки пота, он поймал себя на мысли о том, что не  понимает,
зачем нужно обращаться к хирургам-трансплантаторам, если такие  штучки
можно просто носить в кармане.
    Не отворачивая головы от витрины, Кейс поднял глаза и стал изучать
в стекле отражение текущей мимо него толпы.
    Вот он.
    За моряком в рубашке-хаки с  короткими  рукавами.  Темные  волосы,
зеркальные очки, черная одежда, стройный...
    Человек исчез.
    Кейс уже бежал, пригнувшись, лавируя между прохожими.

    - Одолжишь мне пистолет, Шин?
    Мальчишка улыбнулся.
    - Два часа. - Они стояли в задней комнате одной из  закусочных  на
Шига, где подавали суси. В воздухе остро пахло свежими дарами моря.  -
Вы возвращаться назад. Два часа.
    - Парень, мне нужно прямо сейчас. У  тебя  есть  что-нибудь  прямо
сейчас?
    Шин пошарил рукой за пустыми банками из-под тертого хрена. На свет
появился удлиненный предмет, завернутый в серый пластик.
    - Тасер. Один час - двадцать новых иен. Тридцать - задаток.
    - Черт. Это мне не подходит.  Мне  нужен  пистолет.  Как  будто  я
собираюсь застрелить кого-то, понял?
    Официант пожал плечами,  убирая  тасер  обратно  за  банки  из-под
хрена.
    - Два часа.

    Кейс вошел в магазин, даже не глянув на сюрикены на  витрине.  Ему
ни разу в жизни не доводилось держать их в руках.
    Он купил две пачки "Ехэюань", воспользовавшись кредитной карточкой
"Мицубиси банк", на которой  было  выбито:  "Чарльз  Дерек  Мей".  Это
отличалось от имени Трумен Старр, кем он числился по паспорту.
    Японка за кассовым аппаратом выглядела  на  несколько  лет  старше
Диана,  причем  на  ее  лице  не  было  ни  единого  следа  применения
технических средств. Кейс достал из кармана тощую пачку  новых  иен  и
показал их женщине.
    - Я хочу купить оружие.
    Японка махнула рукой в сторону прилавка, заваленного ножами.
    - Нет, - сказал Кейс. - Мне не нужны ножи.
    Женщина достала из-под стойки продолговатую коробку. На  картонной
крышке красовалось очень  условное  изображение  кобры  с  распущенным
капюшоном. Внутри были рядком  уложены  восемь  одинаковых  цилиндров,
каждый в тонкой оберточной бумаге. Кейс внимательно следил за тем, как
морщинистые коричневые  пальцы  извлекли  один  из  этих  предметов  и
сорвали с него оберточную  бумагу.  Женщина  показала  Кейсу  товар  -
тусклую стальную трубку с кожаной ременной петлей  на  одном  конце  и
маленькой бронзовой пирамидкой на другом.  Она  взяла  трубку  в  одну
руку, зажала пирамидку между большим и  указательным  пальцами  другой
руки и потянула.  Из  трубки  выскользнули  три  блестящих  от  смазки
телескопических сегмента, представляющих собой кольцевые  пружины,  и,
щелкнув, зафиксировались.
    - "Кобра", - сказала японка.

    Небо над неоновой дрожью Нинсея было,  что  называется,  сумрачно-
серым. Дышать стало тяжелее, все шло  к  тому,  что  к  ночи  наступит
настоящая духота, и многие  прохожие  уже  надели  фильтр-маски.  Кейс
провел  десять  минут  в  кабинке  общественного  туалета,   изобретая
приемлемый способ сокрытия своей "Кобры", и в конце концов остановился
на том, что засунул рукоятку за ремень джинсов, пустив трубку наискось
вдоль живота. Пирамидальная головка  оружия  уперлась  ему  прямо  под
ребра. При каждом шаге казалось, что  штуковина  вот-вот  вывалится  и
брякнется на тротуар, но с ней Кейс почувствовал себя много лучше.
    "Чат" нельзя было назвать баром для деловых встреч. По  вечерам  в
рабочие дни здесь можно было застать  только  постоянных  клиентов.  В
пятницу и субботу ситуация менялась. Завсегдатаи по-прежнему  были  на
своих постах, но тонули  в  наплыве  моряков  и  дельцов,  греющих  на
моряках руки. Оказавшись внутри бара,  Кейс  принялся  искать  глазами
Раца, но бармен куда-то  запропастился.  Лонни  Зон,  главный  сутенер
округи, с отеческой заботливостью и вниманием следил за одной из своих
девиц, охмуряющей молодого морячка. Зон сидел на гипнотике, который  у
японцев назывался  "мрачный  танцор".  Поймав  взгляд  сутенера,  Кейс
кивком подозвал его  к  стойке.  Зон  неспешно  продефилировал  сквозь
толпу, его вытянутое лицо было вялым и безмятежным.
    - Лонни, ты сегодня вечером видел Вейджа?
    Зон отреагировал с обычным спокойствием, молча кивнув.
    - Точно?
    - Возможно, в Намбане. Возможно, два часа назад.
    - А его парни? Были с ним? Был среди них один такой тощий,  темные
волосы, может быть, темная куртка?
    - Не было, - помолчав, ответил Зон.
    Его  лоб   наморщился   от   могучих   усилий   припомнить   такие
незначительные детали.
    - Здоровенные парни. Сплошные мышцы.
    В глазах Зона уже почти не осталось радужной оболочки. Его  зрачки
под  полуприкрытыми  веками  чудовищно  расширились.  Зон  долго,   не
отрываясь смотрел в лицо Кейсу, затем опустил взгляд. И увидел  слегка
выступавшую из-под куртки Кейса стальную рукоятку.
    - "Кобра", - проговорил Зон. - Решил разметать кому-то мозги?
    - Еще увидимся, Лонни.
    Кейс вышел из бара.

    Его хвост был снова на месте. Кейс в этом нисколько не сомневался.
Внезапно он ощутил, что все его чувства на подъеме, словно  октагон  и
адреналин смешались вдруг с чем-то еще. Тебе нравится это, подумал он,
значит, ты спятил.
    Потому что - и это было сверхъестественно, странно, непостижимо  -
то,  что  происходило  сейчас,  отдаленно  напоминало  ему  работу   с
Матрицей. Достаточно оказалось  выжать  себя  до  предела,  загнать  в
отчаянно опасную и непредсказуемую заранее сеть  неприятностей,  чтобы
стало возможным представить себе Нинсей в виде  информационного  поля,
так же, как  когда-то  Матрица  представлялась  ему  аналогом  нервных
связей и конгломератом специализированных, каждая  на  своей  функции,
клеток некоего организма. И тогда можно было  пускаться  в  виртуозное
пространствование и скольжение, полностью отдавшись этому процессу, но
в то же время отстранившись от него, и все вокруг превращалось в танец
биза, взаимодействие информационных структур, а  нелегальная  плоть  в
лабиринтах  черного  рынка  становилась  для  него  тем  же,   что   и
нелегальная информация...
    Ну же, Кейс, покажи, на что способен. Оставь их  с  носом.  Сделай
такое, чего от тебя не ждут.
    Он находился в полуквартале от игровой аркады - того самого места,
где произошла их первая встреча с Линдой Ли.
    Кейс зашагал по улице, огибая кучки подгулявших матросов. Один  из
них крикнул ему в спину что-то на испанском. Кейс  быстро  поднялся  в
аркаду, звуки налетели  на  него  ураганом,  низкочастотные  отголоски
взрывов  отдавались  в  животе  леденящим  эхом.  Кто-то  из   игроков
заработал  десятимегатонный  удар  в  "Танковой  войне",   и   искусно
исполненная имитация воздушного взрыва затопила аркаду волнами  белого
шума, огненное голографическое изображение сверкающего  шара  медленно
переросло в клубящийся гриб. Кейс свернул направо и взлетел по пролету
лестницы с  некрашеными  металлическими  ступенями.  Он  как-  то  раз
заходил сюда с  Вейджем  по  поводу  партии  запрещенных  гормональных
стимуляторов, которую они  собирались  задвинуть  одному  человеку  по
имени Мацуга. Кейс оказался в знакомом  холле  -  на  полу  заляпанное
пластиковое покрытие, коридор с рядом одинаковых дверей,  за  которыми
располагались маленькие кубические кабинетики.  Одна  из  дверей  была
открыта. За ней перед светящимся монитором  сидела  молодая  японка  в
черной майке-безрукавке. На стене над ее головой висели  туристические
рекламные плакаты  с  видами  Греции,  над  голубой  Адриатикой  плыли
строчки кругленьких иероглифов. Девушка тревожно посмотрела в  сторону
Кейса.
    - Быстро позови охранника, - бросил он ей на ходу.
    А затем пулей пронесся  по  коридору  и  свернул  за  угол,  чтобы
девчонка его не видела. Две последние двери были  закрыты  и,  как  он
догадывался, заперты. Кейс развернулся и как следует  вдарил  ногой  в
середину той, что была дальше от  входа.  Детали  дешевой  пластиковой
конструкции,  лакированные  пластины,  сплетенные  несложным   узором,
весело брызнули из алюминиевой рамы во все стороны.  Внутри  помещения
было темно, смутно белели пустые стойки для терминалов. Кейс  метнулся
к соседней двери, справа от разбитой, ухватился за круглую  прозрачную
вращающуюся  дверную  ручку  и  всем  телом  налег  на  нее.  Что-  то
хрустнуло, и через секунду он оказался внутри. Именно в  этой  комнате
он и Вейдж вст