которые  когда-то,  в
незапамятные времена, поднялись из воды. Джунгли почти поглотили  территорию
старого лагеря, но место было удобное, и Ворон решил организовать новую базу
там же, между границей прилива и стеной сплошных джунглей. Как и  в  прошлый
раз, они с помощью мощных лазеров выжгли площадку и узкую тропинку,  ведущую
к обсидиановому плато.
   Марии и Миди  очень  понравилось  на  этой  планете.  Она  напоминала  им
Матрайх. Они тут же скинули с себя одежду и превратились в типичных воинов с
Матрайха  -  только  вооруженных,  помимо  дротиков   и   копий,   лазерными
пистолетами. Ворон поручил им обследовать местность, и они  занимались  этим
почти весь день, в то время как остальные обустраивали лагерь. На  следующий
день Ворон вооружил их телекамерами и отправил Миди на один вулкан, а  Марию
- на другой, велев провести с высоты детальную съемку океана  и  близлежащих
островов.
   Первое время Дора Паношка  чувствовала  себя  неважно.  Ее  толстый  мех,
необходимый в холодном климате ее  родной  планеты,  здесь  причинял  только
лишние неудобства. Но она  все  же  привыкла,  а  вот  для  Гобанифара  жара
оказалась едва ли не губительной. Прямые солнечные лучи были ему  вредны,  и
он старался не вылезать из тени, а когда набегали тучи  и  начинался  жуткий
ливень с громом и молниями, радовался, как дитя.
   Хитиновый панцирь Хан Ли в  космосе  всегда  оставался  черным  и  матово
поблескивающим, а в естественной  среде  он,  всем  на  удивление,  оказался
способным менять окраску в зависимости от окружающего. На  ярком  солнце  он
становился кремово-белый, в темноте - черным как  смола,  а  в  густой  тени
джунглей  приобретал  грязно-коричневую  окраску,  и  если  Хан  Ли   стояла
неподвижно, ее практически невозможно было заметить.  А  неподвижность  она,
надо сказать, могла сохранять часами.
   Наконец  с  первоочередными  задачами   было   покончено,   и   Ворон   в
сопровождении всей компании, за  исключением  Гобанифара,  отправился  туда,
откуда в свое время они с Нейджи наблюдали за соседним островом. С  тех  пор
здесь, казалось, ничего не изменилось.
   - Что это было? - вдруг нервно спросила Мария  и,  насторожившись,  стала
напряженно вглядываться в открытое море.
   - Я тоже уловила какое-то движение, -  сказала  Хан  Ли.  -  Где-то  там,
вдалеке. Но сейчас я уже ничего не вижу.
   - Ощущение такое, что за нами следят, -  заметила  Миди.  -  Я..,  я  это
чувствую.
   - Это ощущение нас никогда не покидало, - кивнул Ворон. -  Словно  что-то
мелькнуло на границе твоего зрения  и  сразу  исчезло.  Никогда  не  хватало
времени разглядеть, что же это такое.
   Он повернулся и показал на соседний остров.  До  острова  было  несколько
километров, но создавалось впечатление, что до него можно дотронуться рукой.
   - Берите бинокли и смотрите чуть повыше вон того выступа.
   Он сам поднес к глазам бинокль, а потом опустил его и тихо сказал:
   - Ага, по-прежнему здесь. Вы видите? Не нужно было  приглашать  эксперта,
чтобы  понять,  что  он  имеет  в  виду.  Здесь,  на  "их"  острове,   царил
растительный хаос, беспорядочные непролазные джунгли. Там же  деревья  росли
ровными рядами, через одинаковые  интервалы.  Кустарники  были  высажены  не
менее аккуратно, а траву явно недавно косили.
   - Обратите внимание, какой ровный и пологий берег, - сказала Мария спустя
некоторое время. - Этот склон поднимается из воды и упирается прямо в  рощу.
Под таким углом этого не видно, но  я  уверена,  что  между  деревьями  есть
площадка. Если провести линию по центру, то она где-то на ней.
   Дора окинула взглядом иссеченный ветрами, неровный дикий пляж, на котором
они стояли. А на том острове поверхность гладкая, как стекло.
   - Мертвый лес, - пробормотала она. Ворон резко повернулся к ней:
   - Что?
   - На нашем побережье  -  уйма  мертвых  стволов  и  веток.  Вероятно,  их
принесли сюда волны. И конечно, это остатки  того,  что  росло  здесь,  пока
эрозия не сыграла этим деревьям похоронный марш. А на том берегу ничего нет.
Ни одной веточки.
   Ворон снова взглянул на соседний остров.
   - Ты права! Черт меня побери! В прошлый раз я решил, что это оттого,  что
тот остров лучше защищен от бурь, но сейчас вижу, что это не  так.  Пожалуй,
там ветры даже сильнее. Итак, перед нами чья-то ферма, сад или что-то  вроде
этого. - Он вздохнул. - По-моему, пришло время искать хозяев.
   Миди резко повернулась и  взглянула  на  море.  Но  то,  что  она  успела
заметить, опять исчезло. И даже отточенные рефлексы матрайхианки не  помогли
ей успеть разглядеть это.

***

   До того, как Мин принесла с Чанчука образец полетного ранца, пираты  даже
не подозревали о существовании таких устройств. Упоминания  о  них  не  было
даже в обширнейших файлах Клейбена, и хотя с по  мощью  трансмьютеров  можно
было запросто дублировать имеющийся,  Клейбен  едва  не  свихнулся,  пытаясь
понять принцип его действия. Примирить полетный ранец  со  своим  пониманием
физики стало его навязчивой идеей, но ему удалось  лишь  установить,  что  в
основе его лежит обычный магнетизм, используемый необычным способом.
   Но Ворона и его спутников такие проблемы  не  волновали.  Главное  -  что
ранцы работают. Они были довольно тяжелыми, а  источником  питания  для  них
служил крошечный реактор, заряженный несколькими граммами мурилия. Сам ранец
крепился на спине, а панель управления - на груди летателя. Клейбен полагал,
что ранцы должны иметь возможность регулировки, потому  что  магнитное  поле
каждой планеты имеет свои характеристики, и был, вероятно, прав, но как  это
сделать, никто не знал, поскольку Мин забыла захватить заодно и  руководство
по эксплуатации. Впрочем, у Ворона было одно желание: не свалиться невзначай
в океан.
   Проводя тренировочные полеты над островом, они быстро выяснили, что  если
на Чанчуке ранец мог поднять человека  на  несколько  километров,  то  здесь
высота ограничивалась тридцатью метрами. Кроме  того,  ранцы  были  послушны
только при полете  в  северо-восточном  направлении,  а  во  всех  остальных
случаях приходилось проявлять чудеса эквилибристики. И ужасно  мешал  ветер;
впрочем, ветер дул здесь всегда.
   С высоты море казалось темным. То тут, то там мелькали красно-бурые пятна
-  по-видимому,  местная  разновидность  планктона.  Планктон  и   водоросли
покрывали поверхность океана таким плотным слоем, что,  вероятно,  почти  не
пропускали свет в глубину, и было странно,  что  в  таких  условиях  на  дне
вообще могла существовать какая-то жизнь.
   Полет был рискованным, зато коротким. Они приземлялись друг за другом  на
песчаный берег и тут же становились в боевую позицию с оружием на изготовку.
Полетные ранцы, несмотря  на  их  тяжесть,  не  имело  смысла  снимать:  они
обеспечивали возможность в случае чего быстро улизнуть.
   Вблизи пляж оказался не столь чистым, каким выглядел на расстоянии. Песок
был покрыт огромными клубками спутанных водорослей, но  водоросли  эти  были
явно свежими - видимо, их просто не успели убрать, - а  никаких  обломков  и
следов разрушительной деятельности штормов и ураганов не наблюдалось вообще.
   Мысль о наличии тропы  в  центре  сада  блестяще  подтвердилась,  но  уже
непосредственно у самого берега они наткнулись на нечто удивительное.
   Высокие столбы, вырубленные из целых стволов, были глубоко вбиты в  землю
по обе стороны широкой тропы. Со столбов на  пришельцев  смотрели  уродливые
физиономии. Никто из членов экспедиции никогда не видел ничего подобного, но
Ворон со знанием дела принялся изучать технику рисунка.
   - Тотемные столбы, так мы их называем, - объяснил  он  остальным.  -  Мои
соплеменники  ими  особенно  не   увлекались,   но   племена,   живущие   на
северо-западе, делали их частенько. Но, конечно, не так, как эти.
   - Это что, какие-то боги? - спросила Хан Ли.
   - Нет, - сказал Ворон. - Во всяком случае, мой опыт говорит о другом. Это
знаки. Знаки, исполненные смысла, - если, конечно, знаешь,  как  их  читать.
Племена считают своим родоначальником какое-нибудь животное - лягушку, орла,
черепаху, да мало ли еще кого. Часто такие столбы - это  портретная  галерея
племени. Вождь самолично расставляет их в строгом  порядке,  отражающем  его
представление об иерархии племени. Но в данном случае это, видимо,  не  так.
Хотя кто знает... - Он вздохнул и заметил:
   - Ну что ж, теперь мы точно знаем, что эта планета обитаема. И жители  ее
время от времени выходят на сушу. Определить возраст этих тотемов,  конечно,
сложно, но, принимая во внимание местные  погодные  условия,  я  рискнул  бы
предположить, что они довольно-таки новенькие.
   На пути им встретилось еще много тотемов,  а  потом  вдоль  тропы  начали
попадаться огромные кувшины  с  какой-то  вонючей  жидкостью.  Ворон  провел
небольшой опыт и убедился в правильности своей догадки: кувшины представляли
собой примитивные светильники. Наверняка они зажигались по ночам,  но  Ворон
не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел здесь ночью свет.  Дора  Паношка
вернулась немного назад, потом догнала остальных и объяснила:
   - Вы и не могли  их  увидеть:  джунгли  очень  густые,  а  дорога  делает
поворот. Кроме того, между нашим берегом и этим местом  находится  небольшая
возвышенность.
   Через пару километров дорога привела их туда, куда стремились попасть все
идущие по ней. Среди зарослей вдруг замаячили стены, сложенные из грубого  и
даже на вид очень тяжелого камня. Вокруг стен стояли статуи  с  устрашающими
лицами, а внутри обнаружилось  маленькое  чистое  озеро,  в  которое  впадал
ручеек. Озерцо окружали несколько низких каменных зданий, построенных явно в
оборонительных целях. Впадая  в  озеро,  ручеек  образовывал  небольшой,  но
красивый водопад, а темно-коричневая скала, откуда он стекал, была настолько
гладкой и блестящей, что, казалось, в нее можно смотреться, как в зеркало.
   - Обсидиан, - пояснил Ворон. - Вулканическое стекло.
   - У нас в Йеллоустоуне есть похожая скала, но не  такая  гладкая.  И  без
водопада, к сожалению.
   Прямо  напротив  водопада  стояла  настоящая  каменная  стена,   покрытая
изображениями  чудовищ.  Чудовища  отражались  в  блестящей  поверхности,  и
казалось, что целое племя уродов выглядывает из глубины стекла. Ряды факелов
и сосудов с горючей жидкостью были умело расставлены  вокруг  и  во  влажном
мраке ночи, по всей видимости, должны были производить жуткий эффект.
   - Мы злоупотребляем гостеприимством святой земли,  -  нервно  проговорила
Миди. - Это наверняка какой-то местный храм или святилище.
   - Совершенно согласен, - кивнул Ворон. - Я уже говорил, что каждый  тотем
представляет собой послание, и  очевидно,  что  все,  что  нам  встретилось,
означает одно: "Держитесь отсюда подальше". Одного не  могу  понять:  почему
они понаделали столько деревянных стражей и в то  же  время  не  удосужились
поставить хоть одного живого? И где их чертовы жрецы? Ей-богу,  складывается
впечатление, что это какая-то археологическая находка.
   Дора огляделась по сторонам и, покачав гривой, сказала:
   - Я бы очень удивилась, если  бы  те,  кто  здесь  находился,  просто  не
скрылись при нашем приближении. Например, спрятались в озере.
   Мария опустилась на колени, изучая почву.
   - Интересная вещь: хотя на этой планете частенько идет дождь, мы  до  сих
пор не видели никаких следов. Я имею в виду, отпечатков ног. Даже на влажной
земле. Почему?
   Ворон подошел к ней и надолго задумался.
   - Гобанифар, - вдруг произнес он. Все удивленно повернулись к нему.
   - Гобанифар - существо ночное, так же, как и  они.  Конечно,  он  неплохо
ориентируется и днем, но прямой солнечный свет ему вреден и  ослепляет  его.
Эти ребята живут в океане, а там всегда царит  мрак  из-за  слоя  планктона.
Может быть, солнце для них вообще смертельно. Вот они  и  вылезают  лишь  по
ночам. Но мне непонятно одно: судя по этому святилищу, они дышат воздухом, а
значит, должны периодически выныривать на поверхность. Почему же  мы  их  не
видим?
   - В этом есть смысл, - согласилась Дора-- А что касается следов, то  если
они морские жители, то, может, им просто нечем оставлять их. Я имею в  виду,
что у них просто может не быть ног.
   - Вполне вероятно, - поразмыслив, сказал  Ворон.  -  Если  им  приходится
тащить себя волоком, то ничего удивительного, что они затирают  свои  следы.
Но в таком случае зачем им вообще выходить на сушу?  Не  проще  ли  устроить
себе святилище хотя бы на отмели?
   - Народ Такьи все время живет в  море,  -  заметила  Дора.  -  Но  строит
пирамиды на прибрежных скалах. А чанчукиане  вообще  устраивают  жилища  над
водой.
   - Возможно, мы просто не в состоянии вообразить местный  образ  жизни,  -
предположила Мария. - А  может,  они  не  так  уж  часто  и  вылезают  сюда.
Предположим, что этот комплекс используется только для крайне редких и особо
торжественных церемоний. Многие религии  утверждают,  что  боги  обитают  на
небесах, но для народа, живущего в глубине  океана  и  способного  выйти  на
поверхность только ночью, таким местом, естественно, будет земля.  Неба  они
почти не видят, а луны здесь вообще нет. Разве я не права?
   - Но если они так же хорошо видят в темноте, как Тобанифар, то  зачем  же
им все эти факелы и сосуды с горючей жидкостью? - спросил  Ворон  и  сам  же
себе ответил:
   - Впрочем, не исключено, что огонь для них  -  просто  пережиток  культа,
реликвия, и не более того. Да. Свет и огонь. Это имеет смысл. -  Он  подумал
еще немного и сказал:
   - Теперь мы переходим к самому сложному этапу. Я не знаю, как вам, но мне
лично не по душе быть  пойманным  местными  жителями  после  захода  солнца.
Надеюсь, конечно, что мы бегаем быстрее их и  летать  они  не  умеют,  но  я
сейчас не об этом. Просто хотелось бы каким-то образом  вступить  с  ними  в
контакт, а для этого прежде всего надо понять, на каких  чертей  похожи  эти
люди. Мария внимательно огляделась:
   - Сомневаюсь, что они умеют лазить по деревьям, хотя  снять  кого-то  или
что-то с дерева, если понадобится,  смогут.  Ведь  они  же  как-то  собирают
фрукты и кокосовые орехи? Вот если бы кто-то остался  здесь,  имея  полетный
ранец, инфракрасные очки и передатчик...  И  просидел  бы  очень-очень  тихо
целую ночь. Тогда, наверное, мы могли бы начать.
   - Отличная идея, - ухмыльнулся Ворон, - но я что-то  не  замечаю  наплыва
добровольцев.
   - Я могу, -  сказала  Дора.  -  Женщины  моего  народа  рожают  детей  на
деревьях. Ворон кивнул:
   - Согласен - на сегодня. А кому-то из нас  надо  смотаться  в  лагерь  за
соответствующим снаряжением и вернуться сюда до сумерек. Доре надо еще найти
подходящее место, удобно устроиться и замаскироваться.  Но,  очевидно,  свой
храм эти ребята посещают не каждую ночь. Возможно, они появляются здесь  раз
в неделю, а может быть, и раз в месяц. Кто знает?
   Он огляделся.
   - Хан Ли как нельзя лучше подходит для таких дежурств.  Ты  можешь  долго
сохранять неподвижность. Но, честно говоря, ты немного тяжеловата  для  этих
деревьев. Может, Гобанифар  подойдет?  А  что  касается  остальных  -  будем
дежурить по очереди, пока кому-нибудь не повезет.
   Фотографии святилища были переданы на  "Гром",  но,  поскольку  в  банках
данных не нашлось никаких специальных упоминаний о подобного  рода  тотемах,
Айзеку Клейбену было предложено высказать свои соображения.
   - Они не североамериканские,  это  точно,  -  заявил  он.  -  Порядок  их
расположения и техника раскраски  не  сочетаются  ни  с  одной  из  культур,
известных Ворону или Козодою. Когда тотемов так много,  они  превращаются  в
обычные статуи. Я думаю, мы должны считать их просто охраной и отбросить эту
проблему. Те изображения, что находятся в самом святилище, это,  несомненно,
божества. Гротескные лица, красные глаза и зубы...  По-моему,  это  какая-то
разновидность анимизма, но не такая, как у североамериканских индейцев. Я бы
сказал -  Полинезия.  Возможно  -  Меланезия.  Южная  часть  Тихого  океана.
Планировка очень напоминает полинезийскую. Если  я  прав,  значит,  у  этого
общества родоплеменная структура. Боги, естественно, невероятно  жестоки,  и
местный культ наверняка включает в себя ритуальные жертвоприношения.
   Козодой скептически покачал головой:
   - Девственницы, сбрасываемые в жерло вулкана, и все такое?
   - Не совсем так, хотя это довольно древний способ.  Вспомните  ацтеков  и
майя. У них жертвами никогда не были девушки - эти культуры ориентированы на
мужское начало. Вот самый сильный и красивый юноша -  это  другое  дело.  Но
никого из нас в жертву не принесут, можете не беспокоиться. Если вы  угодите
к ним в лапы, с вас просто  заживо  сдерут  кожу,  вырвут  сердце  и  другие
органы, в которых сосредоточена мана чрага. Правда, вас могут счесть богами,
но ненадолго. Древние  гавайцы  считали  богами  европейских  исследователей
только потому,  что  у  них  была  белая  кожа  и  другие  черты  лица.  Но,
естественно, когда один из них порезался или  получил  синяк,  они  изменили
свое мнение и зарезали исследователей. Эти люди невежественны, но отнюдь  не
глупы.
   Первые девять дежурств не принесли результата. Несколько раз им казалось,
что на острове начинается какое-то движение - то ли по направлению к берегу,
то ли, наоборот, к озеру, но, возможно,  это  была  лишь  игра  воображения.
Однако Ворон по-прежнему был уверен, что  ожидание  не  напрасно:  никто  не
станет строить такие сооружения, чтобы использовать их всего пару раз в год.
   На десятую ночь настала очередь Ворона дежурить. После  первой  вахты  он
возненавидел это занятие и очень надеялся, что кому-нибудь  повезет  раньше,
чем опять придет его очередь. В ту ночь разыгрался сильный шторм, и  он  всю
ночь изо всех сил цеплялся за ветки, чтобы его не унесло в море. Но  в  этот
раз ночь выдалась относительно тихая, если не считать обычного ветра. Сквозь
редкие просветы в облаках мерцали звезды.
   Через два с половиной часа после захода солнца наступила полная тьма, и в
этой тьме началось какое-то движение.
   Сначала он услышал их - странные, словно скользящие, прерывистые звуки.
   Шуршание... Пауза... Шуршание... Пауза... Равномерные, ритмичные звуки. И
производил их явно не один объект, а  много,  которые  начинали  движение  и
останавливались почти одновременно.
   Вдоль дороги зажглись кувшины-светильники.
   Ворон снял очки ночного видения, от которых теперь уже не было толку.  По
крайней  мере  эти  существа  сами  себя  освещают.  Он  ждал,  изнывая   от
нетерпения, и наконец увидел их. В первую очередь его поразило то, о  чем  в
принципе  можно  было  догадаться  заранее:  они  были  того   же   темного,
густо-красного цвета, что и планктон. Они жили в нем,  ели  его,  умирали  в
нем. Они были внутри него, и он был у них  внутри.  Именно  поэтому  местных
жителей было совершенно невозможно различить на поверхности воды.
   Ниже пояса у них был широкий и плоский хвост, но ни волос, ни чешуи Ворон
не увидел. Впрочем, и гладкая на вид кожа казалась грубее любой шкуры. Они с
трудом перетаскивали свои тела через обломки камней и  неровности  почвы  и,
поглощенные этим занятием, не замечали ничего вокруг.
   Конечностей у них было только  две  -  толстые,  на  вид  очень  сильные,
снабженные перепонками между пальцев, они выходили из туловища вбок и  могли
вращаться в суставах, как у ящерицы. В данный момент  они  использовались  в
качестве ног, но, несомненно, в принципе это были руки, и очень ловкие, судя
по раскраске тотемов. Когда процессия достигала очередного сосуда с  горючей
смесью, кто-нибудь из ее участников останавливался  и,  опираясь  на  хвост,
выпрямился гибким и сильным движением, а освободившимися руками доставал  из
глубокой кожистой складки на шее два непонятных предмета, ударял ими друг  о
друга и бросал в кувшин, отчего там моментально вспыхивало пламя.
   На животе у обитателей  этой  планеты  Ворон  разгл