щиту,
и теперь, в потайной комнате хайнаньской резиденции, ей нетрудно было  найти
изменения, внесенные в этом году, потому что она знала принцип. Это была  ее
единственная  надежда,  но  только  теперь  ей   представилась   возможность
использовать ее.
   - Объект в кресле номер два угрожает королю. Когда данная лаборатория  не
будет использоваться в течение по меньшей мере одного  часа,  ты  освободишь
объект из камеры, направишь на вход видеомониторов прежние записи,  подавишь
все  сигналы  тревоги  и  обеспечишь  беспрепятственный  выход.  Будь  готов
помогать и охранять. Все внешние  каналы  прослеживаются,  так  что  в  моем
распоряжении будет только этот.
   - Принято. Дополнения?
   - Я хотела бы сохранить свое текущее умственное и физическое состояние на
неопределенный срок.
   - Принято. Составление формулы... -  Под  ее  рукой  послышалось  шипение
сжатого воздуха, и она  почувствовала  укол.  -  Продолжительность  действия
неопределенная.  Для  перехода  в  иное   состояние   требуется   химическое
изменение.
   - Понятно. Отключайся. Я немного посплю. Заснула она сразу  и  совсем  не
видела снов.

***

   Сон Чин проснулась в камере,  но  на  этот  раз  кое-что  изменилось.  Ей
оставили чашку риса и холодный чай и впервые разрешили поесть в одиночестве.
Видимо, теперь ее тюремщики были полностью уверены в ней.  Понимая,  что  ей
понадобятся силы, Сон Чин съела все дочиста. Пила она мало и почему-то  была
уверена, что,  излишне  много  передвигаясь  по  камере,  привлечет  к  себе
внимание. Сон Чин села в позу для медитации, лицом к двери, и погрузилась  в
транс. Впервые в жизни она обладала почти абсолютным контролем над собой; но
приняла это как данное.
   Необходимо было  продумать  кое-какие  варианты.  Здесь,  в  Центре,  она
контролировала только местную сеть; следовало позаботиться о том,  чтобы  не
насторожить Главную Систему и не поднять тревогу среди людей.  Она  считала,
что  способна  заблокировать  Главную  Систему  на  время,  достаточное  для
удачного побега, но  человеческая  непредсказуемость  внушала  ей  серьезные
опасения.
   Кроме того, она понимала, что побег из камеры - это еще далеко не  успех.
Любая тревога в Центре немедленно привлечет внимание генерала Чина или отца.
Все  ее  каналы   непосредственного   доступа   должны   быть   давным-давно
заблокированы. Она могла бы, конечно, довольно долго  прятаться  в  путанице
туннелей и коридоров обслуживания, не опасаясь  даже  Вала,  поскольку  тот,
располагая лишь ее старой ментокопией, полагал бы, что она действует  совсем
иначе, чем сейчас. Если не будет другого выхода, она пойдет и на это, до тех
пор, пока ее не схватят или пока не ухитрится  подключиться  к  компьютерной
сети и использовать ее.
   Но пока ей оставалось только ждать, и она ждала, не чувствуя  ни  страха,
ни возбуждения. Ее действия основывались исключительно на логике; не  мешали
никакие эмоции. Она не испытала бы даже разочарования, если бы дверь  вообще
не открылась.
   Но она  открылась.  Сон  Чин  помедлила,  чтобы  убедиться,  что  это  не
очередная кормежка, а потом встала и  вышла  в  сплетение  коридоров.  Двери
послушно открывались перед ней. Сон Чин проходила этим путем всего лишь раз,
но точно знала дорогу. Она была готова убить, если понадобится, но ей  никто
не встретился. Смерть, своя или чужая, для нее не значила ничего.
   Лаборатория была пуста, но об этом она знала заранее. Сон  Чин  приказала
компьютеру закрыть в нее доступ и спросила:
   - Как долго ты сможешь прикрывать мое исчезновение?
   - С учетом корректировки записей, показывающих,  что  тебя  покормили,  и
корректировки  распоряжений  персоналу,  включая  доктора   Вана,   я   могу
обеспечить задержку обнаружения минимум в двадцать четыре часа, но не  более
семидесяти двух.
   - За это время я должна оказаться вне досягаемости администрации Центра.
   - Не вижу способа выполнить это указание.
   - Я тоже. Единственная возможность  -  это  бегство  в  космос  с  учетом
доступа к командному модулю корабля. Если это  удастся,  станут  возможны  и
другие аварийные меры.
   - Любой корабль? Любого типа?
   - Да. Если только он соответствует моим биологическим требованиям.
   - Существует один способ, но он крайне сложен, а шансы на успех исчезающе
малы.
   - Продолжай.
   -  Младший  из  двух  мальчиков  примерно  твоего  роста,  и,  если  тебя
соответствующим образом подготовить, в одежде для перевозки  ты  сойдешь  за
него.  Документы  в  порядке,  но  потребуется  внести  довольно   серьезные
коррективы, чтобы избежать  опознания  по  пути  в  космопорт.  Кроме  того,
необходимо сделать что-то с тем, чье место ты займешь, и выполнить коррекцию
для второго, иначе он сразу же поймет, что ты  не  его  двоюродный  брат,  и
скорее всего выдаст тебя.
   - Твои предложения?
   - Недостаточно замаскировать тебя под мальчика. Чтобы повысить  шансы  на
успех, ты должна стать мальчиком. Не предполагается, что вас будут раздевать
во время перевозки, но она займет тридцать часов, в  течение  которых  любая
ошибка может стать фатальной.
   - Конкретнее?
   - В данный момент эти двое находятся на автоматическом передвижном  столе
в медицинской камере мужского отделения. Они усыплены. Я могу  на  некоторое
время доставить их сюда без помощи людей. Если мы начнем сразу же,  основные
физические и химические изменения будут  закончены  в  течение  двух  часов.
Поскольку требуется выиграть время, большинство средств будут синтетическими
и приблизительного  действия,  недостаточно  достоверными  и  убедительными.
Полный обмен разумами невозможен, а в данном случае и нежелателен, поскольку
ваши психохимические и физические характеристики существенно различаются, но
я могу дополнить сделанные мной изменения  темплетом  и  усилить  иллюзию  с
помощью гипноза. Ты будешь действовать, как он,  думать  -  на  сознательном
уровне, - как он, ходить и разговаривать, как он. Ты не превратишься в него,
но будешь считать, что ты - это он. К другому  я  применю  сильнодействующие
гипнотики, заменив в его сознании подлинный облик Чу Ли на твой, и он  будет
принимать тебя за своего двоюродного брата. Кроме того, я изменю  голограммы
для охраны, на  них  будешь  ты,  а  не  настоящий  Чу  Ли.  Если  исключить
непредвиденные случайности, этого будет достаточно.
   - Продолжительность?
   -  Твой  темплет,  поскольку  он  не  очень  подходит  для  тебя,   будет
неустойчив, но продержится в течение необходимых трех дней, как и гипноз. На
втором мальчике гипнотическое  внушение  будет  проще  и  потому  сохранится
дольше. У тебя будет доступ к твоей прежней памяти и  знаниям,  но  личность
твоя изменится. Должен предупредить, что даже  с  учетом  этого  вероятность
успеха крайне мала, скорее всего не более двух процентов.
   - А если я попытаюсь укрыться в системе коридоров?
   - Вероятность того, что тебе удастся сделать что-то большее,  чем  просто
выжить, не превышает одного процента. Вероятность выживания  выше  -  девять
процентов. При восстановлении исходного генетического состояния у тебя почти
тридцатипроцентные шансы на выживание в течение неопределенного времени,  но
вероятность активных действий останется на прежнем уровне.
   - Почему мои шансы на выживание в виде прежней Сон Чин окажутся выше?
   - В настоящее время тебе приходится взвешивать альтернативы  и  принимать
логически обоснованное решение. Полный набор  команд  позволяет  действовать
без размышлений и увеличивает эффективность.
   - Следовательно, нелогично использовать вариант с коридорами, так  как  я
не смогу продолжить свою работу, а это  единственная  причина  для  бегства.
Космический вариант сулит шансы на полный успех, и значит, надо остановиться
на нем.
   - Согласен. Но должен предупредить, что, когда окончится действие гипноза
и  темплета,  психохимические  изменения  останутся.  Ты  будешь  сексуально
ориентирована как мужчина  и  сохранишь  в  основном  мужской  набор  личных
качеств. Сейчас  это  не  имеет  особого  значения,  но  впоследствии  может
причинить тебе серьезные душевные страдания. Чтобы устранить это, не нарушая
психики, потребуется твой темплет, коды и  установка,  аналогичная  этой,  и
маловероятно, что все это окажется в дружественных руках.
   -  Единственной  целью  является  побег.  Все  остальные  проблемы   пока
потенциальны и, следовательно, второстепенны. Приступай.

6. СДЕЛКА НА ОСТРИЕ КОПЬЯ

   Я историк, я имею дело  со  словами  и  древностями,  -  сказал  Козодой,
чувствуя себя крайне неловко. - Я не боец. Храбрости у меня хватит,  но  нет
ни опыта, ни умения, чтобы одолеть этих негодяев.
   - Мускулы у тебя выросли  там  где  надо,  -  ободрила  его  Танцующая  в
Облаках. - И для человека, имеющего дело только со словами,  у  тебя  совсем
неплохая реакция, насколько я могу судить. Ни один из них  не  достоин  даже
носить за тобой копье. Их сила только в числе.  По  отдельности  это  просто
беспомощные трусы.
   - Может быть, но ты упускаешь из виду, моя дорогая жена, что у  меня  нет
ни копья, которое ни один из них не достоин носить  за  мной,  ни  лука,  ни
стрел, ни ножа, а у них, наоборот, все это имеется в избытке. И в темноте  я
двигаюсь, как слепой бык, - добавил он.
   - Ничего. Сегодня ночью я схожу на разведку. Может быть,  здесь  найдется
что-нибудь  подходящее.  В  конце  концов,  оружие  -  это  то,  что   можно
использовать как оружие.
   Он вздрогнул:
   - Ты что, собираешься выйти?
   - В предутренний час, когда темно и очень холодно. Ночь сегодня облачная.
Это нам поможет. Ну а теперь  давай  отнимем  у  этих  бедных  животных  еще
немного не совсем гнилых фруктов и чуть-чуть отдохнем.
   Когда она его  разбудила,  день  уже  начался.  Козодой  протер  глаза  и
нахмурился.
   - Слишком поздно, - пробормотал он. - Мы проспали самое темное время.
   - Это ты проспал, а я уже успела  обойти  полдеревни,  -  хихикнула  она,
чрезвычайно довольная собой. Он мигом проснулся:
   - Что?!
   - Ш-ш-ш! Это никудышные воины. Нас  сторожат  двое  -  один  почти  прямо
напротив двери, а другой - чуть дальше по улице. Тот, что напротив,  проспал
почти всю ночь, а второй все время  потягивал  из  бутылки  и  смотрел  куда
угодно, только не на нас. Тот, что спал, видно полагался на свою собаку,  но
стоило ей меня увидеть, как  она  подошла,  виляя  хвостом,  и  стала  ждать
подачки. Убедившись, что у меня ничего  нет,  она  потеряла  ко  мне  всякий
интерес и вернулась к спящему хозяину. Здесь, правда,  есть  парочка  воинов
посерьезнее" но они охраняют причал и склады, а это далеко отсюда.  Впрочем,
я запросто проскользнула бы и там, - добавила она с гордостью.
   - Но тебя же могли убить! Танцующая в Облаках улыбнулась:
   - Ну что ты - ведь они же домогаются меня, помнишь? Вот  тебя  они  могут
убить, муж мой, и убьют, если мы ничего не предпримем.  Однако  это  еще  не
все: я нашла друга, или  во  всяком  случае,  человека,  который  может  нам
пригодиться.
   - Что? Кто это?
   - Не знаю ни ее имени, ни  ее  племени,  но,  похоже,  она  откуда-то  из
низовьев. Это одна из их  рабынь,  хорошенькая  маленькая  женщина,  которая
выглядит намного старше своих лет. Она единственная застала меня врасплох, и
то случайно. Наверное, она встает среди ночи, чтобы подготовить  ту  большую
хижину, в которой они трапезничают. Мы с ней едва не столкнулись.  Она  явно
знала, кто я такая. Впрочем, тут все это знают.
   - Отчего же ты не спросила, как ее зовут и откуда она родом?
   - Она все равно не могла бы сказать. Она не знает  ни  языка  знаков,  ни
хайакутского, но это не важно. Когда-то, очень давно, ей вырезали язык.
   Козодой содрогнулся:
   - Тогда почему ты так уверена, что она нам поможет?
   - Жесты и глаза порой красноречивее слов.  Она  мечтает  отомстить  и  не
хочет, чтобы я разделила ее судьбу, а на кухне полно острых ножей и тесаков.
   Козодой возблагодарил судьбу, хотя  понимал,  что  радоваться  еще  рано.
Думая о положении этой рабыни, он не мог не пожалеть ее. Здесь, в  обществе,
столь же чуждом ей, как ему - культура ацтеков, она была одинока и не  имела
друзей. Бежать? Но куда? Даже если родное племя примет ее обратно,  а  шансы
на это были невелики, ей еще предстояло  добраться  туда,  одинокой  молодой
женщине, затерянной во враждебной глуши, неспособной даже говорить.
   - Ну что ж, это хорошая новость, - вслух  сказал  он.  -  Но  эти  ребята
пользуются уважением среди речных торговцев, а это значит,  что  их  влияние
простирается далеко за пределы деревушки. Но они  не  охотники  и  не  знают
ремесел, а следовательно, у них есть какой-то иной предмет для торговли.
   - Они воры, - презрительно бросила Танцующая в Облаках.
   - Да, но не только. Они продают свое покровительство,  так  мне  кажется.
Тот, кто принимает их условия, застрахован от неприятностей.  Если  же  нет,
что ж, река  широка  и  безлюдна...  Несчастный  случай  в  этих  местах  не
редкость, а у них появляется дополнительный товар.
   - Если ты говоришь правду, то это недостойно! У них  нет  никакой  чести!
Почему же все торговцы не соберутся вместе и не  сотрут  с  лица  земли  это
змеиное гнездо!
   - Ревущий Бык умен и знает, где нужно остановиться. Кроме  того,  местные
племена он скорее всего не трогает, а может быть, даже снабжает их  огненной
водой. Не исключено, что он к тому же предоставляет им право  наживаться  за
счет "несчастных случаев", а сам довольствуется одним  вымогательством.  Так
или иначе, он наверняка сделал все, чтобы заручиться  их  поддержкой.  Кроме
того, он не хуже торговцев знает, что, даже если им удастся  расправиться  с
ним, его место тут же займет какой-нибудь из местных вождей.
   - Другими словами, мы не сможем уйти далеко, даже если сумеем  бежать,  -
заметила Танцующая в Облаках. - И на какое расстояние, по-твоему, разносится
его голос?
   Козодой пожал плечами:
   - Не думаю, что на очень большое,  иначе  пришлось  бы  раздать  чересчур
много взяток, а  это  невыгодно.  Возможно,  день  пути.  Скажем,  два,  для
верности. Так что наша задача - не  просто  перерезать  несколько  глоток  и
ускользнуть, и он это знает. Хорошо еще,  что  он  сразу  понял,  что  я  из
Консилиума.
   - Почему? - спросила Танцующая в Облаках.
   -  Видишь  ли,  ему  известно,  что  у  меня  там  неприятности,  но   не
представляет себе, насколько они серьезны и каково мое влияние в Консилиуме.
С другой стороны,  он  знает,  что  нас  преследуют,  и,  если  меня  убить,
преследователи тоже не станут с ним церемониться.
   - Но ведь они же все равно хотят тебя убить, так какая им разница?
   - Большая. Сначала им необходимо убедиться, что  никто  больше  не  знает
того, что знаю  я.  Есть  много  способов,  о  которых  ты  даже  не  имеешь
представления, узнать это у живого  человека,  но  из  мертвеца  еще  никому
ничего вытянуть  не  удавалось.  Вот  Ревущий  Бык  и  опасается,  что  они,
разочарованные, отыграются на нем.
   Она вздохнула:
   - Как все это сложно... Ревущий Бык - большой вождь на своей земле, и все
же он боится Консилиума. А сам  Консилиум  тоже  боится  -  чего?  Они  ведь
главные на этой земле, разве не так?
   - На нашем континенте - да, но ведь есть и  другие  континенты.  Человек,
которого мне надо увидеть, возглавляет Консилиум на другом континенте. Главы
Консилиумов  составляют  совет,  называемый  Президиумом.   Это   слово   не
хайакутское, оно значит "те, кто правит". Им дана большая власть,  их  щедро
вознаграждают, но и они следуют определенным правилам.
   Ей очень хотелось спать, но рассказ ее заинтересовал.
   - Так кто же устанавливает правила, которым должны следовать все?
   -  Э-э-э..,  в  нашем  языке  нет  подходящего  слова.  Разум,  созданный
человеком. Вещь, которую сделали люди, как,  например,  этот  хлев,  но  она
может думать быстрее,  чем  самый  умный  человек,  и  знает  все  обо  всей
Вселенной. Очень давно, еще в древние времена, она установила эти правила  и
следит, чтобы их выполняли все.
   - А где эта  вещь?  Ты  говоришь  о  ней,  словно  о  великом  Властелине
Внутренней Тьмы.
   - Так оно и есть. Демон, который недавно рыскал  по  нашей  земле,  -  ее
слуга. Грубое подобие человека. А что касается того, где  она  находится,  -
этого не знает никто, а за попытку узнать можно  поплатиться  жизнью.  Таким
образом она защищает себя. Ее многочисленные слуги верны ей и неукоснительно
выполняют ее приказы, но откуда поступают эти приказы, неизвестно. На языке,
на котором мы разговариваем  в  Консилиуме,  она  называется  Система.  Люди
правят  от  ее  имени,  а  она  избирает  правителей,  вознаграждает  их   и
наказывает.
   - Но на чем же держится ее власть?
   - А на чем держится власть Ревущего Быка?  Страх.  Она  была  создана  из
страха, и он знаком ей лучше всего. Это самый действенный  способ  заставить
людей слушаться. Страх и награда. Рассказывают, что когда-то,  давным-давно,
люди создали ужасное оружие, которое могло уничтожить все живое в этом мире,
вплоть до ростка травы. Вожди были готовы  пустить  это  оружие  в  ход,  но
другие люди попытались найти способ сделать так, чтобы этого  не  случилось.
Подгоняемые страхом, они создали ту машину, которую  мы  зовем  Системой,  и
потребовали от нее  отыскать  средство  сохранить  человечество.  Тогда  она
перехватила контроль над оружием, способным уничтожить наш мир,  и,  угрожая
им, заставила людей повиноваться. Сначала ей не поверили, но она  пустила  в
ход это оружие, и много людей погибло, а остальные в страхе  исполнили  все,
что требовала от них машина. Все боялись ее, но нашлись и такие, кто  служил
ей из желания  возвыситься  и  старался  умилостивить  ее.  Эти  люди  стали
называться избранными.
   - Я слышала легенды об этом, но никогда им не верила.
   - Это не легенды, а истина. Первыми жертвами машины стали ее создатели, а
потом она приказала стереть с лица земли целый мир и отстроить  заново  тот,
который давно уже умер. Были уничтожены огромные области знаний и  множество
полезных вещей, которые сделали люди. Впрочем, в чем-то машина  была  права.
Она решила, что  единственный  способ  сделать  так,  чтобы  человек  с  его
склонностью к насилию, жестокости и  тирании  никогда  не  уничтожил  самого
себя, - держать его на таком уровне развития, когда это попросту невозможно.
Лучшие умы представляли собой угрозу для такого порядка и  потому  тщательно
разыскивались  и  уничтожались  -  или  покупались.  Тем,  кто  работает   в
Консилиуме, разрешается иметь знание,  но  в  очень  ограниченных  пределах,
поэтому мне и пришлось  бежать.  Я  обладаю  частицей  знания,  которое  она
считала давно стертым из памяти любого человека.
   - Это зло, - убежденно сказала Танцующая в Облаках. -  Оно  выбралось  из
огненных ям и теперь правит нами. - Она передернулась. - Однако ты  говоришь
так, словно те, в Консилиуме, почитают ее.
   - К сожалению, это так. Это их бог, их единственная вера,  и  они  служат
ей. Но они не любят ее, как мы любим Творца, Великого Духа, создавшего  нашу
Вселенную. Наоборот, они ее ненавидят, ибо зло - это прежде всего  ненависть
и страх, ужас и жестокость, и они должны обладать ими, чтобы  верно  служить
своему Властелину Внутренней Тьмы, окончательной пустоты,  которая  пожирает
все. Но трагедия еще и в другом...
   - В чем? - Танцующая в Облаках зевнула, но упорно сопротивлялась сну.
   - В давние времена были люди, мечтающие сами править Внутренней Тьмой,  и
сейчас тоже есть такие. Они не  питают  ненависти  к  власти  машины  -  они
завидуют  ей  и  домогаются  ее,  ибо,  пока  она  существует,  им   суждено
властвовать лишь над Срединной  Тьмой,  оберегая  Внешнюю  Тьму,  в  которой
обречены жить все мы...
   Он оборвал проповедь, а Танцующую в Облаках  наконец  одолела  усталость.
Она заснула, а Козодой погрузился в размышления.
   Он говорил правду. Теперь ему одном