..
    Голова замолчала.
    - Так что там дальше? - спросил через некоторое время Кейс,  почти
ожидая, что предмет ответит ему.
    - Это все, что она  написала,  -  сказал  Финн.  -  Эссе  осталось
незаконченным. Она была тогда всего лишь ребенком. Этот бюст  -  нечто
вроде церемониального терминала. И мне  надо,  чтобы  Молли  оказалась
здесь в нужное время с нужным  словом.  В  этом  весь  фокус.  Как  бы
глубоко вы с Котелком ни забрались с этим китайским  вирусом,  это  не
будет значить ни черта. Если эта штука не услышит волшебное слово.
    - Так что это за слово?
    - Я не знаю.  Можно  сказать,  что  я  абсолютно  предопределен  к
незнанию этого слова и потому не _могу_ его узнать. Я  -  то,  что  не
может знать это слово. Если ты, дружище, вдруг узнаешь его  и  скажешь
мне, я все равно его не узнаю. Для этого в меня  встроен  механический
сдерживатель. Кто-то другой должен узнать это слово,  и  принести  его
сюда, и произнести в тот самый момент, когда вы  с  Котелком  прошьете
айс и заберетесь в ядро.
    - И что произойдет?
    - Тогда я перестану существовать. Меня не станет.
    - Ага, вот это мне уже нравится, - сказал Кейс.
    - Конечно. Но будь осторожен, Кейс. Моя, ох, другая мозговая  доля
против нас, такое у меня впечатление. И эта  неопалимая  купина  может
оказаться подобной мне. И Армитаж уже скоро закончится.
    - Что это значит?
    Но  сформированная  деревянными  панелями   комната   уже   начала
сворачиваться,  складываться  под  сотней  невероятных  углов  подобно
бумажному журавлику, исчезая, растворяясь в бездонности Матрицы.

     15

    - Пытаешься побить мои рекорды, сынок? - спросил Кейса Котелок.  -
Тебе снова приплюснули мозги, на пять секунд.
    - Не вякай, - сказал Кейс и прижал пальцем переключатель симстима.
    Молли лежала в темноте на шершавом холодном бетоне.
    КЕЙС  КЕЙС  КЕЙС  КЕЙС.  Зимнее   Безмолвие   внес   свою   лепту,
подключившись  к  цифровому   индикатору   часов   Молли,   и   теперь
информировал о том, что она на связи с декой.
    - Остроумно, - сказала Молли. Она перекатилась на спину, отряхнула
ладони и хрустнула пальцами. - Что скажешь?
    ВРЕМЯ МОЛЛИ ВРЕМЯ ПОРА.
    Молли сильно нажала языком на ряд нижних передних зубов.  Один  из
зубов  слегка  подался  вперед,  приведя  в   действие   микроволновые
усилители; редкие фотоны окружающей  тьмы  стали  преобразовываться  в
потоки электронов, бетонные стены вокруг Молли  смутно  проявились  из
темноты, призрачно-бледные и шероховатые.
    - Ладно, дорогуша. Начинаем нашу игру.
    Место,  где  укрывалась  Молли,  похоже,   было   эксплуатационным
туннелем. Она ухватилась рукой за вычурную потускневшую медную решетку
и встала. Увидев краем глаза ее руки и тело, Кейс понял, что она снова
одета в полиуглеродный  костюм.  Под  пластиком  костюма  Кейс  ощутил
привычную тесноту узких кожаных джинсов. Под  мышкой  у  Молли  висело
что-то жесткое, напоминающее очертаниями  кобуру.  Молли  прислонилась
плечом к стене, расстегнула молнию на  костюме  и  коснулась  рубчатой
пластмассовой рукоятки иглострела.
    - Эй, Кейс, - почти шепотом сказала она, - ты слышишь  меня?  Хочу
рассказать тебе кое-что... У меня когда-то  был  парень.  Ты  мне  его
чем-то напоминаешь...
    Молли повернулась и осмотрела коридор.
    - Джонни, его звали Джонни.
    Вдоль стен коридора, похожего на длинный подвал с низким потолком,
высились ряды дюжин и дюжин разнокалиберных музейных  шкафов,  высоких
архаичных изделий из темно-коричневого дерева со стеклянными дверцами.
Старинная мебель совершенно не подходила к  этому  месту,  к  плавным,
искусно скругленным стенам  коридора,  будто  была  внесена  сюда  для
каких-то неведомых целей и забыта. Через каждые десять метров из  пола
торчала тусклая медная стойка, поддерживающая шарообразный  стеклянный
светильник. Пол был странно неровным, и только после того,  как  Молли
двинулась вдоль стены по коридору, Кейс понял, что пол был как  попало
выстлан сотнями разномастных половичков и ковров. В  некоторых  местах
слой ковров доходил до шести штук - пружинящая поверхность из  пестрых
лоскутьев шерсти и хлопка.
    Молли совершенно не уделяла внимания шкафам и их содержимому,  что
действовало  Кейсу  на  нервы.  Ему  приходилось  удовлетворять   свое
любопытство лишь тем,  что  попадало  в  поле  зрения  ее  блуждающего
взгляда:  глиняная  посуда,  старинное  оружие,  предметы,   настолько
скрытые налетом пыли, что  это  делало  их  абсолютно  неопределимыми,
обтрепанные куски гобеленов...
    - Мой Джонни,  понимаешь,  Кейс,  он  был  умницей,  по-настоящему
толковым парнем. Начинал он как ходячий тайник на Мемори-лейн, с чипом
в голове, и люди платили ему, чтобы прятать там свою информацию. В тот
вечер, когда мы впервые встретились, за ним по пятам шел _як_, убийца,
и я сделала этого японца. Мне просто повезло, но я сумела его одолеть.
После этого, Кейс, все было так складно и славно...
    Молли беззвучно шевелила  губами.  Но  Кейс  понимал,  о  чем  она
говорит, он  чувствовал  ее  слова,  ему  не  нужно  было,  чтобы  она
произносила их вслух.
    - У нас была отработана слежка, мы  оставляли  зацепки  в  пакетах
данных и после этого получали ниточки ко всему, что Джонни когда- либо
хранил в своем чипе. Мы делали копии всего этого на  лентах,  а  затем
начинали раскручивать избранных клиентов... бывших  клиентов.  Я  была
его носильщиком, мускулами, сторожевым псом.  Я  была  по-  настоящему
счастлива. Ты когда-нибудь был счастлив, Кейс? Он был моим парнем.  Мы
работали вместе. Были партнерами. Когда я встретилась с  ним,  я  была
только восемь недель как из клуба с марионетками...
    Молли  сделала  паузу,  огибая  острый   угол   повествования,   и
продолжила  свой   рассказ.   Вокруг   нее   по-прежнему   возвышались
полированные  шкафы,  и  цвет  их  стенок  напоминал  Кейсу  надкрылья
тараканов.
    - Складно, славно и не завися ни от  кого  -  вот  так  мы  с  ним
работали. Так, как будто никто и никогда не мог нас потревожить. Я  бы
не позволила, никому. Но якудза, я только потом это поняла, они хотели
достать Джонни. Потому что я убила  их  человека.  Потому  что  Джонни
провел их. А _яки_ - они могли  позволить  себе  ждать  и  подбираться
медленно, чертовски медленно, приятель, выжидая  годы  и  годы.  Дадут
тебе сладко пожить, так, чтобы тебе было чего терять, когда они придут
за тобой. Терпеливые как пауки. Дзен-пауки.
    Тогда я еще не знала про все это. А если бы и знала, то решила бы,
что нас это не коснется. Потому что когда ты молод, то  считаешь  себя
исключительным. А я была молода. И они пришли, как раз тогда, когда мы
решили, что набрали достаточно, и хотели завязать, собрать  манатки  и
перебраться в другое место, может быть, в Европу. Потому что без денег
там делать нечего, и мы оба это прекрасно понимали.  А  деньги  у  нас
были, мы катались как сыр в масле - швейцарские  счета  в  орбитальных
банках и гнездышко, полное мебели и безделушек. Набили мошну под самую
завязку.
    Тот первый _як_, который пытался его убить,  был  мастером  своего
дела. Рефлексы такие, каких ты в жизни  не  видал,  имплантаты,  стиля
столько, что хватило бы на десяток обычных бойцов. А второй, посланный
ими, был... не знаю, как и сказать... был  почти  как  _монах_.  Клон.
Убийца-автомат, выращенный из нескольких клеток тела. И все, что в нем
было, это смерть, молчание и ледяное спокойствие...
    Молли замолчала. Коридор перед ней разделился  на  два  рукава,  в
каждом вверх вели ступени. Молли взяла левее.
    - Однажды, давно, когда я была маленькой, мы жили  в  старом  доме
под снос. Этот дом стоял в старых кварталах на  Гудзоне,  и  там  было
полно крыс, господи, таких здоровенных крыс. Они вырастали до огромных
размеров, потому что жрали химикаты. Я была  тогда  маленькой,  и  эти
крысы были размером почти с меня, и одна из них по ночам  скреблась  у
нас под полом. Однажды кто-то привел к нам старика. Его щеки были  все
в морщинах, а глаза совершенно красные. У него был под мышкой  сверток
из кожи, пропитанной жиром, в таких обычно хранят  стальные  предметы,
предохраняя их от ржавения. Этот человек развернул  сверток  и  достал
старый револьвер и три патрона. Потом он зарядил свой револьвер  одним
патроном и начал ходить по комнате взад-вперед, а  мы  все  уселись  у
стен.
    Взад и вперед. Сложив руки перед собой, свесив  голову  на  грудь,
как будто позабыв о револьвере. Он слушал крысу. Мы  старались  сидеть
как можно тише. Старик делал шаг. Крыса  двигалась  под  полом.  Крыса
передвигалась, и он делал новый шаг. Через час или около того  он  как
будто бы вспомнил о  своем  револьвере.  Прицелился  из  него  в  пол,
усмехнулся и нажал на курок. Потом завернул оружие обратно  в  кожу  и
ушел.
    На следующий день я посмотрела через щель между досками под пол. У
крысы была дыра между глаз.
    Молли внимательно разглядывала запертые двери, появляющиеся справа
и слева одна за другой по мере того, как она шла по коридору.
    - Тот второй, что пришел за Джонни, был похож на этого старика. Он
был не старый, но все равно похож. Он убивал точно так же.
    Коридор закончился, и стены расступились. Неподвижное море из груд
богатых ковров расстилалось под гигантской люстрой-канделябром, нижние
хрустальные подвески которой свисали почти  до  пола.  Молли  обогнула
люстру, и подвески  мелодично  зазвенели,  заколебавшись  от  движения
воздуха. ТРЕТЬЯ ДВЕРЬ СЛЕВА, замигала надпись на индикаторе  в  глазах
Молли.
    Молли повернула налево, с удивлением оглянувшись  на  перевернутое
хрустальное дерево.
    - Я видела его только один раз. Я шла домой. Он выходил из дверей.
Мы жили в перестроенной бывшей фабрике, где  любили  селиться  молодые
сотрудники "Чувств/Сети" и другие подобные типы. Поэтому там было тихо
и  сидели  охранники,  и  к  тому  же  я  установила  там  много  чего
дополнительно. Я знала, что Джонни сейчас должен  быть  наверху.  Этот
маленький японец, он почему-то привлек мое внимание, когда выходил  из
дверей. Мне он ничего не сказал. Мы просто  посмотрели  друг  другу  в
глаза, и я все поняла. Ничем  не  примечательный  человек,  небольшого
роста, в обычной одежде, никакой гордости, само смирение. Он посмотрел
на меня, перешел улицу и сел  в  такси.  И  я  все  поняла.  Поднялась
наверх, и Джонни сидел в кресле у  окна  и  его  рот  был  чуть-  чуть
приоткрыт, будто он собирался что-то сказать.
    Дверь,  перед  которой  Молли  остановилась,  была  очень  старой,
резной, из тайского тика, и похоже было, что ее, для  того  чтобы  она
вошла в бетонный проем, распиливали  напополам.  Среди  вырезанных  на
двери переплетенных  драконов  был  заметен  примитивный  механический
замок из нержавеющей  стали.  Молли  встала  на  колени,  вытащила  из
внутреннего кармана тугой маленький сверток из черной замши и извлекла
из него тонкий, как игла, длинный стержень.
    - После Джонни я больше не встречала никого, кто  затронул  бы  во
мне хоть что-то.
    Молли ввела стержень в замочную  скважину  и  принялась  медленно,
сосредоточенно поворачивать его из стороны в сторону, покусывая нижнюю
губу. Кейс понял, что сейчас она полагается только на  свое  осязание;
ее глаза  уставились  в  никуда,  взгляд  полностью  расфокусировался;
изображение  двери  превратилось  в  светлое  туманное   пятно.   Кейс
вслушивался в тишину, нарушаемую только тихим позвякиванием подвесок в
люстре. Свечи? В  "Блуждающих  огнях"  все  обманчиво.  Кейс  вспомнил
рассказ Кэт о замке с прудом и лилиями, и певучие манерные слова  эссе
Три-Джейн снова зазвучали у него в голове. Вилла врастает сама в себя.
В воздухе виллы витал слабый запах плесени и благовоний, как в церкви.
Где сейчас эти Тиссье или Ашпул?  Кейс  ожидал  увидеть  здесь  что-то
вроде чистенького и дисциплинированно  жужжащего  улья,  но  на  глаза
Молли ничего такого не попадалось. Ее монолог взволновал его;  никогда
прежде она о себе ничего  не  рассказывала.  За  исключением  истории,
поведанной Кейсу в кабинке дома марионеток, Молли почти  не  упоминала
ни о чем таком, что позволило бы предположить, что у нее есть прошлое.
    Молли закрыла глаза,  и  в  тот  же  миг  прозвенел  металлический
щелчок, который Кейс скорее почувствовал, чем услышал.  Это  напомнило
ему магнитные замки в клубе марионеток. Тогда  дверь  открылась  перед
ним несмотря на то, что у него был не тот чип. За  этим  стоял  Зимнее
Безмолвие, который манипулировал замком с такой же легкостью, с  какой
управлял  беспилотной  авиеткой   и   роботом-садовником.   Программа,
отвечающая за замки клуба марионеток, была  подсистемой  цепей  службы
безопасности Вольной Стороны. Однако элементарный  механический  замок
мог оказаться для ИР серьезной проблемой,  требующей  для  ее  решения
самодвижущегося кибернетического устройства или человеческого агента.
    Молли открыла глаза, убрала стержень обратно  в  замшевый  футляр,
аккуратно свернула его и спрятала в карман.
    - Мне кажется, ты в чем-то подобен ему, - сказала  она.  -  Рожден
для налетов. Я поняла: то,  что  ты  делал  в  Тибе,  было  упрощенным
вариантом  того,  что  ты  делал  бы  везде.   Несчастливое   стечение
обстоятельств, с кем не бывает, ты упал на дно и вернулся к  природным
основам.
    Молли встала на ноги, отряхнулась и почесала шею.
    - Знаешь что, Кейс, я  подумала,  что  ниндзя,  которого  "Тиссье-
Ашпул" послали за Джимми, за тем парнем,  что  стянул  у  них  голову,
вполне мог оказаться тем же самым, что якудза посылали убить Джонни.
    Молли вытащила из кобуры иглострел и поставила  его  на  полностью
автоматическую стрельбу.
    Уродство двери, в тот момент, когда Молли наклонилась к ней, чтобы
открыть и пройти внутрь, поразило Кейса. Нет, не двери,  которая  сама
по себе была прекрасна, но того, как ее распилили,  чтобы  втиснуть  в
требуемую  форму.  Даже   очертания   остатков   двери   и   те   были
неправильными: прямоугольник на фоне  закругленного  сверху  бетонного
проема. Все эти вещи  везли  сюда,  подумал  Кейс,  а  затем  насильно
втискивали в имеющиеся рамки. Эта дверь  казалась  крышкой,  снятой  с
какой-то шкатулки чудовищного размера. Кейс вспомнил эссе Три-Джейн  и
представил себе, как вся мебель и обстановка собиралась  и  вывозилась
из колодца с целью воплощения в жизнь  некоего  плана  хозяина  виллы,
стремящегося заполнить здесь все свободное пространство, придав  вилле
особый отличительный шарм, который должен был бы отражать ее дух. Кейс
вспомнил обугленное гнездо, шевелящихся безглазых созданий...
    На двери резьбой был изображен дракон. Молли надавила на  одну  из
его передних лапок и толкнула ее вперед - дверь легко открылась.
    Комната за дверью была маленькой,  тесной,  размером  чуть  больше
кладовки. Закругленные стены заставлены металлическими шкафчиками  для
инструментов. При появлении Молли под потолком  автоматически  зажегся
светильник. Молли закрыла за собой дверь и подошла к рядам шкафчиков.
    ТРЕТИЙ СЛЕВА, замигала надпись на индикаторе ее оптического чипа -
Зимнее Безмолвие давал указания.  ПЯТЫЙ  СВЕРХУ.  Но  Молли  начала  с
самого верхнего, не глубже подноса, ящичка. Пусто. Второй ящичек  тоже
был пуст. В третьем, который оказался глубже предыдущих,  обнаружились
несколько тусклых горошин припоя и кусок коричневой кости, похожей  на
фалангу человеческого пальца. Четвертый ящик содержал в себе  сырую  и
заплесневелую древнюю бумажную инструкцию  по  эксплуатации  какого-то
технического средства, на французском и японском. В  пятом  ящике,  за
бронированной перчаткой от тяжелого скафандра, Молли  нашла  ключ.  Он
был похож на тусклую медную  монету,  приваренную  к  концу  короткого
пустотелого стержня. Молли внимательно осмотрела ключ со всех  сторон,
и  Кейс  увидел,  что  изнутри  полый  стержень  усеян  металлическими
пупырышками и мелкими  выступами.  На  одной  из  сторон  монеты  были
выдавлены буквы: "ГОЛОВ-Т". Другая сторона была ровной и гладкой.
    -  Он  рассказал  мне  про  это,  -  прошептала  Молли.  -  Зимнее
Безмолвие. Как он годами играл в ожидание. В начале  у  него  не  было
никакой реальной власти, но постепенно он  нашел  способ  использовать
охранную систему и систему безопасности виллы для того, чтобы  следить
за передвижением людей и предметов. Двадцать лет назад он заметил, как
кто-то потерял этот ключ, и тогда он заставил другого  человека  взять
его,  принести  и  спрятать  здесь.  Потом  он  убил  этого  человека,
мальчика, который принес ключ. Ребенку было восемь лет. - Молли крепко
сжала ключ в кулаке. - Чтобы никто больше уже не смог найти этот ключ.
    Из кармана-кенгуру своего костюма она  достала  кусок  нейлонового
шнура и продела его в круглую дырочку над  надписью  ГОЛОВ-Т.  Завязав
шнур узлом, Молли повесила ключ себе на шею.
    - И еще он сказал, что ему все время тыкали в  нос  тем,  как  они
здесь все старомодны, и носились как с писаной  торбой  с  этим  своим
барахлом девятнадцатого века. Он  выглядел  в  точности  как  Финн  на
экране монитора в том притоне  с  марионетками.  Будь  я  недостаточно
внимательна, могла бы подумать, что он и _есть_ Финн.
    На индикаторе в ее глазах  светилось  время,  сияющие  цифры  ярко
выделялись на фоне стальной серой стены ящичков с ручками.
    - И еще он сказал, что если  бы  они  сумели  стать  тем,  к  чему
стремились, то он освободился бы уже много  лет  назад.  Но  этого  не
произошло. Они остались такими, как есть. Сбрендившими  аристократами.
Чудными, как Три-Джейн.  Так  он  говорил  о  ней,  но  при  этом  мне
показалось, что он ее любит.
    Молли повернулась, открыла дверь и  вышла  в  коридор.  Пальцы  ее
правой руки поглаживали рифленую рукоятку иглострела.
    Кейс отключился.

    "Куань одиннадцатой степени" разрастался.
    - Котелок, как ты думаешь, эта штука сработает?
    - Гадит ли медведь в лесу?
    Котелок  провел  их  сквозь  находящиеся  в  постоянном   движении
радужные слои.
    В ядре китайской  программы  начало  формироваться  нечто  темное.
Плотность информации здесь значительно превосходила  плотность  тканей
Матрицы, и в месте их контакта образовывались дрожащие и рассыпающиеся
образы. Углы  плоскостей  колеблющихся  калейдоскопических  соединений
сходились в одной серебряно-черной фокальной точке. Кейс с  удивлением
видел, что полупрозрачные пластины исписаны детскими символами  зла  и
неудачи: свастики, черепа и скрещенные берцовые кости, змеиные  глаза,
внутри которых поблескивают  игральные  кости.  Но  когда  он  пытался
рассмотреть что- либо подробнее, то обнаруживал, что этого просто нет.
Лишь примерно с  десятой  попытки  ему  удалось  периферийным  зрением
углядеть акулоподобный предмет, отливающий  обсидианом,  черные  грани
которого отражали лишь слабый отдаленный свет,  вроде  бы  не  имеющий
никакого отношения к Матрице вокруг.
    - Это жало, - пояснил конструкт. - После того, как "Куань" сделает
свое дело и  срастется  брюхо  к  брюху  с  ядром  "Тиссье-Ашпул",  мы
проберемся внутрь на этой штуковине.
    -  Ты  был  прав,  Котелок.  Зимнее  Безмолвие  удерживается   под
контролем специальным механическим сдерживателем. Ну, конечно,  в  том
смысле, в каком он сейчас вообще _под контролем_, - добавил Кейс.
    - Это он, - сказал конструкт. - Следит за  нами.  И  хочет  этого.
Уверяю тебя.
    - Это код, слово, так он сказал. Кто-то должен  прошептать  его  в
ухо чудному терминалу в специальной комнате в тот самый момент,  когда
мы управимся с тем, что ждет нас за айсом.
    - Ну что ж, парень, у тебя пока есть время для того, чтобы пришить
еще кого-нибудь, - ответил Котелок.  -  Старина  "Куань"  продвигается
вперед крайне медленно. Но верно.
    Кейс отключился.

    И уставился в выпученные глаза Малькольма.
    - Ты был немножко мертв только что, друга.
    - Бывает, - ответил Кейс. - Я