щие,  словно
панцирь жука, черные экзоскелеты. Их головы напоминали головы  насекомых,  а
при виде того, чем они питаются, любого  бы  вывернуло  наизнанку.  С  двумя
другими  членами  этого  экипажа,  зеленокожими  гуманоидами  с  пучеглазыми
совиными лицами, нельзя было даже толком поговорить. Казалось, они  живут  в
своей собственной вселенной, и для них скорее всего так  и  было.  Тот,  кто
слышит в диапазоне, недоступном человеческому уху,  питается  смесью  сырого
мяса и каменной крошки, а видит только в  инфракрасных  лучах,  естественно,
должен воспринимать окружающее несколько  иначе.  Впрочем,  сестрам  Чо  эти
соображения приносили мало утешения.
   - Завтра мы воспользуемся ментопринтерной технологией, широко применяемой
на Земле, а возможно, и во всей галактике, - продолжала тем временем Хань. -
Мы  сделали  адаптированные  ментокопии  Джеруваля  и  Мадау,  дополнив   их
правдоподобными воспоминаниями, замещающими их  отсутствие  на  планете.  На
основе ментокопии Мадау мы  создали  ее  сестру  Сидау,  не  забыв  включить
воспоминания о ней в исходные записи. Компьютер Кохин-Центра это  проглотит.
Еще мы добавили воспоминания о небольшой дисфункции головного мозга,  своего
рода дислексии. Такие расстройства известны на Земле и  здесь  скорее  всего
тоже не редкость. Урубу внесет эти сведения в  записи  при  передаче  их  из
прежнего Центра в Кохин. Так что излишней грамотности от вас  никто  ожидать
не станет, а вам будет проще. На следующие шестьдесят дней вы  по-настоящему
станете Джерувалем, Мадау и Сидау Бхутто. Вы сами будете в это верить. Точно
так же, как я верила в свое время, что я - мальчик  по  имени  Чу  Ли.  Ваши
подлинные личности будут недоступны ни ментопринтеру,  ни  вам  самим,  пока
Урубу не выведет вас из этого состояния.
   - Мы понимаем эту процедуру, но, честно говоря,  немного  побаиваемся,  -
сказала Чо Дай. - Мы не забыли, что Чу Ли имел на  тебя  влияние  уже  после
того, как ты восстановила контроль  над  собой.  Когда  мы..,  вернемся,  не
станем ли мы кем-то другим?
   - Вы вспомните все, что происходит сейчас,  -  ободрила  ее  Хань.  -  Но
впечатанные воспоминания пропадут не сразу, хотя вы обретете полный контроль
над  собой.  Возвращение  к  собственной  личности  будет   длительным,   но
безболезненным. Неиспользуемые воспоминания и навыки просто будут постепенно
растворяться, а то, что вам необходимо, сохранится до тех  пор,  пока  будет
нужно. Знаете, даже сейчас во мне есть частица Чу Ли, и  я  дорожу  ею.  Его
бунтарский  дух  поддерживает  меня.  Его  душа  меня  не  покинула.  Что  я
действительно утратила,  так  это  свою  невероятную  заносчивость.  Но  это
произошло под влиянием моего собственного опыта, и ментопринтер тут  ни  при
чем. Мы знаем, что сейчас  всех  новичков  в  Центре  подвергают  тщательной
проверке и неусыпно следят за  ними,  поэтому  ментокопии  должны  на  время
полностью затмить вашу личность. Но вы многое  приобретете  благодаря  им  и
ничего не потеряете впоследствии. Основная  опасность  ждет  вас  при  краже
перстня. Будьте осторожны. Готовя вас, мы были ограничены временем,  но  для
того, чтобы добыть перстень, ограничений нет, даже если на  это  потребуются
годы. Пусть мы не доживем до того, чтобы увидеть пятый и последний перстень,
это сделают наши дети. Единственное, что вам не позволено, -  это  потерпеть
неудачу. И погибнуть.
   - Мы будем осторожны и непременно вернемся, -  пообещала  Чо  Дай.  -  Мы
добьемся успеха, ибо так нам предопределено. Мы  были  с  рождения  обречены
месить грязь на рисовых полях, нянчить детей и  умереть  молодыми,  но  боги
избрали для нас иной путь, мы исполним их волю. Мы лично отдадим  тебе  этот
перстень. И если есть на то воля богов, то мы сами, а не  наши  дети,  будем
стоять у врат Главной Системы, глядя на плоды наших трудов.  Ради  этого  мы
выдержим все.
   Хань обняла их и расцеловала. Впервые  с  того  момента,  как  она  стала
взрослой, слезы выступили на ее незрячих глазах.
   - Ловлю вас на слове, - сказала она. - И не прощу, если все будет не так,
как вы говорите.

***

   После ментообработки их усыпили и в соответствии с планом Урубу отправили
на Джанипур. Как заместитель начальника  службы  безопасности  Кохин-Центра,
тот имел определенные привилегии. Агенты Главной Системы на Джанипуре  могли
бы все же заподозрить неладное, но для этого им надо было знать,  что  Урубу
вообще существует. Однако они  этого  не  знали,  а  заместитель  начальника
безопасности занимал свой  пост  достаточно  давно  и  был  вне  подозрений.
Клейбен задумал Урубу как прототип целой армии существ, предназначенных  для
того, чтобы избегать любых ловушек Главной Системы, но  результат  превзошел
ожидания. Создатель оказался не в силах контролировать собственное создание,
а сделать то, что сделали Козодой и Ворон - видя в Урубу такого же человека,
обратиться к нему с просьбой о помощи, - Клейбену просто не могло  прийти  в
голову.
   Итак, в одно прекрасное утро Джеруваль Пешвар проснулся  в  своем  родном
городе. С ним были его жена Мадау и ее сестра-близнец Сидау. Он помнил визит
в их семью и переговоры об участии Сидау в продолжении рода Пешваров. Сидау,
разумеется, уже бывала замужем, но ее  муж  погиб  в  результате  неудачного
эксперимента, пытаясь освоить новый способ глубокой медитации, включающий  в
себя   медленное   и   предположительно   контролируемое   удушение.   Сати,
самосожжение вдов, давно уже было запрещено  свободомыслящим  правительством
этой  провинции,  в  которое  входил  и  отец  Сидау,  но  с  этим  решением
согласились далеко не все, и вне семьи  к  Сидау  относились  с  презрением.
Поэтому она быстро согласилась на просьбу деверя, да и ее отец был рад,  что
дочь наконец-то пристроена.
   В действительности, разумеется, ничего  подобного  не  случилось,  но  до
семьи Мадау от родного города было далеко, а сам он и обе его жены  искренне
полагали, что эти события происходили на самом деле.
   Хотя ментопринтер передавал лишь знания, а не привычки,  новый  Джеруваль
выглядел достаточно убедительно, чтобы некоторые различия в поведении  можно
было отнести за счет двухгодичного пребывания  в  Центре.  Семья  ничего  не
заподозрила.  Сестры  готовили,  делали  уборку,  шили   одежду,   мастерили
украшения. В одежде как таковой джанипурцы не нуждались, это было требование
приличий, а украшения указывали на принадлежность  к  касте  и  общественное
положение владельца.
   Обе супруги Джеруваля были в  восторге  от  больших  рынков,  от  уличных
представлений, от огромного количества людей - одним словом, от того кипения
жизни, которое всегда  поражает  выходцев  из  провинции  даже  в  небольшом
городе.
   Если бы они могли вспомнить, что пришли сюда из места, куда более чуждого
городу, чем Центр или маленькая деревушка... Что бы почувствовали они, видя,
как горожанин на четвереньках подходит к дому, толкая перед  собой  тележку,
потом выпрямляется, берет из тележки груз и  поднимается  с  ним  на  третий
этаж? Но благодаря ментопринтеру подобные сцены не вызывали у них удивления.
   Урубу поручил своим  людям  приглядывать  за  Джерувалем  и  его  женами,
объяснив это тем, что Джеруваль должен получить  повышение  и  по  окончании
Рекреации работать в Кохин-Центре. Кроме того, Урубу был обязан известить  о
новичках людей из МСС.  Теперь  это  было  обязательное  требование  Главной
Системы в отношении любого,  кто  получал  сюда  назначение,  и  даже  после
обычной  проверки  вновь  прибывших  продолжали  держать   под   пристальным
наблюдением.  Кто  лучше  Главной  Системы  представлял   себе   возможности
трансмьютеров и ментопринтеров? Но дело упрощалось тем,  что  новичков  было
почти два десятка, и  кроме  того,  Урубу  имел  дело  не  с  самой  Главной
Системой, а с МСС и Валом. Он знал, что солдаты никогда не поверят в наличие
у пиратов таких возможностей, не говоря уж о решимости ими  воспользоваться.
По крайней мере он на это надеялся.
   "Гром", разумеется, не мог участвовать в миссии непосредственно, но  тоже
не тратил времени попусту. "Индрус" и "Пират-Один"  вели  наблюдение,  да  и
остальным нашлось дело. Звездный  Орел  разработал  регистрирующую  систему,
электронного шпиона, который по возвращении на "Гром" воспроизводил все, что
случилось на борту флибустьерского корабля.  Этот  черный  ящик  пользовался
шифром, известным только Звездному Орлу, и тот был уверен,  что  код  нельзя
взломать или изменить без его ведома.  Обеспечить  кораблям  эскадры  полную
защиту от МСС и Главной Системы  было  невозможно,  но,  во  всяком  случае,
теперь имелась гарантия, что ни один из них не будет перехвачен и  превращен
в троянского коня.
   После этого "Сан-Кристобаль", "Чунхофан" и "Бахакатан"  получили  свободу
действий. Джанипур был защищен слабо: Главная  Система  стремилась  помешать
краже и успешному побегу, а не высадке на планету. Скорее всего на Чанчуке и
Матрайхе, где должны были находиться другие перстни, на данный  момент  дела
обстояли точно так же, но в будущем оборона  могла  быть  усилена  с  учетом
событий на Джанипуре, и поэтому корабли получили приказ произвести подробную
разведку. Попутно это давало возможность хоть что-то узнать о тех мирах, где
предстояла  следующая  высадка.  Естественно,   высаживаться   на   планетах
разведчикам было запрещено.
   Кроме того. Звездный Орел не оставлял попыток собрать  все,  что  уцелело
после атаки Главной Системы на флибустьерские базы. В этом помощь  Савафунга
была неоценима. Бывший правитель  Халиначи  располагал  не  только  обширной
информацией, но  и  кодами  доступа  к  различным  автоматам,  принадлежащим
Главной Системе. Он собирал их буквально по крупицам, выторговывая у  целого
поколения флибустьеров в обмен на развлечения в  его  дворцах  удовольствий.
Большую часть времени Савафунг проводил на своем  корабле,  среди  привычной
роскоши.
   "Каотан"  и  "Молния"  пока  оставались  в  резерве,  но  Такья  Мудабур,
женщина-амфибия, присоединилась к экипажу  "Сан-Кристобаля".  Им  предстояло
посетить несколько водных миров, где она надеялась получить хотя бы намек на
то, где находится четвертое кольцо. Это задание было  довольно  опасным,  но
выбирать не приходилось.
   "Каотан" был выведен в резерв по просьбе Урубу. Никто не знал, что у него
на уме, но вполне возможно,  что  кораблю  отводилась  определенная  роль  в
побеге с Джанипура.
   Наконец Джеруваль Пешвар со своим  семейством  распрощался  с  городом  и
отправился на северо-запад. В четырех днях пути от города их  подобрал  один
из немногих джанипурских флайеров и в считанные часы доставил в Кохин-Центр.
   Он помещался в огромном куполообразном здании,  стоящем  в  отдалении  от
человеческих жилищ, и выглядел точно так  же,  как  любой  другой  Центр  на
Джанипуре или Земле. Основная часть его помещений располагалась под землей.
   В соответствии с распорядком сначала их встретила служба безопасности.  С
каждого была снята  ментокопия  и  отправлена  на  изучение  к  компьютерам,
которых  не  так-то  легко  обмануть.  Потом  -   подробнейшее   медицинское
обследование. Изучалось не только состояние  здоровья,  но  и  каждый  шрам,
каждая родинка,  каждый  след  давних  медицинских  процедур...  Эти  данные
сравнивались с  теми,  что  были  получены  перед  Рекреацией.  Потом  вновь
прибывшим выдали кодовые  карточки  -  пропуска  в  те  помещения,  куда  им
позволялось входить, - и показали их новое жилище.  Все  имущество,  включая
картины, гобелены и прочие предметы, свидетельствующие о  высоком  положении
своего владельца, было заранее выслано в Кохин.
   Хотя, насколько мог судить Урубу, проверка прошла без затруднений, он  не
собирался спешить с выводом их из-под управления ментопринтерной  программы.
Пусть получше устроятся,  завяжут  знакомства.  Сидя  в  кресле,  специально
сделанном под фигуру джанипурца, Урубу просматривал данные проверки и  время
от  времени  слегка  кивал.  Надзор  за  новичками  входил   в   обязанности
заместителя начальника службы безопасности, и, пользуясь этим,  Урубу  искал
любые изъяны и недочеты, которые можно было бы сгладить или скомпенсировать.
   Он едва не пропустил это, и тогда бы могла произойти  трагедия.  Но  даже
теперь он не знал, что делать. Разумеется, он не мог  предусмотреть  все,  а
Клейбену такая мысль, конечно же, не  пришла  в  голову.  Но  проблема  была
серьезной и не из тех, которые легко прикрыть. До сих пор  все  шло  слишком
гладко, и теперь Урубу понимал, насколько коварным было  ощущение  кажущейся
безопасности. И все же - что теперь делать?
   Урубу давно установил канал связи с  "Громом",  воспользовавшись  несущей
частотой спутников Кохии-Центра. Это было одной из его первоочередных  задач
и стоило ему большого риска. Теперь Урубу  использовал  его,  чтобы  послать
вызов.
   Прежде всего сообщение было передано на спутник,  за  которым  пристально
следил  замаскированный  истребитель.  Истребитель  переслал  сообщение   на
"Индрус",  а  тот  ретранслировал  его  дальше,  на  "Гром".   Оба   корабля
располагались в нескольких световых годах от Джанипура. Задержка по  времени
была существенной, но не настолько, чтобы помешать разговору.
   - "Гром", мы здорово прокололись, - сообщил Урубу.
   - Продолжайте, - ответил Звездный Орел. - Я подключил Козодоя и Хань.
   - Мы просто олухи. Мы были так уверены в ментокопиях и трансмьютерах, что
прохлопали самое важное. До последнего момента я  сам  не  замечал  этого  в
записях, потому что не искал. На первое время я это прикрою, но ненадолго, а
потом все пойдет наперекосяк.
   - Да что "это"? - встревожился Козодой.
   - Мы сделали сестер Чо полноценными женщинами,  а  Сабира  -  полноценным
мужчиной и впечатали всем троим программы, которые заставили их думать,  что
они действительно туземцы, а не  просто  играют  их  роль.  Все  это  вполне
естественно, но мы упустили из виду возможные последствия.  Согласно  данным
медицинского обследования, обе женщины беременны. Пять,  может  быть,  шесть
недель.
   - А, черт! - выругался Козодой. Он чувствовал  себя  идиотом.  -  Слушай,
ведь Мадау по записям значится  бесплодной.  Это  разрушает  всю  маскировку
Сидау.
   - Это как раз ерунда. Она не числится совершенно  бесплодной,  просто  ее
шансы зачать были слишком малы, а беременность  -  очень  тяжелой.  Это  мне
удастся прикрыть, хотя здесь и станет жарковато. Вопрос в  другом:  либо  мы
оставляем все как есть и ждем год или больше, а потом вытаскиваем не  только
их, но и  детишек,  либо  сейчас  же  изымаем  перстень.  Я  не  предполагал
действовать так стремительно, но время не терпит. Месяца три  их  еще  будет
просто поташнивать, но на четвертом и  пятом  месяце  они  начнут  все  чаще
опускаться на четвереньки. К середине  шестого  месяца  они  уже  не  смогут
подыматься, и у них отрастут рога. У них не будет пальцев, Козодой,  до  тех
пор, пока не закончится восстановительный период. А это пять-шесть  месяцев.
Что делать? Козодой вздохнул:
   - Да, да, понимаю. Мы обсудим это все вместе и примем решение.
   - Единственный плюс во всем этом - ни МСС, ни  Главная  Система  вряд  ли
заподозрят двух беременных женщин в том, что они  -  подсадные  утки.  Кроме
того, вполне естественно, даже нормально вернуться из Рекреации с  ребенком.
Но вот такие мелочи и бьют наповал. Козодой,  я  не  смогу  вытащить  отсюда
всех. Двое четвероногих малышей с  разумом  новорожденного  -  я  просто  не
представляю себе, как это сделать. Не говоря уж о том, что Сидау выпихнут из
Центра в два счета, когда появится законный наследник.
   - Риск ожидания хуже, чем риск поспешить, - твердо сказал Козодой. -  Мне
это не по душе, но иного выхода я не вижу. За девяносто дней мы  должны  все
закончить. Теперь нам дорога каждая мелочь, которую  ты  сможешь  узнать  об
охранной системе. Пробуди своих спящих. Мы начинаем.

2. ПЕРСТЕНЬ МИРА

   Первые несколько недель были посвящены знакомству  с  Кохин-Центром:  что
где расположено, что можно делать, а чего нельзя, кто имеет значение, а  кто
нет, у кого власть и кого следует бояться прежде всего. Во многих отношениях
это было важнее, чем изучить новые обязанности.
   Впрочем, жизнь в Кохии-Центре, если не считать чрезвычайных происшествий,
которые случались крайне редко, текла  медленно,  можно  сказать  -  лениво.
Прежде  Джеруваль  Пешвар  был  простым  статистиком,  но  теперь,   получив
повышение, стал оценщиком низшего уровня. Это означало,  что  большую  часть
времени он проводил в общении с  компьютерами  и  разглядывании  графиков  в
поисках потенциальных источников будущих неприятностей.  Обнаружив  таковые,
он передавал свои наблюдения специалистам, которые  принимали  окончательное
решение. Такая работа была связана с определенным риском: если он  пропускал
что-нибудь, свалить вину было не на кого. В то же время она давала  реальные
возможности  для  продвижения,  ибо  верные   наблюдения   облегчали   жизнь
вышестоящим чиновникам, которые благосклонно взирали на того, кто уберег  их
от неприятных случайностей.
   Первое задание, которое получил Джеруваль, служило  скорее  проверкой  на
профпригодность:  с  учетом  соотношения   между   приростом   населения   и
смертностью   ему   предстояло   спрогнозировать   возможные   трудности   с
продовольственным  снабжением,  распределением  рабочих   мест   и   работой
городских служб - одним словом, расписать обычные проблемы большого  города,
связанные  с  перенаселенностью.  Джанипурская  экономика   базировалась   в
основном на натуральном хозяйстве, и немногочисленные города  являлись,  как
правило,  не  более  чем  поставщиками   предметов   роскоши   и   услуг   в
правительственные и религиозные центры. Обработанной земли там,  разумеется,
не было, ив продовольственном отношении города целиком зависели от  поставок
из  деревень.  Вместе  с  тем   сюда   в   огромном   количестве   стекались
разочарованные в сельской жизни индивидуумы,  а  также  те,  кто  разорился,
обеднел или готов всю жизнь  искать  горшок  с  золотом,  зарытый  там,  где
кончается радуга. Благодаря этим  личностям  численность  городской  бедноты
порой резко возрастала, начинался рост преступности, бродяжничества, который
ставил под угрозу стабильность системы. Дети, рожденные и выросшие в городе,
с трудом возвращались  к  сельской  жизни,  и  поддерживать  равновесие,  не
нарушая технологических запретов, было нелегко.
   В результате в  Центре  существовали  и  процветали  администраторы,  чья
деятельность была поистине ужасающей. Она могла бы  послужить  причиной  для
бунта, если бы простые смертные о ней узнали. Министр чумы  и  моровой  язвы
мог быстро сократить население до требуемых размеров, а безобидный на первый
взгляд министр метеорологии имел под рукой все, что  нужно,  чтобы  устроить
стихийное бедствие любого масштаба. Впрочем, он же мог пролить и благодатный
дождичек на поля, погибающие от  засухи.  Именно  к  этим  важным  особам  и
попадали доклады, которые составлял Джеруваль Пешвар.
   Его  работа  не  требовала  особых  усилий,  основную  часть  ее   делали
компьютеры. И если бы не обязательные Рекреации, она,  возможно,  показалась
бы ему излишне легкой. Однако непросто решиться посоветовать наслать моровую
язву на тех, с кем ты  прожил  три  месяца  и  к  кому,  быть  может,  успел
привязаться. Официально Джеруваля перевели на новое  место  именно  из  этих
соображений: оценщикам не позволялось исследовать обстановку в родных краях.
   Семья Джеруваля жила в Кохин-Центре уже больше четырех недель, и пока все
шло  гладко.  Все  трое  уже  успели  облазить  весь  Центр  -   разумеется,
незасекреченные помещения -  и  даже  побывали  в  музее,  расположенном  на
главном уровне. Они любовались шедеврами  джанипурских  ювелиров,  огромными
самоцветами и дивной работы украшениями из дерева и метал