вых.
   Мужчина на темно-гнедом коне был Кроу с северо-западных гор. Человека его
племени редко можно встретить так далеко от родных мест. Он был одет в  меха
и оленью замшу, а лицо его, похожее на обветренную  скалу,  было  жестким  и
грозным. Прищуренные глаза смотрели  решительно,  в  углу  рта  была  зажата
недокуренная карибская сигара.  С  первого  взгляда  было  ясно,  что  убить
человека ему не труднее, чем  прихлопнуть  муху;  а  чтобы  остановить  его,
понадобится не меньше десяти смельчаков, готовых умереть ради этого.
   Однако  его  спутница,  восседавшая  на   вороном   жеребце,   была   еще
примечательнее. Кроу был высок, но она была еще выше,  а  лицо  ее  казалось
высеченным из черного мрамора. Вся одежда,  превосходно  подогнанная  по  ее
величавой фигуре, была пошита из меха бобра и норки - даже сапоги.  Руки  ее
выглядели гладкими,  но  при  малейшем  движении  на  них  вспухали  могучие
мускулы, свидетельствующие о недюжинной силе. Глаза ее были холодны,  осанка
-  надменна.  Мужчина  -  сотрудник  Агентства  Кроу  -  работал  на  службу
безопасности Консилиума, а заморская гостья, несомненно, занималась такой же
работой в своей далекой стране.
   Они подъехали прямо к месту собрания племенного совета, но спешиваться не
стали. Кроу окинул собравшихся таким взглядом, словно хотел перерезать  всем
глотки. На лице его спутницы застыло  выражение,  ясно  говорящее,  что  она
предпочла бы устроить им более медленную кончину.
   Проклиная все на свете. След Черного Медведя со вздохом поднялся на ноги.
У него было много младших сводных братьев, каждый из которых не задумался бы
занять его место.
   - Я, След Черного Медведя, правлю этим племенем как вождь, до возвращения
моего отца, - сказал он на своем родном языке, нимало не заботясь, поймут ли
его незваные гости. В конце концов, это были их трудности. По сути дела,  он
даже надеялся, что у них не найдется с ним общего языка. Может  быть,  тогда
они уйдут ни с чем. - Если вы пришли с миром и дружбой, добро  пожаловать  к
нашему гостеприимному огню.
   - И где же твой отец, сыночек? - спросил Кроу низким, резким  и  во  всех
отношениях неприятным голосом. Наречием Иллинойса он владел в  совершенстве,
но След Черного Медведя подумал, что так мог бы заговорить оживший мертвец.
   - Тебе нет нужды нарушать  Завет,  -  храбро  ответил  он,  понимая,  что
смелость - единственное, что уважает его собеседник. - Если бы  я  пришел  в
землю Кроу и заговорил так с человеком моего  положения,  твои  соплеменники
растянули бы мою шкуру на кольях. Вы можете взять мою жизнь или отдать свои,
но я не собираюсь ронять достоинство моей  деревни  и  моего  племени  перед
любым гостем, кем бы он ни был.
   Его речь, казалось, произвела впечатление и даже немного смутила Кроу.
   - Мы, знаешь ли, действуем от имени Консилиума, - угрожающе промолвил он,
но уже одни эти слова показывали, что он  немного  колеблется.  Он  явно  не
привык, чтобы ему  кто-нибудь  перечил,  за  исключением,  может  быть,  его
спутницы.
   - Вот как? Однако даже это не дает тебе права так обращаться с теми,  кто
предлагает тебе гостеприимство. Я сомневаюсь, чтобы Консилиум одобрил  путь,
которым ты следуешь.
   Кроу улыбнулся; на его лице  улыбка  выглядела  нелепо  и  неестественно.
Чернокожая женщина хранила бесстрастное молчание.
   - Ты прав, - неожиданно согласился Кроу, и в толпе явственно  послышались
вздохи облегчения. - Но обстоятельства чрезвычайные, сынок, а  наше  задание
важнее любого Завета, хоть это, впрочем, не извиняет  дурных  манер.  Ты  не
сможешь выговорить мое имя на своем  языке,  так  что  называй  меня  просто
Вороном. Все так делают. Имя этой леди непереводимо, но в твоем  языке  есть
подходящие звуки. Ее зовут Манка Вурдаль, она с Карибских островов, а я -  с
западных гор. Лишь по тому, что она здесь, ты можешь  сообразить,  что  дело
нешуточное.
   Сын вождя степенно кивнул. Тропические Карибские острова входили в состав
Южноамериканского региона; они не сотрудничали со здешним Консилиумом  и  не
имели на этой земле никакого влияния. След Черного Медведя  подозревал,  что
именно поэтому она путешествует в обществе Кроу: хотя это были не его родные
места, но человек Консилиума - это человек Консилиума, независимо  от  того,
откуда он родом.
   - Мы разыскиваем мужчину. Лет под сорок, хайакут, историк  Консилиума  на
рекреации. С  ним  может  быть  женщина-хайакутка,  среднего  роста,  хорошо
сложенная, чуть-чуть за тридцать. Я знаю, что это за  место  и  чем  вы  тут
живете. Мы потеряли их к северу отсюда; сомневаюсь, чтобы они могли миновать
вас.
   След Черного Медведя вздохнул:
   - Они здесь были. Они.., этим утром они украли каноэ и пустились вниз  по
реке. Кроу сурово взглянул на него:
   - Примерно в три часа  утра,  и  с  твоим  отцом  в  качестве  заложника,
насколько я понимаю. - Сын Ревущего Быка открыл было  рот,  но  Кроу  жестом
заставил его замолчать. - Не беспокойся. Я не встречался  с  теми,  кого  мы
ищем, но на Миссури слухи разносятся  быстро.  И  потом,  я  вижу  тут  двух
свеженьких покойников.
   - Мой отец и некоторые из тех, кому он доверял, были чересчур беспечны, -
сказал След Черного Медведя, понимая, что скрывать  правду  бессмысленно.  -
Нам казалось, что эти двое не представляют опасности. Их каноэ опрокинулось.
Они пришли к нам нагими...
   - Ну  да.  Совершенно  беспомощными.  А  потом  они  оказались  настолько
любезны, что  прихватили  с  собой  вашего  вождя,  и  теперь  вы  собрались
помолиться Великому Духу, чтобы им не вздумалось прислать его обратно.  Так,
что ли?
   - Нет. Уже послана погоня вниз по реке,  и  мы  снаряжаем  пеших  гонцов,
чтобы уведомить дружественные нам племена. Я надеюсь  добыть  их  скальпы  и
вернуть отца живым.
   Ворон повернулся к чернокожей и заговорил на языке,  которого  окружающие
не понимали:
   - Вероятно, они потеряли каноэ, когда проходили  гипнощит.  Сегодня  рано
утром, пять, а то и шесть часов назад, они сбежали вниз по реке, прихватив с
собой вождя. Что скажешь?
   - Думаю, нам  лучше  держаться  реки,  -  ответила  карибеанка,  даже  не
повернув головы, - хотя догнать мы  их  вряд  ли  догоним.  К  тому  же  нам
придется все время переправляться с берега на берег. Пожалуй, мы недооценили
нашего историка и его туземную женушку, но ведь  ты  говоришь,  что  у  него
ничего нет?
   - Ничего осязаемого, но он не пустился бы в бега, если бы не прочел  все,
от корки до корки. Он знает, о чем говорилось в этих документах. Он один  во
всей округе мог их прочесть - и нате вам, именно он их и находит! Да черт  с
ними, с документами! Теперь документ - это он сам.
   Она кивнула:
   - Хорошо. Ему приходится скрываться и от Консилиума, и от этих людей.  Он
будет двигаться небыстро и осторожно.
   Кроу снова перешел на наречие иллинойс:
   - Ты знаешь, куда он собирался податься?
   - Отец говорил, что он  хочет  добраться  до  Нолинза.  У  него  возникли
трудности, и он ищет какого-то союзника в Консилиуме.
   Ворон ненадолго задумался.
   - Бегущий по  Грязи!  Только  он!  -  сказал  он  чернокожей  женщине  на
карибском английском.
   - Кто такой этот Бегущий по Грязи?
   - Резидент. Собственно, он уже старик. Обосновался где-то в болотах южнее
Нолинза. Она снова кивнула:
   - Хорошо. Значит, ему придется держаться реки. Путь до Нолинза  неблизок,
а для того, кто вынужден опасаться  даже  собственной  тени,  он  будет  еще
длиннее. Значит, дальше мы отправимся по воде.
   - Да, но эти растрепы даже не в силах изловить сетью собственный обед,  а
мы не знакомы с этими местами и сможем только идти по его следам.
   - Ну и что? - спокойно ответила карибеанка. - В конце концов,  это  всего
лишь даст ему отсрочку. Мы ведь знаем, куда он направляется.
   - Ага. А если на него натравят Вала?
   - А если бы эти пираты убили его, что тогда? Судя по тому, что  произошло
здесь, он может добраться до Нолинза даже с Валом на хвосте. Кроме того. Вал
не способен оценивать шансы. Он будет тупо обшаривать всю реку, хотя она все
равно ведет к Бегущему по Грязи. Мы должны первыми добраться до них.
   - А ты не подумала, что Вал вполне может оказаться на хвосте у  нас?  Что
бы он ни нашел, это Нечто. Нечто такое, ради чего он бросил все и бежал  как
безумный. Нечто такое, что за этим посылали по крайней мере одного  Вала,  а
может быть, пошлют всех.
   - Ты часто бахвалился, что можешь одолеть Вала,  и  тогда  у  тебя  будет
случай проверить это на практике. Пошли. Здесь нам больше нечего делать.
   - Да, - вздохнул он. - Хотя здесь все люди - нашего сорта.

***

   Ревущий Бык знал эту часть реки, как собственную  ладонь,  а  кроме  того
отлично разбирался в равновесии, перекладке груза и прочих способах провести
перегруженное каноэ через бурные пороги и небольшие водовороты. Они  многому
научились у него и без особых приключений миновали  то  место,  где  могучее
течение Миссури врезается в  воды  Миссисипи.  Из  предосторожности  Козодой
постоянно держал пленника на борту, но вождь быстро перешел в их балансе  из
пассива в актив.
   Дважды какие-то люди подплывали к ним в  каноэ,  и  дважды  старый  вождь
подтвердил свою  честность,  благополучно  проведя  обе  беседы.  У  Козодоя
имелось сильное подозрение, что встреченные ими воины если не знали,  то  по
крайней мере догадывались, что происходит на самом деле, но едва подавляемые
смешки ясно показывали, что они любят Ревущего Быка ничуть  не  больше,  чем
любого другого. Они просто соглашались принимать  от  него  взятки,  и  коль
скоро не было объявлено общей тревоги и не пришла весть о  большой  награде,
не беспокоились, видя старика в затруднительном и рискованном  положении.  В
любом случае они могли отговориться тем, что не были уверены, однако у вождя
были все возможности выдать тех, кто его захватил, но он почему-то не сделал
этого.
   Там, где сливались реки, как  знал  Козодой,  когда-то  стояли  несколько
оживленных городов. Теперь по обоим берегам реки росли девственные  леса,  и
даже основания древних мостов давно пали жертвами могучего речного течения.
   - Ну вот настала пора пожелать тебе всего наилучшего, - сказал он старому
вождю. - Вставай, да смотри не опрокинь каноэ.
   - Вставать? Но ты сказал, что отпустишь меня, как только мы пройдем устье
Миссури!
   - И намерен сдержать слово. Ты можешь покинуть нас прямо  сейчас.  Старик
огляделся:
   - Мы же на середине реки!
   - Большего я не обещал. Плавать ты умеешь и рано или поздно доберешься до
берега. А мы тем временем будем уже далеко.
   Старый вождь злобно уставился на него:
   - Будьте вы прокляты! Я уже сейчас вижу троих ходячих  мертвецов.  Раньше
или позже, через часы или через дни вас настигнут  те,  с  кем  вам  уже  не
управиться. И тогда вам придет конец.
   - Прыгай, толстяк. Это наши трудности. Старый вождь одарил его  последним
свирепым  взглядом,  прыгнул  в  реку  и  вскоре  исчез  за  кормой.  Каноэ,
освобожденное от его тяжести, оказалось  намного  удобнее  в  управлении,  и
вести его стало едва ли не удовольствием.  Почти  без  усилий  они  обходили
топляки и удерживались на стремнине.
   - И куда же теперь, мой свирепый воин?  -  весело  спросила  Танцующая  в
Облаках.
   - Следи за обрывом по правую руку и, если увидишь копающих  землю  людей,
скажи мне. Впрочем, я думаю, до них еще несколько часов пути. Я слышал,  как
торговцы говорили, что где-то здесь ведут раскопки археологи из  Консилиума,
и хочу у них кое-что позаимствовать.
   - Археологи? Что за археологи?
   - Они ищут останки людей, которые жили здесь задолго  до  наших  предков.
Они хотят знать, какой была их жизнь.
   Танцующая в Облаках возмущенно взглянула на него:
   - Останки? Это грабители могил?
   - Они не грабят мертвецов, а только хотят узнать,  как  жили,  трудились,
мыслили древние. Только благодаря им мы так много знаем о наших предках.
   Она немного подумала:
   - Все равно это грабители могил. Ты можешь называть, как тебе угодно,  но
живым не подобает тревожить мертвых.
   Козодой пожал  плечами.  Возразить  ему  было  нечего.  В  конце  концов,
археологи и в самом деле настоящие грабители могил, и разница здесь только в
побудительных мотивах.
   - И что же такое есть у этих могильных воров, что может нам понадобиться?
- спросила Танцующая в Облаках.
   - Они стараются выглядеть, как здешние жители, но на самом  деле  это  не
так, и как правило, где-то поблизости спрятана  одна  из  машин  Консилиума,
которая мне нужна. Кроме того, у них есть припасы, а начальник экспедиции  -
это тебе не Ревущий Бык.
   - Ты хочешь сказать, что мы будем их грабить? Козодой усмехнулся.
   - Тебя волнует, что мы ограбим каких-то могильных воров? - спросил он,  и
совесть Танцующей в Облаках  успокоилась.  Гораздо  труднее  было  объяснить
Молчаливой, что убивать никого не надо и даже ранить не следует, если  можно
без этого обойтись. Им нужна была еда и товары для обмена в  низовьях  реки,
но больше всего Козодой рассчитывал на портативный ментопринтер. Общий  язык
был бы  очень  полезен,  хотя  он  сомневался,  что  у  археологов  найдется
хайакутский картридж. Он не мог вернуть Молчаливой язык, но в его силах было
научить ее понимать других.
   Молчаливая пока что вела себя превосходно. В ее глазах  появилась  жизнь,
и, похоже, она даже научилась радоваться. Конечно, понять, что на самом деле
происходит в ее голове, было невозможно, да Козодой и  не  был  уверен,  что
хочет это знать. Честно говоря, его это просто пугало.
   Старый вождь не обманул насчет ее татуировок.  Они  покрывали  все  тело,
разноцветные, похожие на сложный  узор  вышитых  покрывал.  На  Танцующую  в
Облаках как на художницу они произвели огромное  впечатление,  а  Молчаливую
ничуть не  смущал  ее  явный  интерес  к  ним.  Скорее  она  была  польщена.
Татуировки были распространены у многих племен, но Козодой никогда не  видел
человека, буквально одетого в них. Того, кто это сделал, по праву можно было
признать истинным художником. Они выглядели гротескно, но этот  гротеск  был
не лишен привлекательности.
   Ей так и не удалось отстирать от крови свое платье, и в конце концов  она
выбросила  его  в  реку.  Жест  был  более  чем  символический:   выбрасывая
единственное, не считая заплечного  мешка,  напоминание  об  Иллинойсе,  она
обрывала последние нити, связывавшие ее с прошлым, и нагой вступала в  новую
жизнь. Впрочем, благодаря своим татуировкам издали она все  равно  выглядела
одетой.
   Лагерь археологов они  заметили  только  к  следующему  полудню.  Козодой
затащил каноэ в прибрежные кусты и замаскировал как мог.
   Лагерь состоял из традиционных передвижных хижин - типи, и  некоторые  из
них были довольно велики, хотя раскопки не казались  особенно  обширными.  С
десяток юношей и девушек из самых разных племен трудились  под  руководством
пожилого седовласого мужчины. В большинстве своем  они  были  одеты  так  же
скудно, как Козодой и Танцующая в Облаках, хотя их набедренные повязки  были
фабричного производства, а полосы ткани свисали с изящных поясов, снабженных
петлями и зажимами для разнообразных инструментов. Работы  уже  продвинулись
довольно далеко, и похоже было, что скоро они свернут лагерь.
   Танцующая в Облаках была поражена. Уже один только вид мужчин  и  женщин,
трудящихся вместе, был для нее необычен, а  то,  что  люди  стольких  разных
народов работали сообща, без тени страха  или  взаимной  вражды,  вообще  не
укладывалось у нее в голове.
   Археологи явно решили быть поближе к природе, и их лагерь сильно смахивал
на стойбище  какого-нибудь  равнинного  племени,  только  одно  типи,  самое
большое, у них стояло отдельно. Оно  было  тщательно  и  умело  защищено  от
сырости, но даже Козодой никогда еще не видел типи, у которого входной полог
застегивался бы на "молнию".
   Наверное, у них были хорошие отношения с  окрестными  племенами.  Никаких
признаков мер безопасности. Они жили точно так же,  как  коренные  обитатели
этой земли, и тот, кто не знал, на что следует смотреть, увидел бы не  более
чем временное поселение незнакомого племени. Вскоре в лагере остались только
двое: юноша и девушка; предполагалось, что они  должны  готовить  на  костре
еду,  но  они  были  больше  заняты  друг   другом,   чем   своими   прямыми
обязанностями. Раскопки находились почти в километре  от  лагеря,  и  оттуда
доносился веселый  гомон.  Поначалу  Козодой  собирался  начать  операцию  с
наступлением темноты, но, поразмыслив, отказался от этого плана.
   - Очень может быть, что они  договорились  с  местными  племенами  насчет
охраны на ночь, - сказал он Танцующей в Облаках.
   Она поглядела на влюбленную парочку:
   - Этих двоих одолеть  нетрудно.  Если  подождать  еще  немного,  они  так
увлекутся, что даже не заметят нас.
   - Похоже, что так. - Он взглянул на  солнце.  -  У  них  наверняка  будет
перерыв для обеда. Того самого, что варится на костре.  Подождем,  пока  они
пообедают, а заодно узнаем их распорядок. Не стоит прибегать к насилию, если
можно обойтись и так. Эти люди нам не враги.
   В конце концов выяснилось, что постоянно в лагере остаются  только  двое.
Этот порядок был  нарушен  только  однажды,  когда  седовласый  руководитель
раскопок и еще двое  принесли  в  лагерь  нечто  большое,  плотно  укутанное
тканью.
   - Они откопали мертвеца, - прошипела Танцующая в Облаках.
   - Все здешние мертвецы давным-давно  рассыпались  в  прах,  -  утешил  ее
Козодой. - Скорее это какое-то древнее оружие, а может быть, идол.
   Пришедшие положили находку на землю и расстегнули полог большой  палатки.
Старший заглянул внутрь, выругался  и  вышел,  явно  разозленный.  Археологи
говорили на английском, который, наряду  с  испанским,  был  рабочим  языком
здешнего Консилиума.
   - В такой теснотище мы его точно сломаем,  -  кипятился  он.  -  Придется
искать другое помещение.
   - В деревню нести тоже нельзя, - заметила девушка, одна из его  помощниц.
-  Наверное,  лучше  всего  пока  завернуть  его  еще  в  один   брезент   и
договориться, чтобы его вывезли в первую очередь.
   - Ну, это только часть целого, - заметил главный археолог.  -  Думаю,  мы
доберемся до остального часа через три-четыре.  Рискнем  пока  оставить  его
здесь, а потом упакуем и отправим все вместе.
   Козодой поймал себя на том, что ему очень хочется знать, что они имеют  в
виду под словом "его", но  любознательность  уже  причинила  ему  достаточно
неприятностей. После ленча в лагере, как всегда,  остались  двое,  они  были
заняты уборкой.
   - Теперь наше время, - сказал он Танцующей в Облаках. - Постарайся, чтобы
Молчаливая тебя поняла. Действовать надо быстро. Держи лук наготове и,  если
я сделаю рукой вот так, стреляй не задумываясь, но постарайся ни в  кого  не
попасть. Впрочем, будь готова, что они начнут орать или сопротивляться.
   - И что тогда? - спросила она.
   - Тогда хватаем все, что попадется под руку, и бежим. Я уже  сказал,  что
не хочу проливать кровь, но если придется выбирать между нами и ними,  то  я
предпочитаю нас.
   Танцующая в Облаках кивнула, а Козодой просто встал  и  открыто  пошел  к
лагерю археологов. Дежурные заметили его не  сразу,  а  когда  заметили,  то
уставились на него с явным испугом.
   - Успокойтесь и не вздумайте звать на помощь, -  сказал  он  на  неважном
английском. - Я не хочу вам угрожать, но в  кустах  поддеревьями  скрываются
люди с оружием наготове.
   - Какого черта? - возмутился юноша. - У нас  есть  разрешение  от  хозяев
здешних мест.
   - Я не принадлежу к хозяевам здешних мест, - ответил Козодой, - и времени
у меня мало. Это ограбление, но вполне цивилизованное  и  умеренное.  Будьте
добры успокоиться и подождать в сторонке.
   - Он блефует, - твердо сказала девушка. - Нет там никого под деревьями.
   Козодой шевельнул рукой, и стрела вонзилась в землю в полуметре от  левой
ноги юноши.
   - Кто ты