равый
смысл.  Кроме  того,  я  располагаю   кое-какими   кодами,   я   знакома   с
оборудованием, и я буду не заключенной, а пациенткой. И потом, помимо  всего
прочего, никто еще не пробовал бежать НА Мельхиор.
   - У вас нет представления о том,  что  может  твориться  там,  внутри,  -
предостерег пилот. - Поговаривают, что если бы  Главная  Система  узнала  об
этом, то разнесла бы астероид в пыль.
   - Из двух  зол  выбирают  меньшее,  -  ответила  она,  чувствуя,  как  ее
охватывает  возбуждение.   Сменить   индивидуальность,   сменить   личность,
превратиться в совершенно нового человека... "У вас нет представления о том,
что может твориться там, внутри". А вдруг Чу Ли удастся воскреснуть? А вдруг
сестры Чо вернут себе прежнюю  красоту?  Учитывая  события  последних  дней,
ничто уже не представлялось ей невозможным.
   - И последнее... Если мы прибудем на Мельхиор в таком качестве, как  быть
с Сабатини?
   - Капитан уже прошел обычный процесс сохранения и находится в  криогенной
камере. Я  могу  продержать  его  в  таком  состоянии  по  крайней  мере  до
возвращения на земную орбиту, а к этому времени вы либо сможете бежать, либо
будете раскрыты. В любом случае это не будет иметь значения.
   - Прекрасно. Приступаем.

***

   - Козодой! - Голос гулко разносился под сводами подземного  сада.  -  Где
этот чертов великий вождь хайакутов? Выходи поговорить с Вороном!
   Послышался шорох листьев, кто-то грузно спрыгнул  на  землю  и  осторожно
приблизился к границе силового поля.
   Хотя Ворон имел некоторое представление о том, с чем он  встретится,  вид
Козодоя его поразил. Историк был еще грязнее, чем тогда,  на  реке,  на  его
лице застыло дикое выражение, походка обрела странное  сходство  с  походкой
животного, а держался он так, словно в любую  минуту  ждал  нападения.  Хотя
истинная  личность  хайакута  была  всего  лишь  перекрыта  и   могла   быть
востребована в любой момент, Кроу подумал, что придется усыпить  его,  чтобы
получить возможность провести соответствующую обработку.
   Но если Ворон был удивлен видом Козодоя, то изумление последнего было еще
больше. Он искоса взглянул на Кроу.
   - Вор-рон, - прорычал Козодой. - Поч-чему ты ещ-ще зд-десь?
   Он говорил с видимым трудом, но речь его была разборчива.
   - У меня новая работа и новый  босс,  вот  почему.  Ну,  как  тебе  здесь
понравилось?
   Козодой с ревом бросился на невидимую  силовую  стену,  но  был  отброшен
назад. Он с трудом поднялся и свирепо взглянул на Ворона.
   - Под-лый кр-р-роу!
   Ласло Чен сдержал свое слово и преподал Козодою урок подлинного  значения
слова "примитивный". Сделав полные ментокопии обеих женщин, он целиком  стер
их личности, заменив их ментокопиями самок человекообразных обезьян.  У  них
не было иных воспоминаний, кроме обезьяньих, они не  знали  никакого  языка,
кроме гортанного ворчания и высоких криков, которые  складывались  не  более
чем в полдюжины основных понятий - "опасность", "хорошая еда" и  так  далее.
Они считали себя  обезьянами  и  всех  остальных  воспринимали  в  таком  же
качестве, в том числе и Козодоя. Они ели, искали  друг  у  друга  насекомых,
спали - и это была  вся  их  жизнь.  Но  по  крайней  мере  у  них  не  было
представления, что существует что-то еще, а у  Козодоя  такое  представление
было.
   Чен приказал впечатать  ему  ментокопию  самца  обезьяны,  но,  поскольку
личность его не была стерта, Козодой  знал,  что  происходит,  вынужден  был
смотреть, как те, кого он любил, ведут себя подобно животным, и  сам  должен
был вести себя с ними точно так же. Никогда еще за всю свою жизнь он не  был
в таком жалком и унизительном положении.
   - Итак, ты обнаружил, что быть вождем - это не только романтика и  слава,
- иронически заметил Ворон. - Не знаю,  как  у  вас,  а  вот  у  Кроу,  хотя
происхождение и дает некоторое преимущество,  вождь  должен  проявить  себя,
чтобы быть избранным, - и его могут запросто вышвырнуть вон, если  он  этого
не сделает. А главное, на что при этом обращается внимание, - не  храбрость,
хотя и храбрость тоже, не ум, хотя и ум тоже, а ответственность. Мудрецов  и
воинов пруд пруди, но отвечать за себя способны немногие. Посылать воинов на
смерть. Делать  женщин  вдовами.  Защищать  свое  племя,  хотя  бы  и  ценой
собственной жизни и собственной чести, и делать это не так, как Чен, который
заботится только о себе самом. Вот почему ты не пошел работать  на  него,  и
сам это понимаешь. В этом нет чести, но от ответственности  тебе  никуда  не
деться.
   Козодой молчал, уставившись на Кроу. Ворон нащупал  именно  ту  моральную
дилемму, которая не давала ему покоя, и вдобавок пристыдил его.  Люди  вроде
Чена достигали своего положения и могли его  сохранить  только  потому,  что
были начисто лишены чувства чести и избегали  всякой  ответственности.  Даже
сейчас Чен хотел, чтобы другие сделали его правителем Вселенной, приняли  на
себя весь риск, а затем вручили ему безграничную власть и все  сопутствующие
блага. Его ничуть  не  беспокоило,  сколько  людей  погибнет  при  этом;  он
тревожился лишь о том, как достичь наивысшей личной власти, избежав при этом
малейшей  ответственности.  Тем  не  менее  саму  идею   чувства   чести   и
ответственности Чен понимал очень хорошо. Понимал и видел в  этом  слабость,
которую можно использовать. Вот почему он так поступил с Козодоем.
   - Ты пришел насмехаться над моим несчастьем?
   - Ничуть, - ответил Кроу. -  Я  пришел  вытащить  вас  отсюда.  Тебя  так
усердно ищут, что вокруг становится жарковато, это во-первых,  ну  а  потом,
старина Чен боится, что вы вытопчете его  любимый  садик.  Вам  предлагается
ехать в клетках, как положено обезьянам, или дать честное слово, что  будете
хорошими  и  послушными  пассажирами,  и  тогда  мы  вернем  вас  в  прежнее
состояние. Женщины даже ничего не вспомнят. Ну как?
   - Ты.., ты можешь вернуть мне прежний облик?
   - Не считая синяков, царапин и выдранных волос. Все, что мне нужно -  это
твое слово.
   - Считай, что ты его уже получил.
   - Вот теперь ты мыслишь, как подобает вождю.  Мы  провернем  это  сегодня
вечером. Усыпим вас, вывезем как груз, а когда уже будем далеко, вернем  вам
прежний облик.
   - Ты сказал "мы". Ты тоже едешь?
   - Ага, и я, и моя ненаглядная Вурдаль.  Ты  ее  еще  не  забыл?  Она  тут
пришибла четверых, пока тебя не было. Чен полагает, что из нее  может  выйти
толк, если только ее немного переориентировать,  а  мне,  похоже,  предстоит
следить, чтобы до тех пор она вела себя прилично.
   - И ты еще говорил о чувстве чести! Ворон пожал плечами:
   - В мире много странного, приятель. Но ты  не  очень-то  радуйся.  У  нас
впереди Мельхиор, чудесный садик, куда отправляются те, кто хочет исчезнуть,
или  те,  за  кого  это  захотели  другие.  Но  по  крайней  мере  не  стоит
беспокоиться о тех, кто сделал тебя обезьяной, а?
   Силовой экран отразил новую атаку.

***

   Мельхиор - маленький астероид не правильной формы  и  похож  на  огромную
печеную картофелину, на его голой  поверхности,  изрезанной  многочисленными
кратерами, выделяется только причальное устройство для космических кораблей,
но и его издали не видно.
   Сведения о происхождении этого  поселения  были  утеряны  еще  в  далекой
древности - а может, отнесены к запретному знанию. Ходили слухи, что,  когда
человечество было в массе своей изгнано с  Земли  и  рассеяно  среди  звезд.
Главной Системе потребовался  адаптационный  центр.  Расселение  началось  с
Марса, а Мельхиор, обращаясь по своей орбите, в течение  полугода  находился
достаточно близко от Марса, в пределах  досягаемости  космических  кораблей.
Поговаривали, что первых марсианских колонистов моделировали и  доводили  до
нужной кондиции именно там, а позже на Мельхиоре  разрабатывались  прототипы
других рас. Но астероид был не очень велик,  и  по  мере  того,  как  проект
расширялся, Главная Система забросила его ради  новых  лабораторий  с  более
высокой производительностью.
   Каким образом Президиум сумел наложить руку  на  Мельхиор,  являлось  еще
одной загадкой с утерянным ответом, хотя точно  было  известно,  что  именно
Марсианское Управление первым сообразило,  как  можно  его  использовать,  и
каким-то образом убедило Главную Систему в том, что существует необходимость
устроить тюрьму для особенно ценных заключенных,  которым  нельзя  позволить
соприкасаться с  нормальным  человеческим  обществом,  но  которые  обладают
блестящими способностями и ценными идеями. В течение  столетий  Мельхиор  не
представлял собой реальной угрозы, побег оттуда был  невозможен,  и  Главная
Система перестала обращать внимание на  то,  что  туда  не  дотягиваются  ее
всевидящие мониторы. Это относили на счет  далекой  и  загадочной  войны,  о
которой упоминал Чен, но скорее всего Главная Система понимала,  что  людям,
поддерживающим ее господство на Земле и Марсе, необходим какой-то клапан,  и
пусть лучше  этим  клапаном  будет  маленький  астероид,  висящий  где-то  в
пространстве и полностью замкнутый, чем Центры и Консилиумы на  Земле  и  на
Марсе.
   Внутри астероид состоял из трех больших и бесчисленного множества меньших
пещер,  выжженных  дезинтеграторами   в   сплошной   скале   и   соединенных
многочисленными туннелями. При отсутствии атмосферы такая система  требовала
огромного количества воздушных шлюзов, которые служили заодно и контрольными
пунктами;  каждого,  кто  попытался  бы  ускользнуть,  можно  было  запросто
поймать, закрыв шлюзы по обе стороны от него и откачав из отсека воздух.
   Тюрьма находилась  в  более  широком  конце  астероида  и  соединялась  с
лабораториями и другими исследовательскими помещениями тщательно запутанными
и круглосуточно просматриваемыми коридорами и воздушными  шлюзами.  Не  зная
схемы, пройти через этот лабиринт было  невозможно.  Лаборатории  находились
непосредственно под тюрьмой и, если  смотреть  оттуда,  располагались  вверх
ногами. Для получения  искусственной  тяжести  на  астероиде  использовалась
сложная электромагнитная установка, созданная Главной Системой,  и  вот  уже
целые столетия поколения ученых  ломали  головы,  пытаясь  понять,  как  она
действует.
   В  качестве  дополнительной  меры   безопасности   центральные   туннели,
соединявшие узкую "восточную" часть астероида с более  широкой  -"западной",
не  были  оборудованы  системой  искусственной  гравитации,  и  в  служебных
туннелях  и  помещениях  также  поддерживалась  невесомость.  Что   касается
обитаемых секций, то там сила тяжести была близка к земной.
   И вот в это место прибыли, друг за другом, сперва Чу Ли  и  сестры  Чо  с
поддельными  документами,  а  затем,  через  неделю,  Козодой,  Танцующая  в
Облаках,  Молчаливая,  Ворон  и  странная   Манка   Вурдаль.   Китаянок,   в
соответствии с  поддельными  документами,  отправили  в  жилой  комплекс  на
положении пациентов.  Все  корабли  управлялись  компьютерными  пилотами,  и
поэтому отсутствие на борту людей, кроме них троих, никого не удивило.

***

   Ассистентка, проводившая психогенетическое обследование Чу Ли, озадаченно
посмотрела на нее. Девушка держалась непринужденно,  профессионально  и  без
тени осуждения.
   - Итак, вы здесь для того, чтобы превратиться в мужчину, - заметила  она,
бросив взгляд на экраны. - Не очень разумно, если учесть ваш нынешний облик.
И это добровольно? Я хочу сказать, вы дали свое согласие?
   Чу Ли кивнула:
   - Да. Я всегда хотела быть мужчиной, но Главная Система решила  иначе.  Я
сконструирована генетически.
   - Это видно по образцам ваших клеток, - фыркнула ассистентка. - Но  всему
есть пределы, в том числе и  тому,  чего  можно  добиться  даже  при  полной
перестройке. Кроме того, это занимает много времени, а  здесь  сказано,  что
вас следует как  можно  скорее  вернуть  на  Землю  в  новом  качестве.  Это
ограничивает наши возможности.
   - Но в принципе это реально?
   - Да, конечно. Хотя сперма будет не ваша, а,  м-м-м..,  донорская,  и  мы
успеем сделать только поверхностные изменения. Например, ваши женские  формы
тела и строение костей останутся прежними,  хотя  мы  удалим  большую  часть
молочных желез и еще, возможно, хирургическим способом подправим лицо, чтобы
придать ему более мужской вид. Однако мы заставим  ваш  организм-производить
больше мужских гормонов, и в конечном  итоге  они  сделают  свое  дело.  Тем
более, как я понимаю, никакой ментальной подстройки не требуется.
   - Мой разум устраивает меня в том виде,  в  каком  он  есть.  Вот  почему
первую часть перестройки выполнили еще там.
   - Кстати, вы ослепли из-за неосторожного обращения с ментопринтером?
   - Не совсем так. По-моему, я наткнулась на что-то, чего  не  должна  была
видеть. Предполагалось, что здесь мое зрение восстановят.
   - Так, так... Что ж, мы просканируем повреждения, и, если  окажется,  что
они вызваны всего лишь  программой  ментопринтера,  это  не  вызовет  особых
затруднений. Сейчас мы отправим вас на анализы. Если  все  подтвердится,  мы
начнем прямо сейчас.
   Надо сказать, что, попав на Мельхиор, Чу Ли  была  приятно  удивлена.  На
первый взгляд он напоминал скорее госпиталь, нежели ужасную тюрьму. Персонал
был с ними неизменно вежлив, и хотя Чу Ли понимала, что существенную роль  в
этом сыграли поддельные документы, сделавшие ее и сестер  людьми  из  высших
кругов службы безопасности Китайского Центра, все же Мельхиор  представлялся
ей удивительным и привлекательным местом, местом, на которое ей хотелось  бы
посмотреть. Она надеялась, что ей быстро восстановят зрение,  но  даже  если
этого и не случится, она  станет  совершенно  иной  личностью.  Смена  пола,
небольшие косметические изменения, другие отпечатки пальцев, другой  рисунок
сетчатки...  Можно   будет   встретить   в   Китайском   Центре   безутешных
родственников Сон Чин, и они ее ни за что не узнают.

***

   Доктор  Айзек  Клейбен  просмотрел  информационные  модули  пациентки   и
нахмурился.
   - Вы правильно сделали, что пришли ко мне, - сказал он ассистентке. -  Вы
уверены, что это не ошибка?
   - Абсолютно, сэр. Мы сделали отпечатки, как только заподозрили  неладное,
и проверили их так, что она ничего не заметила.
   - А остальные две?
   - Мелкие преступницы, они были сосланы сюда потому, что  доктору  Шесвику
понадобилась пара однояйцевых близнецов. Но согласитесь, сэр, что надо  быть
необычайно  умным  и  изворотливым  человеком,  чтобы  хотя  бы   попытаться
проделать такую вещь. Я не имею представления, каким образом она  ухитрилась
переключить идентификаторы Главной Системы с себя на этого Чу Ли. До сих пор
я готова была поклясться, что это можно сделать только отсюда. По сути дела,
она допустила одну-единственную ошибку - забыла, что Мельхиор не соединен  с
Главной Системой и наши записи не обновляются вместе с ее файлами.  Учитывая
масштабы поднятой тревоги, мы быстро догадались что к чему. Глаза и пальцы у
нее совпадают с данными Сон Чин, но, когда мы для порядка  запросили  Землю,
Главная Система идентифицировала ее как юношу по имени Чу Ли. Потрясающе!
   Клейбен поскреб свою бородку:
   - Как жаль... Они собирались сделать из этой Сон Чин всего  лишь  ходячий
инкубатор, а ведь у нее блестящий ум. Но трудно добиться чего-то, не жертвуя
ради этого другим. Вы еще не уведомляли Китайский Центр?
   - Нет, сэр. Вы хотите, чтобы мы это сделали?
   - Нет. Пока нет. Я должен все хорошенько  обдумать.  А  вы  тем  временем
продолжайте  анализы,  но  никакого  вмешательства,  ни   психического,   ни
хирургического.
   - Хорошо. А как насчет ее  слепоты?  Это  была  элементарная  программная
ловушка в портативном ментопринтере. Мы могли бы устранить ее за полчаса.
   - Оставьте все как есть. Придумайте какое-нибудь убедительное объяснение,
все равно какое. Коль скоро она  смогла  добиться  отправки  сюда,  изменить
записи Главной Системы, взять на  себя  управление  космическим  кораблем  и
прибыть на Мельхиор с  такой  основательной  легендой,  мы  не  имеем  права
позволить ей свободно ориентироваться здесь.
   Эта мысль отрезвила девушку, а Клейбен продолжал:
   - Учитывая все это, отделите ее от  тех  двоих  и  отправьте  их  всех  в
режимный блок тюрьмы. Если Сон Чин догадается, где она, скажите ей, что  это
временно, до тех пор, пока проводится подготовка.
   - Сомневаюсь, чтобы она в это поверила.
   - А какая разница? Впрочем, может и поверить,  чем  немало  облегчит  нам
жизнь. А если она будет излишне настойчива, расскажите ей правду, включая  и
то, что я в любом случае в  силах  довести  дело  до  конца  и  оставить  ее
работать здесь. Тот, кто в таком юном возрасте настолько успешно  добивается
своего, может нам пригодиться.
   - Следует ли нам закодировать ее? Клейбен задумался:
   - Да, но сначала дайте ей какое-нибудь мягкое снотворное,  чтобы  она  об
этом  не  знала.  Закодируйте  ее  как  Чу  Ли  и  внесите  в  наши   записи
соответствующие изменения.  Мне  бы  не  хотелось,  чтобы  ее  отец  в  один
прекрасный день узнал, что она хотя бы побывала здесь.
   Когда ассистентка ушла, доктор Клейбен откинулся в своем мягком кресле  и
вздохнул. Он уже  далеко  перешагнул  за  средний  возраст  и  достиг  поста
директора Медицинского отдела Мельхиора, о котором давно  мечтал  и  который
предполагал способность в любое время  разобраться  в  любых  идеях.  Он  не
являлся членом Президиума и, следовательно, не, был обязан быть лояльным или
нести обязательства перед кем бы то ни было. Он считал себя  чистым  ученым,
свободным,  как  все  его  коллеги,  от  любых  политических,  моральных   и
религиозных ограничений. У него никогда не возникало необходимости  получать
разрешение даже на самые радикальные эксперименты на человеческих существах;
он использовал для этого только заключенных, которые в противном случае были
бы казнены на Земле. Он полагал, что придает смысл их жалкому существованию,
позволяя внести свой вклад в сокровищницу человеческого знания, хотя  знание
это по большей части не выходило за пределы астероида, и даже  Президиум  не
подозревал  об  огромном  могуществе,  сосредоточенном  в   тесных   камерах
Мельхиора. Девушка хочет  превратиться  в  полноценного  мужчину...  Детская
забава, если учесть, во что превратилось  большинство  людей,  рассеянных  в
просторах Галактики. Впрочем, человечество  всегда  отличалось  превосходной
приспособляемостью, иначе ему бы не выжить. Люди  могли  без  помощи  всякой
высокой технологии жить  среди  арктических  ледяных  пустынь  и  в  жарких,
залитых дождями тропических джунглях, но разместить пять миллиардов людей на
тысяче миров оказалось нелегко, в особенности потому, что ни одна из  планет
не была похожа на другую, и даже тех, которые подходили  для  адаптированных
людей, нашлось не так уж много.
   Без технологической поддержки человечество, по  сути  дела,  было  крайне
уязвимым. В пределах земных условий человечество не имело  себе  равных,  но
земные условия, хотя и не такие уж уникальные, встречались достаточно редко,
а Главная Система вынуждена была торопиться, и она сумела - возможно, именно
здесь, на Мельхиоре - разработать средства для  того,  чтобы  выполнить  эту
работу в разумный срок. Клейбен знал об этих  средствах  и  методах,  и  это
знание порой заставляло его чувствовать себя богом.
   Да, это было гораздо лучше, чем  пост  фальшивого  диктатора  Президиума,
неукоснительно  выполняющего  все  капризы  и  прихоти  Главной  Системы   и
празднующего  свои  ничтожные  победы,  словно  мальчишка,  стянувший  кусок
пирога, положенного оступиться на окошко. В отношении Главной Системы  Айзек
Клейбен боялся только одного и никогда не  позволял  себе  задерживаться  на
этой мысли: когда-нибудь она устанет от всего, что ей приходится терпеть  по
милости ее преданных слуг, или станет чересчур подозрительной,  или  сочтет,
что ей больше не нужен Президиум, - и тогда разнесет эту скалу на