такой и что тебе нужно? - испуганно спросил юноша.
   - Кто я такой, к делу не относится, но  кое-кто  в  Консилиуме  хотел  бы
немедленно переговорить  со  мной,  а  у  меня  нет  настроения  для  такого
разговора. Впрочем, мне даже не  нужно  стращать  вас  воинами,  прячущимися
поддеревьями. Стоит мне сообщить вам  один-единственный  факт,  который  мне
известен, как вы, а вместе с вами и все остальные, будете убиты Консилиумом.
Поняли?
   Они поняли. Они знали правила и,  вероятно,  догадывались,  почему  он  в
бегах. Запретное знание. Дамоклов  меч  всех  исследователей,  работавших  в
Консилиумах низшей ступени.
   Козодой подошел к большому типи, расстегнул "молнию" на входном пологе  и
вошел. Возле входа висела маленькая аккумуляторная лампа, и он включил ее.
   Внутри был полный кавардак, но Козодой  знал,  что  искать:  ящик  длиной
примерно метр,  высотой  полметpa,  весом  килограммов  двадцать,  возможно,
снабженный ручкой для переноски. Нелегкий, но  довольно  удобный.  Он  нашел
этот предмет без особого труда, потому что им пользовались достаточно  часто
и не задвинули в  дальний  угол.  В  отдельной  упаковке  лежало  с  десяток
картриджей,  снабженных  черными  наклейками.  Пошарив  еще,  он   обнаружил
маленькую аварийную станцию связи и немного потрудился  над  ней  -  ему  не
хотелось, чтобы археологи успели вызвать кого-нибудь, прежде  чем  он  уйдет
достаточно далеко. Правда, работающий ментопринтер нетрудно было  выследить,
но он рассчитывал покончить с делами до того, как кто-то узнает, что  и  где
следует искать.
   Он был рад, не обнаружив на выходе делегацию по встрече незваных  гостей;
двое дежурных по-прежнему топтались на месте, растерянно оглядываясь и  явно
не понимая, что им делать. Увидев, что  он  несет,  они  выпучили  глаза  от
удивления. Это было невероятно, неслыханно. Полевые  экспедиции,  случалось,
подвергались нападению, но кража портативного ментопринтера - это уже совсем
непостижимо.
   Впрочем, Козодой думал не только об этом.
   - А где тут у вас винный погреб? - спросил он.
   - Что?
   - Слушай, я теряю время и терпение. Где у вас держат выпивку?
   По его тону они поняли, что лучше не спорить.
   - Вон там, - показала рукой девушка. - Ящик в типи доктора Какукуа.
   Козодой жестом подозвал Молчаливую и показал ей, куда идти. Увидев  нагую
женщину, покрытую татуировками, молодые люди изумились еще  больше,  но  про
себя отметили, что описать похитителей будет довольно легко. Доктор  Какукуа
употреблял продукт высшего качества, не то что тот горлодер, который гнали в
Иллинойсе. Козодой хотел забрать все, но Молчаливая ограничилась коробкой  с
примерно двадцатью полулитровыми бутылками. Что ж, и это неплохо.
   - Стойте, как стоите, - сказал он на прощание. - Мои  люди  проследят  за
вами и пустят стрелу в землю, когда будут уходить. После этого сосчитайте до
пяти сотен - и вы свободны.
   Подхватив добычу, они с Молчаливой побежали к кустам.
   - Последи за ними, - сказал Козодой  Танцующей  в  Облаках.  -  Если  они
попробуют двинуться раньше времени, припугни их.  Если  нет,  дай  нам  пару
минут, а потом беги к каноэ. Надо спешить, пока они не собрались с мыслями.
   Она кивнула. Козодой  вместе  с  Молчаливой  загрузил  каноэ  и  как  раз
сталкивал его в воду, когда наконец появилась Танцующая в Облаках.
   - Я уже собирался идти на  выручку,  -  с  облегчением  заметил  он.  Она
рассмеялась:
   - Девушка оказалась очень храброй и решила, что  ты  пошутил.  Я  пустила
стрелу поближе к ней, так что теперь они, наверное, простоят много лет,  как
резные тотемы!
   Они выбрались на стремнину и понеслись на юг. Этим вечером Козодой  решил
разбить лагерь на восточном берегу, чтобы сбить со следа преследователей, но
сначала он хотел ненадолго остановиться,  использовать  ментопринтер,  потом
бросить его и до наступления темноты проплыть еще несколько километров.
   Он  высмотрел  подходящее  место,  подогнал  каноэ  к  берегу   и   начал
распаковывать  и  налаживать   принтер.   Женщины   наблюдали   за   ним   с
беспокойством: такие вещи считались чернейшей магией.
   Большая часть картриджей имела отношение  к  местным  языкам  или  языкам
участников  экспедиции  и  явно  была   подобрана   так,   чтобы   облегчить
взаимопонимание. Были здесь также справочные записи о местной культуре  и  о
самой местности, существенные для такого рода  утомительных  работ.  Козодой
остановился на картриджах,  помеченных  "Кросс-Англ"  и  "Кросс-Испан".  Они
базировались  на  перекрестных  ссылках  и  заставляли  мозг  связывать  уже
известные слова, термины и фразы с соответствующими словами на английском  и
испанском языках. Это не был курс языка в строгом смысле слова: тот, кто  им
пользовался,  говорил  с  акцентом  и  не  знал  тех  слов,  на  которые  не
существовало ссылок, но все-таки позволял общаться.
   Козодой выбрал английский единственно потому, что из всех  известных  ему
языков у него был самый обширный словарь, а значит, и хорошие шансы  на  то,
что в нем отыщутся соответствия для слов менее распространенных языков.
   Танцующая в Облаках с нескрываемым недоверием рассматривала ящик.
   - Для чего нужна эта вещь?
   - Она научит тебя языку, на котором я разговаривал в Консилиуме. На  слух
он неприятен, но, к сожалению,  мы  не  можем  научить  Молчаливую  понимать
по-хайакутски, так  что  придется  пользоваться  им,  чтобы  мы  трое  могли
объясняться. Он пригодится нам и  впоследствии,  потому  что  им  пользуются
многие.  Прошу  тебя.  Ты  должна  это  сделать  ради  меня  и  ради  своего
собственного блага.
   Она все еще сомневалась:
   - А ты не мог бы проделать это с Молчаливой, а потом переводить?
   - Нет. Ну, давай! Это же так просто! И  потом,  посмотри  на  Молчаливую.
Если ты откажешься, то она и подавно.
   Тут ему на глаза попался картридж с надписью "Выживание".
   - Вот еще одна полезная вещь, - сказал он. -  Насколько  я  понимаю,  она
учит, как  выжить  среди  дикой  природы,  ничего  не  имея.  Это  нам  тоже
понадобится. Пожалуйста, сядь. Это совсем не  больно,  а  когда  проснешься,
будешь все знать.
   Танцующая в Облаках беспокойно взглянула на Молчаливую, потом на  него  и
вздохнула:
   - Ну что ж... Что мне делать?
   - Ложись и устройся поудобнее. Я надену тебе это на  голову,  так,  чтобы
эти маленькие выступы везде касались кожи. Ну, вот...
   Он вставил картридж и включил питание. Принтер работал  бесшумно,  но  на
панели замигали три маленьких огонька. Молчаливая  уставилась  на  них  так,
словно перед ней была трехголовая кошка.
   Он нажал кнопку пуска  и  присел  на  траву,  дожидаясь,  пока  программа
отработает до конца. Молчаливая  села  рядом.  Она  пристально  смотрела  на
машину - с некоторым подозрением, но без явного страха.
   Когда принтер,  щелкнув,  отключился.  Танцующая  в  Облаках  еще  спала.
Козодой  воспользовался  этим,  чтобы  сменить  картридж   "Кросс-Англ"   на
"Выживание". Он решил, что не будет особой беды, если пропустить его на всех
троих, а польза могла оказаться немалой.
   Когда отключился и этот картридж, Козодой разбудил Танцующую  в  Облаках.
Она открыла глаза, взглянула на него, улыбнулась, встала, отошла от машины и
снова прилегла.
   Молчаливую уговорить было гораздо труднее,  но  она  знала,  что  мужчина
никогда не сделает ничего, что могло бы повредить его женщине, и, видя,  что
с  Танцующей  в  Облаках  ничего  плохого  не  случилось,  в  конце   концов
согласилась.
   "Кросс-Англ"  отработал,  и  Козодой   запустил   "Выживание".   Разбудив
Молчаливую, Козодой напялил шлем на себя и вновь  включил  "Выживание".  Ему
это было гораздо нужнее, чем обеим женщинам.
   "Выживание" оказалось именно тем, что  нужно,  и  даже  больше  того.  Он
обнаружил, что  способен  с  первого  взгляда  узнать,  съедобны  ягоды  или
ядовиты, какая вода безопасна, а какая нет, как найти укрытие или  построить
его  практически  в  любых  условиях,  как  соорудить  оружие  из  подручных
материалов   и   как   пользоваться   им.   Здесь   была    еще    программа
кондиционирования, направленная на некоторые  внутренние  запреты.  Мысль  о
том, чтобы съесть сырую лягушку или толченых насекомых, больше  не  вызывала
отвращения, а стыдливость была совершенно отброшена.
   Программа предназначалась для применения в полевых условиях, в  окружении
друзей  и  соратников,  которые  могли  быстро  вернуть   человеку   чувство
реальности и перспективы. Затем она переходила в пассивный режим и,  если  в
ней не возникало необходимости, никак себя  не  проявляла.  Это  был  способ
привить навыки выживания, заимствованные у самых примитивных дикарей, любому
цивилизованному человеку и при этом не превратить в дикаря его самого.
   Козодой проснулся первым и взглянул на спящих женщин. Он помнил,  кто  он
такой и кто они; все его воспоминания остались в неприкосновенности,  как  и
знание цели. Однако  теперь  он  остро  чувствовал  опасность  и  был  готов
действовать быстро. Когда он поднимался, его потрепанная набедренная повязка
зацепилась за ветки. Он разорвал тонкую веревку и отбросил  одежду.  Повязка
только мешала. Одежда, защищающая от непогоды, должна быть практичнее; он не
мог понять, почему до сих пор носил на себе эту тряпку. Лучше было дать коже
закалиться.
   Устав, они проспали гораздо больше, чем следовало. Теперь, наверное,  уже
поднята тревога. Он отнес ментопринтер и картриджи к реке и бросил  в  воду.
Они не утонули сразу, и ему пришлось прыгнуть  за  ними  и  немного  помочь;
наконец футляры наполнились водой и пошли ко дну.
   Когда он вернулся. Танцующая в  Облаках  уже  проснулась  и  одобрительно
глядела на него. Он даже не заметил, что она тоже  сбросила  одежду,  теперь
это было в порядке вещей. Он спросил ее по-английски, чтобы  удостовериться,
что урок усвоен:
   - Ну как ты?
   - Все как-то по-другому, - ответила она; у нее оказался довольно странный
акцент, но речь была вполне понятна. - Не могу сказать, как именно.
   - Вставай, Молчаливая, - коротко  приказал  он.  -  Мы  проспали  слишком
долго, и теперь надо спешить, пока сюда не нагрянули враги.
   Никто из них не мог бы четко сформулировать суть происшедших перемен,  но
разница была огромна. Больше они не чувствовали верности ни своему  племени,
ни народу, ни даже особого родства с ними. Их племя состояло из них троих, и
основной задачей было выживание племени, а что  касается  индивидуумов,  это
второстепенно. Окружающий мир состоял из врагов, доверять можно было  только
двум людям. Как единственный мужчина в племени Козодой  по  определению  был
вождем, и этот вопрос даже не обсуждался.
   Молчаливая пришла в восторг, обнаружив, что может понимать их  речь.  Это
было какое-то чудесное волшебство, восстановившее ее в этом мире.
   - Начиная с этого момента, мы будем пользоваться только одним  языком,  -
сказал он Танцующей в Облаках. - Этот язык всегда объединял  племена,  пусть
теперь он объединит и нас.
   Молчаливая кивнула, еще не оправившись от изумления.
   - Теперь уйдем подальше отсюда, так далеко, как только сможем. Я не знаю,
была ли зафиксирована работа этой машины, но обязан предполагать худшее.
   Они  вернулись  к  каноэ,  которое,  учитывая  их  новое   мировоззрение,
показалось им подлинной роскошью.  Они  пересекли  реку  прежде,  чем  зашло
солнце, и  медленно,  осторожно  поплыли  вдоль  берега,  пока  не  отыскали
подходящее место для ночлега. Работая, как один человек, они уничтожили  или
замаскировали  все  следы  своей  высадки  и  отнесли  каноэ  на  порядочное
расстояние от воды.
   Теоретически, основываясь на прошлом опыте,  Козодой  понимал,  для  чего
была разработана эта программа и что она делала сейчас, но не  сопротивлялся
ей. Это был счастливый случай, и он намеревался сполна  им  воспользоваться.
Что касается женщин, то они, разумеется, не понимали ничего и,  естественно,
не могли воспротивиться. У всех людей приоритетами являлись  сначала  семья,
затем племя и,  наконец,  народ.  Программа  выживания  перемешала  эти  три
категории. Теперь женщины были верны ему, а он - им,  потому  что  они  сами
были и своим племенем и своей семьей. Пугающая дикая природа и  грозная,  но
могучая река были их друзьями и союзниками против всех  остальных  племен  и
народов.
   Козодой достал одну из бутылок, позаимствованных у главного археолога,  и
откупорил ее. Теперь они могли жить, как примитивные охотники и  собиратели,
но ни охотой, ни собирательством в незнакомом ночном лесу заниматься нельзя.
Еда подождет до рассвета.
   - Наши силы поддержит этот огненный напиток, называемый бурбон, -  сказал
он. - Хотя, если выпить его  слишком  много,  наутро  голова  будет  мутной.
Выпьем в знак того, что отныне мы все - одно целое.
   Женщины выпили и закашлялись.
   - Он греет изнутри, словно огонь,  -  заметила  Танцующая  в  Облаках.  -
Теперь я понимаю, почему его называют огненным питьем.
   Когда бутылка опустела, Козодой разбил ее о камень и,  выбрав  подходящий
осколок, обмыл его в реке.
   - Раньше у меня была одна жена, которая стоит здесь передо мной. Теперь у
меня две жены, но они к тому же еще и воины, не менее отважные  и  искусные,
чем любой мужчина. - Молчаливая всхлипнула, и он понял, что до сих  пор  она
считала себя рабыней - его рабыней. - Сегодня мы смешаем свою кровь  и  этим
свяжем себя навечно.
   Они принесли  клятву  на  крови,  а  потом,  наслаждаясь  новым  чувством
общности и сознанием того, что они в безопасности, две женщины любили его, а
он - их, пока наконец не уснули, обнявшись.

***

   - Значит, вы стояли, как распоследние олухи, и смотрели,  как  он  уносит
этот чертов ментопринтер? - Ворон был ошеломлен.
   - И еще двадцать бутылок  доброго  бурбона,  -  скорбно  добавил  старший
археолог. - Это была всего лишь  портативная  установка.  Непрограммируемая.
Представить не могу, зачем она ему понадобилась.
   - Чтобы сделать своих паршивок лингвистками, - рявкнул  Ворон,  -  и  тем
самым значительно облегчить  себе  жизнь.  Ну-ка,  быстро,  какие  там  были
нелингвистические картриджи? Я хочу точно знать, с кем и с  чем  нам  теперь
предстоит столкнуться.
   Услышав про картридж "Выживание", Ворон длинно и витиевато выругался.
   - Этого-то я и боялся, - сказал он Манке Вурдаль. - Теперь, чтобы  набить
брюхо, им не нужно выходить к людям. И вероятно, они будут лучше управляться
с каноэ.
   - Я посмотрела карты, - ответила она.  -  Достигнув  юга  Арканзаса,  они
попадут в густонаселенный район, где проходят оживленные торговые трассы. Он
выбрал это место потому, что там постоянно сшиваются люди из  Консилиума,  и
он не будет особенно выделяться. Но татуированная женщина очень заметна, и я
не могу понять, зачем он таскает ее с собой. Он же должен это сообразить.
   -  Пережиток  цивилизации,  -  пояснил  Ворон.  -  Он  принял   на   себя
обязательства, а этот парень - человек чести. Однако чем больше  людей,  тем
труднее обнаружить его лагерь с помощью  сенсоров,  а  некоторые  племена  в
низовьях чертовски раздражительны. Слово "Консилиум" не  производит  на  них
никакого  впечатления.  Я  чувствую,  что  придется  нам  собирать  вещички,
вызывать скиммер и встречать их в берлоге Бегущего по Грязи.
   - Только в самом крайнем случае. Если мы спугнем их на этих трясинах, нам
придется либо убить его,  либо  потерять  навсегда.  Мы  не  знаем,  что  он
задумал, в отличие от него, а он целеустремленный человек. Каково бы ни было
это его запретное знание, он считает, что  за  него  можно  заплатить  любую
цену.
   - Н-да, вынужден согласиться, что шансы у нас неважные, - сказал Ворон. -
Он  там  чужой,  но  и  мы  тоже  и,  прошу  прощения,  выглядим  не   менее
подозрительно, чем он. Болота одолеют любого,  кто  попытается  сражаться  с
ними, а не жить в мире. У тебя есть идеи?
   - Только одна. Наше  преимущество:  мы  знаем,  что  он  будет  держаться
поближе к реке и, вероятно, передвигаться по ней.  Его  подгоняет  время,  а
река - самый быстрый путь. Кроме того, нам известно, как они выглядят и куда
направляются. Надо попытаться перехватить их, а  не  преследовать.  Давай-ка
посмотрим карту.
   Карты Миссисипи быстро устаревали, но  эта  была  самой  свежей.  Длинный
черный палец указал на точку, расположенную довольно далеко к югу.
   - Здесь, - сказала Вурдаль. - Тут она узкая,  и  посмотри,  как  петляет.
Здесь мы устроим им кораблекрушение.
   Ворон кивнул:
   - Добро. Если только они не переволокутся через вот эту косу.
   - Охотно  предоставлю  им  такую  возможность.  Карты  у  них  нет;  река
полноводная,  но  может  начать  мелеть  в  любой  момент.  Они   не   могут
переволакивать каноэ через каждый слепой рукав, иначе  им  придется  обедать
чаще, чем мочить весло. На каноэ они туда доберутся примерно за три дня.  На
скиммере мы будем там через несколько часов. Как раз успеем все приготовить.
   Ворон опять кивнул:
   - Ладно, я согласен. Что ни говори, это лучше, чем болота. Но если мы  не
возьмем их здесь, то останется только Бегущий по Грязи.
   Карибеанка загадочно улыбнулась:
   - Тогда мы увидим, не пережил  ли  он  уже  свою  репутацию  легендарного
любовника.

***

   Программы и данные, введенные с портативного ментопринтера,  со  временем
обычно затирались; стабильность обеспечивали только те приборы, которые были
соединены с Главной Системой. Но чем больше использовался впечатанный навык,
тем сильнее он закреплялся, и поэтому Козодой настаивал, чтобы  обе  женщины
буквально даже думали по-английски, и только по-английски.
   Что касается программы "Выживание", то она представляла собой нечто вроде
аварийной аптечки, которую берут в дорогу, надеясь, что она не  понадобится,
поэтому в обычных условиях ей требовалось регулярное обновление.  Но  стоило
привести ее в действие, как ее влияние начинало расти; при чересчур активном
использовании она могла зажить собственной жизнью, полностью  заменив  собою
последние остатки сложной и утонченной  культуры  -  например,  хайакутской.
Программа была построена так, что с успехом проделывала это даже с теми, кто
родился и вырос в Консилиуме и  целиком  являлся  продуктом  высокотехничной
цивилизации. Танцующая в Облаках и Молчаливая происходили из других обществ,
культуры которых были очень сложны и по-своему не  уступали  Консилиуму,  но
были намного ближе к природе. Покров цивилизации у них был  гораздо  тоньше.
Авторы программы полагали, что эту проблему можно будет решить после  поиска
и спасения потерявшегося человека. Действительно, детская игра  для  Главной
Системы, но Козодой понимал, что они вряд ли когда-нибудь окажутся  рядом  с
ее терминалами.
   Впрочем, теперь хотя  бы  еда  не  была  для  них  проблемой.  Они  стали
настоящими мастерами в том, что у них и так уже неплохо получалось.  Козодой
попадал в цель почти не целясь. Танцующая в Облаках воспринимала  копье  как
продолжение собственной руки, а Молчаливая могла сбить птицу на лету  камнем
или ножом. Программа была настроена на развитие того, что уже имелось,  а  с
точки зрения выживания они имели не так уж мало.
   Мелкие недомогания, ушибы, царапины, ссадины больше их не тревожили,  но,
опасаясь переломов или серьезных повреждений. Козодой настоял на  предельной
осторожности.
   Кроме того, его вновь начали одолевать сомнения. А вдруг Бегущий по Грязи
не узнает в грязном дикаре своего старого друга? Что, если он их  выдаст?  И
наконец, а это вполне вероятно, просто не захочет  помочь?  Конечно,  открыв
ему тайну колец, можно было бы просто-напросто заставить его, но Козодой  не
хотел этого, и мысли его потекли в другом направлении.
   Он вынужден был согласиться, что сейчас он счастлив как никогда.  Он  был
свободен, любим и даже начал  подумывать,  не  сымитировать  ли  собственную
смерть,  чтобы  сбить  с  толку  преследователей,  а   потом   прибиться   к
какому-нибудь п