растут у нее над щеками прямо из гладкой
белой  кожи,  обрамленной  темными  волосами,  подстриженными  грубыми
космами.  Пальцы,  сжимающие  иглострел,  были  длинными,  белыми,   с
ярко-красными наманикюренными  и  блестящими  ногтями.  Ногти  -  явно
искусственного происхождения.
    -  Похоже,  ты  уже  совсем  потерял  правильное  представление  о
реальности, Кейс.  Заметил  меня  и  сразу  же  попытался  втиснуть  в
окружающий тебя мирок.
    - Так что же вам нужно, леди?
    Кейс прислонился спиной к люку.
    - Ты. Твое  живое  тело  и  мозги,  если  от  них  что-нибудь  еще
осталось. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я  забираю  тебя  для  одного
человека, на которого работаю. Только для небольшого разговора, и все.
Никто не собирается делать тебе больно.
    - Это хорошо.
    - Но иногда мне все же  приходится  причинять  людям  боль,  Кейс.
Можно сказать, что это составная часть моей работы.
    На ней были джинсы из тонкой  черной  кожи  и  мешковатая  куртка,
сшитая из особой ткани, по  всей  видимости,  обладающей  способностью
поглощать свет.
    - Если я уберу этот пистолет с  иголками,  ты  будешь  вести  себя
хорошо, Кейс? До сих пор было похоже на то,  что  ты  готов  к  разным
глупостям.
    - Эй, да я весь спокойствие. И вообще я человек тихий, безобидный.
    - Отлично, приятель. - Иглострел исчез в недрах черной  куртки.  -
Ты уже убедился, что дурить со мной не  стоит,  но  на  всякий  случай
запомни: следующая попытка станет для тебя последней.
    Девушка протянула вперед руки, повернула их ладонями вверх, слегка
раздвинула пальцы, и из-под ее маникюра с  отчетливо  слышным  щелчком
выскользнули десять обоюдоострых четырехсантиметровых лезвий,  похожих
на скальпели.
    Молли улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.

     2

    После года жизни в капсулах комната в  номере  на  двадцать  пятом
этаже "Тиба Хилтон" показалась Кейсу огромной. Десять метров в длину и
восемь в ширину - полулюкс.
    На  низеньком  столике  перед  скользящими  прозрачными  панелями,
закрывающими выход на узкий балкончик, испускала пар  белая  кофеварка
"Браун".
    - Подзаправься кофе, Кейс. Кажется, тебе это будет не лишним.
    Молли сбросила свою черную  куртку;  иглострел  висел  у  нее  под
мышкой в черной нейлоновой кобуре. Под курткой оказался серый  пуловер
без   рукавов   со   стальными    застежками-молниями    на    плечах.
Пуленепробиваемый, решил Кейс, наливая кофе  в  ярко-красную  чашечку.
Руки и ноги не желали его слушаться и были как деревянные.
    - Кейс.
    Он вздрогнул, вскинул голову  и  увидел  перед  собой  незнакомого
мужчину.
    - Меня зовут Армитаж.
    На нем был темный халат, распахнутый до пояса. Широкая  грудь,  не
закрытая халатом, была безволосой и мускулистой, а живот подтянутым  и
крепким. Голубые глаза мужчины  были  такими  бледными,  что  у  Кейса
мелькнула мысль об отбеливателе.
    - Твое солнце восходит,  Кейс.  Наступает  твой  самый  счастливый
день, мальчик.
    Кейс сделал  неловкое  движение  рукой  с  чашкой,  но  человек  с
легкостью уклонился от струи горячего кофе. Коричневый поток стек вниз
по стене, оклеенной словно бы рисовой бумагой.  В  левом  ухе  мужчины
Кейс  заметил  серьгу,   золотой   многоугольник.   Спецназ.   Человек
улыбнулся.
    -  Можешь  налить  себе  еще  кофе,  -  сказала  Молли.  -  Ничего
страшного, но ты отсюда никуда не уйдешь до тех пор, пока  Армитаж  не
скажет тебе все, что собирался.
    Она сидела, скрестив ноги, на диванчике, обитом шелком, и не глядя
разбирала иглострел. Ее сдвоенные зеркальца  проследили  за  тем,  как
Кейс вернулся к столику у окна и снова наполнил свою чашку.
    - Слишком молод и войну, конечно же, не помнишь, а, Кейс?
    Армитаж пригладил свои коротко стриженные  каштановые  волосы.  На
запястье у него блеснул тяжелый золотой браслет.
    - Ленинград, Киев, Сибирь. Твой тип людей мы создавали для Сибири,
Кейс.
    - Как вас следует понимать?
    - "Броневой кулак", Кейс. Слышал о таком?
    -  Что-то  вроде  штурмовой  операции,   кажется,   так?   Попытка
ликвидировать русские сети при помощи боевых вирусных программ. Да,  я
слышал о таком. Никто оттуда не вернулся.
    Кейс почувствовал,  как  в  комнате  повисло  напряжение.  Армитаж
подошел к окну и принялся рассматривать Токийский залив.
    - Это не так. Одна группа сумела добраться до Хельсинки, Кейс.
    Кейс пожал плечами и отхлебнул кофе.
    - Ты компьютерный ковбой.  Прототип  того  программного  продукта,
которым ты пользовался, чтобы влезать в компьютерные сети банков,  был
разработан для "Броневого кулака". Для  проникновения  в  компьютерную
сеть Киренска. Боевая единица состояла из легкой авиетки  для  ночного
полета,  пилота,  деки  для  подключения  к  Матрице   и   жокея.   Мы
использовали вирус под названием  "Моль".  Серия  "Моль"  была  первым
поколением боевых компьютерных программ,  предназначенных  для  взлома
любых защит.
    - Ледорубы, - сказал Кейс, рассматривая что-то в своем кофе.
    -  Да,  лед  -  по-английски  "айс",  ice.  ICE  -  сокращение  от
"Электронная защита от несанкционированного доступа".
    - Дело в том, мистер, что я нынче уже не жокей, так что,  пожалуй,
я лучше пойду...
    - Я был там, Кейс; и я принимал участие в  создании  людей  твоего
типа.
    - Значит, у вас чертовски большой  опыт  общения  с  людьми  моего
типа. И при  этом  достаточно  денег  на  лезвиерукую  девочку,  чтобы
попросить ее притащить сюда мою задницу, но не более того.  Я  никогда
уже не смогу стучать по клавишам, ни для вас, ни для кого-то другого.
    Кейс подошел к окну и посмотрел вниз.
    - Мое место - вон там.
    - В нашем досье отмечено, что на улицах ты специально  нарываешься
на неприятности и делаешь вид, что не  замечаешь,  когда  твоей  жизни
угрожает опасность.
    - В досье?
    - Мы создали для тебя  подробную  математическую  модель.  Достали
полное описание твоих похождений под  всеми  псевдонимами  и  прогнали
выжимку из этого через военный компьютер. Ты  -  типичный  самоубийца,
Кейс. Модель отвела тебе месяц. Если, конечно, ты останешься на улице.
А наши медицинские данные свидетельствуют о том, что  через  год  тебе
понадобится новая поджелудочная железа.
    - "Наши"? - Кейс встретился взглядом с блекло-голубыми глазами.  -
Чьи это - "наши"?
    - Как ты отнесешься к тому,  если  я  скажу  тебе,  что  мы  можем
привести в норму твою поврежденную нервную систему, Кейс?
    Внезапно Армитаж показался  Кейсу  статуей,  отлитой  из  металла,
безжизненной, недвижной, невероятно тяжелой. Теперь он знал,  что  это
всего лишь сон и что скоро он  проснется.  Армитаж  больше  ничего  не
скажет.  Все  сны  Кейса  обычно  заканчивались  такими  стоп-кадрами,
застывшими немыми сценами, и  этот,  очередной,  сон  уже  близился  к
завершению.
    - Так что ты скажешь, Кейс?
    Кейс смотрел на залив, его била нервная дрожь.
    - Я скажу, что вы лепите мне на уши какое-то дерьмо.
    Армитаж кивнул.
    - А потом спрошу, каковы будут ваши условия.
    - Ничего, что резко отличалось бы от  того,  чем  ты  занимался  в
недалеком прошлом, Кейс.
    - Может, дадим человеку выспаться, Армитаж? -  сказала  со  своего
диванчика Молли. Части иглострела, разложенные  на  шелке,  напоминали
части хитрой головоломки. - У него сейчас голова лопнет.
    - Условия, - сказал Кейс, - и прямо сейчас. Сию минуту.

    У клиники не было названия,  но  обстановка  там  была  роскошная.
Лечебное   учреждение   состояло   из   кучки   прилизанных   домишек,
разбросанных по аккуратному садику. Кейс помнил это  место  со  времен
мытарств первого месяца своего пребывания в Тибе.
    - Боишься, Кейс. Ты здорово боишься.
    Был воскресный полдень, и они  с  Молли  стояли  в  неком  подобии
больничного дворика. Белые валуны, зеленые заросли бамбука,  аккуратно
выведенные  волны  из  черного  гравия.  Кибер-садовник,  напоминающий
большого металлического краба, ухаживал за бамбуком.
    - Все пройдет как надо, Кейс. Ты  даже  не  догадываешься,  какими
средствами располагает Армитаж. Не вдаваясь в подробности,  скажу:  он
заплатил этим "нервным" ребятам, чтобы они наладили тебя на  основании
инструкции, в которой  сказано,  как  это  можно  сделать,  и  которую
Армитаж же им и дал.  Он  обскакал  их  в  этих  делах  года  на  три.
Представляешь, сколько это стоило?
    Молли просунула большие пальцы в ременные петли кожаных джинсов  и
принялась покачиваться на каблуках. На ней были  красные  лакированные
ковбойские  сапожки  с   узкими   носками,   убранными   в   блестящее
мексиканское серебро. Глаза-линзы Молли  напоминали  сосуды  с  жидкой
ртутью и взирали на Кейса с холодным спокойствием насекомого.
    - Ты, уличный самурай, - спросил Кейс, - сколько ты уже  работаешь
на него?
    - Пару месяцев.
    - А до этого?
    - На кого-то другого. Я девушка работящая, знаешь ли.
    Кейс кивнул.
    - Смешно, Кейс.
    - Что смешно?
    - Я словно бы хорошо знакома с тобой. Эти досье, которые давал мне
Армитаж... Я знаю все о том, как ты зарабатываешь себе на хлеб.
    - Сестричка, ты меня совсем не знаешь.
    - Ты хороший парень, Кейс. То, что с тобой  случилось,  называется
просто неудачным стечением обстоятельств.
    - А как насчет Армитажа? С ним все в порядке, Молли?
    Робот-краб пополз  в  их  сторону,  медленно  переваливаясь  через
гравийные волны. Его бронзовому панцирю могла  быть  вся  тысяча  лет.
Когда до ноги Молли остался метр, кибер исторг узкий луч света,  после
чего на некоторое время застыл, анализируя полученные данные.
    - Первое, о чем я всегда думаю, это моя обожаемая задница, Кейс.
    Краб изменил курс для того, чтобы обогнуть  сапог  Молли,  но  она
мягко и точно пнула робота - серебряный мысок лязгнул о панцирь. Кибер
упал на спину и задрыгал в воздухе бронзовыми лапками, но очень быстро
перевернулся и пополз дальше.
    Кейс присел на один из валунов и водил ногой, поправляя нарушенную
его следами гармонию гравийных волн. Поискал в кармане сигареты.
    - В рубашке, - подсказала Молли.
    Кейс выудил из пачки "Ехэюань" согнутую сигарету, и Молли дала ему
прикурить от изящной хромированной  немецкой  зажигалки,  имеющей  вид
принадлежности хирургического кабинета.
    - Ну что ж, я скажу тебе. Армитаж сейчас на коне.  Сейчас  он  при
больших деньгах, у него таких никогда раньше не было, и с каждым  днем
он получает все больше и  больше.  -  Кейс  отметил  напряжение  в  ее
голосе. - Или, возможно, не он, а тот, кто стоит  за  ним...  -  Молли
пожала плечами.
    - И что это означает?
    - Точно не знаю. Я знаю только, что понятия не имею, кто он  и  на
кого мы с ним работаем.
    Кейс заглянул в ее сдвоенные зеркальца. В субботу вечером, покинув
"Хилтон", он вернулся в "дешевый отель" и проспал десять часов  кряду.
А потом долго и бесцельно бродил  вдоль  охранного  ограждения  порта,
разглядывая чаек, кружащих над волнорезами. Если Молли  и  следила  за
ним, то делала это  мастерски.  Ночной  Город  Кейс  обошел  стороной.
Дождался в капсуле звонка  Армитажа.  А  теперь  сидел  в  этом  тихом
больничном дворике в компании с девушкой с телом  гимнастки  и  руками
фокусника и ждал вызова на операцию.
    - Прошу вас, пройдите, сэр, анестезиолог ожидает вас.
    Лаборант кивнул, повернулся  и,  не  дожидаясь  Кейса,  направился
обратно к зданию клиники.

    Леденящий запах стали. Морозные пальцы ласкают его спину.
    Он, потерянный, такой  маленький  в  этой  бескрайней  тьме,  руки
наливаются холодом, образ собственного тела блекнет на фоне неба цвета
телевизионного экрана...
    Голоса...
    И сразу - черный  огонь  в  ветвящихся  корневищах  нервов,  боль,
перехлестнувшая пределы всего, чему имя боль было дано...

    Лежать спокойно. Не шевелиться.
    И Рац был здесь, и Линда Ли, и Вейдж, и Лонни Зон.  Сотни  лиц  из
неоновых  джунглей,  моряки,  дельцы  и  шлюхи  оттуда,  где  небо   -
отравленно-серебристо, а череп - тюрьма.
    Черт побери, да не двигайся же.
    Где небо блекнет,  превращаясь  из  шипящей  мешанины  статических
разрядов в иноцветие Матрицы, и где  на  нем  сверкают  сюрикены,  его
звезды.
    - Да тише же, Кейс, мне нужно попасть тебе в вену!
    Она сидела у него на груди и держала в  руке  голубой  пластиковый
шприц.
    - Черт, если ты не будешь лежать спокойно, я тебе горло  перережу!
В тебе еще до черта эндорфинных ингибиторов.

    Очнувшись, Кейс обнаружил, что рядом с ним в темноте лежит она.
    В шее было  неприятное  хрусткое  ощущение.  В  спине  отстраненно
пульсировала боль. Образы возникали и рассыпались:  мельтешение  видов
Мурашовника,  купола  Фуллера,  туманные  фигуры  двигаются  мимо   по
затененным мостам и эстакадам...
    - Кейс? Сегодня среда, Кейс.
    Она пошевелилась, повернулась, перевесилась через него.  Ее  грудь
на мгновение прижалась к его руке.  Он  услышал,  как  она  откупорила
бутылку с водой и сделала несколько глотков.
    - Держи. - Она вложила бутылку ему в руку. -  Я  вижу  в  темноте,
Кейс.  В  мои  очки  встроены  микроволновые  усилители,   переводящие
сверхвысокие частоты в оптический диапазон.
    - Спина болит.
    - Это там, где тебе подсаживали спинномозговую ткань.  Кровь  тебе
тоже поменяли. Кровь - потому что теперь у  тебя  новая  поджелудочная
железа. Кроме того, в твою печень вживлено немного новой ткани. А  что
сотворили с твоими нервами, я  даже  не  берусь  описать.  Невероятное
количество мелких пересадок. Пожалуй, переделали почти  все.  -  Молли
подтянулась на руках и села. - Сейчас  2:43:12  ночи,  Кейс.  К  моему
зрительному нерву подсоединен чип таймера с индикатором.
    Он  тоже  сел  и  попробовал  отпить  из   бутылки.   Захлебнулся,
закашлялся - тепловатая вода пролилась ему на грудь и ноги.
    - Нужно  попробовать  подключиться,  -  услышал  Кейс  собственный
голос. Он принялся ощупью искать одежду. - Нужно узнать...
    Молли рассмеялась. Сильные маленькие руки потянули  его  за  плечи
назад.
    - Извини, ковбой. Придется подождать восемь дней.  Приказ  врачей.
Если ты сядешь  за  клавиатуру  прямо  сейчас,  твоя  нервная  система
высыплется  через  задницу.  Кроме  того,  доктора  уверены,  что  она
работает. На всякий случай тебя еще раз проверят через день или два.
    Кейс снова лег на спину.
    - Где мы?
    - Дома. В "дешевом отеле".
    - А где Армитаж?
    - В "Хилтоне", продает аборигенам бусы или  что-то  в  этом  роде.
Скоро мы уедем отсюда, приятель.  Амстердам,  Париж,  потом  домой,  в
Мурашовник.
    Она тронула его плечо.
    - Перевернись. Я хорошо умею делать массаж.
    Кейс лег на живот, вытянул руки вперед,  коснулся  пальцами  стены
капсулы. Молли села на него верхом, на поясницу, уперлась  коленями  в
пластик  пола,  от  ее  кожаных  джинсов  исходила  прохлада.  Провела
пальцами по его шее.
    - А почему ты не в "Хилтоне"?
    Вместо ответа она отвела назад одну руку, положила  ее  между  его
ног и тихонько покатала большим и указательным пальцами  мошонку.  Так
продолжалось с минуту - Молли возвышалась над ним в темноте, одна рука
вытянута назад и нежно гладит его чресла, другая  по-прежнему  на  его
шее. Кожа ее  джинсов  тихо  поскрипывала.  Кейс  чуть  изменил  позу,
почувствовав, что напрягся и пол мешает ему.
    Его  голову  все  еще  наполняла  тупая  переливающаяся  боль,  но
хрусткое ощущение в  шее  начало  проходить.  Он  поднялся  на  локте,
перевернулся и откинулся на мягкий пластик, потянул Молли вниз, лизнул
ее грудь - твердый маленький сосок влажно скользнул по  его  щеке.  Он
отыскал молнию на джинсах Молли и попытался расстегнуть ее.
    - Я сама, - сказала она, - мне видно лучше.
    Звук расстегиваемой молнии. Молли легла на спину и дергала  ногами
до тех пор, пока не освободилась от  штанов.  Затем  перекинула  через
Кейса ногу, и он провел рукой по ее лицу. Неожиданное прикосновение  к
твердой поверхности имплантированных линз.
    - Не надо, - сказала Молли, - останутся отпечатки пальцев.
    Она снова оседлала его, взяла за руки, прижала их к  своему  телу:
одну к ягодицам сзади - большой  палец  вдоль  вертикального  желобка,
другую к лобку - пальцы растопырены. Затем передвинулась чуть  вперед,
приподнялась и начала опускаться, и в его сознании снова  замельтешили
образы - лица, фрагменты  неоновых  картин  возникали  и  рассыпались.
Молли скользнула вниз, и спина  Кейса  конвульсивно  выгнулась.  Молли
задвигалась, нанизывая себя, снова и снова скользя вверх и вниз, и так
до тех пор, пока они  не  кончили,  оба  одновременно,  и  его  оргазм
полыхнул голубым светом  в  пространстве  безвременья,  беспредельном,
огромном, как Матрица, и мельтешащие лица были  разорваны  ураганом  в
клочья и унесены прочь по бесконечному коридору, а ноги Молли, сильные
и влажные с внутренней стороны, крепко сжимали его бедра.

    В Нинсее тонкий ручеек будничной версии  толп  времен  миновавшего
уикэнда змеился по улицам все в том  же  безостановочном  танце  биза.
Волны  звуков  накатывали  от  аркады  и  движущихся  тротуаров.  Кейс
заглянул в "Чат" и нашел Зона, тот присматривал за своими девочками во
влажных, пропахших пивом сумерках бара. Рац  был  на  своем  посту  за
стойкой.
    - Не видел Вейджа, Рац?
    - Сегодня вечером - нет.
    Рац двинул бровью в сторону Молли.
    - Если увидишь, передай, что я достал для него деньги.
    - Что, судьба переменилась, дружище артист?
    - Да ну тебя, еще сглазишь.

    - Слушай, мне просто необходимо повидаться с этим парнем, - сказал
Кейс, рассматривая свое отражение в ее очках. - Нужно свернуть  биз  и
всякое такое.
    - Армитажу не понравится, что я выпустила тебя из поля зрения.
    Молли стояла под плавящимися часами Диана, уперев руки в бедра.
    - Этот парень не будет говорить со мной в твоем присутствии.  Диан
разговаривает только с глазу на глаз. Он себя очень бережет. Но у меня
есть люди, которые просто пойдут на дно, если я уйду из  Тибы  втихую.
Мои люди, ты понимаешь?
    Губы Молли сжались. Она покачала головой.
    - У меня ребята в Сингапуре, связи в Токио - в Синзюки и  Асакуза,
- и все они _пойдут на дно_, понимаешь? - врал он, положив руку на  ее
затянутое в черное плечо. - Пять. Пять минут. По твоим часам, идет?
    - Мне платят не за это.
    - То, за что тебе платят, это  одно.  А  то,  что  несколько  моих
близких друзей погибнет из-за того, что ты слишком буквально понимаешь
свои инструкции, это совсем другое.
    - Ну-ну. Нечего вешать мне лапшу насчет близких друзей. Ты  пришел
сюда,   чтобы   вычислить   меня   и   Армитажа   с   помощью   своего
дружка-контрабандиста.
    Молли водрузила красный сапог на запыленный кофейный столик а-  ля
Кандинский.
    - А, Кейс, славный малый! Похоже, у твоей подруги пушка, не считая
приличного количества кремния в голове. Так какие у нас дела?
    Вопрос  Диана  повис  в  воздухе  между  Кейсом  и  Молли,  словно
заговорил призрак.
    - Не отключайся, Жюль. Как бы там ни было, я вхожу один.
    - Уж пожалуйста, удостоверься в этом,  сынок.  Не  дай  тебе  Бог,
чтобы оказалось иначе.
    - Ладно, - проворчала  Молли.  -  Иди.  Но  на  пять  минут.  Чуть
задержишься - и я тоже войду и  навсегда  успокою  твоего  осторожного
друга. А пока ты будешь там внутри, постарайся догадаться кое о чем.
    - О чем?
    - Почему я тебе это позволяю.
    Она повернулась и вышла за дверь, мимо  уложенных  друг  на  друга
белых упаковок с консервированным имбирем.
    - Заводишь все более и более странные знакомства, Кейс? -  спросил
Диан.
    - Жюль, она вышла. Позволь мне войти. Прошу тебя, Жюль.
    Задвижки со щелчком ушли в стены.
    - Только не спеши, Кейс, - сказал голос.
    - Давай, Жюль, готовь к  работе  свою  механику,  -  сказал  Кейс,
присаживаясь на гнутое креслице.
    - Моя механика всегда наготове, - спокойно ск