рел хозяина, Лайам обрел фамильяра. С одной стороны, это было
неплохо, с другой - не очень, ибо маленькое существо могло теперь без  помех
заглядывать в его мозг.  Фануил  обещал,  что  Лайам  со  временем  научится
перекрывать доступ в свое сознание, но пока что все оставалось как есть.
   "Ты не готов. Ты едва-едва можешь послать мне мысль с вершины утеса. Тебе
нужно тренироваться".
   - Но зачем мне посылать тебе мысли, если ты и так их читаешь?
   "Чтобы прервать связь, нужно уметь ею пользоваться. А ты даже  не  видишь
серебряной нити".
   Лайам скривился.
   - Уж эта мне нить... Что-то я не уверен, что она существует.
   "Она существует. Она  нематериальна,  но,  тем  не  менее,  она  есть,  -
настойчиво повторил дракончик. - Мастер Танаквиль умел даже ее расплетать".
   - Фануил, - строго  сказал  Лайам,  -  постарайся  понять.  -  Для  вящей
убедительности он ткнул пальцем в мягкое  брюшко  рептилии.  -  Теперь  твой
хозяин не мастер Танаквиль, а я. А я - не волшебник. Но  ты  обещал  научить
меня многому. Всему, что сам знаешь. Так что давай, учи.
   Дракончик несколько мгновений смотрел  на  него  желтыми,  как  у  кошки,
глазами, потом послушно склонил голову.
   "Конечно, мастер".
   Лайам кивнул и встал:
   - А теперь хорошо бы перекусить. Ты хочешь есть?
   Голова на длинной шее дернулась, словно поплавок после поклевки.
   Опять мясо, и, конечно, сырое?
   Еще один быстрый кивок.
   - Тогда пошли. Хотя тебе стоило бы  иногда  вылетать  на  охоту.  Ты  уже
начинаешь жиреть.
   "Я ежедневно летаю".
   Дракончик сорвался с места и метнулся вперед, обогнав Лайама.  Его  когти
постукивали по деревянному  полу.  Коридор,  гостиная,  прихожая,  еще  один
коридор. Постукивание сделалось глуше, - Дракончик вбежал на кухню.
   - Жиреешь-жиреешь, - повторил Лайам.
   Пол кухни был  каменным,  от  него  чуть  заметно  веяло  холодом.  Лайам
остановился возле покрытой  изразцами  печи,  чей  зев  напоминал  маленькую
пещеру, и, крепко сомкнув веки, стал думать о мясе, которое  предназначалось
для Фануила, и о еде, которую хотел заполучить сам. Он знал,  что  жмуриться
не обязательно, но так ему было легче представить желаемое.
   Печь исполняла любые заказы - и это являлось лишь малой частью магических
возможностей дома. Прежде Лайам не подозревал, что грозная магия, усмиряющая
шторма и крушащая скалы, способна заботиться о  бытовых  мелочах.  Например,
освещать и  обогревать  помещения.  Или  поддерживать  чистоту  в  маленьком
туалете, за что Лайам неустанно возносил покойному Тарквину хвалу.
   Лайам жил в этом доме, но  построил  его  Тарквин.  Чародей  -  всего  за
какую-то неделю до смерти - почему-то счел  необходимым  завещать  все  свое
имущество   ему,   составив   и   зарегистрировав   в   канцелярии   герцога
соответствующую бумагу. Когда Лайам думал об этом,  его  охватывало  сильное
беспокойство. Завещание  не  лезло  ни  в  какие  ворота.  Он  ведь  не  был
родственником старого мага и,  строго  говоря,  даже  другом  волшебника  не
являлся. Он просто изредка заглядывал к старику, вот и все.  Тарквин  многое
знал, и беседы с ним доставляли Лайаму огромное удовольствие, хотя за  ходом
мысли своего седовласого собеседника он мог уследить далеко не всегда.
   Открыв дверцу печи, Лайам извлек из нее две тарелки.  Ногой  он  подцепил
стул, выдвинув его из-под стола. Фануил тем  временем  успел  вспрыгнуть  на
стол и сидел там, вожделенно поигрывая кончиком чешуйчатого хвоста.
   За пару месяцев человек и рептилия  притерпелись  друг  к  другу.  Лайама
нисколько не смущало, что дракончик поглощает сырое мясо в нескольких  ярдах
от его локтя. Его теперь полностью  занимала  тарелка  с  едой,  которую  он
заказал для себя. Печь  могла  сотворить  все  что  угодно,  и  Лайам  порой
развлекался, лакомясь блюдами, которых никогда не готовили в Саузварке.  Вот
и сегодня его ужин составлял хорошо разваренный рис с экзотическими овощами,
о которых и слыхом не слыхивали местные огородники.
   "А где такое растет?" - поинтересовался дракончик.
   - Где такое растет, я и сам толком не знаю. Я пробовал это блюдо в Мади.
   "Это колония Фрипорта?"
   - Нет, но Фрипорт с ними торгует. Мади находится западнее  Рашкаттера,  в
двух месяцах плавания от него.
   "Далеко",
   Еще бы.
   "Как выглядит новый храм?"
   Лайам вкратце описал святилище  богини  Беллоны.  Задавая  свои  вопросы,
Фануил проявлял своего рода учтивость: он мог попросту покопаться в мозгу  у
Лайама и все выяснить, не тратя времени на болтовню.
   "Грифон был серым?"
   - Казался серым, но я плохо его разглядел. Свод  храма  странно  устроен:
свет падает вниз, а объем купола остается  в  тени.  А  что,  разве  местные
грифоны не серые?
   "Нет".
   Дракончик разделался с  мясом,  потянулся  и  выжидательно  посмотрел  на
хозяина. Лайам отодвинул тарелку и улыбнулся.
   "Ты закончил?"
   - Да. Можешь приступать.
   Это было частью сложившегося за много дней ритуала. Дракончику  нравилось
пробовать то, что ест человек. Вот и теперь он, получив разрешение,  тут  же
сунул узкую мордочку в горку тушеных овощей.
   - Я пойду почитаю, - сказал Лайам, вставая из-за стола.
   "А ты не хочешь попрактиковаться со мной?" - спросил Фануил, не отрываясь
от своего занятия.
   - Нет, сегодня не хочу. Давай завтра.
   "Слишком мокрое", - сообщил дракончик выходящему из кухни хозяину.
   - Сухое совсем бы тебе не  понравилось,  -  рассмеявшись,  крикнул  Лайам
через плечо.
   "Слишком много пряностей". Лайам не отозвался.
   В библиотеку он не пошел. Он постоял минутку в прихожей, глядя на темень,
царящую за стеклянной стеной, потом решительно  повернулся  и  направился  в
секретную комнату, расположенную неподалеку от кабинета.
   Когда он переступил порог, в комнате вспыхнул свет,  озаривший  несколько
деревянных ящиков,  накрытых  стеклянными  крышками.  Внутри  их  на  черном
бархате возлежали предметы странного вида - драгоценности причудливой формы,
диковинные монеты, жезлы, покрытые искусной резьбой. На одной из стен  висел
гобелен с  изображением  орла,  парящего  над  пурпурными  горами,  на  фоне
которого красовалась лютня без  струн.  Ниже  помещались  меч,  щит  и  рог,
которые выглядели бы вполне уместно и в храме Беллоны.
   Фануил называл эти вещи трофеями, но для чего они предназначены, так и не
удосужился  объяснить.  Лайам  полагал,  что   все,   что   здесь   собрано,
принадлежало Тарквину.
   Впрочем,  все  в  этом  доме  принадлежало  Тарквину.  Сам  Лайам   вещей
практически не имел и ничего не стал здесь менять.  Он  только  основательно
перетряхнул содержимое кабинета и вынес из него то, что вряд ли когда-нибудь
могло  бы  ему  пригодиться.  Связки  сушеных  трав  и  корений,   несчетное
количество банок с разными жидкостями мерзкого вида и еще  более  мерзостной
дрянью, в них плавающей. (Там, среди  всего  прочего,  находились  несколько
собачьих голов и человеческая, видимо отрубленная, рука.) Все это были,  как
пояснил Фануил, "материальные компоненты" для заклинаний, а  Лайам  не  умел
творить заклинания. Но он все  равно  почувствовал  себя  виноватым  и  даже
сходил  с  извинениями  к  могиле  Тарквина.  Лайам  сам  похоронил  мага  -
неподалеку от его бывшего обиталища - в плотном песке  у  подножия  большого
утеса.
   Через какое-то время  созерцание  странных  предметов  Лайаму  наскучило.
Когда он вернулся в прихожую, из кухни выполз дракончик.
   "Я полетал бы немного, если у мастера нет возражений".
   - Полный вперед, - отозвался Лайам и усмехнулся. Против  столь  полезного
для здоровья уродца занятия трудно было что-либо возразить. -  Только  скоро
пойдет снег.
   "Снег мне не помеха".
   Отлично. Тебе надо больше двигаться.
   "Я не жирный".
   - Пока что нет.
   Фануил негромко фыркнул,  сдвинул  когтистой  лапой  в  сторону  дверь  и
выскользнул в ночь, Лайам вернул дверь в прежнее положение и рассмеялся.
   "Пожалуй, мне не стоит потешаться над ним,  -  подумал  он.  -  Маленький
дуралей не понимает человеческих шуток".
   Но именно потому и  приятно  его  поддевать.  Это  Лайам  сообразил,  уже
вернувшись на кухню.
   М-да,  подшучивать  над  Фануилом,  конечно,   приятно,   хотя...   Лайам
припомнил, как после какой-то пары недель его пребывания в доме Тарквина все
помещение кухни заполонили всевозможные блюда, тарелки и чашки, которые печь
исправно  выдавала  вместе  с  едой.  В  конце  концов  Лайаму  негде  стало
пристроиться перекусить. Отчаявшись, он спросил у Фануила, что ему  со  всем
этим делать. Дракончик невозмутимо предложил кидать тарелки туда, откуда они
исходят, и прибавил, что мастер Танаквиль всегда так поступал. С этой минуты
Лайам навсегда был избавлен от  возни  с  грязной  посудой  -  она  попросту
исчезала в недрах печи. Но каждый раз во время приборки стола у него  теперь
возникало желание придушить своего фамильяра.
   Вот и сейчас, засовывая тарелки  в  остывшую  печь,  Лайам  подумал,  что
мелкий уродец, возможно, не так уж прост и умеет по-своему отвечать  на  его
подковырки.  Поразмыслив  какое-то  время  над  этим,  Лайам  отправился   в
библиотеку.
   Покойный маг был человеком разносторонним.  Его  библиотека  представляла
собой богатое собрание самых разнообразных книг - от сложнейших  наставлений
по магии до столь же сложных философских трактатов, перемежаемых  сборниками
стихов, новелл и исторических трудов, наряду с великим  множеством  описаний
путешествий в края, лежащие далеко за пределами Таралона. На одной из  полок
стояли также три потрепанных бестиария. Лайам взял в руки  самый  объемистый
том. Статья о грифонах предварялась  в  нем  искусно  выписанной  картинкой,
изображающей группу этих существ.  Лайам  задумался,  как  следует  называть
подобные группы - прайдами (в которые собираются львы) или стаями  (в  какие
сбиваются птицы)? В статье он никаких указаний на то  не  нашел,  как  и  не
обнаружил для себя почти ничего нового. В основном там излагались  сведения,
уже Лайаму известные. Что грифоны существа редкие, обитающие преимущественно
в северных областях Таралона. Что чем дальше на юг,  тем  меньше  шансов  их
встретить. Что южнее Фрипорта их вообще нет. Что грифоны яростны и горды  по
натуре. Правда, Лайам раньше не знал, что сердце грифона применяется в магии
- для усиления действенности заклинаний, но это его и не интересовало.  А  о
том, что у грифонов имеется свой язык, ему говорили еще в детстве.
   Но вот последний абзац статьи поверг заскучавшего читателя  в  изумление.
"Каменные грифоны" - гласил  подзаголовок,  а  текст,  выделенный  чернилами
красного цвета, сообщал:
   "Хотя эти существа обликом схожи  с  прочими  грифонами  во  всем,  кроме
окраса  шерсти,  не  следует  путать  каменного  грифона  с  его  заурядными
родичами. Эти сланцево-серые магические создания часто селятся возле кладбищ
или вьются над полями сражений. Они пожирают души умерших, в  то  время  как
простые грифоны питаются только мясом. Считается также, что каменные грифоны
могут  проникать  в  серые  земли  и  свободно  перемещаются  по   эфирному,
астральному, небесному и земному пространствам. Еще известно, что эти  твари
не причиняют людям вреда".
   Лайам глубоко задумался.  Неужели  служители  грозной  Беллоны  настолько
ловки,  что  сумели  поймать  каменного  грифона?  И   неужели   они   столь
бессердечны, что хотят принести его в жертву своей богине? Он  полистал  два
других тома. В одном вообще не  имелось  интересующего  Лайама  раздела,  во
втором говорилось лишь  об  обычных  грифонах,  а  о  серых  их  родичах  не
упоминалось совсем.
   Недовольно  хмыкнув,  Лайам  вернул  книги  на  место  и  снял  с   полки
философский  трактат,  который  он  изучал  в  последнее  время.  Он  честно
попытался вникнуть  в  содержание  очередной  главы,  но,  возведя  глаза  к
потолку, увидел, что пошел снег - сперва робко, потом все сильнее и сильнее.
Стеклянный купол, встроенный в  кровлю  над  помещением  библиотеки,  вскоре
совсем занесло, и Лайам отложил книгу. Он  вышел  в  прихожую  и  сдвинул  в
сторону дверь.
   Дворик особнячка был покрыт снежной порошей, нежно искрящейся там, где на
нее падал свет. Лайам набрал в легкие воздух, радуясь  ощущению  свежести  и
прохлады.
   - Фануил! - громко позвал он. Ответа не  последовало.  Лайам  позвал  еще
раз, потом сбежал по лестнице вниз, слепил снежок и запустил его  в  сторону
моря.
   "Ладно, ничего с ним не случится, - подумал Лайам, - пожалуй, пора  и  на
боковую". Спальня Тарквина располагалась дверь в дверь с кабинетом но  Лайам
в ней не ночевал. Именно там он обнаружил труп старика. Хотя с того  момента
утекло много воды, и Лайам успел заменить и кровать, и матрас,  ему  в  этой
комнате всегда становилось не по себе.
   А потому Лайам вернулся  в  библиотеку.  Там  имелся  достаточно  удобный
диван, на  котором  он  прекрасным  образом  размещался.  Как  только  Лайам
разделся и накрылся легким клетчатым  покрывалом,  свет  погас  и  помещение
погрузилось в уютную темноту.

2

   "Мастер, проснись".
   Во  сне  Лайам  занимался  тем,  что  читал  гигантскую  книгу,   целиком
заполненную изображениями Фануила. Он перелистывал страницу за страницей,  и
всюду взор его натыкался на клиновидную мордочку фамильяра. И каждый  раздел
каждой страницы начинался с двух светящихся слов:
   "Мастер, проснись".
   Лайам захлопнул толстенный том и проснулся.
   Библиотеку заливал нежный белый свет. То ли снежный  покров,  лежащий  на
стеклах купола, убирал из солнечных лучей желтизну, то ли это  делала  магия
дома.
   - В чем дело, Фануил? - проворчал Лайам и сел, лениво потягиваясь.
   "Иди скорее сюда. Нас обворовали".
   Лайам застыл.
   "Иди же".
   Лайам откинул покрывало, быстро натянул штаны и выскочил в прихожую.
   Фануил сидел у двери, поводя мордой над  самым  полом.  Сейчас  он  очень
напоминал собаку, берущую след, но Лайам знал, что дракончик  не  отличается
остротой нюха.
   "Они заходили туда, где трофеи, а потом в кабинет".
   - Ох! - простонал Лайам. - Этого только нам не хватало!
   И он с чувством выругался.
   - Ну ладно, давай посмотрим, что же они стащили.
   С   видом   человека,   вынужденного   подчиняться    стечению    роковых
обстоятельств, Лайам двинулся  в  комнату,  всегда  напоминавшую  ему  склад
ненужных вещей, стараясь не  наступать  на  следы  чьих-то  ног,  окруженные
грязными разводами влаги.
   "Они украли летучий ковер,  -  сообщил  Фануил.  -  И  что-то  из  ящика.
Кажется, жезл".
   Лайам кивнул. Он сам видел, что со стены  исчез  гобелен  с  изображением
орла, а у одного из ящиков откинута крышка.
   - Очень разборчивые воры, - пробормотал он. Дракончик вспрыгнул на  ящик.
- Больше ничего не пропало?
   Фануил покачал головой.
   - Ладно, пошли в кабинет.
   Лайам подхватил фамильяра под брюхо и водрузил себе на  плечо;  дракончик
устроился там, как  птица  на  ветке.  Полки  кабинета  были  пусты,  но  их
опустошил сам Лайам. Великолепная, безукоризненно  точная  модель  Саузварка
(предсмертная работа Тарквина) по-прежнему красовалась на столе, что стоял у
окна. А вот книга заклинаний старого мага, прикованная цепью  к  специальной
подставке, исчезла. Цепь была аккуратно уложена  на  место,  где  находилась
книга, одно звено перерублено или рассечено.
   Лайам с Фануилом некоторое время молча глазели на цепь.
   - Да, очень разборчивые воры, - повторил Лайам.
   "Всего три вещи жезл, ковер и книга".
   - А ну, проверь, на месте ли Даймонд! - скомандовал вдруг Лайам.
   Дракончик мгновенно спрыгнул с плеча, мягким движением распахнул крылья и
вылетел из кабинета.
   К тому моменту, как Фануил вернулся, его хозяин успел  одеться  и  теперь
ползал на четвереньках, разглядывая следы.
   "Лошадь на месте. Но она этим людям и не нужна - у  них  есть  ковер".  -
Погоди, - сказал Лайам, трогая комочек песка. Как ни  странно,  происшествие
не огорчило его, а возбудило. Он  воспринял  ночной  набег  как  вызов,  как
приглашение к действию. Перед ним вновь стояла задача, и эта задача была ему
по плечу. По крайней  мере,  его  приятель  эдил  нисколько  бы  в  этом  не
усомнился. Лайам прервал Фануила не из спеси. Он просто не хотел, чтобы  тот
забегал вперед, он знал, что при  решении  подобных  головоломок  необходимо
действовать последовательно, а вовсе не быстро. - Подожди  минутку.  Не  все
сразу. Во-первых, когда ты обнаружил, что у нас кто-то был?
   "Когда я вернулся. Я тут же начал будить тебя".
   - Так ты пролетал всю ночь? - Лайам хотел пошутить,  но  шутка  вышла  бы
грубой, и он предпочел оставить ее при себе. -  Значит,  они  могли  нанести
визит в любое время, начиная с того момента, как я лег спать. Далее: что они
взяли? Книгу? Но с книгой все ясно. А что представляет собой этот  ковер?  И
жезл?
   "Ковер летает. Он может нести человека. Жезл лишает предметы веса".
   - Какие предметы?
   "Любые, которые трудно или неудобно нести".
   - Прекрасно. - Лайам поднялся и отряхнул руки.  -  Следует  предположить,
что наш вор - он был, скорее всего, один - знал, чего хочет.
   В мозгу Лайама стала формироваться  очередная  мысль  Фануила,  но  Лайам
вскинул руку, и мысль исчезла. Некоторое время он чесал в затылке, покусывая
губу, пока не сообразил, что его беспокоит.
   - Ты, кажется, говорил мне когда-то, что дом защищен?
   "Да. - Эта мысль возникла мгновенно, словно была уже заготовлена  и  лишь
ожидала дозволения появиться. - Никто не может  войти  сюда  без  разрешения
владельца этого дома".
   - И эта защита все еще действует, несмотря на смерть мастера Танаквиля?
   "Да. Теперь домом владеешь ты".
   Лайам вновь прикусил губу.
   - А кто может прорвать защиту?
   "Чародей, обладающий достаточной силой".
   Тогда, получается, наш вор - чародей.
   "В Саузварке нет ни одного достаточно сильного мага. Потом,  при  прорыве
защиты возникает выброс энергии, который я бы непременно заметил".
   - Но ведь как-то сюда вошли, - резонно заметил Лайам.
   "Да, но не при помощи еще одного заклинания".
   - Ты уверен? - Лайам не разбирался в магии  и  готов  был  положиться  на
мнение маленького уродца, но ему хотелось убедиться, что он верно все понял.
- Сомнений быть не может?
   "Нет".
   - Ну ладно. А как тогда это все объяснить? Обычный воришка ведь не  может
сюда войти?
   "Может, если  на  него  наложено  заклинание,  позволяющее  пройти  через
магическую охрану. Или если у него имеется какой-нибудь амулет той же силы".
   - А это ты бы заметил?
   "Я могу заметить только борьбу заклинания  с  заклинанием.  Заколдованные
люди или предметы действуют тихо. Никто не ломает двери, если имеет ключи".
   Собеседование  магической  твари   и   человека   явно   перемещалось   в
запредельные сферы, и потому Лайам решил  подвести  итог  сказанному.  Чтобы
потом сделать очередной - и очень логичный, на его взгляд, - шаг.
   "Ты собираешься рассказать о краже эдилу?"
   - Да. Как только мы уясним себе кое-что. Итак, защиту дома  мог  прорвать
только маг, но ты утверждаешь, что в Саузварке таких чародеев нет.
   "Нет".
   -  Возможно  еще,  что  на  какую-то  вещь  могло  быть  наложено  особое
заклинание,  и  эта  вещица   позволила   вору   войти.   Такие   заклинания
накладываются на что угодно?
   "Да, на что угодно".
   - Так. Значит, мы имеем дело либо с магом, осторожным и  хитрым,  либо  с
вором, имеющим при себе магический ключ. В любом случае этому человеку нужны
были только три вещи: жезл, ковер и книга. Книга свидетельствует о том,  что
дельце обстряпал маг, поскольку обычному воришке она ни к чему.  Но  так  же
тут мог сработать и рядовой преступник, пользующийся магической поддержкой и
действующий по чьей-то наводке.
   Лайаму доводилось вращаться в преступной среде. Он  знал,  что  некоторые
охотники до чужого добра специализируются на краже предметов, так или  иначе
относящихся к магии. Чащ