оторый мог бы  заметить  опоздание,  но  он  был  занят
разговором с дежурным офицером - заместителем начальника службы безопасности
Бойлом.
   Наверху,  на  главном  уровне,  четыре  пирата  следили  за   удаляющимся
охранником. На копытах у  джанипурцев  были  мягкие  башмаки,  Икира  сидела
верхом на Чо Дай.  Когда  охранник  скрылся  из  виду,  все  четверо  дружно
вздохнули, словно собираясь нырнуть, и двинулись к огромным  красным  дверям
музея. Чо Май поднялась во весь рост, спокойно,  профессиональным  движением
вставила ключ и набрала комбинацию поворотов. Все затаили дыхание, но  дверь
щелкнула и открылась. Они поспешно вошли и тихо притворили дверь  за  собой.
Замок защелкнулся снова, но на  всякий  случай  они  еще  задвинули  изнутри
тяжелый засов.
   В пространстве между внешней и внутренней дверью была  кромешная  темень.
Уверенный, что Урубу уже  перекрыл  каналы  наблюдения  своими  собственными
записями,  Сабир  порылся  в  сумке  с  инструментами  и  нащупал   фонарик.
Джанипурцы  в  темноте  чувствуют  себя  неуютно,  и,   включив   свет,   он
почувствовал огромное облегчение.
   Чо Май, обладая большей подвижностью, взяла на себя самую  сложную  часть
работы, а сестре предоставила наблюдать и вставлять замечания, для  чего  не
требовалось вставать во весь рост. Чо Май положила на  клавиатуру  маленький
прямоугольный кусочек магнитного железняка, который сестры  сами  достали  и
обработали. Все переключатели были магнитными, в  том  числе  и  выключатель
сигнализации. Его клавиши поднялись и  застыли  в  таком  положении.  Сестры
видели подобный замок не впервые и давно терялись в догадках, почему  никому
не придет в голову их переделать. Они открывались чересчур легко.
   Но для того чтобы открыть саму дверь, требовался отпечаток ладони. Чо Май
поднесла к пластине замка листок плотной мелованной бумаги. Она держала  его
почти вплотную к пластине, но  не  касаясь  ее.  Торцы  датчиков-стерженьков
задрожали,  словно  ощупывая  приложенную  ладонь,  и  сотни   прикосновений
оставили  на  пластине  след.  Чо  Май  осторожно  обвела  отпечаток  тонким
фломастером и вырезала его ножницами.  Этому  приему  они  научились  еще  в
Китайском Центре от одного юного техника, который пришел ремонтировать замок
и был  рад  случаю  похвастаться  своим  умением  перед  двумя  хорошенькими
служаночками.
   Чо Май осторожно  расправила  вырезанный  отпечаток  и,  затаив  дыхание,
приложила его к пластине. Великолепное ближнее зрение  джанипурцев  помогало
ей.
   Дверь негромко зашипела, но не сдвинулась с места. Сабир встревожился:
   - Не подействовало!
   - Подействовало, - шепотом ответила Чо Дай. - Толкни ее посильнее вправо.
   Сабир выпрямился во весь рост, уперся ладонями в дверь и  толкнул.  Дверь
подалась, хотя не так легко, как он ожидал, и медленно отъехала в углубление
в стене.
   Перед ними открылся музей, полный разнообразных сокровищ. Широкий  проход
в центре зала вел к витрине с перстнем. Главное освещение было выключено,  и
горели только  неяркие  аварийные  светильники,  но  этого  было  более  чем
достаточно.
   Впрочем,  Икира  видела  гораздо  больше,  чем  джанипурцы,  и   заметила
пересекающиеся лучи света,  исходящие  из  стен  и  потолка.  Сеть  была  не
особенно густой, она сама могла  бы  легко  избежать  лучей,  но  джанипурец
старше пяти лет неминуемо должен был пересечь их.
   - Если эти лучи включают что-то еще,  кроме  камер,  мы  влипли,  -  тихо
прошептала она.
   - Ты что, видишь их?
   - Да. Вам их не обойти, но я могу. Давайте проверим, пока вы еще снаружи.
Я войду и наступлю на  пластину  весового  датчика.  Если  зазвенит  звонок,
немедленно уходите, а обо мне не беспокойтесь.
   Сабир опять полез в сумку и достал полуавтоматический  пистолет,  подарок
Урубу. Если звонок зазвенит, придется стрелять во все, что движется.
   Икира слезла со спины Чо Дай и вошла в  музей.  Она  умышленно  пересекла
несколько световых лучей, желая одновременно проверить обе системы. Глядя ей
вслед, Чо Дай заметила:
   - У нее походка заправской шлюхи. Икира осмотрела пластину, жалея, что не
может увидеть через ковер пружины контактов, и осторожно ступила на  датчик.
Пластина слегка опустилась, но звонка не было. Икира  весила  слишком  мало,
чтобы включить его, но все же старалась двигаться как можно легче.
   Сабир остался дежурить у двери, наступила очередь сестер Чо  идти  сквозь
световую паутину.
   Как только Чо Дай пересекла луч, раздался  щелчок,  и  включились  четыре
телекамеры. Они стояли открыто, видимо, для пущего устрашения, и следили  за
каждым  движением  сестер.  Сигнал  тревоги  не  прозвучал,  но  внизу,   на
центральном посту охраны, зажглись мониторы, и крик дежурного поднял всех на
ноги. Оператор лихорадочно завертел ручки настройки телекамер, и наконец все
увидели их...
   Два крупных мохнатых комка стремглав пронеслись через  экран  и  пропали.
Опять эти крысы...
   - Вот так и будет всю  ночь,  если  никто  не  позаботится  выставить  их
оттуда, - с досадой воскликнул дежурный. - Добровольцы есть?
   Никто не изъявил особого желания гонять крыс после полуночи.
   Заместитель Бойл вздохнул:
   - Ну что ж...  Поскольку  охотников  не  нашлось,  я  не  хочу  всю  ночь
любоваться этими тварями. - Он потянулся к  пульту  и  отключил  телекамеры,
связанные с системой световых лучей. Это уже стало  настолько  обычным,  что
Урубу просто скопировал свою видеовставку  с  записи  предыдущего  нашествия
крыс.
   -  Вам  бы  их  потравить  один  раз,  и  дело  с   концом,   -   заметил
сержант-эмэсэсовец.
   Джанипурцы воззрились на него с неприязнью.
   - Они нам не вредят, и мы им не станем вредить, - сказал один из дежурных
офицеров. - В прошлом они вполне могли быть вашими родственниками, сержант.
   Сержант заворчал, но спорить не  стал,  зная,  что  это  бесполезно.  Чем
больше  он  знакомился  с  древней  культурой  своих  предков,  тем   больше
благодарил судьбу за то, что не живет на Джанипуре, а служит в МСС. Впрочем,
это недовольство было взаимным.
   А в музее сестры Чо  уже  стояли  по  обе  стороны  витрины.  Они  видели
перстень сквозь прозрачные стенки, но достать  его,  одновременно  удерживая
ключи, не было никакой возможности. Эта честь предоставлялась Икире.
   Чо Дай с явным усилием поднялась во  весь  рост,  взяла  ключ  и  кивнула
сестре.  Они  одновременно  вставили  ключи  и   дружно   повернули   их   в
противоположных направлениях. Крышка витрины щелкнула и открылась.
   Витрина была низкой, и все же Икире пришлось подтянуться, ухватившись  за
край, чтобы забраться в нее. Она  стояла  среди  драгоценностей,  отражавших
величие  и  славу  Джанипура.  Ее  окружали  украшения   тончайшей   работы,
затейливые  золотые  изваяния,  искрящиеся  самоцветы...   Нагнувшись,   она
ухватилась за перстень, вытащила его из держателей и  выпрямилась,  едва  не
уронив добычу. Перстень был слишком велик и тяжел для ее крошечных ручек.
   - Придется бросить его на пол, а потом подобрать, - прошептала она.  -  Я
должна спуститься плавно, чтобы не толкнуть пластину.
   Она прицелилась и изо всех своих невеликих сил бросила  перстень,  толкая
его от плеча, словно ядро. Перстень  упал  на  край  платформы,  отскочил  и
откатился под одну из витрин.
   Икира повернулась спиной и, цепляясь за край витрины, медленно опустилась
на пластину. Так же осторожно и медленно  она  сошла  с  нее,  а  сестры  Чо
отпустили ключи, и крышка витрины с шумом закрылась и защелкнулась.
   Икира тем временем уже  шарила  под  витриной,  разыскивая  перстень.  На
какое-то мгновение ей показалось, что он  закатился  слишком  далеко.  Между
витриной и полом было всего сантиметров десять, но все  же  она  дотянулась,
нащупала перстень и выпрямилась, сжимая его в  руках.  На  это  ушло  больше
минуты. Наконец-то Икира могла как следует рассмотреть свою добычу. Это было
великолепное произведение искусства. Оправа мерцала  чистым  золотом,  а  на
черном камне была золотая инкрустация -  две  птицы,  сидящие  на  ветке.  С
внутренней стороны перстня  имелась  кольцевая  вставка,  покрытая  каким-то
мягким материалом, вероятно,  для  того,  чтобы  подогнать  его  по  размеру
пальца.
   Все трое вернулись к входу  и  вышли  в  промежуток  между  внутренней  и
внешней дверью, где их поджидал Сабир.
   - Ну что, он у вас?
   - У  нас,  -  ответила  Чо  Дай,  и  в  ее  голосе  звучало  нескрываемое
удовлетворение. - А как у тебя?
   - Какой-то  охранник  оказался  слишком  подозрительным,  а  может  быть,
слишком усердным. Он  попробовал  открыть  дверь.  У  меня  чуть  сердце  не
выскочило, но он убедился, что она заперта, и ушел.
   - Как-то даже чересчур легко все вышло, - заметила Икира.  -  А  если  бы
перстень не закатился под ту витрину, можно было бы  сказать  -  безупречно.
Неудивительно, если бы речь  шла  только  о  джанипурцах,  но  странно,  что
Главная Система не добавила чего-нибудь своего. Разумеется, ей часто  вредит
излишняя самоуверенность, но у меня такое чувство, будто мы что-то упустили.
   - Тогда бы охрана уже была здесь, - возразила Чо Дай.
   - Возможно. Но может быть, эта ловушка еще впереди. А  скорее  всего  они
ждут, когда мы приведем их к "Грому". Поживем - увидим.
   Вся операция заняла не больше часа с четвертью, и большая  часть  времени
была потрачена на то, чтобы замести следы. Они убрали  магнит  и  мелованную
бумагу  и  надежно  закрыли  внутреннюю  дверь.  Теперь  оставалось   только
дождаться Урубу. Сабир нажал кнопку  на  своих  часах.  Внизу,  в  помещении
охраны, заместитель начальника безопасности внезапно дернулся.
   - В чем дело, шеф? - спросил один из офицеров. Урубу помассировал руку.
   - Ничего особенного. Просто мышцу свело. - Он зевнул и потянулся. - Пойду
сделаю обход. - Эта фраза  давно  уже  стала  эвфемизмом,  заменяющим  слова
"пойду вздремну часок". - Я вернусь через час или около того. Позовите меня,
если что-нибудь случится.
   - Разумеется, шеф, - буркнул сержант-эмэсэсовец. За те шесть месяцев, что
он  болтался  здесь,  ни  разу  не  произошло  ничего,  что   требовало   бы
вмешательства сил безопасности. Разве что пара ложных тревог,  как  с  этими
крысами. Самое скучное дежурство за всю его службу.
   Урубу быстро поднялся на главный уровень. Он не заботился о том, что  его
кто-то заметит: заместитель начальника службы безопасности волен ходить, где
пожелает. Он разминулся с охранником как  раз  перед  поворотом  в  коридор,
ведущий к музею. Они обменялись кивками.
   - Случилось что-нибудь? - спросил Урубу.
   - Да, сэр. Скука достигла предела, - ответил охранник и пошел дальше.  Он
обязан был соблюдать расписание обходов.
   Урубу немедленно подошел к большой красной двери и постучал - сначала два
раза, потом один. Дверь с шумом открылась, и Урубу, поморщившись,  придержал
ее, а потом осторожно  прикрыл  и  присоединился  к  остальным  в  служебном
коридоре.
   - Были трудности? - спросил он.
   - Нет, - ответила Икира. - Все равно что  съесть  кусок  пирога.  Слишком
легко.
   - Ты просто не знаешь, сколько  труда  вложено  в  подготовку,  -  сказал
Урубу. - Дайте-ка мне взглянуть на него.
   Сабир достал из сумки перстень и протянул ему. Урубу  тщательно  осмотрел
кольцо, поднес его к самым глазам.
   - Вот, значит, как они выглядят... Красиво, но я, честно  говоря,  ожидал
большего. Хм-м-м... Эта подкладка на вид совсем новая. Не нравится мне  это.
Похоже, мы свистнули не только перстень, но и радиомаячок.
   Остальные вздрогнули.
   - Разве это возможно?
   - Вполне. Как же без этого? Он четыре дня был неизвестно где, а  на  этой
планете полным-полно всяких умельцев. Однако камень  как  будто  в  порядке.
Трудно представить, чтобы они сумели синтезировать точно такой же.  Но  если
перстень настоящий, значит, маячок спрятан где-то еще.
   Ногти у  джанипурцев  были  почти  как  когти.  Толстые  и  прочные,  они
выглядели довольно грозно, если только  их  не  подрезали  для  того,  чтобы
выполнить тонкую работу. Но Урубу никогда не подрезал ногтей,  разве  только
затем, чтобы сделать  их  еще  острее.  Он  вонзил  кончик  ногтя  в  мягкую
подкладку, осторожно потянул и в конце концов слегка отвернул ее. Потом i-ак
же осторожно он отогнул один за другим маленькие зубчики, держащие кольцевую
вставку, и вытащил ее из перстня.
   - Пройдемте-ка чуть вперед. Я хочу рассмотреть ее при хорошем свете.
   Они прошли до  развилки  туннеля,  и  Урубу,  включив  фонарик,  принялся
изучать вставку. На вид она казалась сделанной из  полированного  обсидиана,
но, конечно же,  это  был  какой-то  другой  материал.  Просвечивая  вставку
фонариком, Урубу заметил  внутри  нее  темный  комочек  размером  не  больше
булавочной головки с тремя или четырьмя тонкими как волоски лапками.
   - Вот оно!
   - Что? - почти в один голос воскликнули остальные.
   - Передатчик. Очень остроумно. Они вытащили, старую вставку и прокладку и
заменили ее вот этим. Нас могли бы преследовать даже в  космосе.  Передатчик
вряд ли особенно мощный, но настроен скорее всего на особую волну.
   - Выходит, они уже следят за  нами?  -  с  испугом  проговорил  Сабир.  -
Значит, они знают, где мы?
   - Сомневаюсь. Ведь им еще не  известно  о  краже.  Скорее  всего  за  ним
установили автоматическое слежение, и если мы вынесем перстень из Центра,  у
кого-то на пульте раздастся сигнал. Подозреваю,  что  тут  не  обошлось  без
участия Главной Системы. Празднества - великолепный предлог, чтобы  устроить
подмену, но им еще неизвестно, что мы здесь. Они просто знают, что рано  или
поздно мы появимся.
   - Так что нам делать? - с тревогой спросила Чо  Дай.  Не  только  Главную
Систему можно  было  обвинить  в  излишней  уверенности  в  себе.  Когда-то,
давным-давно, в Китайском Центре их с сестрой поймали благодаря  именно  ей.
Кроме того, она прекрасно понимала,  что  Урубу  при  любых  обстоятельствах
рискует куда меньше, чем  все  они  вместе  взятые.  Чтобы  остановить  его,
потребовалось бы оружие посерьезнее лазерного пистолета. А если его  загонят
в угол, он всегда может превратиться в кого-то другого.
   - Нам придется подождать, пока все уляжется, - сказал Урубу. - Вы  знаете
план.  Празднества  постепенно  затихают,  но  Центр  работает  по   особому
распорядку. Им понадобится время, чтобы пересчитать  по  головам  постоянных
сотрудников и выяснить, кого не хватает. К этому времени мы должны быть  уже
далеко отсюда, и желательно уже в первом из укрытий, которые  я  подготовил.
Идите к служебному выходу и ждите меня там. Я должен кое-что сделать,  чтобы
прикрыть наш отход.
   Сабир пристально взглянул на него:
   - А что вам мешает просто пожертвовать нами? Ведь теперь у вас  есть  то,
что вам было нужно.
   Урубу оскалил зубы  в  джанипурской  усмешке  и,  подбросив  перстень  на
ладони, перекинул его Сабиру. Прихватив с собой прокладку с передатчиком, он
вернулся на пост.
   Прежде всего надо было снять фальшивые записи, и чем быстрее, тем  лучше,
а то дежурный скоро начнет  удивляться  тому,  что  снаружи  светает,  а  на
экранах все еще темно. Или, хуже того, кто-нибудь из охранников,  вернувшись
с  обхода,  увидит  на  экране  себя  собственной  персоной.  Тогда   время,
отведенное на отступление, сократится очень  резко.  Впрочем,  Урубу  хорошо
подготовился. На это у него ушли месяцы даже с учетом помощи Звездного Орла,
его базы данных и ремонтных роботов. Как  бы  хотелось  ему  просто  вызвать
флаер,  погрузить  в  него  своих  подопечных  и  рвануть   к   истребителю,
спрятанному далеко в горах! Но этот путь был заказан. До истребителя  больше
четырех часов лета, и если за это время кража будет обнаружена, они  тут  же
окажутся в руках преследователей. Даже если  ему  удастся  посадить  машину,
эмэсэсовцы, будут знать место посадки и прибудут туда раньше, чем они успеют
уйти хотя бы на километр.
   Он поочередно отключил свои записи, надеясь, что никто и на  сей  раз  не
обратит  внимания  на  смену  картинки,  а  потом  пристроил  хороший  заряд
взрывчатки в узком лазе, где стояло все оборудование. Первый же, кто откроет
за ним  дверь,  подорвет  его  -  да  и  себя  заодно.  Чем,  кстати,  лишит
центральный пост всех наблюдательных мониторов. Потом  он  в  последний  раз
вызвал "Гром".
   - Говорит Урубу. Добыча у нас, трудностей никаких.  Следую  с  группой  в
Пункт-один. По прибытии рискну на пятисекундную передачу, и еще пять  секунд
перед уходом в Пункт-два. Надеюсь когда-нибудь встретиться снова.
   Не дожидаясь ответа, он глубоко вздохнул, выбрался из лаза и, прикрыв  за
собой дверь, порадовался, что не подорвался на собственной  мине.  Затем  он
направился к своему жилищу, размышляя над дальнейшими действиями. "Жучка"  в
перстне он предвидел и подготовился к этому. Дурга,  его  секретное  оружие,
спала, но это вполне устраивало Урубу. Большого черного  сокола  легче  было
нести спящим.
   "  Соколиная  охота  была  весьма  популярна  среди  сотрудников   службы
безопасности, несмотря на то что на Джанипуре она  считалась  варварством  -
ведь соколы убивали живые  создания.  Впрочем,  охотники  и  их  собственные
духовные лидеры видели в  этом  лишь  более  тесное  изучение  естественного
порядка вещей. Птица громко  протестовала,  когда  Урубу  пересаживал  ее  в
другую клетку,  которую  навьючил  себе  на  спину.  Дурга  поняла,  что  ей
предстоит обычное путешествие, и поэтому скоро успокоилась. С  колпачком  на
голове, она даже не успела проснуться как следует.
   Урубу пошел к служебному выходу. Было около половины пятого.  Меньше  чем
через  девяносто  минут  должно  было  взойти  солнце,  а  персоналу   музея
полагалось явиться на рабочие  места  через  три  с  половиной  часа.  Урубу
надеялся добраться до Пункта-один еще до рассвета.
   В этот час у выхода никто не дежурил, а  у  всех,  кроме  Икиры,  имелись
карточки-пропуска. Икира распласталась на спине  Чо  Дай  и  воспользовалась
своей природной защитой.  Урубу  вставил  свою  карточку,  приложил  руку  к
пластине замка, и дверь плавно скользнула в  сторону.  Один  за  другим  они
вышли в ночь.
   Все джанипурцы боялись ночной темноты, так  что,  если  бы  их  заметили,
семейство Пешвар неизбежно попало бы под подозрение. Но в Центре  ничего  не
будут знать наверняка, пока не пересчитают всех по головам и не  убедятся  в
отсутствии именно этих четверых.
   Сияние купола Центра освещало небольшую полоску земли, но  за  палаточным
городком уже начиналась непроглядная тьма. Впрочем, Урубу прошел  намеченный
маршрут в темноте не меньше сотни раз и надеялся, что выучил его  достаточно
хорошо. Кроме того, сейчас у него была дополнительная пара глаз.
   Прежде всего он поставил клетку на землю, вытащил Дургу и посадил  ее  на
насест. Он привязал прокладку к лапке сокола, а потом снял с Дурги  путцы  и
колпачок.
   Птица встрепенулась, но тут же затихла и,  устроившись  поудобнее,  снова
заснула. Для сокола не было особой разницы между темнотой  под  колпачком  и
ночной темнотой.
   - Ну вот, - удовлетворенно сказал Урубу. - С рассветом она  проснется,  и
ей захочется полетать. Она может сесть на верхушку купола  или  умчаться  за
полконтинента, но передатчик она унесет с собой. Пусть они погоняются за ней
как следует.
   Потом он достал большой моток шелкового шнура и обвязал один конец вокруг
своей шеи.
   - Мы побежим в связке, - пояснил Урубу. - Под  ноги  не  смотрите,  чтобы
шнур постоянно был чуточку натянут. Капитан,  залезайте  мне  на  спину.  Вы
будете моими глазами. Я хорошо знаю дорогу на ощупь и на запах, но  мало  ли
что может случиться.
   Восприятие джанипурцев отличалось тем, что ночь  была  для  них  сплошной
чернотой, и только фигура бегущего впереди представлялась размытой  колонной
инфракрасного света. В такой ситуации  срабатывал  инстинкт  передвижения  в
группе. Безусловно, его можно было бы подавит