убийц, привязанных  только
друг к другу и к своему вождю. Ничто другое не имело значения.
   С рассветом они помогали друг другу привести себя в  порядок,  умывались,
если поблизости была вода, быстро съедали  то,  что  осталось  с  вечера,  и
суточный цикл начинался снова.
   Манка  Вурдаль  прекрасно   чувствовала   себя   в   роли   вождя,   хотя
ответственность, лежащая на ней, была тяжела. В начале, когда она еще только
изучала основы матрайхианского общества, ей была неприятна мысль о том,  что
мужчина - один мужчина! - стоит во главе племени, состоящего из  женщин,  но
теперь она видела в этом определенную логику.  Более  того,  это  было  даже
демократично: в конце концов любая женщина  могла,  в  свою  очередь,  стать
вождем - для этого требовались лишь сила воли да наличие вакансии. А с точки
зрения воспроизводства одного  мужчины  на  племя  было  вполне  достаточно.
Правда, Манка периодически задумывалась, как вождю удается обслуживать всех,
если численность племени достигает сотни или более человек. А такие  племена
на Матрайхе были не редки.
   До сих пор, как это ни удивительно,  Мака-племя  еще  не  сталкивалось  с
серьезными трудностями. Манка была  довольна,  хотя  понимала,  что  везение
когда-нибудь должно  кончиться.  Чужих  племен  они  благополучно  избегали,
прячась  под  воду  или  зарываясь  с  головой  в  грязь.  Дышать  при  этом
приходилось через духовые трубки, зато не надо было  ввязываться  в  стычки,
проходя по чужим территориям. Они хорошо приспособились к примитивной  жизни
и  стали  искусными  охотниками  на  "тука",  животное  с  зеленой  шерстью,
отдаленно напоминающее кабана. У него было длинное рыло, острые  как  бритва
клыки и бешеный нрав, но уж если они выслеживали тука, ему  редко  удавалось
уйти. Правда, охотникам тоже  доставалось,  но  серьезных  ранений  даже  на
первой охоте никто не получил, а матрайхианское  тело  обладало  невероятной
способностью к регенерации и нечувствительностью  к  боли.  Разумеется,  они
умели лечить переломы и знали лекарственные травы - эти навыки тоже  входили
в программу.
   Карта местности со всеми ориентирами была впечатана им  с  ментопринтера,
но и имея ее, путники даже приблизительно не могли сказать, сколько они  уже
прошли и сколько еще осталось до цели.  В  матрайхианском  языке  расстояние
определялось только двумя словами - "близко" и  "далеко".  "Далеко"  значило
почти то же самое, что и "горизонт", а представления о времени исчерпывались
понятиями "ночь" и "день". Прочие отрезки просто не имели значения, и сейчас
они не сумели бы сказать даже, давно ли  живут  этой  жизнью.  Текущий  день
становился единственной реальностью, а прежнее существование отдалялось  все
больше и казалось лишь фантастическим сном  или  смутным  видением  небесной
жизни.
   Впрочем, Урубу могла бы сказать, что они делают в  день  не  более  шести
километров: каждая охота неизбежно уводила их в сторону, и они тратили много
времени на то, чтобы вернуться к первоначальному  направлению.  Кроме  того,
требования программы, да и сама жизнь, потихоньку брали свое. С каждым  днем
они  все  больше  напоминали  обычное  матрайхианское  племя,  а  зов  долга
становился все глуше. Даже Урубу была так же привязана к Маке и предана  ей,
как и остальные. Если бы Мака  вдруг  объявила,  что  им  следует  забыть  о
задании, остаться на планете и основать свое племя, никто бы не возразил.  С
биохимией шутки плохи.
   В конце концов Вурдаль пала жертвой одной  из  ловушек,  сокрытых  как  в
языке, так и в программе, основанной на личности туземки. Сначала она  стала
поминать в разговоре духов и демонов Матрайха, а потом и  всерьез  возносить
им  молитвы.  Матрайхианские  верования,  оставленные  в  программе  в  виде
средства для маскировки, постепенно въедались в сознание  и  обретали  форму
некоей смутной реальности.
   В один из дней, когда разразилась сильнейшая буря, они  нашли  укрытие  в
заросшем лианами огромном лавовом туннеле. Утром они  убили  тука  и  теперь
готовы были отсиживаться в пещере хоть до следующего дня. Они даже  рискнули
развести костер: огонь был для  них  редкой  роскошью,  поскольку  мог  быть
замечен врагом, но в бурю шансы на это были невелики.
   Миди, стоящая на страже у  входа,  заметила  одинокую  странницу,  только
когда та уже входила в пещеру. Миди бросилась на нее и  повалила  на  землю,
криком позвав остальных на помощь.  Все  моментально  бросили  свои  дела  и
кинулись к ней.
   Миди держала незнакомку за  горло,  готовая  при  малейшем  сопротивлении
размозжить ей череп. Взглянув на пленницу, Мака приказала Миди отпустить ее.
   - Успокойтесь, сестры! - потирая  шею,  прохрипела  нежданная  гостья.  -
Хранительницы истины служат всем племенам.
   Ей помогли подняться и проводили в пещеру. Мака в растерянности взглянула
на Урубу, ожидая совета, но та промолчала, и Вурдаль подумала, что это будет
неплохая проверка их маскировки, а  если  жрица  заподозрит  что-нибудь,  ее
можно будет убить и позже.
   Хранительницы  истины  единственные  на  всем  Матрайхе  носили   одежду:
просторный плащ, сделанный из шкуры тука, выкрашенной в темно-красный  цвет.
Лицо  и  тело  хранительницы  были   покрыты   замысловатыми   разноцветными
татуировками, в которых на все лады повторялся мотив дерева с птицей. В носу
у нее было сплошное костяное кольцо; такие же кольца  болтались  в  ушах.  К
кольцу в левом ухе был подвешен резной амулет в виде  дерева,  к  правому  -
птица. Ее голова, если не считать  бровей,  была  совершенно  голой,  но  не
выбритой. Похоже было, что на ней просто не росли волосы.
   Едва  увидев  сложные  татуировки  на  теле  гостьи,  Молчаливая  коротко
вздохнула, словно у нее перехватило дыхание, и с этого момента уже не  могла
оторвать глаз от хранительницы истины. Вурдаль, заметив это, забеспокоилась.
   - Какие духи привели  хранительницу  истины  к  Мака-племени  в  бурю?  -
подозрительно спросила она.
   - Мака-племя близко к земле духов за тем холмом, - объяснила  незнакомка.
- Мы ходим к духам обрести  силу.  Буря  пришла,  знаем  пещеру,  Мака-племя
здесь.
   Проще не придумаешь.
   На Матрайхе было не принято вести светские беседы, да и разговаривать,  в
сущности, было не о чем.
   Хранительница истины поинтересовалась, почему племя  такое  маленькое,  и
Мака изложила ей заранее разработанную легенду. Она сама и с  ней  еще  двое
отбились во время бури от большого племени, живущего дальше  к  югу,  -  это
было племя Юраа, оно действительно кочевало в  тех  местах.  У  Маки  начали
развиваться признаки вождя, поскольку она решила, что прежнего вождя им  уже
не найти. Она овладела остальными двумя,  и  они  стали  блуждать,  подбирая
таких же одиночек, отбившихся от разных племен, пока их не стало восемь.  Ни
Маке, ни Урубу не понравились искусный, почти  незаметный  допрос,  хотя  их
легенда как будто выдержала испытание. Немота Молчаливой не  могла  привлечь
особого внимания. Такое случалось  довольно  часто,  особенно  с  теми,  кто
надолго отбивался от племени, а также с их детьми. Это приписывалось влиянию
демонов. Ни у кого не было сил долго противостоять им в одиночку.
   Урубу  бросила  тревожный  взгляд  на  Молчаливую.  Она  по-прежнему   не
отрываясь смотрела на гостью  и  не  замечала  ничего  вокруг.  Какие  мысли
возникли в  уме  странной  женщины  при  виде  татуировок,  напоминавших  ее
собственное прошлое? Урубу продолжала следить за Макой,  дожидаясь  сигнала.
Это был дар богов - одинокая  хранительница  истины  поблизости  от  святого
места. Урубу очень хотелось туда заглянуть, но  она  подозревала,  что  Мака
сочла подарок  судьбы  чересчур  щедрым,  чтобы  он  оказался  подлинным,  и
надеялась, что это подозрение  оправдается.  Иначе  придется  признать,  что
Манка Вурдаль настолько прониклась  духом  Матрайха,  что  просто  не  может
отдать столь святотатственный приказ. Это  могло  серьезно  осложнить  дело,
поскольку в теперешнем виде  Урубу  обязана  была  служить  и  повиноваться.
Повиноваться, хотя  она  не  получила  ментокопии  и  сильнее,  чем  прочие,
осознавала свою истинную природу и цель  и,  следовательно,  более  критично
относилась ко всему, что видела.
   - Добрые духи привели хранительницу истины в Мака-племя, - говорила между
тем жрица. Она развязала перемазанный грязью волшебный мешок. Внутри он, как
ни странно, оказался сухим. Хранительница достала из мешка пригоршню чего-то
похожего на вулканический пепел, смешанный с опавшими листьями.
   - Опасности  нет,  -  продолжала  она.  -  Хранительница  истины  защитит
Мака-племя. Вы узрите чудеса богов.
   Жрица медленно высыпала порошок в костер. Заклубился густой дым, но он не
был едким или неприятным. Вдохнув его, они  почувствовали  внезапный  прилив
наслаждения, и после первого вдоха им хотелось только вдыхать его еще и еще.
Ушла вся боль, пропали заботы, затуманились мысли -  им  открылась  радость,
достойная богов.
   Их души, покинув тела, встали на лике Матери-Земли и узрели всех духов  и
демонов, населяющих Место Испытаний, а  в  небосводе  смутно  сияла  десница
Великой Богини, украшенная чудесным перстнем с символом жизни  -  птицей  на
дереве. В свете Ее славы стояли Ее хранительница  огня  Топакана  и  младшие
богини небес, которых Люди называли звездами.  И  все  они  смотрели  надуши
Людей. Это было настолько чудесно, настолько схоже с  учением,  что  они  не
сомневались в истинности увиденного.
   И вот заговорила Мать-Земля, и ее тихий шепот отозвался  в  них  трепетом
экстаза.
   - Пусть Мака-племеня увидит это, потому что поддалось демонам сомнения, -
сказала она. - Мака-племя не верит истине. Мака-племя не почитает нас.
   - Нет, нет! Мать-Земля! Мака-племя верит! Мака-племя слушается тебя!
   - Вы узрели истину, а все остальное - ложь. Все остальное  -  от  демонов
разума. Изгоните демонов разума из своей души. Очиститесь. Будьте как  дети.
Взрастите новое племя. Никаких демонов разума, никаких сомнений,  одна  лишь
истина. Тогда вы будете с нами.
   - О, мы будем, будем!
   Видение затуманилось и пропало, но осталось воспоминание о наслаждении  и
чудесный свет пережитого. Матрайх  был  истиной,  и,  кроме  него,  не  было
ничего. Истинным было касание Матери-Земли и испытания, ниспосланные ею. Все
остальное было коварством демонов разума,  ждущих  случая,  чтобы  ввергнуть
Людей в искушение. В темной и сырой пещере, под звуки  затихающей  бури  они
уверовали.
   Лишь Молчаливая не  видела  богов  и  не  слышала  их  речей.  Бормотание
татуированной странницы ничего для нее не значило. Однако дым и у нее вызвал
приятное чувство, поэтому она не  стала  спрашивать,  что  произошло,  и  не
знала, что привиделось остальным.
   Хранительница истины не могла остаться, ее призывали духи,  и  Мака-племя
это понимало. На рассвете она благословила их и ушла, а они  долго  смотрели
ей вслед, не смея последовать за ней. Место, куда она шла, было священным  и
запретным. Но  хранительница  оставила  каждому  немного  волшебного  песка,
приказав вдыхать его дым или  есть  его,  если  их  вновь  начнут  одолевать
сомнения, рожденные демонами разума. Она научила их словам, которые  следует
произносить, вдыхая дым. Эти слова укрепляли истину и отгоняли демонов.
   Жизнь племени изменилась сразу. Они больше не говорили о странных вещах и
утратили побуждение  двигаться  дальше.  Воспоминания  сохранились,  но  они
больше не верили воспоминаниям. Здесь, на Матрайхе, единственном мире, кроме
небес,  такие  странные  и  причудливые  мысли  могли  быть  навеяны  только
демонами.  Они  были  на  грани  того,  чтобы  не  выдержать  испытаний,  но
Мать-Земля смилостивилась над ними и не дала им упасть в бездну заблуждения.
Но если поход их окончен, значит, надо  найти  место  для  жизни  и  создать
настоящее племя.
   Теперь они не избегали встреч с другими племенами, они, наоборот,  начали
искать их,  а  когда  представлялся  случай  -  красть  чужих  жен-сестер  и
поставлять их Маке. Она связывала их лианами и подвергала  обряду  перехода.
Через неделю племя  насчитывало  двенадцать  человек,  а  через  три  -  уже
двадцать. Некоторые из новых сестер были беременны, а вскоре стало ясно, что
и все остальные, кроме Юраа, беременны тоже.
   Они  были  так  поглощены  созданием  своего  племени,   что   почти   не
пользовались волшебным песком, и только  Юраа,  чувствуя  себя  отверженной,
потому что у нее не  было  ребенка  и  она  утратила  благосклонность  Маки,
частенько прибегала к этому средству.
   А Молчаливая была растеряна. Маленький живой комочек внутри нее  будил  в
ней радость и восхищение, но она чувствовала, что все идет не так, как надо.
Вожди небесного корабля посылали их  не  за  этим.  Наблюдая  за  Юраа,  она
сообразила, что виноват в этом именно песок. У Молчаливой  не  было  власти,
чтобы направить всех на истинный путь, но у  Юраа  такая  власть  была.  Она
чем-то выделялась среди остальных, Молчаливая чувствовала это, хотя не могла
понять.
   И еще она знала, что существуют яды, вроде огненной воды старого вождя  в
речном селении, которые заставляют людей совершать странные поступки. И есть
машины, способные сделать то же самое. Она любила  всех  этих  женщин,  даже
непонятную Юраа, и обязана была защитить их, даже если  сами  они  не  могут
себя защитить. И Мака не должна была рассердиться, потому что Мака вообще не
пользовалась волшебным песком.
   Как просто было незаметно собрать немного вулканической пыли и смешать ее
с палыми листьями.
   Поддельное зелье выглядело совсем как настоящее. Глубокой ночью,  замирая
от ужаса. Молчаливая высыпала остатки волшебного песка  из  мешочка  Юраа  и
заменила его своей смесью. Конечно, Юраа рассердится, когда ей  в  следующий
раз понадобится волшебный песок, но Молчаливая понимала, что уж кого-кого, а
ее заподозрят в последнюю очередь. А Маку это даже позабавит.
   Наутро Юраа сунула в рот поддельный песок и тут же, задыхаясь  и  кашляя,
бросилась к воде. Она была очень сердита, но  при  ее  положении  в  племени
ничего не могла поделать.
   Только через две недели действие песка окончательно прекратилось, но даже
тогда демоны разума посещали Юраа только во сне. Она не могла  отогнать  их,
как ни пыталась. Демон злобно  ухмылялся  ей  из-за  темной  завесы,  а  она
превращалась во что-то нечеловеческое, ужасное, чудовищное...
   И вот однажды ночью Урубу внезапно  проснулась  и  вслух  произнесла  имя
демона.
   - Клейбен, - прошептала она.
   Потрясение, вызванное образом Клейбена, освободило ее разум от наркотика,
но ей пришлось провести много ночей в сосредоточенных  размышлениях,  прежде
чем она сумела добраться до всех своих  скрытых  воспоминаний  и  свести  их
воедино.
   Первым делом надо было  понять,  действительно  ли  хранительница  истины
то-то заподозрила, или, как и говорила, просто случайно встретилась с  ними.
Скорее всего последнее. Если бы кто-то следил за ними, они бы заметили.
   Сколько же прошло времени? Миди и Суни скорее всего забеременели  еще  на
корабле, а сейчас они были примерно на седьмом месяце. Таег, Мари  и  Эза  -
приблизительно месяцем меньше. Беременность Молчаливой  была  едва  заметна,
что указывало на позднее начало.
   Внезапно Урубу поняла, что вызвало подозрение хранительницы истины. Ни  у
кого, кроме Юраа, не было растяжек от родов - и это на планете, где  женщины
рожают беспрерывно. "Второй раз беременность срывает нам планы",  -  сердито
подумала она. Любая сестра-жена задумается, что это за  племя,  где  нет  ни
детей, ни даже признаков того, что они были. Не  имея  исходного  материала,
они вынуждены были писать программу,  исходя  из  генетического  кода  Юраа.
Урубу была стерильна, способность к деторождению пришлось интерполировать  -
и в этом была их ошибка.
   Потом Урубу задумалась  о  волшебном  песке.  Племя  Юраа  тоже  посещали
хранительницы  истины,  но  Урубу  точно  помнила,  что  наркотиков  они  не
применяли. Последнее изобретение? Неужели эта  застывшая  система  на  самом
деле не так уж и застыла? Или это просто страховка? Главная  Система  знала,
что у пиратов есть трансмьютеры, и решила  раздавать  песок  всем:  коренным
жителям он бы не повредил, а мятежников в матрайхианском  облике  обезвредил
бы, что, в сущности, и произошло.
   Теперь дело за малым - привести в чувство остальных. Племя уже разрослось
настолько, что стало трудноуправляемым - теперь в нем  было  двадцать  шесть
человек, а Мака была  ненасытна  и  требовала  еще  и  еще.  Верхний  предел
численности был около сотни, но среднее племя обычно  насчитывало  пятьдесят
или  шестьдесят  человек.  Вероятно,  Мака  копила  силы,   чтобы   отобрать
территорию у какого-нибудь племени и получить  подлинную  власть.  Но  война
равносильна провалу, они и так уже потеряли троих - к счастью, не пиратов, -
но Мака то и дело сама рисковала жизнью, демонстрируя свою отвагу и право на
лидерство. Война вполне могла закончиться ее  смертью  и  гибелью  остальных
восьмерых или, что ничуть не лучше, пленом и включением в новое племя.
   Когда Урубу входила в племя Юраа, ей  было  невероятно  трудно  заставить
себя покинуть его и вернуться на "Гром". На Матрайхе  не  знали,  что  такое
свобода воли. А Мака - можно ли еще вернуть ее, или ей лучше умереть?  Урубу
не хотелось убивать Маку и превращаться в  нее,  и  не  только  потому,  что
матрайхианская составляющая ее личности  протестовала  против  этого,  но  и
потому, что тем самым она лишила бы группу ключевой фигуры.  Оставалось  еще
несколько месяцев до того времени, когда  Урубу  будет  вынуждена  поглотить
кого-то - или умереть, но слабые проблески этой потребности позволили  Урубу
почти полностью подчинить себе личность Юраа.
   Мака-племя не собиралось покидать свою территорию и находилось  в  неделе
ходьбы от той лавовой пещеры, где все началось. Урубу могла вернуться  туда,
но вопрос был в том, удастся ли ей отыскать то запретное святое место,  куда
зовут хранительницу истины духи? Сумеет ли она выжить в одиночку, дожидаясь,
пока появится очередная хранительница?
   Любопытно,  что  из  племени  одна  лишь  Молчаливая  заметила  перемены,
происшедшие в Юраа, почувствовала возвращение Урубу и  ее  мучения.  Осознав
это, Урубу была  потрясена,  но  еще  больше  ее  поразило  то,  что  только
Молчаливая сумела сохранить свое "я". Урубу проверила остальных - ни у  кого
не оказалось даже проблеска прежней личности.  Наконец  она  поняла,  в  чем
дело:   психическая   травма   сделала   Молчаливую   невосприимчивой,    но
поразительно, как она догадалась, что ход событий нарушен, и выбрала из всех
именно ту, которая могла исправить дело. Урубу стала  готовиться  к  побегу,
надеясь, что Молчаливая воспримет его правильно.
   Несколько дней она плела сетку из прочных лиан,  дожидаясь,  когда  племя
расположится на стоянку неподалеку  от  рощи  деревьев  "биз".  Под  прочной
гладкой скорлупой плодов биз скрывалась очень сытная  желтая  мякоть,  и  их
можно было хранить в течение нескольких дней. Но  сбор  был  нелегок,  плоды
росли  высоко,  а  на  землю  падали  только  перезревшие  и  гнилые  плоды.
Забравшись на дерево, сборщица становилась легкой  добычей  для  "мизума"  -
зубастого хищника с кожистыми крыльями.
   Оказавшись  на  дереве,  Урубу  смогла   сориентироваться   и   осмотреть
местность. Она собиралась набрать побольше плодов и уйти как  можно  скорее.
Эта маленькая долина между  двумя  вулканическими  пиками  была  территорией
племени Созы, состоящего из тридцати пяти взрослых и пятнадцати детей.  Созе
давно было известно, что племя Маки находится на  ее  территории,  и  теперь
перед Макой стояла перспектива открытой схватки  и  племя  Созы  искало  ее.
Урубу понимала, что Мака будет уклоняться от стычек, пока  это  возможно,  и
хотела начать действовать прежде, чем начнется  битва.  Перспектива  увидеть
Маку ут