т  же.  Так
лучше уж прихватить на тот свет и тебя.
   Вал немного смутился.  Похоже,  доводы  разума  не  возымели  успеха.  Он
прекратил проверку ремонтных линий, но ничья была для  него  неприемлема.  В
такой  ситуации  она  означала  поражение.  Пока  его  товарищ   гнался   за
"Каотаном", пираты получили время на ремонт. У Вала  тоже  не  было  особого
выбора.
   В тот момент, когда корабль Вала тронулся с места, Ворон набрал  в  грудь
побольше воздуха и дал полную тягу. С каждой секундой набирая  скорость,  он
несся прямо на Вала, а Вурдаль непрерывно палила из всего бортового  оружия,
заставляя противника отказаться от защиты и удирать во все лопатки.
   Внезапно корабль Вала вспыхнул ослепительным светом и пропал.
   Вурдаль не сразу поняла, что случилось, и в  первый  момент  была  крайне
удивлена.
   - Мы его достали, или он удрал?
   - Удрал! -  Ворон  присвистнул.  -  Я  уж  думал,  что  пришла  мне  пора
повидаться с моими предками. Он взорвался, Манка!  На  экранах  полным-полно
обломков. Одним меньше, но остался другой. Эй, "Каотан",  убирайтесь  оттуда
поскорее!
   Приемный трансмьютер "Каотана" загудел, и Урубу не сошел,  а  скатился  с
плиты. Он был весь в  крови  и  изранен,  но  все-таки  жив.  Такья  Мудабур
опустилась перед ним на колени.
   - С такими ранами не выживают, - грустно сказала она.
   Икира не стала вдаваться в медицинские тонкости. Она  мгновенно  включила
двигатели и стала уходить с орбиты под таким углом, чтобы избежать встречи с
Валом. Тот немедленно изменил курс  и  послал  вдогонку  "Каотану"  залп,  к
счастью, не достигший цели. Было ясно видно, что даже  поврежденный  корабль
Вала сохранил изрядное преимущество в скорости и маневренности  над  древним
флибустьерским корытом.
   Надеяться на помощь "Бахакатана" было нечего, тот просто не мог успеть.
   Однако Икира не собиралась  драться  с  Валом  один  на  один.  На  борту
"Каотана" был перстень, и ее первейшей задачей было сохранить его.  "Каотан"
не  успел  набрать  скорость  для  пространственного  прокола   на   большое
расстояние, но это не имело значения: Вал вообще утратил такую  способность.
"Каотан" успел Уйти в прокол, когда Вал уже настигал его.
   Вал не стал тратить время на сожаления.  Раз  он  не  смог  предотвратить
бегство, оставалось заставить противника подороже  заплатить  за  успех.  Он
развернулся и на полной тяге устремился к "Индрусу" и "Сан-Кристобалю".
   - Он возвращается, - крикнула Мария Сантьяго. - До сближения  пять  минут
двадцать пять секунд. "Индрус" лишен хода, а  у  меня  не  работает  защита.
"Эспириту Лусон", можете вы подойти ближе?
   - Ни в коем случае! У меня громадные повреждения. Я  постараюсь  стрелять
по нему, но, если он укроется за вами, я не смогу ничего поделать. Но в моих
силах расположиться так, чтобы мы знали, откуда он будет стрелять. Тогда  вы
сможете сосредоточить огонь на его торпедах.
   - Здесь "Бахакатан". К вам я не успеваю, но  я  заметил,  что,  преследуя
"Каотан", Вал не использовал лучевое оружие. По-моему, у  него  вся  энергия
уходит на поддержание скорости,  маневренности  и  защиты.  Если  кто-нибудь
зайдет ему в хвост, Вал будет беззащитен.
   - Ну вот! - снова раздался голос Сантьяго. - Как раз такой угол,  как  мы
рассчитывали. В корабль мы не попадем,  но  сможем  расстрелять  большинство
торпед, а может быть, и все. Посмотрим.
   Вал зашел на них по широкой дуге и оставался в зоне огня  не  более  трех
секунд. Этого было недостаточно, чтобы вести прицельный огонь, а он выпустил
по расходящимся траекториям двенадцать  торпед,  и  три  из  них  прорвались
сквозь заградительный огонь. Две ударили по "Индрусу", но не смогли  пробить
защиту, зато третья взорвалась прямо в  середине  корпуса  "Сан-Кристобаля",
почти разорвав корабль надвое.
   Вал заложил петлю и пошел на второй заход, попутно перезаряжая  торпедные
аппараты. Траектории торпед были настолько непредсказуемыми, что стало  ясно
- Вал поставил корабль на  автопилот  и  лично  занялся  наведением  торпед.
Теперь он перенес всю свою мощь на "Индрус".  "Эспириту  Лусон"  держался  в
стороне,  "Сан-Кристобаль"  был  практически  разбит,  ч  у   "Индруса"   не
оставалось никаких шансов: торпед было слишком много.
   В отличие от людей Вал мог одновременно делать несколько дел, но контроль
над  дюжиной  торпед  под  непрерывным  огнем  был  почти  на  пределе   его
возможностей. Он заметил, что его локаторы  зафиксировали  еще  один  прокол
пространства, но, опасаясь потерять торпеды, не стал отвлекаться.
   Пушки "Индруса" сделали больше, чем могли, но четыре торпеды прорвались и
сошлись в одной точке, вблизи кормы, где были расположены двигатели. Корабль
содрогнулся.  Оторванная  кормовая   секция   начала   вращаться   в   одном
направлении, а остатки носовой части - в другом.  После  этого  Вал  обратил
наконец внимание на нового противника и открыл огонь из всех носовых орудий.
Но это ему не помогло.
   Широко  открытый  носовой  заборник  "Грома"  надвинулся  на  него,   как
распахнутая пасть чудовищной рыбы, и прежде чем Вал  успел  что-то  сделать,
его корабль был затянут внутрь и  превращен  в  энергию.  Заборник  "Грома",
питавший его могучие двигатели, был  так  велик,  что  заглатывал  астероиды
втрое больше, чем корабль Вала.
   - Всем оставаться на местах, -  спокойно  произнес  Звездный  Орел.  -  Я
подберу всех. Тем, у кого самые большие повреждения, приготовиться к  приему
в грузовые отсеки, остальным - к швартовке к наружным  причалам.  Сначала  я
возьму "Молнию" и "Чунхофан", потом вернусь сюда. Мне понадобятся и обломки.
Подберите тела убитых. Битва окончена.
   Ворон шумно вздохнул:
   - Подумать только!  И  предполагалось,  что  это  будет  наиболее  легкая
задачка.

***

   Потери были велики, но не настолько, как опасался Козодой. Мария Сантьяго
и два кентавра из ее экипажа, одетые в скафандры, остались живы, но  корабль
был  разбит,  и  остальные  трое  погибли.   Ворону   было   особенно   жаль
Человека-Скалу, как он про  себя  его  называл.  Замкнутый  и  необщительный
парень с лицом грубо высеченной каменной статуи  был  отменным  партнером  в
любой карточной игре.
   На "Индрусе" по иронии судьбы  выжили  только  Лалла  Пачиттавал  и  Суни
Бандереш,  жена  канонира.  Они  находились  в  кормовых  отсеках,   пытаясь
исправить двигатели, и были в скафандрах. Рави Пачиттавал  надевал  скафандр
только в случае крайней необходимости,  а  его  канонир  во  всем  стремился
подражать командиру. Сантьяго, наоборот, с самого начала  заставила  каждого
надеть скафандр - просто на всякий случай. Это спасло не всех, но по крайней
мере ее саму.
   Итак, ценой победы стали пять жизней и два корабля.
   - Если так пойдет  и  дальше,  четвертый  перстень  просто  некому  будет
забрать, - угрюмо заметил Козодой.
   - Мы понесли потери не во время самой операции, а при отходе, - возразила
Хань. - И в следующий раз нужно все лучше продумывать. Мы  просто  не  можем
себе позволить, чтобы такое повторилось. На этот раз  враг  недооценил  нашу
численность и силу, но впредь они этой  ошибки  не  повторят.  Мы  заплатили
большую цену, но урок того  стоил.  Если  мы  используем  этот  опыт,  то  в
следующий раз обойдемся без таких потерь.
   -  А  как  насчет  нашего  трофея?  -  спросил  Козодой.  Айзек   Клейбен
прокашлялся:
   - Поразительное устройство. Оно пассивно, как мы и предполагали, так  что
обнаружить его на расстоянии невозможно.  Этот,  как  мы  говорим,  "камень"
сделан из хорошо проводящей  синтетической  керамики,  и  электронные  схемы
встроены в него. По сути дела,  они  являются  его  структурой!  Конструкция
несколько примитивна, но у меня нет представления, что это за материал, и  я
не смог бы сделать такой же перстень.
   - Но он тот самый, о котором говорилось в рукописи? - настаивал Козодой.
   - Кто знает? Не добравшись до кода, заключенного  в  нем,  ничего  нельзя
говорить с уверенностью. Впрочем, я все равно вряд ли бы его понял, ведь это
очень старый код. Возможно,  язык  ассемблера  первоначального  программного
ядра Главной Системы. Единственное, что я могу сказать, пока мы  не  сделаем
попытки  использовать   перстни,   -   это   модуль,   предназначенный   для
непосредственного подключения к некоему приемнику информации. Иными словами,
вероятно, это и есть то самое, за чем  мы  охотимся.  Команда  перекрытия  и
прямого доступа к  программному  ядру  Главной  Системы  была  преднамеренно
разделена на пять частей. Возможно, это было сделано не  столько  из  страха
перед компьютером, сколько ради того, чтобы ни один  из  его  создателей  не
смог независимо  от  других  обрести  такое  могущество.  Для  любой,  самой
минимальной модификации требовались совместные действия всех пятерых.  Готов
держать пари, что,  когда  мы  увидим  приемники  информации,  они  окажутся
разнесенными достаточно далеко, чтобы именно, пять  человек  могли  вставить
перстни на место.
   - Интересно, - сказала Хань. - Какую рожу скорчит Чен, когда узнает,  что
он всего лишь один из равных.  Даже  если  он  предполагает,  что  остальные
четверо будут под полным его контролем, у каждого из них все равно  остается
абсолютное право вето. Впрочем, я не уверена, что мы вообще получим доступ к
компьютеру.
   Козодой изумленно воззрился на нее:
   - Что ты хочешь этим сказать?
   -  Перстни  могут  только   отпирать   пять   терминалов   или   какой-то
непосредственный интерфейс, с которого можно считывать и передавать данные в
программное ядро Главной Системы. Но где гарантия, что мы знаем ее язык?
   - Узнаем, - ободряющим тоном сказал Клейбен. - Настойчивость,  с  которой
Главная Система преследует  нас,  уже  достаточная  гарантия.  А  во-вторых,
первоначально Главная Система была гораздо меньше и проще, чем та, с которой
мы имеем дело сегодня. Перстни - это больше чем просто выключатель. Это  еще
все  пароли  и  инструкции  компьютеру  по  поводу   взаимодействия   с   их
владельцами.   Готов   поклясться,   что   предусмотрен   какой-то    способ
непосредственного доступа, может быть,  даже  вербальный.  Зачем  создателям
Системы было осложнять самим себе жизнь? Им приходилось ежедневно общаться с
машиной. Однако чтобы изменить программное ядро, требуется полное  согласие,
и в этом проблема. Разумеется, остаются гипноз или ментопринтер,  но  машина
вполне может распознать насилие. Представьте себе, что  интерфейсы  выглядят
так же, как те, что стоят на космических кораблях. Они имеют доступ к разуму
человека,  который  ими  пользуется,   а   поскольку   примитивные   способы
ментального  воздействия  были  известны   задолго   до   появления   первых
компьютеров, создатели Системы наверняка приняли меры  для  распознавания  и
ликвидации результатов такого воздействия.
   - Вероятно, вы правы, - согласился Козодой, - но эта проблема в  будущем,
а пока перед нами стоят другие, более насущные. На этот раз  мы  по  крайней
мере знали, где находится перстень и кто им владеет. 3 отношении двух других
у нас гораздо меньше информации, а что касается четвертого - о нем мы вообще
ничего не знаем.
   - Меня не меньше беспокоят боевые качества наших людей, - заметила  Хань,
- вернее - полное отсутствие таковых. Я просмотрела записи боя,  а  Звездный
Орел  обследовал  "Эспириту  Лусон"   и   нашел   его   повреждения   крайне
незначительными. Все системы полностью работоспособны,  включая  межзвездный
двигатель,  оружие  и  защиту.   Их   просто   слегка   тряхнуло,   но   они
фальсифицировали  рапорт  о  повреждениях   и   просто-напросто   отказались
участвовать в бою. "Эспириту Лусон" находился достаточно близко  от  Вала  и
имел все возможности задать ему перца. Вместо этого они позволили  погибнуть
пятерым людям и одному кораблю.
   Козодой кивнула - Да, да, я тоже просмотрел все рапорты. Они сделали едва
ли минимум из того, что от них требовалось. Хотят поживиться на дармовщинку.
Ну ничего, это у чих не выйдет. Правда, я не думаю,  что  открытый  конфликт
или дисциплинарные меры принесут пользу. Достаточно и того, что на них и так
уже все смотрят косо. Возьмем их на заметку и предложим каждому  из  экипажа
либо явиться с повинной,  либо  отправиться  под  ментопринтер.  Кстати,  им
предстоит  завести  корабль  внутрь  "Грома",   чтобы   заняться   ремонтом.
Безусловно, они уже позаботились о том,  чтобы  повреждения  соответствовали
рапорту, но дело не в этом. Звездный Орел, можешь ли ты  перепрограммировать
их пилота с тем, чтобы в случае чего перехватить управление  или,  на  худой
конец, вообще скомандовать ему самоликвидацию?
   - С удовольствием, только зачем затевать эту возню?
   - Затем, что разбирательство сейчас принесет нам больше хлопот,  чем  оно
стоит; Савафунг непременно найдет, на кого  свалить  вину.  Просто  надо  на
будущее  обеспечить  за  ними  контроль.  И,  безусловно,  мы  переведем  на
"Эспириту Лусон" Марию Сантьяго или кого-нибудь с "Индруса"  -  пусть  будут
нашими наблюдателями. Сейчас люди  Савафунга  радуются,  поздравляя  себя  с
успехом, но это ненадолго. Рано или поздно те из них,  кто  способен  думать
самостоятельно, сделают выводы и пожалеют, что не захотели рискнуть жизнью у
Джанипура. Нам всем предстоит пойти на риск и на жертвы.
   Звездный Орел и Хань подумали и согласились.

***

   Последующие  дни  были  заняты  ремонтом,  но  теперь,  когда  наконец-то
началось настоящее дело, Козодой ощущал растущее  нетерпение.  Он  постоянно
размышлял о тех  мирах,  где  находились  еще  два  перстня.  До  битвы  при
Джанипуре эти планеты были обследованы настолько  тщательно,  насколько  это
можно было сделать с орбиты.
   - На Чанчуке  существует  обычный  порядок  управления  через  Центры,  -
говорил  он,  беседуя  с  Урубу.  -  Судя  по  данным  радиоперехвата,   они
разговаривают на каком-то из китайских диалектов, который на Земле давно уже
не в ходу. Хань не смогла разобрать ни слова, хотя утверждает, что поняла бы
письменную речь. Грамматика и произношение разошлись  настолько,  что  фраза
"на  столе  лежит  карандаш"  произносится   как   "свинцовые   трубы   меня
заморозили". У нас нет ментопринтерных картриджей этого языка.
   - То, что они китайцы, меня не удивляет,  -  заметил  Урубу.  -  Половина
колониальных миров происходит от китайцев или индийцев, потому что к моменту
начала расселения те и другие составляли около половины человечества. А  что
касается языка, то у меня свой особый способ ему научиться.
   - Не сомневаюсь, но это значит, что нам придется вернуть  тебя  на  борт,
снять  ментокопию,  провести  сравнительный  анализ  и  создать  собственную
языковую программу. Еще меня тревожит, что нельзя повторно использовать  тот
же подход - превращение в сотрудника безопасности Центра и все остальное. На
этот раз нам, возможно, придется посадить корабль прямо в спальне верховного
администратора. На орбите вокруг Чанчука ждет штабной корабль МСС,  и  внизу
этой публики не меньше, чем было на Джанипуре. Только  теперь  они  получили
урок и хорошо его усвоили. Главная Система, вероятно, вовсю  штампует  новых
Валов, которые будут явно не слабее старых. Нам надо получше подготовиться к
следующей попытке.
   - Согласен. А если пока отложить Чанчук до тех пор, пока  не  изучим  его
получше? И возможно, к этому времени у нас появятся какие-то резервы. На что
похож другой мир?
   - Ни на что. Никаких Центров.  Никаких  следов  искусственных  источников
энергии,  не  считая  костров.  Это  суровый   мир.   Мощная   вулканическая
активность, землетрясения и тому подобное. Сильнейшие  бури.  Большая  часть
планеты почти постоянно затянута облаками. Более шестидесяти процентов  суши
покрыто джунглями, и растения там не из тех,  что  дают  себя  есть.  Вместо
этого они не прочь пообедать сами. Помнишь тот мир, куда  ты  привел  нас  в
самом начале?
   - Еще бы! Извини, но из всех неколониальных планет, пригодных для  жизни,
Колль знала только эту. Что я мог сделать?
   - Ну так вот, Матрайх еще хуже. Очень жарко. Там,  где  есть  растения  и
могут жить люди, днем от тридцати до сорока  пяти  по  Цельсию.  На  планете
множество островов, с  виду  необитаемых,  и  два  континента.  Там  водятся
животные, но не могу представить, что они жрут, если не друг друга.
   - Значит, водная цивилизация?
   - Нет, наземная. Млекопитающие. Учитывая  обстановку,  их  даже  довольно
много, но подозреваю, что продолжительность жизни на планете  невелика.  Они
охотники и собиратели. Общественная организация на племенном уровне. Племена
маленькие, но  общая  численность  населения  -  несколько  миллионов.  Люди
рассеяны по обоим  континентам  и  нескольким  крупнейшим  островам.  Можешь
взглянуть на фотографии. Они сделаны через разрывы в облаках.  Но  поскольку
на Матрайхе нет ни Центров, ни городов, "Человек, наделенный властью" должен
быть там не более чем заурядным  вождем.  Среднее  племя  насчитывает  около
сотни человек, и при населении в  несколько  миллионов  это  все  равно  что
искать иголку в стоге сена.
   - Как насчет  МСС  и  Главной  Системы?  -  На  орбите  полно  сторожевых
спутников, но штабного корабля нет. Естественно, что при первом же намеке на
нашу высадку он немедленно заявится,  вместе  с  Валом  и  дивизией  полного
состава. На их месте я бы  тоже  поберег  силы.  -  Козодой  вздохнул.  -  В
известном смысле было бы неплохо, если  бы  мы  могли  снарядить  сразу  две
экспедиции. Тогда они бы завязли, защищая Чанчук, а Матрайх достался бы нам.
Но для этого у нас нет ни кораблей, ни людей.
   Урубу  занялся  изучением  данных,  полученных  с  Матрайха.   Отсутствие
локализованных центров власти беспокоило его не меньше, чем Козодоя.  Обычно
Главная Система везде действовала по одному и тому же принципу, но здесь  он
почему-то был нарушен.
   Просматривая фотографии, Урубу убедился, что Козодой был  весьма  скуп  в
своих описаниях. Джунгли  и  развороченные  землетрясениями  горы  выглядели
устрашающе, а животный мир казался ожившей фантазией безумца. Здесь водились
летучие твари с черно-коричневыми  кожистыми  крыльями  и  длинными  тонкими
хвостами и другие, похожие на перепончатые летающие тарелки. Невозможно было
представить, чтобы Главная Система выдумала их сама, они наверняка  жили  на
планете с самого начала.
   Наземные  животные  тоже  были  не  подарочек.  Правда,  на  снимках  они
встречались реже, потому что практически  все  обладали  защитной  окраской.
Самое большое впечатление на Урубу произвели  гигантские  черви  -  а  может
быть, змеи, живущие на каменистых плато. Застывшая лава была сплошь источена
ходами и логовами этих  созданий.  Поражало  то,  что  в  джунглях  не  было
замечено присутствия травоядных видов, способных занять  экологическую  нишу
дичи. Похоже, эта роль целиком отводилась человеку.
   Короче говоря, Матрайх был именно  таким,  каким  цивилизованный  человек
представляет себе ад. И все же на некоторых  снимках,  сделанных  с  высоким
разрешением, были ясно видны люди. Они  выглядели  совсем  как  земляне,  но
Урубу уже навидался достаточно, чтобы не полагаться на первое впечатление. У
них была гладкая смуглая кожа и черные волнистые волосы, но при этом они  не
обнаруживали явного сходства ни с одной из земных рас. Их лица, с небольшим,
изящно очерченным носом и тонкими губами, казались довольно привлекательными
и даже миловидными. Одежды они не носили, но зато обильно украшали свои тела
сложными и тонкими узорами, не то нарисованными, не то  вытатуированными.  У
многих были грубые ожерелья и браслеты на запястьях и  лодыжках.  Украшения,
скорее всего костяные,  свисали  с  мочек  ушей,  вплетались  в  волосы  или
вставлялись в нос. Туземцы в основном были  вооружены  копьями  с  каменными
наконечниками и чем-то похожим на духовые трубки, и все как  один  выглядели
очень молодо. Урубу еще раз перебрал снимки и вдруг нахмурился.