го рода конфликтов.
     Карамель...
     Кто здесь еще, Пайпер?
     Закончив с Ашером, Пайпер застегивала молнию на нейлоновом с  защитными
прокладками кожухе пульта.
     Час назад Энджи слышала, как прибыл вертолет. По мере того как отступал
сон, до  нее доносились  смех,  потом  шаги  на веранде.  На  этот  раз  она
отказалась от своих  обычных  попыток провести опись сна если это можно было
назвать  сном:   наплывали   чужие   воспоминания,   потом   утекали  прочь,
откатывались  на  недостижимый   для  нее  уровень,  оставляя  смутное   эхо
образов...
     Рэбел, ответила Пайпер, Ломас, Хикмен, Нг, Порфир, наш Папа Римский.
     А Робин?
     Нет.
     Континьюити, позвала она, встав под струю душа.
     Доброе утро, Энджи.
     Тор Фрисайд. Кому он принадлежит?
     Top был переименован в Мистику-2 нынешними совладельцами, компаниями
     Джулианна Груп и Карриббана Орбитал.
     Кому он принадлежал, когда там записывалась Тэлли?
     Тессье-Эшпул СА.
     Я хочу побольше узнать о Тессье-Эшпулах.
     Антарктика начинается здесь.
     Сквозь поток воды Энджи недоуменно воззрилась на белый круг динамика.
     Что ты говоришь?
     Антарктика  начинается  здесь  двухчасовой  документальный  видеофильм.
Исследование  истории  семейства  Тессье-Эшпулов,  снятое  Гансом  Беккером,
Энджи.
     Он у тебя есть?
     Конечно.  Дэвид Поуп  недавно  его  заказывал. Фильм  произвел  на него
большое впечатление.
     Правда? Когда?
     В прошлый понедельник.
     Тогда я посмотрю его сегодня вечером.
     Учтено. Это все?
     Да.
     До свидания, Энджи.
     Дэвид Поуп, Папа Римский съемочной группы.  Ее режиссер. Порфир сказал,
что Робин трезвонил  на каждом  углу, что  ей слышатся  какие-то  голоса. Он
говорил  Поупу?  Энджи коснулась  керамической панели, вода  стала  горячее.
Почему  Поуп  заинтересовался  Тессье-Эшпулами?  Она снова  тронула щиток  и
охнула под иглами внезапно хлынувшей ледяной воды.
     Извне  внутрь,  изнутри вовне, фигуры  из снов скоро  всплывут, слишком
скоро...
     Первое, что она увидела, войдя  в гостиную, был картинно прислонившийся
к  подоконнику  Порфир  этакий воин племени  масаи в  складчатой  накидке из
черного  шелкового  крепа и черном  кожаном саронге.  Остальные встретили ее
радостными возгласами, а Порфир, обернувшись, довольно хмыкнул.
     Ты застала нас врасплох, сказал  развалившийся на кушетке Рик Рэбел. Он
отвечал  за  монтаж  и спецэффекты.  Хилтон рассчитывал, что тебе  захочется
отдохнуть подольше.
     Нас вытащили чуть ли не со всего света, дорогая, добавил Келли  Хикмен.
Я  был  в  Берлине,  а  Папа  Римский  на верху  колодца,  в  самом  разгаре
творческого порыва, правда, Дэвид? Он оглянулся на режиссера, ища поддержки.
     Поуп это его, играя словами, съемочная группа величала Папой Римским 12
     оседлал один из стульев эпохи Людовика XVI, упершись  локтями в хрупкую
спинку.  Спутанные темные  волосы  падали  на  худое  лицо. Когда  позволяло
расписание Энджи, Поуп снимал документальные фильмы для Ноулиджнета.  Вскоре
после  того, как она подписала контракт с Сенснетом, Энджи  анонимно приняла
участие  в  одном из его минималистских арт-роликов: бесконечная прогулка по
дюнам  из  испачканного  землей розового атласа  под искусственным  стальным
небом.  Три месяца  спустя  кривая  ее карьеры уже  неуклонно  ползла  вверх
пиратская версия этой пленки стала классикой андеграунда.
     Карен Ломас, дублерша Энджи, улыбалась из кресла слева от Поупа. Справа
от него Келли Хикмен, костюмер,  сидел на крашеном полу рядом с Брайаном Нг,
учеником и помощником Пайпер.
     Ну  вот,  произнесла Энджи.  Я  вернулась.  Простите, что  мне пришлось
выдернуть вас всех, но это было необходимо.
     Молчание.  Чуть слышное  поскрипывание позолоченных стульев.  Брайан Нг
кашлянул.
     Мы  рады, что ты вернулась, сказала Пайпер, выходя  из  кухни с  чашкой
кофе в каждой руке.
     Снова  возгласы  радости  на этот  раз немного  наигранной,  потом  все
расхохотались.
     А где Робин? спросила Энджи.
     Миста Ланье в  Лондоне, отозвался Порфир, уперев кулаки  в  затянутые в
тисненую кожу бедра.
     Ожидаем с часу  на час, сухо добавил Поуп, поднимаясь, чтобы взять себе
чашку кофе.
     Что ты делал на орбите, Дэвид? спросила Энджи, принимая у Пайпер вторую
чашку.
     Охотился за одиночками.
     Ты имеешь в виду одиноких людей?
     Нет, одиночек. Отшельников.
     Энджи, вмешался  Хикмен,  ты  обязательно  должна  посмотреть  атласное
платье для коктейлей, присланное Девикком  на той  неделе! И у меня есть все
купальные модели от Накамуры...
     Конечно, Келли, но...
     Но Поуп уже отвернулся сказать что-то Рэбелу.
     Эй, светясь энтузиазмом, подзуживал Хикмен, давай же! Пойдем примерим!
     Поуп большую часть дня провел с Пайпер, Карен Ломас и Рэбелом, обсуждая
результаты  утренних тестов  Ашера и бесконечные мелкие детали того, что они
называли новым включением  Энджи.  После  ленча  Брайан Нг поехал  с ней  на
осмотр в  частную  клинику  на Беверли-бульваре стены  здания были  выложены
зеркальной плиткой.
     За те несколько  минут,  пока  они ждали  вызова  в белой,  заполненной
цветами  приемной ритуал,  конечно: как будто назначенный визит  к врачу, не
сопровождайся   он   ожиданием,  может   показаться  незавершенным,  как  бы
ненастоящим,  Энджи осознала, что задает  себе один простой вопрос. Впрочем,
не  счесть  раз, когда она этому  удивлялась. Почему  загадочное наследие ее
отца veves, которые он прочертил в ее голове проскальзы вало незамеченным во
всех до единого медицинских заведениях?
     Ее отец, Кристофер Митчелл, возглавлял гибридный проект, который в свое
время позволил Маас  Биолабс практически  монополизировать  рынок на  ранней
стадии производства  биочипов. Тернер, человек, который увез  ее в Нью-Йорк,
дал ей  что-то вроде досье на отца, биософт, скомпилированный ИскИном службы
безопасности Мааса. Она погружалась в досье  раза четыре за столько  же лет.
Наконец  однажды  очень  пьяной  ночью в Греции,  после  попытки перекричать
Бобби,  она швырнула  досье  с верхней  палубы  яхты  какого- то ирландского
промышленника. Она уже забыла  причину ссоры, но прекрасно помнила смешанное
чувство облегчения и потери, охватившее ее, когда короткий толстый цилиндрик
блока памяти ударился о воду.
     Возможно, отец так ловко запрятал свою шараду, что она каким-то образом
оставалась невидимой для сканирующей  аппаратуры нейротехников. У Бобби была
собственная  теория, которая,  как  подозревала Энджи, была  ближе к правде.
Возможно,  Легба,   лоа,  которому  Бовуа  приписывал  способность  к  почти
неограниченному  доступу  в  киберпространственную  матрицу,  может изменять
поток информации в момент его поступления на сканеры, представляя veves  как
прозрачные  или   несуществующие...  Срежиссировал  же  Легба  ее  дебют   в
стим-индустрии и последовавшее за ним восхождение, в результате которого она
затмила Тэлли Ишэм, мега-звезду Сенснета на протяжении целых пятнадцати лет.
     Но так много  воды  утекло  с тех пор, как  ею овладевали лоа, а теперь
Бригитта сказала, что veves были прочерчены заново...
     Хилтон велел Континьюити выставить  сегодня твою  голову, сказал ей Нг,
пока они ждали вызова.
     Да?
     Заявление  для публики о твоем решении отправиться на Ямайку. Ты  в нем
хвалишь   новые   методы  клиники,   предостерегаешь   против   употребления
наркотиков, горишь желанием снова взяться за работу. Благодарность аудитории
плюс архивные съемки дома в Малибу...
     Континьюити мог генерировать видеоизображения Энджи и анимировать их по
составленным из стимов  шаблонам. Просмотр таких роликов  вызывал легкое, но
не сказать  что неприятное головокружение один из тех редких  случаев, когда
она была способна напрямую осознать факт собственной славы.
     Из-за цветов прозвенел колокольчик.
     Вернувшись из  города,  она застала добровольных маркитантов на веранде
за приготовлением барбекю.
     Энджи прилегла  на  кушетку под  Вальмье, устало прислушиваясь  к  шуму
прибоя. Из кухни доносилось,  как Пайпер объясняет Поупу результаты осмотра.
В  этом  не  было  необходимости,  но  оба  они  и Поуп,  и  Пайпер  обожали
подробности.
     Когда Пайпер и Рэбел, прихватив свитера, вышли на веранду и  устроились
у жаровни погреть над углями руки, Энджи в гостиной осталась наконец наедине
q режиссером.
     Дэвид, ты собирался рассказать мне, что ты делал на верху колодца...
     Искал убежденных одиночек. Он запустил пятерню в спутанные волосы.  Это
желание   появилось    благодаря   моему   прошлогоднему   проекту   помнишь
международные  общины в Африке? Проблема  возникла  тогда, когда я  поднялся
наверх и  выяснил, что каждый, кто решается на  подобное, кто  действительно
живет  на  орбите в  полном одиночестве, он, как правило,  стремится к тому,
чтобы так это и оставалось.
     Ты сам записывал? Интервью?
     Нет. Мне хотелось найти таких людей и уговорить их самим делать записи.
     И как?
     Не  уговорил. Однако узнал  несколько  историй. Потрясающие байки. Один
пилот  с буксира рассказал мне,  что на каком-то законсервированном японском
заводе живут одичавшие дети-каннибалы. Короче, там, на орбите, у них чуть ли
не своя мифология.  Честное  слово.  Корабли-призраки, затерянные  города...
Если вдуматься,  в этом есть даже какой-то пафос. Я  хочу сказать, каждая из
этих  историй повествует о той  или иной орбите,  но  что  на одной,  что на
другой там  все создано руками человеческими,  имеет владельцев, занесено на
карты. Будто видишь, как миф пускает корни посреди бетонной  автостоянки. Но
думаю, людям это необходимо, правда?
     Да, отозвалась она, думая о Легбе, о Маман Бригитте, о тысяче свечей.
     Однако, продолжал он, больше всего мне  хотелось бы  добраться до  леди
Джейн. Поразительная история. Совершенно готическая.
     Леди Джейн?
     Тессье-Эшпул.  Это  ее  семья  построила тор  Фрисайд. Пионеры  высокой
орбиты. У Континьюити есть  потрясающий видеофильм. Поговаривают, будто леди
Джейн убила  собственного отца. Она последняя в роду. Деньги кончились много
лет  назад.  Она   распродала  все,  приказала  отпилить  конец  веретена  и
перебралась на новую орбиту...
     Энджи  выпрямилась на кушетке,  сцепив пальцы на плотно сжатых коленях.
По спине побежали ручейки пота.
     Ты не слышала этой истории?
     Нет, проговорила она.
     Ну она сама по себе небезынтересна, поскольку дает представление о том,
как ловко они  умели  уходить в  тень.  Подумать только,  сколько  денег они
угрохали на  то,  чтобы держаться подальше от информационных агентств.  Мать
была  Тессье,  отец  Эшпул.  Они  построили Фрисайд,  когда ничего подобного
просто не существовало. Фантастически разбогатели в  процессе строительства.
К  моменту смерти Эшпула их концерн,  "пожалуй, уже вовсю наступал на  пятки
Йозефу Виреку.  И конечно, за это время  они совершенно спятили и  принялись
подряд клонировать своих детей...
     Звучит...  ужасно. И  ты пытался... ты действительно пытался найти  эту
женщину?
     Ну я навел кое-какие справки. Континьюити достал мне фильм  Беккера, ну
а координаты ее орбиты, естественно, занесены во все справочники. Но как- то
невежливо  заявляться  в  гости,  если тебя не  приглашают,  правда? А потом
Хилтон вызвал меня обратно на Землю, снова за работу... Тебе нехорошо?
     Да, я... я думаю... Мне нужно переодеться, надеть что-нибудь потеплее.
     За послеобеденным кофе она, извинившись, пожелала всем доброй ночи.
     Порфир последовал  за  ней  к  лестнице.  Все  время обеда  он старался
держаться к ней  поближе,  как будто чувствовал,  что ее снова  что-то трево
жит.  Нет, подумала она, ничего нового.  Просто сейчас в ней оживает то, чем
она  дышала,  чем она жила  раньше  и  всегда, все то, что  так  безжалостно
закрывали от нее наркотики.
     Мисси  будет осторожна,  прошептал парикмахер так,  чтобы,  кроме  нее,
никто его не услышал.
     Со мной все в порядке, сказала она, поднимаясь на первую ступеньку.
     Слишком много людей. Я еще к этому не привыкла.
     Он  стоял, глядя на  нее  снизу  вверх, отблеск  умирающих углей за его
спиной   высвечивал   череп  элегантно  сработанный  и  в   чем-то  даже  не
человеческий. Энджи повернулась и стала взбираться по лестнице.
     Час  спустя  она  услышала   шум   прилетевшего  за  съемочной  группой
вертолета.
     Дом, сказала она, теперь я посмотрю фильм Континьюити.
     Когда  на  свое место скользнул  настенный экран,  Энджи  открыла дверь
спальни  и  с  минуту стояла  на  верхней площадке, прислушиваясь  к  звукам
пустого  дома.  Прибой,  жужжание посудомоечной  машины, ветер,  бьющийся  в
выходящие на веранду окна.
     Она  повернулась  назад  к  экрану  и  поежилась, внезапно увидев лицо,
которое глядело на нее  с  зернистого  стоп-кадра: брови, дугами выгнувшиеся
над  темными  глазами,  высокие  хрупкие  скулы и широкий  решительный  рот.
Изображение начало расширяться,  уходя  во тьму зрачка: черный  экран, затем
белая точка, она растет, удлиняется, становится суженным к концам веретеном.
Фрисайд. Вспыхивают немецкие титры.
     Ганс  Беккер,  сказал дом,  озвучивая вступительный пассаж библиотечных
работников Сенснета, немецкий видеохудожник,  главной особенностью  которого
является пристрастное исследование жестко разграниченных областей визуальной
информации. Его подход  варьируется от классического монтажа  до технологий,
позаимствованных у  промышленного  шпионажа, от фантазий  на  темы глубокого
космоса до киноархеологии. Фильм Антарктика начинается здесь, темой которого
является  изучение  образов  семейства  Тессье-Эшпулов,  в  настоящее  время
расценивается   как  вершина  карьеры   кинематографиста.   Патоло   гически
избегающий  средств  массовой  информации индустриальный  клан, ведущий свои
операции  из  абсолютно  закрытого  орбитального  дома,  пред  ставлял собой
исключительно сложную цель.
     С исчезновением последнего  титра белое  веретено  заполнило собой весь
экран.  Изображение  сместилось  к  центру.  Стоп-кадр.  Молодая  женщина  в
свободной черной одежде, фон неотчетлив. МАРИ-ФРАНС ТЕССЬЕ, МАРОККО.
     Это  другое  лицо,  не  лицо  из заставки  и  не  то, чьи  воспоминания
вторгаются в ее сны,  и все  же черты  молодой Мари-Франс предвосхищают его,
как будто под их покровом прячется личинка грядущего...
     Звуковая   дорожка   вплетала   в  наслоения   статики   и   бормотание
неразборчивых голосов атональные линии напряжения, а в это время изображение
Мари-Франс сменилось официальным монохромным портретом  молодого человека  в
крахмальном воротничке с топорщащимися уголками.  Это было  красивое лицо, с
прекрасными  пропорциями, но  какое-то  слишком  жесткое, и во  взгляде выра
жение бесконечной скуки. ДЖОН ХЭРНЕСС ЭШПУЛ, ОКСФОРД.
     Да,  подумала Энджи, я  тебя встречала, и не один  десяток раз. Я  знаю
историю твоей жизни,  хотя мне и не позволено коснуться  ее. И, если честно,
вы мне совсем не нравитесь. Правда ведь, мистер Эшпул?
ГЛАВА 13. ПОДВЕСНОЙ МОСТ
     Подвесной  мост  стонал  и  раскачивался.  Носилки  оказались   слишком
широкими, чтобы  пройти  между  поручнями  из натянутых веревок, поэтому  их
пришлось поднять выше  и нести  на уровне груди.  Маленькая процессия ползла
сантиметр за сантиметром по мосту над казавшейся бездонной темнотой. Впереди
Джентри,  крепко  сжавший  руками в  перчатках ручки по  обеим сторонам  ног
спящего.  Слику достался  более тяжелый конец,  изголовье  с привинченными к
нему батареями и  прочим  оборудованием. Он  чувствовал, как  за ними следом
пробирается Черри.  Ему  хотелось  сказать  ей, что им здесь вовсе ни к чему
лишний вес, чтобы она убиралась вниз, но почему-то сказать не мог.
     Это была ошибка дать Джентри пакет наркотиков от Малыша Африки. Слик не
знал,  что  это был за дерм,  который вкатил себе  Джентри,  не знал,  какая
реакция  начинается сейчас в его крови. Что бы это ни было, Джентри слетел с
катушек, и теперь они  качаются на  этом чертовом подвесном мосту в двадцати
метрах  над бетонным  полом Фабрики, и Слик готов был плакать или кричать от
разочарования и обиды. Ему хотелось разбить что-нибудь, что угодно, но он не
мог отпустить носилки.
     Чего  стоила  одна только улыбка Джентри, выхваченная  из  тьмы  светом
биодатчиков в изножье  носилок.  Свет  падал ему на лицо каждый  раз,  когда
Джентри делал следующий шаг назад по настилу...
     О  Боже, голосом маленькой девочки сказала Черри, это  просто трахнутый
чертовый...
     Джентри вдруг нетерпеливо дернул носилки, и Слик едва удержал ручки.
     Джентри, сказал Слик, мне кажется, тебе стоит дважды над этим подумать.
     Джентри снял перчатки. В каждой руке он теперь держал по паре перемычек
оптического кабеля, и Слику было видно, как дрожат разводные фитинги.
     Я хочу сказать, Малыш Африка серьезный  мужик. Не порть ему игру. Ты не
знаешь, с кем ты связываешься.  Честно говоря,  это  было не совсем правдой,
поскольку Слик знал, что Малыш слишком умен, чтобы  делать  ставку на месть.
Но черт его знает, во что сейчас влипнет Джентри.
     Ничего я не порчу, сказал Джентри, подходя с переходниками к носилками.
     Послушай, приятель, вмешалась Черри, прервав ему вход, ты же можешь его
убить. Его  автономная  нервная  система  просто полетит  вверх  тормашками.
Почему ты его не остановишь? набросилась она на Слика.  Почему ты просто  не
вышибешь из него мозги?
     Слик потер глаза.
     Потому что...  ну не  знаю.  Потому  что  он... Послушай,  Джентри, она
говорит,  что  ты  можешь  прикончить несчастного  ублюдка, если попытаешься
сунуться в цепь. Ты слышал?
     Эл-Эф, низкочастотник, ответил Джентри, вот что я слышал.
     Зажав переходники зубами, он начал что-то делать с одним из коннекторов
на серой пластине над головой спящего. Руки у него уже не дрожали.
     Мать твою, выдохнул Слик и прикусил костяшку пальца.
     Провод отошел.  Одной рукой Джентри  резко воткнул коннектор в разъем и
стал  быстро  затягивать  фитинг.  Улыбнулся,  все еще  держа в зубах второй
переходник.
     Катитесь  вы ко  всем чертям,  бросила  Черри,  я  умываю  руки. Но  не
двинулась с места.
     Человек на носилках чуть слышно икнул. От этого звука волосы на руках у
Слика встали дыбом.
     Отошел   второй  провод.  Джентри  вставил  второй  коннектор   и  стал
затягивать фитинг и на нем.
     Черри  тут же бросилась к изножью носилок, опустилась на  колени, чтобы
проверить показания приборов.
     Он  это  почувствовал,  сказала  она,  поднимая  глаза  на  Джентри, но
показания вроде в порядке...
     Джентри отвернулся  к своим консолям. Слик смотрел, как он  вставляет в
гнезда переходники. Может, думал  он, все  же  как-нибудь обойдется. Джентри
вскоре отрубится, носилки придется  оставить здесь, наверху, пока не удастся
заставить Черри и Пташку помочь ему перетащить их  через подвесной  мост. Но
Джентри просто  шиз;  наверное, надо  попытаться отобрать у него  наркотики,
может, тогда все вернется в нормальную колею...
     Я могу  только  верить,  сказал Джентри, что  это было  предопределено.
Предопределено  ходом  всей  моей  предшествующей  работы.  Я  не  стал   бы
претендовать  на  понимание  того,  как это  могло  произойти,  но  нас ведь
интересует  не   почему,   правда,  Слик  Генри?   Он  ввел   с   клавиатуры
последовательность   каких-то  команд.   Ты  когда-нибудь  задумывался   над
взаимосвязью   между  клинической  паранойей  и  феноменом  религиозного  об
ращения?
     О  чем это он? спросила  Черри.  Слик  мрачно  покачал головой. Если он
сейчас хоть что-нибудь скажет, это только подстегнет безумие Джентри.
     Теперь Джентри перешел к большому дисплею на проекционном столе.
     Есть миры внутри  миров, продолжал он, не ожидая ответа на свой вопрос.
Макрокосм,  микрокосм. Сегодня