лемени и зажить той жизнью,  которая  ему  по  душе.  Правда,
средний возраст не лучшее время для того, чтобы коренным образом менять свою
жизнь, но здоровье у него превосходное, а кроме того, существуют  программы,
способные стереть память и навсегда изменить личность. Они,  кстати,  вполне
могут оказаться у Бегущего по  Грязи.  Впервые  Козодой  усомнился  в  своем
предназначении.
   Почему он бежит? Потому что  ненасытная  любознательность  заставила  его
прочесть некий документ и узнать смертельно опасную тайну, и не более  того.
Он обманывал себя, считая, что является спасителем человечества, - на  самом
деле он просто стремился спасти свою шкуру.
   Но если основная задача состоит в том, чтобы спасти себя и свою семью, то
разве может быть лучший способ? Это же простая логика. Ментокопия, сделанная
при переконструировании личности, убедит Систему, что он ни с кем не делился
своим знанием, а вторая ментокопия покажет, что это знание, вместе  со  всем
его прошлым, стерто и заменено навыками и памятью  примитивного  охотника  и
собирателя;  безусловно,  какое-то  время  он,   может   быть,   будет   под
наблюдением, но едва ли Главная Система пошлет за ним Вала и  вообще  станет
тратить на него большие усилия. За ним охотятся только потому,  что  Система
не доверяет подвластным ей "лицам.., и так далее".  Но  если  они  не  будут
замешаны...
   Человечество может и само потрудиться ради  собственного  спасения.  Если
кто-то смог вновь открыть древнее знание, значит, кто-то сможет это  сделать
и в будущем. То, чем он обладает сейчас,  стоит  тысячи  Главных  Систем,  и
глупо жертвовать этим во имя всякой чепухи.

9. РАНЕНАЯ НАДЕЖДА

   Перед тем как подняться на борт, им предстояло пройти выходной  контроль,
и вот тут-то Чу Ли пришлось натерпеться страху. Он был уверен,  что  машина,
несомненно, подсоединенная к Главной Системе, идентифицирует его не  как  Чу
Ли, а как Сон Чин.
   Однако никаких осложнений не возникло. Невероятно,  но  факт:  результаты
проверки показали, что его отпечатки пальцев и рисунок сетчатки совпадают  с
данными Чу Ли, хотя на экране монитора  маячило  изображение  не  Чу  Ли,  а
преображенной Сон Чин. Этот успех озадачил его больше, чем любой провал. Он,
конечно, знал, что Систему в принципе можно одурачить, но  не  до  такой  же
степени. Это было немыслимо, и он еще больше уверился в  том,  что  является
орудием в руках божественного провидения.
   Капитан Сабатини не солгал насчет того, что его корабль  не  предназначен
для взлета с поверхности Земли; трудно было даже представить  себе,  как  он
смог хотя бы приземлиться. В пассажирский салон пришлось пробираться  сбоку,
через открытый воздушный шлюз, а поскольку корабль стоял не  вертикально,  а
под углом сорок пять градусов, передвигаться внутри  него  было  нелегко.  В
салоне стояли огромные кресла с непропорционально толстыми спинками, а  само
помещение  напоминало  лабиринт,  состоящий  из   бесчисленного   количества
лестниц, лесенок, ступенек и поручней.
   Рослый охранник, похожий на бывшего борца, уложил Чу Ли в одно из дальних
кресел  в  переднем  ряду.  Мальчик  так  глубоко  утонул  в  подушках,  что
испугался, как бы они его не задушили, а ремни,  которые  удерживали  его  в
кресле, были затянуты настолько туго, что он даже не мог  повернуть  голову,
чтобы рассмотреть, где разместили его товарищей.
   Наконец в салон вошел Сабатини, с привычной ловкостью  пробираясь  сквозь
путаницу ступенек и перил. Он миновал последний ряд кресел и пропал из виду;
Чу Ли не знал куда, а посмотреть не мог.
   В задней части  отсека  располагались  два  небольших  помещения,  битком
набитых электроникой. Капитан  уселся  в  кресле,  которое  передвигалось  с
помощью электромоторов, управляемых движениями его пальцев, и  пристегнулся.
Ремни охватывали только  тело,  но  при  необходимости  он  мог,  для  пущей
безопасности, продеть руки в специальные лямки.  Сабатини  надел  на  голову
легкое  переговорное  устройство,  состоящее  из  наушников   и   крошечного
микрофона.
   - Капитан -  пилоту.  Приготовиться  к  старту.  Задраить  внешние  люки.
Включить внутренние системы, - спокойно приказал он.
   Где-то в отдалении взвыли сирены. Трапы были  моментально  убраны,  двери
воздушного  шлюза  закрылись  -  сперва  внешняя,  затем  внутренняя   -   и
загерметизировались. Послышался негромкий гул,  и  внезапно  -  до  сих  пор
горели только дежурные лампы и красные индикаторы  над  люками  -  освещение
включилось на полную мощность. Со всех сторон  раздался  свист  нагнетаемого
воздуха. Уши заложило.
   - Переключиться на пассажирский интерком, продолжать подготовку к старту,
- приказал капитан. Потом он заговорил на другом языке, и его голос  шел  из
динамиков над головами у пассажиров:
   - Добрый вечер. Я знаю, что сейчас  вы  испытываете  неудобство,  но  это
ненадолго. До старта осталось одиннадцать  минут,  а  примерно  через  сорок
минут после этого мы выйдем на орбиту и  включим  искусственную  гравитацию.
Правда, там нам придется выдержать еще одно включение двигателя при уходе  с
орбиты, но по сравнению с тем, что вас ожидает сейчас, это пустяки.  От  вас
потребуется только сесть в кресла и  пристегнуть  ремни.  Выход  за  пределы
гравитационного поля Земли - самая  тяжелая  часть  пути.  Вы  почувствуете,
словно огромная рука вдавливает вас  в  кресла,  а  грохот  и  тряска  будут
такими, что вам покажется, будто  корабль  рассыпается  на  кусочки,  но  не
беспокойтесь. Это нормально. Немного погодя вы  почувствуете,  что  давление
исчезло и вы как будто ничего не несите, и в  какой-то  степени  так  оно  и
будет. В голове салона под потолком имеется монитор, который показывает  вид
с кормы. Полюбуйтесь. Скорее всего вы никогда больше такого не увидите.
   Он переключился на внутренний канал. Компьютер непрерывно снимал данные о
состоянии заключенных и выводил их на экран, но Сабатини не обращал  на  них
внимания. Столбик кровяного давления не пробивает крышу, и этого достаточно.
   - Чу Ли! - услышал он девичий голос через три кресла.
   - Я здесь. Это ты, Чо Дай?
   - Да. Чу Ли, я боюсь. Мне не нравится этот летающий корабль.
   - Это просто корабль, и во многих отношениях он ничем  не  отличается  от
тех, что плавают по рекам, -  сказал  он,  желая  ободрить  ее.  Сам  Чу  Ли
нисколько не боялся ни корабля,  ни  полета.  То,  чего  действительно  надо
опасаться, придет позже, через много дней.
   - Меня гораздо больше тревожат его слова насчет того, что мы никогда  уже
не увидим такого, - прокричал сзади Ден Хо.
   - Ненавижу ожидание! - добавила Чо Май с переднего кресла. - Хоть бы  все
это началось побыстрее, а там будь что будет!
   Внезапно корабль задрожал, и они  почувствовали,  что  опрокидываются  на
спину. Это было очень неприятно. Лампы  на  мгновение  погасли  и  вспыхнули
вновь; гул нарастал, а вместе с ним росла и вибрация. Ощущения  движения  не
было, но, взглянув на  монитор,  Чу  Ли  увидел  стремительно  уменьшающиеся
здания космопорта. Потом в объективе  показалась  желтая  степь,  и  в  этот
момент невидимая  рука,  о  которой  предупреждал  Сабатини,  всей  тяжестью
навалилась на них.
   Ощущение было такое, словно из них  выжимают  воздух.  Девушки  испуганно
закричали. Это продолжалось всего несколько минут, но минуты эти  показались
часами.
   Уничтожающая тяжесть пропала  так  внезапно,  что  вместе  с  неожиданной
легкостью они испытали головокружение, а  когда  Чу  Ли  достаточно  овладел
собой,  чтобы   посмотреть   на   монитор,   то   увидел   лишь   клубящийся
молочно-голубой туман, в котором  мелькало  что-то  коричневое,  похожее  на
фрагменты рельефной карты какой-то странной  местности.  Честно  говоря,  он
ожидал чего-нибудь более впечатляющего и был слегка разочарован.
   Еще несколько раз включались двигатели, корректируя курс, но толчки  были
короткими и не особенно чувствительными. "Теперь мы по  крайней  мере  сидим
прямо",  -  с  облегчением  подумал   Чу   Ли.   Сила   тяжести   постепенно
увеличивалась, но привычного уровня так и не достигла. Пропел зуммер -  и  в
салон вошел капитан Сабатини; на голове у него было оголовье  с  наушниками.
Он проверил всех по очереди и остановился возле Чу Ли.
   - У нас мало времени, так что слушайте хорошенько, - громко сказал он.  -
Сейчас я сниму ваши сбруйки и надену на вас кое-что поудобнее.  Настоятельно
рекомендую вам не пытаться делать глупостей.  С  помощью  этих  наушников  и
микрофона я могу управлять любым механизмом на корабле. Приказы я  отдаю  на
языке, которого никто из вас не знает, так что не воображайте, что вы можете
сорвать с меня оголовье и начать командовать. Всякому, кто причинит мне хоть
малейшие неприятности, придется плохо.
   Он просунул руку под кресло Чу Ли и чем-то щелкнул. Тугие привязные ремни
тотчас расстегнулись и втянулись в кресло. На какой-то момент Чу Ли оказался
свободным, но он понимал, что время действовать еще не  настало.  Они  знали
еще слишком мало, а  на  этом  корабле  многое  не  соответствовало  схемам,
запечатленным в его памяти.
   - Вставай! - приказал капитан, и Чу Ли встал. Он чувствовал себя необычно
легким и с трудом  сохранял  равновесие.  Сабатини  отдал  приказ  на  своем
странном языке, и в стене открылась маленькая ниша.  Вытянув  оттуда  что-то
похожее на пояс, прикрепленный к тонкой, но прочной цепочке, он надел его на
Чу Ли, на талию, пропустив под рубахой. Сабатини проделал ту же процедуру  с
остальными, а потом принес влажные полотенца девушкам, которых  стошнило  во
время старта.
   Чу Ли обследовал свой поводок. Пояс сидел не туго и  не  причинял  особых
неудобств. На спине находилась маленькая  коробочка,  одновременно  замок  и
электронное устройство, управляющее натяжением цепочки.  Можно  было  слегка
ослабить цепь и передвинуть коробочку на живот, но снять цепь совсем она  не
позволяла.
   - Ну а теперь я вам  все  объясню,  -  сказал  Сабатини.  -  Эти  цепочки
достаточно  длинные,  чтобы  вам  была  доступна  любая  часть  салона.  Они
автоматически выбирают слабину или вытравливаются, но вам надо помнить,  что
цепочки не допускают перекрещивания. Это сделано, чтобы они не перепутались,
и к этому надо привыкнуть. Если вы дадите мне хоть малейший повод - я  отдам
приказ притянуть вас к стене и держать так до конца рейса. А сейчас  немного
ослабьте цепи, передвиньте коробочки на живот и садитесь.  Пока  еще  мы  не
можем устроиться поудобнее.  -  Когда  приказание  было  исполнено,  капитан
продолжал:
   - Искусственная сила тяжести на корабле всего около семидесяти  процентов
от той, к которой вы привыкли на Земле, так что поначалу  вам  будет  трудно
передвигаться. Помните, что если на Земле вы весили  пятьдесят  килограммов,
то здесь - всего тридцать пять. Если вы споткнетесь, то будете  падать  чуть
медленнее обычного. Есть вопросы?
   Вопросов было много, но они оставили их при себе.
   - Ну ладно. Если каждый будет  вести  себя  хорошо,  нам  не  понадобится
ничего, кроме этих цепочек. Через день-другой вы так привыкнете к  ним,  что
перестанете их замечать. Вы будете в них спать, есть, мыться в душе.  Однако
можете быть уверены, что на корабле есть и другие  средства  обеспечить  мое
спокойствие, но совсем не такие разумные и удобные. Позже я выдам вам чистую
одежду, покажу,  куда  ходить  по  нужде  и  как  действует  душ.  А  сейчас
пристегните поясные ремни и сидите смирно. Нам предстоит пережить  еще  одно
ускорение, а потом до самого конца рейса корабль пойдет по инерции.
   Второе ускорение сопровождалось такими же шумом и вибрацией, что и взлет,
но давление гигантской руки было гораздо  слабее  и  продолжалось  не  очень
долго.
   И все же Чу Ли беспокоился. Слова капитана о чистой одежде встревожили Чу
Ли. Он боялся, что его тайна раскроется прежде, чем  он  успеет  подготовить
остальных. Кроме того, его сильно  беспокоила  вежливость  капитана,  весьма
странная для человека, которому предстоит отвечать за  порядок  на  корабле,
пере возящем четырех заключенных. В  конце  концов,  это  не  увеселительный
круиз, и Чу Ли ожидал от тюремщика большей жестокости.

***

   Пассажирский салон, как называл его  Сабатини,  сам  по  себе  был  почти
чудом. Несколько команд на том же незнакомом языке, какие-то манипуляции  со
скрытой в стене панелью - и кресла убрались в пол, а  вместо  них  появились
большие откидные кожаные сиденья, которые, разложив их полностью, можно было
превратить в удобные кровати. Они  стояли  тесным  кольцом  вокруг  большого
стола,  отделанного  пластиком,  а  освободившееся  место   предназначалось,
вероятно, для занятий физическими упражнениями.
   В кормовой части  салона  имелось  три  двери,  ведущие,  как  выяснилось
впоследствии, в следующий отсек - грузовой, в  личную  каюту  Сабатини  и  в
странное помещение, набитое сложным электронным  оборудованием.  Примерно  в
метре от каждой двери была проведена красная черта, заходить за  которую  не
позволяли цепи.
   Перед столом с креслами были еще  три  двери.  Средняя  вела,  по  словам
капитана, в носовой отсек, лишенный воздуха, и красная черта перед ней  тоже
отмечала запретную зону, а за двумя другими располагались туалет и душ.
   Душ,  кстати,  был  довольно  своеобразен  и  представлял  собой  широкую
пластиковую трубу с овальным вырезом. Раздевшись, полагалось  зайти  в  этот
вырез, после чего он задвигался и со всех сторон начинали бить сильные струи
воды. Душ был автоматическим и оборудован тремя степенями сушки.
   В первые дни их  скуку  разгоняли  лишь  случайные  объяснения  Сабатини.
Чистая одежда - белые хлопчатобумажные пижамы свободного покроя -  позволяла
Чу Ли поддерживать инкогнито, хотя Ден Хо уже начал поглядывать  на  него  с
любопытством. Чу Ли знал, что приближается время, когда он больше не  сможет
хранить свою тайну, но пока еще не был готов раскрыть ее.
   Сабатини редко появлялся в пассажирском салоне, и это дало им возможность
немного исследовать свою тюрьму. Следящие устройства в салоне обнаружить  не
удалось,  хотя  Сабатини,  несомненно,  мог  наблюдать  за  ними  из  любого
помещения  на  корабле.  Громкоговорители  наверняка  были  одновременно   и
динамиками, но с этой трудностью они  справились  легко:  одна  пара  громко
разговаривала  перед  самыми  динамиками,  а  другая  в  это  время  шепотом
обсуждала всякие секретные проблемы.
   - Что ты думаешь о пассажирском салоне? - спросила Чо  Дай  у  Чу  Ли  во
время одной из таких бесед.
   - Он, несомненно, перестроен, поскольку совсем не похож на те, что обычно
бывают на  кораблях  такого  типа,  -  ответил  он.  -  Скорее  всего  кроме
заключенных на нем возят и высокопоставленных особ. Этим, кстати,  вероятно,
объясняется отсутствие мониторов и  записывающих  устройств.  Оба  помещения
позади тоже нестандартные. В частности, совершенно  непонятно,  зачем  нужна
эта комната,  начиненная  электроникой,  и  для  чего  он  таскает  на  себе
наушники.  Корабль  полностью  автоматизирован,  его  пилотирует  автономный
компьютер, а у него там  настоящий  капитанский  мостик.  В  передней  части
корабля тоже много необычного, если эта средняя дверь - воздушный  шлюз,  то
почему на ней нет индикаторов и уплотнений, как на остальных? Значит, там по
крайней мере еще в одном помещении есть воздух. Это наверняка. Но почему?  И
где скафандры? Они должны находиться в специальном отсеке,  открывающемся  в
салон, но здесь, похоже, нет других отсеков, кроме тех, куда убираются  наши
цепи, и тех, откуда мы берем еду и воду и куда  сбрасываем  мусор.  Все  это
выглядит более чем странно.
   - И еда очень странная, - заметила она.
   - Это еда иноземных дьяволов, но она годится и нам, а это главное. Просто
корабль не китайский. Ты пробовала цепи?
   - Эту коробочку нетрудно обмануть. Мыс Чо Май уже придумали  два  способа
ее снять. Замки на дверях простые, электронные.  Я  подсмотрела  комбинацию,
она почти такая же, как на дверях туалета и душа.  Мы  можем  вскрыть  их  в
любой момент.
   - Я думал, что вам нужны инструменты...
   - Они у нас уже есть. Капитан так ничего и не заметил. Главное - это  его
наушники. Он действительно может управлять всем  -  мы  следили,  -  а  язык
невозможно разобрать.
   Чу Ли кивнул:
   - Прежде всего нужно как можно больше выяснить  о  самом  корабле.  Когда
Сабатини заснет, ты покажешь мне, как снять цепь, и откроешь  то  помещение,
где  полно  электроники.  Сначала  мы  должны  узнать  все,  а   потом   уже
действовать.
   Наконец Сабатини ушел к  себе  в  каюту.  Выждав  на  всякий  случай  еще
некоторое время, Чо Дай избавилась от своей цепи, а потом помогла Чу Ли.
   Чо Дай не хотела рисковать, набирая комбинацию. Вместо  этого  она  умело
обошла клавиатуру и почти бесшумно открыла замок украденными  инструментами.
Когда она отодвинула дверь, Чу Ли поцеловал девушку  и  вошел  в  загадочное
помещение.
   Большая часть оборудования была ему незнакома, хотя некоторые приборы  он
узнал, а о назначении других догадывался. Среди прочего тут имелся небольшой
ментопринтер и множество картриджей, пронумерованных арабскими  цифрами,  но
безо всяких надписей. Сам ментопринтер был слишком прост, чтобы использовать
его  для  психохирургии;  скорее  всего  с  его  помощью  Сабатини  мог  при
необходимости быстро выучить очередной иностранный язык  или  войти  в  курс
изменений, сделанных при последнем ремонте корабля. На  мониторах  светились
схемы тех  помещений,  где  они  сейчас  находились;  наверное,  можно  было
посмотреть и  другие  уровни,  если  бы  удалось  дать  правильную  команду.
Впрочем,  одно  было  совершенно  ясно:  герметизированная  часть   корабля,
очерченная на схеме голубым,  простиралась  далеко  к  корме  и  к  носу  от
пассажирского салона. Однако область действия  искусственной  силы  тяжести,
похоже,  ограничивалась  лишь  салоном  и  еще  одним,  гораздо  большим  по
размерам, отсеком,  видимо,  предназначенным  для  перевозки  животных,  как
говорил капитан.
   К несчастью,  основная  часть  пояснительных  надписей  была  сделана  на
незнакомом Чу Ли языке. Он с тоской взглянул на  ментопринтер  и  картриджи.
Нужный наверняка где-то здесь, но где именно? У него не было времени,  чтобы
изучить их все.
   Тем не менее он сразу сообразил, что здесь намного  больше  оборудования,
чем требуется для человека, сопровождающего  груз.  Больше  всего  помещение
было похоже на отсек управления, но управлением-то занимался компьютер!
   Единственное логически возможное  объяснение  поразило  его  как  громом.
Неужели Сабатини - действительно капитан корабля? Чу  Ли  припомнил  сложные
конструкции шлемов, увиденные в лабораториях нелегальных технологистов.  Они
сами придумали и сделали их и были уверены, что найдут, куда подключить.  Но
что, если неизменные капитанские наушники и  микрофон  предназначены  именно
для этого? Итак, Сабатини сам водит свой корабль!
   Чу Ли резко повернулся к двери,  но  в  этот  момент  она  с  невероятной
быстротой и силой  захлопнулась.  Он  попытался  открыть  ее,  но  не  смог.
Ловушка!
   - Оставайся на месте и ничего не трогай! - Голос Сабатини  раздавался  из
маленького динамика на пульте. - Сначала я управлюсь  с  твоими  друзьями  и
буду с ними намного вежливее, если ты спокойно сядешь в кресло и  подождешь,
пока я приду за тобой.
   В тоне капитана не было злобы,  но  Чу  Ли  не  сомневался,  что  тот  не
замедлит исполнить свою неявно высказанную угрозу. Он послушно сел в  кресло
и постарался осмыслить то, что видел перед собой.
   Казалось, прошла вечность, прежде  чем  дверь  отворилась  и  яркий  свет
ударил Чу Ли в глаза. Сабатини, в тенниске  и  шортах,  стоял  перед  ним  с
небольшим пистолетом в руке. Наушники были на нем.
   - Пора выходить, - небрежно сказал он. - А я-то гадал, не будет  ли  этот
рейс слишком скучным. Ну, давай! Пошел!
   Вой