сно указывают на это.
   - Да, не исключено, - спокойно согласился он. - Вопрос только в том,  как
эти сведения попали к той группе.
   Это замечание потрясло ее. Он знал!
   - В информации, которой мы располагаем, об этом ничего  не  говорится,  -
сказала она, сдерживаясь  изо  всех  сил.  -  Этим  должна  заняться  служба
безопасности, у нее свои методы.
   - Да. Но к сожалению, на то, чтобы опознать и выследить всех нелегалов  и
обнаружить утечку, не насторожив при этом  Главную  Систему,  уйдет  слишком
много времени.
   Для нее это было уже слишком.
   - Прошу простить за мою самоуверенность, но  трудно  предположить,  чтобы
Главная Система по меньшей мере не была осведомлена об их существовании.
   - Ты совершенно права, дочь, но ты, увы, забываешь, что Вселенная велика.
Эти нелегалы столько времени прятались у нас под носом и  едва  не  добились
успеха. Если такое возможно на Земле, вообрази, насколько легче скрываться в
открытом космосе. Безусловно, это уже не наша забота и тем  более  не  твоя.
Однако  это  смертельно  опасная  информация,  угрожающая  всем  нам,  и   я
распоряжусь, чтобы при первой же  возможности  она  была  удалена  из  твоей
памяти.
   - Отец! Умоляю вас! Не делайте этого! Я...
   Он остановил ее взглядом и почти незаметным жестом:
   - Достаточно. Я был слишком терпим к тебе. - Он  помедлил.  -  Я  подарил
тебе роскошное детство,  но  рано  или  поздно  всем  приходится  взрослеть.
Угрожая моему офицеру фальшивым обвинением в  изнасиловании,  ты  покрываешь
позором свою мать и меня лично. В такой ситуации я вынужден обратить на  это
внимание и понять, что настало время изменить твою жизнь.
   Он был единственным, кто мог заставить ее ощутить подлинный стыд,  и  Сон
Чин почувствовала, как слезы подступают к глазам. Но где-то  глубоко  внутри
злобный голос повторял: "Это все Чан, сын свиньи! Когда-нибудь я его  убью!"
Но вслух она сказала:
   - Во всем виновато лишь мое нетерпение. Я не хотела никого позорить, даже
полковника.
   - Я мог бы понять, а возможно, и простить это нарушение,  но  тут  случай
особый. Ты осмелилась помешать человеку, командовавшему операцией,  жизненно
важной для существования всего семейства, и пыталась вынудить  его  нарушить
приказ. Мой приказ.  Ты  уже  много  раз  нарушала  приказы  и  пренебрегала
советами, но сейчас ты сделала это преднамеренно, и с этим  примириться  уже
нельзя. Ты была создана для того, чтобы дать жизнь новому поколению  лидеров
завтрашнего дня, которое упрочит власть  нашего  семейства,  а  возможно,  и
расширит его. Приближается рекреация - а вместе с ней и время твоей свадьбы.
   Сон Чин испугалась. Он уже говорил об этом и прежде, но сейчас его  слова
прозвучали так, словно все уже решено.
   - Свадьбы? С кем?
   - Проще всего было бы отдать  тебя  за  полковника  Чана.  У  него  много
полезных качеств, да и справедливость была  бы  соблюдена.  Но  он  бы  стал
слишком близок к нашему семейству, а это не входит в мои  планы.  По  правде
говоря, есть несколько кандидатов, но у меня были более срочные  дела,  и  я
отложил окончательный выбор. Однако откладывать дальше я  не  намерен.  Тебе
уже семнадцать, и ты достаточно взрослая. Когда придет время, тебя известят.
   Она не осмелилась возразить прямо и решила сделать это через посредника.
   - А матушка знает?
   Он не принял вызова, прозвучавшего в  этом  вопросе.  Разумеется,  мнение
матери не имело никакого значения,  но  она  была  не  из  тех,  кого  легко
успокоить. Жена великого человека сама была незаурядным  политиком  и  могла
найти достаточно способов, чтобы воздействовать на мужа. Например,  ей  были
известны  кое-какие  сведения,  огласка   которых   причинила   бы   немалые
неприятности, даже  в  пределах  семейных  владений  и  на  уровне  ханьской
культуры.
   -  Мы  с  твоей  матерью  неоднократно  обсуждали  этот  вопрос.  У  нее,
разумеется, будет право голоса при окончательном выборе, согласно ее  правам
и обязанностям, но в основном она полностью согласна со  мной.  Мое  решение
окончательно, дочь. Ступай. Твое  детство  кончается,  насладись  оставшимся
временем. Оно драгоценно.
   После этого разговора ей казалось, что мир перевернулся. Она шла к  нему,
упоенная своим открытием, она надеялась,  что  отец  похвалит  и  оценит  ее
работу, а оказалось, что он  давно  уже  знает  все,  что  ей  хотелось  ему
сказать, и ее счастливая жизнь вскоре круто изменится, и далеко не в  лучшую
сторону.
   Несколько дней она пыталась отвлечься, помогая приезжающим  родственникам
и присматривая за кухней и прислугой, но у нее ничего не вышло.  Ненавистный
брак  маячил  впереди,  словно  огромная  и  грозная  стена,  о  которую  ей
предстояло разбиться, и с каждым днем стена эта становилась все ближе.
   Она отдыхала в большом саду, разбитом позади главного флигеля, любовалась
цветами и наслаждалась одиночеством, когда ее отыскали Тай Мин и ан  Хао.  С
первого взгляда было заметно, что они чем-то удручены.
   - Вы такие серьезные... - сказала Сон Чин. - Неужели ваши  родители  тоже
приготовили вам сюрприз?
   Весть о предстоящей свадьбе уже успела широко распространиться,  хотя  бы
потому,  что  при  ее  положении  в  обществе  требовались   продолжительные
приготовления к такому событию.
   - Нет.., пока что нет, во всяком случае, - рассеянно ответила Мин. -  Тут
другое...
   - Ходят разные слухи, - вмешался ан. - Упорные  слухи.  И  надо  сказать,
есть вещи, которые их подтверждают.
   - Слухи? О чем? О моем браке? Стало известно, кто будет моим мужем?
   - В некотором роде, - ответила Мин; было видно, что ей  трудно  подобрать
подходящие слова.
   Сон Чин знала, что эти двое общаются с  прислугой  и  персоналом  намного
теснее, чем могла себе позволить  она,  а  слугам  всегда  известно  гораздо
больше, чем господам.
   - Ну, говорите же кто-нибудь! Я не могу больше!
   - Твой отец предупредил тебя, что все знания, которые ты  получила  после
разгрома ячейки, должны быть стерты? - спросила Тай Мин.
   Сон Чин кивнула:
   - Да, и мне это не по душе. Я всегда терпеть не могла, когда  копаются  у
меня в голове, хотя бы и безопасности ради, а уж стирание мне  нравится  еще
меньше, но в этом случае  выбирать  не  приходится.  Любому  на  моем  месте
сказали бы то же самое.
   - Да. Нас всех отсылают в Центр перед  рекреацией,  -  согласился  ан  и,
помолчав, наконец решился. - Но с тобой  поступят  иначе.  Они  уже  собрали
целую команду экспертов. Психохимики, психотехники - полный комплект - и все
это для тебя. Я сам слышал, как твой отец разговаривал с генералом Чином.
   Чин был правой рукой ее отца и должен был исполнять  его  обязанности  на
время рекреации.
   - Сон Чин, тебя хотят переделать! - со  слезами  выкрикнула  Тай  Мин.  -
Они.., он сказал, что иначе ты не сможешь быть хорошей женой и матерью.
   У Сон Чин внезапно потемнело в глазах.
   - Он не осмелится! - гневно воскликнула она, но, хорошо зная своего отца,
отлично понимала, что тот не только осмелится,  но  и  сделает  это.  Должно
быть, так было задумано с самого начала, вот почему он сквозь пальцы смотрел
на ее проделки. Он проверял ее, испытывал ее способности,  ее  физическое  и
умственное развитие! И вот теперь она прошла последний тест, и ей  предстоит
воплотить в жизнь заветную мечту отца.
   Он вынашивал этот план много лет,  и  обойти  его  было  невозможно.  Она
никогда уже не вернется из этой  рекреации.  Ее  прежняя  психика  исчезнет,
сменившись темплетом, который - Сон Чин была в этом уверена - отец давно уже
приказал подготовить. Она превратится в  покорную,  услужливую  дурочку,  не
знающую иного мира, кроме Хайнани, и  ничем  не  интересующуюся.  Скучнейшее
изнеживающее растительное существование. У нее будет одна задача -  нарожать
как можно больше детей.
   Сон Чин знала, что это вполне  возможно,  она  даже  ничего  не  заметит.
Химические препараты проникнут в мозг, внедрятся в рецепторы  и  сделают  ее
кроткой, послушной, пустоголовой нимфоманкой.
   Поблагодарив друзей за предупреждение, она сказала, что  хочет  побыть  в
одиночестве, но и сама не осталась в саду. Сон Чин  вернулась  в  дом  и  по
потайным, тщательно охраняемым переходам спустилась и компьютерный зал.  Она
была гениальна и генетически превосходила всех, даже своего отца. Она знала,
что, располагая достаточным  количеством  информации,  можно  найти  решение
любой проблемы. Даже такой.
   Сев перед компьютером, она включила его и задумалась, пристально глядя на
машину, столь знакомую и простую для  нее.  Через  месяц  ей  и  во  сне  не
приснится этот зал, а если ее приведут сюда, она решит, что попала в сказку.
Риск не имел для Сон Чин никакого значения, ибо то,  что  ее  ожидало,  было
стократ хуже смерти. Ничего, она еще покажет им всем!

4. ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ КОЛЕЦ

   Козодой выглядел ужасно. Увидев его, Танцующая в Облаках испугалась,  что
его опять одолело безумие.
   Скрестив ноги, он сидел на полу в каком-то странном оцепенении и  казался
внезапно постаревшим. Его волосы были  растрепаны,  лицо  и  одежда  покрыты
грязью и перепачканы запекшейся оленьей кровью. Туша оленя, освежеванная, но
не разделанная,  лежала  в  соляном  ларе,  и  было  ясно,  что  со  времени
возвращения с охоты он не делал ничего, а только сидел и словно на  ядовитую
змею  смотрел  на  какой-то  потрепанный  черный   ящик   с   металлическими
застежками, лежащий на земляном полу.
   - Прошу прощения, что вмешиваюсь, - осторожно сказала она.  -  Но  ты  не
болен? Может, сбегать за знахарем?
   Он не пошевелился.
   - Не стоит. Эта болезнь особого рода, и врачующий ее заболеет сам.
   Танцующая в Облаках недоуменно нахмурилась:
   - Ее источник в этом ящике? Козодой кивнул:
   - Охотясь, я наткнулся на мертвую женщину. Она умерла давно, но демон  до
сих пор ищет ее повсюду. Ему нужен этот  ящик.  Женщина  умерла  ради  того,
чтобы спасти его.
   Танцующая в Облаках вгляделась внимательнее:
   - А что там внутри?
   - Смерть. Она поражает всякого, кто заглянет в ящик  и  поймет,  что  там
находится. Она испугалась, но не за себя.
   - И ты заглянул? И понял?
   - Да, но я заглядывал туда мельком, и яд его не коснулся  меня.  Пока  не
коснулся.
   - Значит, злые духи схватили твою душу, но еще не овладели  ею.  Пока  не
поздно, я заберу его отсюда. Отдай его мне.
   Он резко повернул голову и взглянул на нее:
   - Нет!!!
   - Почему? Духи возьмут мою душу в обмен на твою, вот и все.
   Козодой нахмурился, и взгляд его стал осмысленнее.
   - Зло, заключенное в ящике,  может  повредить  тебе  только  через  меня.
Действительно, безопаснее было бы отдать этот ящик тебе,  чтобы  ты  отнесла
его в стойбище Четырех Семейств. Это единственное, что может меня спасти. Но
проклятие, тяготеющее над ним, таково, что я  не  могу  позволить  тебе  это
сделать.
   Она не поняла, что он имел в виду - вернее, поняла по-своему.
   - Ты думаешь, что тогда тебя назовут трусом?  Воин,  который  в  одиночку
бросается на стрелы и копья неисчислимых врагов, может быть, и  храбрец,  но
это мертвый храбрец и к тому же дурак, потому что гибель  его  бессмысленна.
За свою жизнь я знавала много таких глупцов. О них поют песни, но  никто  не
учит молодых воинов на их примере. Пойти  на  верную  смерть,  чтобы  другие
остались живы, - почетно, но погибнуть, мечтая только о  собственной  славе,
равносильно предательству: женщины и дети остаются рыдать в  одиночестве,  а
племя лишается воина, который мог бы пригодиться в другом бою.  Позволь  мне
взять ящик.
   Козодой вздохнул:
   - Нет. Твои слова мудры, но сейчас  речь  о  другом.  Зло,  о  котором  я
говорил, присуще всей нашей  системе,  потому  что  она  вынуждает  человека
бояться  знаний.  Около  месяца  тому  назад  со  мной  говорил  демон.   Он
предостерегал меня, что в этом ящике лежат такие  вещи,  о  которых  мне  не
следует знать. Ты понимаешь, что это значит? Мне ЗАПРЕЩАЮТ знать! А ведь я -
историк, ученый. Вся моя жизнь -  это  поиск  истины.  В  этом  ящике  лежит
истина. Она манит меня. Если я не загляну в него, я предам самого себя,  моя
жизнь обратится в ложь и потеряет смысл. Но, если я загляну, те, кто  знает,
что там находится, убьют меня, чтобы я не рассказал другим.  От  них  нельзя
убежать и некуда спрятаться.
   Танцующая в Облаках подошла  ближе.  Ее  сильные  пальцы  пробежались  по
кейсу, нащупали защелки и подняли крышку.
   - Даже если силы неравны и победить невозможно,  воин  обязан  сражаться,
защищая себя, свою семью и племя, - просто сказала она. - Я поняла  не  все,
но если ты действительно живешь ради истины, то должен узнать, что  лежит  в
этом ящике.
   Он изумленно уставился на нее, в душе немного завидуя простоте и  ясности
ее мировоззрения. Конечно, она права! Он действительно воин, и  у  него  нет
иного пути. Не лучше ли погибнуть ради истины, чем вечно прозябать во лжи?
   - Я узнаю все - если  только  сумею,  -  сказал  он,  ощущая  неожиданное
воодушевление. На сердце вдруг стало легко и покойно. - Однако сдается  мне,
я сейчас похож на сумасшедшего, который весь день носился по прерии. Как там
снаружи?
   - День довольно теплый, и вода в реке замечательная, - с улыбкой ответила
она.
   - Тогда я вымоюсь и посплю, а потом уже займусь изучением того, что лежит
в ящике.
   - А я постараюсь  отстирать  твою  одежду.  -  Она  вновь  покосилась  на
открытый кейс. - Какие странные значки... Что они значат?
   - Буквы. Способ оставить слова на бумаге, чтобы  их  услышали  и  другие.
Человек, который давно умер и всеми забыт, может говорить со  мной  -  и  со
всяким, кто умеет разобрать написанное. Те, кто нами повелевает, не  желают,
чтобы я знал, о чем он говорит, - но я все равно узнаю!
   Однако задача оказалась сложнее, чем ему представлялось.
   Рукописный том,  который  он  поначалу  принял  за  бортовой  журнал  или
дневник, на самом деле не был ни тем,  ни  другим.  Записи,  сделанные  явно
разными людьми и, судя по всему, в невероятной  спешке,  представляли  собой
причудливую компиляцию обрывочных фактов и  целых  сюжетов,  почерпнутых  из
огромного количества источников. Чтение отнимало уйму  времени,  потому  что
текст приходилось переводить на более поэтичный, но гораздо менее  гибкий  и
лаконичный хайакутский язык, а  неразборчивый  почерк  и  почтенный  возраст
документа отнюдь не облегчали задачу.
   Оригиналы,  как  подозревал  Козодой,  были  давным-давно   утеряны   или
уничтожены: книги стояли на первом месте  в  списке  запрещенных  вещей.  Но
кто-то, а может, это была целая группа, позаботился  о  том,  чтобы  вручную
скопировать для себя важнейшую информацию.
   Будь  у  него  доступ  к  компьютеру  и  ментостимуляторам,  эта   работа
показалась бы детской игрой, но здесь не было даже приличного освещения.  Он
исступленно  трудился,  постоянно  ощущая  за  спиной  тень  Вала,  готового
появиться в любую минуту. Поначалу Козодой не понимал  смысла  его  угроз  -
ведь обычно каралось только обладание знанием подобного рода, а  не  попытки
добыть его, но когда  он  продвинулся  вперед  достаточно  для  того,  чтобы
ухватить общую суть, причина такой обеспокоенности власть имущих  стала  ему
ясна.
   Этот документ - что-то среднее  между  историческим  трудом  и  записками
кладоискателя - был явно нацелен  на  доказательство  того,  что...  Козодой
остановился, не веря своим глазам. Никаких сомнений - это жизненно важно - и
смертельно опасно!
   Всем,  достигшим  такого  ранга,  как   Козодой,   было   известно,   что
существующее положение вещей,  по  историческим  меркам,  сложилось  не  так
давно.  Для  этого  было   достаточно   элементарной   сообразительности   и
любознательности.  Об  этом  ясно  говорили  развалины  городов   и   дорог,
сохранившиеся,  несмотря  на  все  усилия  скрыть  то,  что  не  могло  быть
уничтожено.
   Как историк Козодой знал, что в древние  времена  переселенцы  из  Европы
колонизировали Северную и  Южную  Америки  и,  разграбив  богатейшие  земли,
создали на этих двух  континентах  могущественную  империю,  власть  которой
распространялась даже на их прежнюю родину. Кроме того, ему  было  известно,
что аналогичным же образом на  востоке  сложилась  не  менее  могущественная
славянская империя, и, соперничая  за  власть  над  земным  шаром,  эти  два
колосса создали оружие, способное уничтожить все человечество, которое в  те
времена существовало только на Земле. Для контроля  над  этим  оружием  были
разработаны мощные вычислительные машины, но по  неизвестной  причине  самая
сложная и быстродействующая из них неожиданно взбунтовалась и взяла на  себя
управление всей планетой. Так говорили легенды, добавляя,  что  эта  машина,
которая отличалась  от  своих  предшественниц  не  меньше,  чем  Козодой  от
соплеменников, правит цивилизацией и поныне.
   Однако документ утверждал, что никакого переворота не  было!  Точнее,  он
был,  но  re;  кто  научил  компьютеры  мыслить   самостоятельно,   предвидя
неизбежную гибель человечества в пучине войн,  по  сути,  ПРИКАЗАЛИ  машинам
совершить переворот.
   Поставленные перед  необходимостью  выбирать  между  полным  уничтожением
планеты и порабощением человечества машинами, они  выбрали  второе  -  хотя,
конечно, вряд ли подозревали, что порабощение будет таким тотальным.
   Машине  было  дано  указание  в  первую  очередь  любой  ценой  сохранить
человечество как биологический род, а затем вновь предоставить людям  полную
свободу - за исключением тех случаев, когда на карту ставилось существование
самой системы, обеспечивающей выживание.
   Впрочем, основатели этой системы были достаточно дальновидны и  понимали,
что  она  не  может  служить  интересам  человечества  вечно.  Кроме   того,
прецедента тому, что они замыслили и исполнили, не существовало, и у них  не
было окончательной уверенности в своей правоте. Они знали лишь, что выбирать
им не приходится.
   И естественно, они предусмотрели выключатель.
   "Пять специальных микросхемных модулей должны занять  свои  места,  чтобы
остановить Систему, - читал Козодой с нарастающим возбуждением. - Эти модули
сами по  себе  являются  маленькими  компьютерами  и  дополняют  собой  цепь
прерывания  в  ядре  основного  компьютера.  Пять  человек,   избранных   за
высочайшие заслуги, получили право обладать ими. Остальные посвященные знали
принцип, но не имели модулей.  Микросхемы  замаскированы  под  пять  больших
золотых перстней с платиновыми вставками и резными изображениями. Порядок их
подсоединения  важен,  но  не  известен.  Говорят,  что  в  самих   перстнях
содержится намек".
   Итак, пять золотых колец.  Пять  компьютерных  модулей,  способных  вновь
превратить господина в слугу.
   Разумеется, великий компьютер сделал все, чтобы свести  на  нет  подобную
перспективу. Он убил своих создателей и тех,  кому  были  отданы  кольца,  -
однако переделать программу было не в его силах. А программа,  помимо  всего
прочего, гласила, что кольца должны постоянно  находиться  в  руках  "людей,
облеченных властью", и запрещала уничтожать или  прятать  их.  Компьютер  не
имел права препятствовать установке микросхем;  доступ  в  командный  модуль
всегда должен был быть открыт, а первичный  интерфейс  -  всегда  находиться
там, куда его поместили создатели. Правда, в  документе  не  содержалось  ни
малейшего намека на то, где это  может  быть.  Вероятнее  всего  -  Северная
Америка или Сибирь, но не исключено, что  и  где-то  в  космосе:  та  ранняя
цивилизация уже имела космические станции  и  могла  совершать  межпланетные
перелеты - хотя и в ограниченных масштабах.
   Козодой отложил книгу и задумался. Пять золотых колец...  Винить  древних
ученых он не мог - в той ситуации они сделали то, что должны были сделать, -
но сейчас созданная ими система уже изжила себя.  Теперь  она  ограничивала,
стесняла, душила человечество, а компьютер - он на  то  и  к