е всего эти люди  работают  на  заказ.  Но  Саузварк
слишком мал, чтобы  прокормить  преступника  с  такой  специальностью.  Если
Фануил ничего не путает, в округе почти нет чародеев, способных ему платить.
   "Просто нет, - поправил дракончик, - а не почти нет".
   - Ладно, с этим пусть разбирается Кессиас.
   Уродец склонил голову набок и уставился на человека.  Примерно  с  минуту
Лайам выдерживал этот взгляд, потом произнес:
   - Ну? В чем дело?
   "Ты собираешься сообщить о краже эдилу?"
   - Да, - подтвердил Лайам. - А что еще мне остается делать?
   "Ты можешь найти вора сам. Он украл твои вещи".
   Лайам  покачал  головой.  Дракончик  когда-то  фактически   вынудил   его
расследовать убийство Тарквина. И хотя Лайам действительно  отыскал  убийцу,
он не сказал бы, что получил удовольствие от этой работы. Особенно когда она
подошла к концу.
   - Нет, - сказал он. - На этот раз - нет. Это работа Кессиаса. Он лучше  с
ней справится. А я только буду путаться у него под ногами.
   Дракончик пожать плечами не мог, но Лайаму вдруг показалось, что  он  это
сделал.
   "Как будет угодно мастеру".
   - Вот именно, - отозвался Лайам. - Как мне будет  угодно.  А  я  не  хочу
больше рисковать, подвергаться побоям и  связываться  с  девицами,  готовыми
растерзать каждого, кто встанет у них на пути. Пускай этим  занимается  тот,
кому такое по нраву.
   "Как мастеру будет угодно".
   Бросив косой взгляд на покладистого уродца,  Лайам  вышел  из  комнаты  и
сдернул с вешалки свой плащ.
   Дорога в Саузварк занимала достаточно времени, чтобы Лайам  мог  привести
свои мысли в порядок. Даймонд радовался  снегу,  фыркал  и  гарцевал.  Белый
покров неузнаваемо преобразил и украсил округу.
   "Незачем мне в это лезть", - решил он в конце концов. Кража, конечно,  не
убийство, и вряд ли дельце связано с большими опасностями...
   "А ну прекрати!" - одернул  себя  Лайам.  Разве  ловить  воров  -  прямая
обязанность тех, кого они грабят? На это есть люди, облеченные властью. Им и
надлежит разыскивать украденное добро.
   "Тем более что добро это не мое, а Тарквина".
   Поразмыслив, Лайам со вздохом признал хлипкость этого довода.  Во-первых,
старик теперь мертв, а во-вторых, он завещал Лайаму все, что  имел.  Значит,
книга, ковер и жезл принадлежат ему одному.
   "Но отсюда еще не следует, что я должен сам их искать. С  этим  прекрасно
справится Кессиас".
   Но тогда зачем, собственно говоря,  он  донимал  Фануила  расспросами?  И
отчего он сейчас так взволнован? Почему, узнав о  краже,  он  ощутил  прилив
возбуждения, а не досаду, не страх?
   И кстати еще, почему  он  позволяет  Даймонду  гарцевать  и  наслаждаться
свободой? Почему он не слишком торопится заявить о содеянном?
   "Потому что погода чудо как хороша! - оправдался Лайам. - А  эдил  никуда
не уйдет, и скоро мы до него доберемся".
   Подняв воротник плаща, Лайам ударил  чалого  каблуками.  Тот,  всхрапнув,
рванулся вперед.
   Через какое-то время  Даймонд  размашистой  рысью  вынес  его  к  главной
площади Саузварка.  Лайам  натянул  поводья  и  с  удивлением  огляделся  по
сторонам.
   Площадь была неприятно пустынна, хотя с утра и до позднего  вечера  здесь
обычно толпился народ.  Горожане  занимались  куплей-продажей,  сплетничали,
прогуливались, заглядывали в винные лавки, чтобы опрокинуть бокальчик  вина.
Сейчас    же    на    широком    пространстве    виднелась    лишь     кучка
торговцев-разносчиков, сгрудившихся вокруг небольшой жаровни.  Лайам  послал
лошадь вперед, отметив попутно, что снег на площади изрядно помят.
   - Куча следов, - пробормотал он себе под нос. - А ночью мело. Куда же они
все подевались?
   Он спешился у входа в приземистое, сложенное из грубо отесанных  каменных
блоков здание, служащее одновременно  и  городской  тюрьмой,  и  управлением
стражи, и привязал поводья к вделанному в стену  кольцу.  Металл  обжег  его
руки холодом, и Лайам напомнил себе, что нужно купить перчатки.
   Полная женщина с алебардой, стоявшая на часах, узнала Лайама.
   Доброе утро, сэр Лайам. Пришли повидаться с эдилом?
   - Да. Он здесь?
   Стражница  просияла.  На  ее  раскрасневшемся  от  мороза  лице  заиграла
таинственная улыбка.
   - Нет, он ушел в Храмовый двор, разбираться со страшным злодейством.
   - С чем, с чем?
   - Со страшным злодейством. Вы что, ничего не знаете?
   Женщина вновь таинственно  улыбнулась,  и  Лайам  понял,  что  ей  ужасно
хочется поболтать. Он покачал головой.
   - В самом деле не знаете?
   - В самом деле. А что случилось?
   - Защити меня Урис, кому же об  этом  ведомо?  Но  весь  город  гудит  от
слухов!
   Хотя Лайам и сочувствовал бедняжке, приставленной охранять пустую  тюрьму
в то время, как бравый эдил с не менее бравым своим воинством  (и,  судя  по
следам, с толпой горожан) отправился к месту какого-то происшествия,  но  он
так замерз, что у него стало сводить губы.
   - Что все же случилось? - повторил он, тщательно выговаривая слова.
   - Убийство! - Она произнесла это слово на южный манер, глотая гласные,  и
потому неразборчиво. - Кто-то напал на иерарха нового храма!
   - Убийство?
   Да, это происшествие куда посерьезнее дела, с которым он  ехал  к  эдилу.
Особенно если учесть, что убили жреца.
   - Ох, да, и такое ужасное! Ночью десяток разбойников в масках...
   Стражница внезапно умолкла, подтянулась и подхватила прислоненную к стене
алебарду. Лайам оглянулся и увидел Кессиаса, шагающего через  площадь.  Эдил
был чернее тучи и стискивал кулаки.
   - Ренфорд! - возопил он. - Хвала всем богам! Ренфорд, вас-то сейчас мне и
надо!
   Лайам замер. Он понял, что эдил, однажды уверовавший, что Лайам  обладает
непревзойденным  талантом  ищейки,  намеревается  втянуть  его  в  очередную
историю.
   Впрочем, Кессиас тоже прекрасно понимал, что всему свое время. Он хлопнул
приятеля по плечу, мимоходом бросил на стражницу свирепый взгляд  и,  тяжело
ступая, вошел в здание. Лайам последовал за ним. Управление стражи, по сути,
являлось обыкновенной казармой, вдоль стен  которой  тянулся  ряд  неряшливо
убранных коек и грудами валялось оружие. В зевах двух каминов, расположенных
в разных углах помещения,  ревело  пламя.  Но  эдил  направился  прямиком  к
стоящей посреди комнаты бочке, зачерпнул полную кружку  и  единым  духом  ее
осушил.
   Лайама перекосило. Он знал, что там содержится крепкое спиртное  местного
производства, он однажды имел неосторожность приложиться  к  нему.  Тогда  у
него тут же перехватило дыхание, он закашлялся и стал хватать  воздух  ртом,
словно выброшенная на берег рыба. Эдил же только фыркнул и  заново  наполнил
оловянную кружку.
   - _ Ну и жизнь, Ренфорд. Прямо с утра такая напасть! -  Эдил  повернулся,
черты лица его выражали полнейшее изнеможение. - Честное слово я еще никогда
так не уставал!
   - Могу себе представить, - сочувственно произнес Лайам, присев у камина и
протянув руки к огню. - Убийство?
   - Какое убийство? - Лайам кивком указал на дверь.
   - Ваша охранница сказала, что кого-то убили в храме Беллоны.
   Гнев возобладал над изнеможением, и  эдил  сделал  пару  шагов  к  двери,
прежде чем изнеможение снова восстановило себя в правах.
   - Чтоб ей пусто было! - воскликнул он. -  Еще  немного,  и  все  горожане
начнут твердить, будто убили самого герцога, а море покраснело от  крови!  О
боги, Ренфорд, до чего же мне все это надоело!
   На мгновение эдил запнулся,  подыскивая  слова,  могущие  обрисовать  его
состояние, и Лайам поспешил воспользовался этой заминкой.
   - Так, значит, убийства не было? - Как ни странно, он не испытал никакого
облегчения при мысли, что у Кессиаса развязаны руки. Казалось, он должен  бы
радоваться, что эдил может заняться  его  делом,  но  Лайам  обнаружил,  что
какую-то часть его существа не устраивает такой вариант.
   - Нет! Хотя все равно происшествие скверное, и я совершенно не  удивлюсь,
ежели дело закончится кровью. Но нет, хвала небу, до убийства пока не дошло.
   Эдил прикусил  нижнюю  губу.  Его  борода  смешно  встопорщилась.  Лайам,
поднимаясь на ноги, толкнул приятеля в бок.
   - Ну, так что же произошло? - Эдил встряхнул головой, словно не  понимая,
чего от него хотят.
   - Что? Ах, да. Вы хотите знать, что же произошло. Только то, что какой-то
болван пытался похитить сокровища из храма Беллоны и попутно стукнул Клотена
по глупой башке.
   Лайам пораженно рассмеялся. Кессиас  сердито  уставился  на  него.  Лайам
пояснил:
   - Сокровища? Мы ведь только вчера о них говорили!
   - Ну да, говорили. А пока мы болтали,  кто-то  строил  коварные  планы  и
ночью попытался спереть этот сундук. Клотен застукал наглеца на горячем,  но
тот успел смыться.
   С трудом  удержавшись  от  нового  приступа  смеха,  -  сунуться  в  храм
богини-воительницы мог только законченный идиот! - Лайам встряхнул головой и
ухватился за вновь промелькнувшее имя.
   - А кто такой этот Клотен?
   - Наикрупнейшая  задница  во  всем  Храмовом  дворе  -  и  даже  во  всем
Саузварке, если уж у нас с вами пошел такой разговор! Он накинулся на самого
Гвидерия, как вам это понравится? Старик зашел пожелать ему доброго  утречка
и справиться о здоровье, а Клотен тут же указал  на  него  как  на  главного
злоумышленника! Можете вы себе такое представить? А?
   Нет, Лайам даже в страшном сне представить себе такое не мог, ибо лица, о
которых шла речь, были ему неизвестны. Зато ему вспомнилось, что  много  лет
назад он знавал ловкача, способного решиться  на  столь  дерзкое  воровство.
Лайам улыбнулся.
   - Мои парни едва выволокли  старика  из  этого  храма!  -  продолжал  тем
временем Кессиас, расхаживая по казарме. - Он очень разбушевался! Я отправил
туда своих лучших ребят, но Клотен, сукин сын, насмеялся над ними!
   - Так все-таки, кто такой этот Клотен? - терпеливо повторил  Лайам.  -  И
кто такой Гвидерий?
   Кессиас резко развернулся к нему.  На  миг  его  лицо  приобрело  гневное
выражение, потом эдил понемногу отмяк.
   - А, прошу прощения, о вас я совсем забыл. По правде говоря,  Ренфорд,  я
говорил сам с собой. - Кессиас глубоко вздохнул, приводя мысли в  порядок  и
успокаиваясь. - Клотен - это иерарх храма Беллоны, а Гвидерий - иерарх храма
Раздора. Весьма, надо сказать, влиятельное лицо.
   - Погодите - а кто же тогда тот жрец, с которым мы  вчера  виделись?  Как
там его - Эластр? Я думал, что он и есть иерарх.
   - Нет-нет, - отмахнулся эдил. - Эластр -  второй  по  старшинству.  Он  у
них... это... хранитель оружия, а иерарх - Клотен.
   - Ну ладно. А зачем Гвидерию воровать у Клотена?
   Кессиас возвел глаза к потолку.
   - По правде говоря, я в этом не  вижу  ни  малейшего  смысла,  но  Клотен
уперся как бык. Похоже, он полагает, что все случившееся - вовсе не  попытка
обокрасть храм, а коварное покушение на его собственную персону:  как  будто
этот осел кому-нибудь нужен! Вор приходил за сокровищем - это ясно и так!
   Лайам загляделся на пламя, бушующее в камине. Конечно, эдил знает, о  чем
говорит, но... если  вглядеться  попристальнее,  можно  заподозрить,  что  у
Гвидерия рыльце в пушку. Храм Раздора на деле является храмом войны,  богиня
Беллона также имеет воинственный нрав. А служители  сходных  верований  мало
склонны  питать  друг  к  другу  теплые   чувства.   Впрочем,   в   Таралоне
соперничество религий редко переходит в открытую  вражду.  Кессиас,  похоже,
прав. Какие-то люди попросту попытались что-то стащить из нового храма.
   - Ну а почему же вы так обрадовались,  увидев  меня?  Вы  даже,  кажется,
вскрикнули, что, мол, я - именно тот человек, которого  вам  не  хватает?  -
поинтересовался Лайам.
   Кессиас остановился, и на губах его заиграла виноватая улыбка.
   - По правде говоря, - признался он, - я надеялся, что  вы...  э-э...  что
вы...
   - Помогу вам? Помогу отыскать вора?
   - Ренфорд, - произнес эдил, разводя руками, - давайте без околичностей. Я
бы не стал
   Утруждать, если бы дело  не  было  столь  щекотливым.  Мне  теперь  этого
паршивца нужно изловить позарез. И все из-за Клотена. Он - человек нравный.
   - Нравный?
   - Ну, вздорный и своевольный, как жеребец. То и дело норовит  кого-нибудь
лягнуть или цапнуть. Я боюсь, он начнет изводить Гвидерия.
   - Так что ж - найдите настоящего вора. Вражда иерархов тут же  сойдет  на
нет. Кессиас закатил глаза.
   - О, да, это так просто - найти настоящего вора! Я щелкну пальцами, и все
местные ворюги сбегутся ко мне, чтобы я выбрал кого-то из них,  -  так,  что
ли? Это ведь не обычный вор, что вы и сами наверняка понимаете, Ренфорд. Это
какой-то заезжий ловкач, и он заявился сюда специально.
   - Полагаю, это вполне вероятно, -  согласился  Лайам,  снова  вспомнив  о
своем давнем знакомце. У того точно хватило бы наглости  забраться  в  храм,
охраняемый вооруженными молодцами.
   - Вероятнее не бывает - и потому я прошу вашей  помощи,  Ренфорд.  У  вас
проницательный  взгляд  и  толковая  голова,  отлично  приспособленная   для
подобных вещей. Ну как, возьметесь?
   Во взгляде эдила засветилась такая надежда, что  Лайам  понял:  еще  один
натиск, и крепость падет. Он слишком многим обязан этому человеку.
   - Но я не могу, - все же сказал Лайам. - Меня самого обокрали.
   Он  быстро  изложил  суть  происшествия,  упомянув  об  ограждающем   дом
заклинании, которое злоумышленник как-то умудрился преодолеть,  и  о  вещах,
которые тот забрал. Когда Лайам закончил,  Кессиас  недовольно  скривился  и
прищурил глаза.
   - Обшарил весь дом, пока вы спали, - так?
   - Да.
   - И забрал только магические предметы?
   - Да. Именно потому я и приехал в город в такую рань. Я надеялся на  вашу
помощь.
   Кессиас провел рукой по непослушным волосам и нахмурился.
   - По правде говоря, мне не нравится, когда магические штучки  попадают  в
руки преступников. Ваше дело очень важное, Ренфорд. Но заварушка на Храмовой
улице...
   Эдил умолк.  Лайам  между  тем  вдруг  начал  осознавать,  что  именно  в
последнее время так глодало его изнутри. Ему не давала  покоя  беспросветная
скука. Он жил, теряя себя. Это была совсем не та мимолетная  скука,  которая
порой томит каждого человека. Нет, корни скуки Лайама шли глубже, их  питала
безмятежная жизнь, которую он вел вот уже в  течение  полугода.  Неужели  же
надо было добрый  десяток  лет  кружиться  в  бурном  водовороте  событий  и
объехать полсвета, чтобы затем тихо-мирно осесть в захолустье и изнывать  от
безделья? Саузварк засосал его, как трясина. Подумать только,  шесть  долгих
месяцев он жил, словно хомяк в норе, и не ударил здесь  палец  о  палец,  не
считая, конечно, одной сумасшедшей недельки, посвященной  поискам  не  менее
сумасшедшей особы, заколовшей Тарквина.
   "Ну, все это не совсем так, - вяло возразил он себе. - Я что-то  все-таки
делаю. Сейчас, например, я учусь разным разностям у Фануила. Кроме того,  мы
с Кессиасом стали друзьями, а это тоже чего-то да стоит".
   - Но из-за этой заварушки, - в конце концов произнес  эдил,  и  лицо  его
помрачнело, - я не смогу уделять много внимания тому, что с вами случилось.
   Лайам кивнул. Он уже все понял, но все-таки решил уточнить одну вещь.
   - А что, в Саузварке нет сыщиков?
   - Сыщиков?
   - Ну, людей, которые зарабатывают на жизнь ловлей преступников, - пояснил
Лайам, хотя по озадаченному взгляду Кессиаса он уже понял, что  таковых  тут
не водится. Очевидно, Саузварк слишком мал, чтобы нуждаться услугах подобных
людей.
   - Это я, - сообщил незамедлительно Кессиас, - и мои подчиненные.
   - Да, я знаю. Вы занимаетесь этим по долгу службы. Но в некоторых городах
- в том же Торквее, например, в  Харкоуте,  в  Фрипорте,  -  помимо  обычных
стражей  порядка  имеются  люди,  которые   делают   это   за   определенное
вознаграждение. Их частным образом нанимают, и они берут на себя весь риск и
все хлопоты, связанные с расследованием какого-нибудь преступления.
   Кессиас лишь фыркнул в ответ, и Лайам повернулся  к  огню,  чтобы  скрыть
улыбку. Раз в городе нет ни одного человека, способного взяться за его дело,
значит...
   - В таком случае, может быть, мне стоит попробовать отыскать своего  вора
самостоятельно?
   - По правде  говоря,  Ренфорд,  это  было  бы  здорово,  -  сказал  эдил,
просветлев и, словно бы позабыв, что только что сам  обращался  к  Лайаму  с
просьбой о помощи. - Если вы снимете с моего воза свой  груз,  я  как-нибудь
утихомирю Клотена.
   Лайам выдержал паузу.
   - Ладно, я этим займусь.
   В конце концов, сказал он себе, розыски вора несопоставимы по сложности с
поисками убийцы. И потом,  гораздо  приятней  заниматься  своим  делом,  чем
ублажать разъяренного иерарха.
   -  Не  могли  бы  вы,  в  таком  случае,  дать  мне  адреса  саузваркских
ростовщиков? Тех, что принимают в заклад дорогие  вещи,  а  возможно,  их  и
скупают?
   Удовлетворенно улыбнувшись, Кессиас порыскал по караулке. Чернила, перо и
бумага обнаружились на шкафу. Эдил пристроил лист бумаги на  крышке  бочонка
со спиртным и начал писать.
   - Их не так много, - пояснял он попутно, - всего лишь  двое.  По  крайней
мере, именно о них поговаривают, будто они якшаются со всяким там сбродом.
   Кессиас подул на бумагу, чтобы чернила подсохли, и вручил ее Лайаму. -  А
пока вы будете мотаться по городу, держите ушки на макушке, ладно? Вдруг вам
удастся нанюхать что-нибудь и для меня.
   - С удовольствием, - согласился  Лайам,  принимая  листок.  Он  вовсе  не
полагал, что вор тут же кинется продавать украденные у него вещи; он  просто
хотел выяснить для себя кое-что.
   - Надеюсь, я могу рассчитывать и на вашу любезность?
   Кессиас насмешливо поклонился.
   - В таком случае давайте договоримся о завтрашней встрече?
   Они условились поужинать вместе в знакомой таверне.  Лайам  завернулся  в
плащ и двинулся к выходу.
   - Да, кстати, - сказал он,  приостанавливаясь.  -  А  где  я  могу  найти
матушку Джеф? Эдил на минуту задумался.
   - Ну, скорее всего, там, где она и должна пребывать, -  в  мертвецкой.  А
зачем она вам?
   - Я хочу с ней поговорить... о  магии.  Возможно,  она  знает  что-то  об
Амулетах, вскрывающих магическую защиту.  А  где  находится  эта...  как  вы
выразились - мертвецкая?
   - А как вы прикажете еще  ее  называть?  Мертвецкая  и  есть  мертвецкая.
Специальное помещение, куда свозят покойников, каких  некому  хоронить.  Это
рядом, в подвале городского суда. Хотя я бы никому не  посоветовал  соваться
туда без крайней нужды, и особенно вам.
   В ответ на предостережение Лайам лишь небрежно кивнул.  Рано  или  поздно
этому, подчас весьма туповатому, увальню все равно придется понять, что  он,
Лайам, никаких покойников не боится и вовсе не склонен падать в обморок  при
виде капельки крови. Но пока - пусть все идет как идет.
   - И то правда. Возможно, мне ее вызовут, или я передам ей записку.
   - Да, так было бы лучше всего, - озабоченно произнес Кессиас.
   Старательно подавив улыбку,  Лайам  покинул  казарму  и  с  удовольствием
вдохнул свежий морозный воздух. Он ощутил  странно  знакомый  зуд  в  районе
лопаток. Лайам узнал это ощущение.
   У него наконец-то вновь появилось дело.

3

   Лайам перебросился парой слов со стражницей,  все  так  же  топчущейся  у
входа в казарму, и попросил ее присмотреть за Даймондом.
   Для такого маленького города, как Саузварк, массивное трехэтажное  здание
герцогского суда, опоясанное рядами редко разбросанных окон, было  непомерно
огромным. Его  фасад  полностью  ограничивал  площадь  с  западной  стороны.
Примыкавшее к нему одним боком приземистое строение,  в  котором  помещалась
тюрьма, казалось бедным родственником, притулившимся  к  важному  господину.
Над центральной частью герцогского дворца (так  еще  именовали  здание  суда
горожане) вздымалась стройная квадратная  башня;  именно  там  располагались
колокола, сообщающие всему  Саузварку,  который  теперь  час.  Ночами  башня
выглядела особенно величественно - в пляшущих языках  света,