,
взоры женщин обратились к стоящим у стены странно одетым фигурам.  Их  яркая
одежда сразу бросалась в глаза.
   Десяток кентавров кинулись  к  пролому,  пытаясь  избежать  участи  своих
собратьев. Владимир направил им вслед бластер и выругался с досадой.
   - Кончились заряды, черт подери.
   - У меня тоже, - отозвался Игорь.
   - Вроде все? - Владимир оглядел площадь, усеянную телами кентавров.
   - Если не считать десяток прорвавшихся, то все.
   - Фу ты, дьявол, - выдохнул Игорь, подходя  к  груде  рассеченных  лучами
бластера тел. - Я чувствую себя мясником. Чтобы  их  вывезти  отсюда,  нужен
бульдозер.
   Некоторые кентавры, у которых луч бластера отсек только часть тела,  были
еще живы и подергивались в конвульсиях.
   - Меня сейчас стошнит, - Игорь отвернулся от груды тел и поискал  глазами
Владимира. Тот стоял, наклонившись, над привязанными к доскам  женщинами,  и
резал их путы. Игорь вытащил нож и пошел по направлению  к  толпе  связанных
пленниц. Те шарахнулись от него в сторону.
   - Ну что вы, милые красавицы, - ласково  стал  убеждать  их  землянин.  -
Сейчас я вас освобожу.
   - Пифон! Пифон! - закричали в ужасе женщины, вперив глаза в его одежду.
   - Ах, вот в чем дело! Это легко поправить. Вас  пугает  мой  плащ?  -  он
сбросил плащ на землю.
   - Пифонтер! Пифонтер! - раздались крики, но уже в них не было  страха,  а
скорее слышались восхищение и восторг. Теперь они подпустили Игоря к себе  и
дали  разрезать  веревки.  Женщин  было  около  двух  тысяч.   Освобожденные
подбирали копья и их лезвиями резали веревки на руках своих  подруг.  Прошло
однако не меньше двух часов, пока все пленницы стали свободными.
   Смрад горелого мяса заставил землян покинуть площадь. Вслед за ними пошли
и женщины.
   - Что же мы будем с ними делать? - тихо спросил Игорь.
   -  Возможно,  поблизости  есть  другие  племена  людей,  которые  приютят
несчастных. Я попробую объясниться с ними.
   - Какие, однако, красавицы! И  все  такие  молодые.  Ни  одна  не  старше
двадцати лет! Удивительно!
   Владимир поискал глазами освобожденную им от пут  черноволосую  пленницу.
Та оказалась рядом с ним.
   "Попробую методом Дука", - решил Владимир.
   - Как тебя зовут, красавица? - мысленно обратился он к  ней  и  сразу  же
услышал  ответ.  Вернее,  понял.  Речь  молодой  женщины  была   звучная   и
мелодичная, однако смысл ее слов звучал где-то внутри его самого.
   - Ореада, великий победитель Пифона.
   - Ты уже не боишься моего плаща?
   - Нет, когда увидела, что твой друг снял его.
   - Как зовут ваше племя?
   - Мы лапифы, дети Великой Матери Кибелы. Ты нас спас  и  теперь  мы  твои
рабыни, о повелитель.
   - Мой народ не  знает  рабства.  Вы  все  свободны  и  можете  идти  куда
захотите. Где-то есть еще другие племена лапифов?
   - Ты нас гонишь? Но мы не знаем, куда нам идти. Наши мужчины погибли.  Ты
должен взять нас к своему племени! Ты лапиф, повелитель.
   - Не называй меня так. Меня зовут Владимир.
   - Вла-ди-мир, - повторила по слогам Ореада. - Что значит это имя?
   - Повелитель мира, - машинально ответил Владимир.
   - Вот  видишь!  -  обрадовалась  Ореада.  Я  сразу  тебя  узнала,  о  мой
повелитель, - она склонилась на колени и прижалась губами к его ноге.
   - Ой! Что ты делаешь? - Владимир быстро  нагнулся  и  поднял  Ореаду.  Та
прильнула к нему.
   - Ого! - раздалось рядом насмешливое восклицание Игоря. - Я вижу, вы  уже
обо всем договорились.
   От смущения Владимир не нашелся что ответить.
   - Послушай, а почему они все голые?
   Действительно, только на некоторых из женщин была одежда.  Тем  не  менее
никто из них не проявлял ни малейшего смущения перед незнакомыми мужчинами.
   - А ведь действительно. Их, наверное, захватили во сне. Сейчас проверю.
   Он снова обратился к Ореаде на языке Дука.
   - Скажи своим подругам, чтобы оделись.
   Ореада  перевела  его  пожелание.  Женщины  стали  вдруг   смеяться,   но
постепенно разошлись по уцелевшим домам и появились снова в легких туниках.
   - Спроси у своей знакомой, нет ли поблизости другого племени?  Ведь  надо
пристроить этих красоток, у которых кентавры перебили всех мужиков.
   - Я уже спрашивал, - ответил Владимир, но  послушался  друга  и  повторил
вопрос.
   - Мы не знаем, есть ли поблизости другие племена,  -  ответила  Ореада  и
добавила: - Разве вы не возьмете нас с собой к своему племени?
   Владимир перевел ответ девушки.
   - А что? - оживился Игорь, - это идея! У нас как раз не  хватает  женщин!
Здесь, правда, на всех не хватит, нас ведь около пяти тысяч, но мы  с  тобой
по праву первопроходцев будем иметь по жене. А? Как ты думаешь?
   - Я не против. Но не знаю, как на это посмотрит отец.
   - Положительно. Поверь мне, что положительно.
   - Не знаю, - все еще сомневался Владимир,  -  имеем  ли  мы  право?  Надо
поспрашивать у нашего раненого лапифа. Может быть, он знает,  где  находятся
другие племена людей. Отправляйся к катеру и пригони его ближе сюда.
   - До скорого свидания, красавицы! - весело крикнул Игорь и  направился  к
пролому в стене.
   Игорь вернулся через какие-то полчаса. Он был смертельно бледен.
   - Скорее! - закричал он на бегу. - Надо уходить немедленно!

   В ПЛЕНУ У ЗМЕЯ
   Самка Пифона проснулась от предчувствия  страшной  беды.  Все  ее  десять
сердец  колотились  в   бешенном   ритме,   разгоняя   кровь   по   длинному
трехсотметровому телу. Оцепенение сна исчезло. Самка  сползла  с  холма,  на
котором спала. Инстинкт гнал ее к реке. Уже войдя в воду,  она  поняла,  что
стряслась беда. Вода несла в себе кровь ее мужа.  Это  было  невероятно.  На
планете не было ни одного живущего существа, которое могло бы причинить вред
владыке всего живущего на ее поверхности. Все живое  в  ужасе  бежало,  едва
только почувствовав приближение Пифона. Бежало, но  не  могло  спастись.  Ни
один  зверь  на  планете  не  мог  соперничать  с  Пифоном  в  скорости  его
стремительного броска, преодолевавшего  в  долю  секунды  до  полукилометра.
Когда его свернутое в  кольца  тело  распрямлялось,  он,  несмотря  на  свой
громадный вес, летел как стрела, настигая бегущую  жертву.  Удар  головы,  и
жертва валилась в траву с переломанными костями. Даже быстроногие  кентавры,
излюбленное лакомство Пифона, не успевали скрыться от него в просторах своих
степей. Только Великая  Мать,  единая  повелительница  всего  живого,  могла
остановить его прыжок. В этих случаях Пифон покорно прекращал  преследование
и медленно уползал в другое место, где  ему  разрешалось  охотиться.  Только
Великая Мать могла покарать его за непослушание.
   Самка замерла и прислушалась. Великая Мать молчала.
   Самка поплыла дальше против течения. Проплыв километров пять,  она  снова
замерла и стала ждать, не раздастся  ли  грозный  и  гневный  голос  Великой
Матери, запрещающий ей плыть дальше.  Нет!  Запрета  не  последовало.  Запах
крови ее  самца  становился  все  явственнее.  Самка  почувствовала  ярость.
Внезапно над головой высоко в небе раздался непонятный, не  слышанный  ранее
шум. Она подняла голову. Вверху кружились странные, еще невиданные ею раньше
птицы. От них шли импульсы. Она их почувствовала. Это были  импульсы,  какие
обычно издают лапифы, но значительно сильнее. Каждое живое существо издавало
свои импульсы. По ним самка определяла издали, еще не видя  жертву,  кто  из
животных пасется на поляне или в лесу среди деревьев.
   Самка вдруг вспомнила, что много-много веков назад она уже слышала  такие
импульсы. Их издавали двуногие существа, похожие на лапифов, и так же, как и
сейчас, она воспринимала их не только с земли, но и  с  воздуха.  Память  ее
хранила ненависть и страх к этим существам. Она не могла  вспомнить  причину
страха, с тех пор прошло много  времени.  Трижды  с  тех  пор  Великая  Мать
разрешала ей откладывать одно-единственное  яйцо,  из  которого  каждый  раз
появлялся новый Пифон. Потомство ее росло медленно. Только когда ее  потомок
достигал сорока метров в длину,  самка  покидала  его,  предоставляя  отныне
самому заботиться о пропитании. До этой поры она не покидала детеныша ни  на
минуту. Рождение нового Пифона на планете было событием, о котором знало все
живое. Все живое караулило гнездо Пифона, надеясь, что родители оставят хотя
бы на время своего ребенка. Тучи птиц летали вокруг гнезда, неся непрерывную
вахту.  Стоило  бы  ненадолго  родителям  отлучиться,  как  гнездо  было  бы
разнесено, а детеныш разорван  тысячами  клювов  и  когтей.  Однажды  так  и
случилось. Самец долго  не  возвращался  с  охоты,  и  самка  проголодалась.
Как-будто специально поблизости  паслось  стадо  ту.  Антилопы  паслись,  не
подозревая близости смертельной опасности. Ту была любимой пищей Пифона.  По
виду ту напоминала кентавра, но превосходила его размерами и не  имела  рук.
Всего несколько мгновений понадобилось самке, чтобы  незаметно  подползти  к
стаду и в мощном прыжке настичь его. Три убитых антилопы остались лежать  на
траве, остальное стадо умчалось в степь. Самка торопливо проглотила убитых и
вернулась в гнездо. Когда она была уже рядом,  то  увидела,  как  с  вершины
холма поднимается в воздух туча птиц. Она поняла все! Ее  детеныш,  которого
она ждала веками, больше не существовал.
   Теперь, она уже не сомневалась, ее самец  погиб.  Ее  ждало  одиночество.
Постепенно она все больше и больше наливалась  яростью.  Инстинкт  подсказал
ей, что именно  эти  существа,  импульсы  которых  так  похожи  на  импульсы
лапифов, но отличаются от них силой, являются виновниками  его  гибели.  Она
устремилась вперед. У притока реки в нерешительности  остановилась  и  снова
прислушалась. Импульсы шли с двух сторон. С юга и запада. С юга были слабее.
   Она вошла в приток и поплыла по нему вверх по  течению.  Вскоре  достигла
озера. Импульсы усилились. Она поплыла через озеро и вскоре  вошла  в  русло
реки. Теперь не оставалось никакого сомнения, что ее враги находятся  здесь.
Внезапно послышался топот  и  плеск  воды.  Несколько  кентавров  попытались
переплыть реку. Это было кстати, так как огромная змея проголодалась. Утолив
голод, она стала осторожно продвигаться вверх по течению,  едва  высунув  из
воды голову.
   Саша, сидевший не корме, увидел змею, когда до нее оставалось  всего  сто
метров. Он поднял  бластер.  В  это  время  змея,  подобно  сжатой  пружине,
выскочила из воды и кинулась на катер. Луч бластера  едва  скользнул  ей  по
спине,  нанеся  глубокую  рану.  Страшный  удар  обрушился  на  катер.  Саша
почувствовал, как он летит в воздухе. Пролетев метров десять, он упал в воду
почти у самого левого берега.  Вода  смягчила  падение.  Достигнув  дна,  он
оттолкнулся от него, вынырнул, но сразу же, глотнув воздуха, ушел под  воду.
Его спасло то, что змея была занята. Только  выловив  барахтающихся  в  воде
людей, она почувствовала  страшную  боль  в  спине.  Эта  боль  отвлекла  ее
внимание и она не видела, как один из лапифов выбрался на берег и скрылся  в
чаще.
   Боль была страшная. Змея извивалась, поднимая в реке волны.
   За этим занятием и застал ее Игорь, отправившийся по приказу Владимира  к
катеру. Он застыл на мгновенье и тут  же  что  было  сил  помчался  назад  в
селение.
   Змея никогда не испытывала боли. Это  ощущение  было  странным,  новым  и
нестерпимым. Когда рану омывала вода, боль немного  утихала.  Но  стоило  ей
сделать движение и собраться в кольца,  как  боль  становилась  нестерпимой.
Змея вытянулась во всю длину и застыла в реке, положив голову на  прибрежный
песок  правого  берега  реки.  Боль  настолько   утихла,   что   она   вновь
почувствовала мощные импульсы, идущие от  верховья.  Она,  забыв  про  рану,
собралась в кольца, чтобы кинуться навстречу этим импульсам, но сильная боль
снова  заставила  ее  вытянуться.  Она  лежала  трое   суток,   прежде   чем
зарубцевавшаяся рана позволила ей тронуться в путь.
   Вскоре она приползла к покинутому  лапифами  селению.  Посреди  него  она
увидела гору искалеченных кентавров. Она почувствовала голод, но  от  трупов
уже шел запах смерти. Рана не позволяла ей быстро двигаться. Поискав  вокруг
и не найдя пищи, она медленно поползла  вперед,  улавливая  идущие  из  леса
ослабленные расстоянием импульсы.
   На третьи сутки ей удалось поймать зазевавшегося у ручья лапифа.  Скудная
пища придала ей сил, и она поползла дальше.  Узкие  проходы  между  деревьев
мешали ей продвигаться быстрее, тем более что путь шел  все  время  вверх  и
такое положение тела причиняло ей боль в еще не зажившей окончательно  ране.
Проползая под низко опущенными ветвями деревьев,  она  сделала  неосторожное
движение, содрала острым суком дерева образовавшуюся на  ране  корку.  Снова
вернувшаяся нестерпимая боль заставила ее потратить целые сутки на  отдых  и
восстановление сил.
   Пища больше не попадалась. Она уже выбилась из сил, как  вдруг  на  пятые
сутки пути почувствовала знакомый запах амброзии. Вскоре она уже  лакомилась
ее соком, льющимся из надрезов коры, которые  она  сделала  своими  клыками.
Здесь ей повезло еще больше.
   Ее лобная железа снова уловила импульсы лапифов.  Зная,  что  заросли  не
позволят ей сделать рывок, она осторожно, тихо, чтобы  не  спугнуть  добычу,
поползла по направлению к источникам  импульсов.  У  ручья  на  корточках  у
костра сидел дикий лапиф -  фавн  и  жарил  мясо  убитой  косули.  Несколько
поодаль, свесив в воду ноги, сидели две  златокудрые  нимфы,  ожидая,  когда
угощение будет готово. От нетерпения змея  сделала  резкое  движение.  Нимфы
вскочили на ноги и, увидев показавшуюся из  чащи  голову  Пифона,  бросились
бежать в чащу с криком панического ужаса. Лапиф не успел вскочить и  тут  же
был проглочен.
   Вот уже почти неделю толпа  лапифов  под  предводительством  двух  землян
уходила от Пифона все дальше и дальше в горы. Это был  единственный  путь  к
спасению.
   Когда Игорь, отдышавшись от быстрого бега, рассказал  Владимиру,  что  он
видел и чему был свидетелем на реке, Владимир почувствовал, как по его  коже
пробежал мороз. Еще тогда, при встрече на реке с Пифоном,  он  оценил  силу,
стремительность  и  живучесть  этого  гигантского  змея.  Но  тогда   в   их
распоряжении имелись бластеры. Теперь же они были совершенно безоружными. Не
пойдешь же против разъяренной самки Пифона с копьем и луком? Что это  самка,
Владимир не сомневался.  Такие  гигантские  звери  могут  прожить  лишь  при
обширных охотничьих  владениях,  и  каждая  их  семья  закрепляет  за  собой
территорию, не допуская на нее соперника. Естественно, что здесь был  именно
такой случай. Самка почувствовала гибель самца и теперь ищет его  убийц.  На
Земле существовало поверье, что если убить змею, то ее партнер или партнерша
обязательно приползет на место ее гибели.
   Когда Владимир рассказал о случившемся своей черноволосой знакомой  и  та
перевела его сообщение своим подругам, в поселке началась паника. С  большим
трудом удалось навести порядок. Женщины быстро собрали необходимые  пожитки,
а также, по указанию Владимира, собрали разбросанное оружие, копья и луки со
стрелами и покинули селенье.
   Сначала Владимир хотел сделать круг, то есть пойти в горы, потом свернуть
на юг и попытаться  добраться  до  лагеря  землян,  но  потом  отказался  от
первоначального плана. Так пришлось бы идти по открытой  степной  местности.
Пифон, который не отстал бы от них, сможет быстро догнать отряд на  равнине.
Надо идти в горы. На узких тропах можно будет легче оторваться от  громадной
змеи. А потом посмотрим!
   На третий день пути их стали обгонять стада оленей, косуль  -  постоянных
жителей этих лесов. Звери бежали в панике, не обращая внимания на людей. Это
говорило о том, что Пифон тронулся в путь по их следам. За  несколько  минут
Владимир с Игорем поразили из луков штук двадцать  оленей.  Женщины  развели
костры и поджарили мясо. Они  расположились  на  широкой  поляне  на  отдых.
Владимир рассчитывал, что они достаточно оторвались от преследователя. Рана,
которую змее нанесли с катера, по-видимому, задержит ее на некоторое  время,
решил он.
   Он прилег отдохнуть, как вдруг среди беженцев началось волнение.
   - Пойди узнай, что там, - велел он  Ореаде,  которая  в  пути  находилась
постоянно рядом с ним.
   Та пошла и скоро вернулась.
   - Там много диких, - сообщила она, подавая ему руку и помогая подняться.
   Владимир пошел за нею и скоро увидел целую толпу совершенно голых  мужчин
и женщин.
   - Это те, которые не нашли своего племени, -  пояснила  Ореада.  Владимир
уже знал из ее рассказов о фавнах и нимфах. Сама Ореада была в прошлом такой
же нимфой, пока ее не поймал Кеней.
   Несмотря на подготовленность, он все-таки был  поражен  их  диким  видом.
Собственно, нимфы выглядели даже привлекательно, но фавны, заросшие рыжей  и
черной шерстью, со всклокоченными бородами,  имели  поистине  вид  дьяволов.
Вели они себя нахально. Бесцеремонно подсаживались к кострам и  вырывали  из
рук женщин куски поджаренного мяса. Один из них, съев мясо, схватил за  руку
ту, у которой только что забрал еду, и потащил ее в заросли.  Все  это  было
так  неожиданно,  что  Владимир  не  успел  ему  помешать.  Хотя,  как   ему
показалось, женщина не сопротивлялась.
   - Спроси их, что они хотят? - велел он Ореаде.
   - Они плохо говорят. Но попробую.
   Она подошла к сидящим  возле  костра  фавнам  и  заговорила  с  ними.  Те
удивленно вслушивались  в  слова,  потом  один  из  них  вскочил  и,  сильно
жестикулируя, стал что-то объяснять. Ореада вернулась.
   - Они почуяли Пифона и бегут теперь в горы, - сообщила она.
   - Скажи им, что нам по пути, и что если они хорошо знают дорогу, то пусть
показывают.
   Ореада вернулась и передала фавнам слова Владимира. Один  из  них  встал,
подошел к Ореаде и, схватив ее за руку, потащил в чащу. Ореада  закричала  и
попыталась вырваться. Фавн захохотал. К его хохоту присоединились другие.
   Этого Владимир не смог стерпеть. В два  прыжка  он  догнал  насильника  и
автоматически, не думая о последствиях, рубанул его по  шее  ребром  ладони.
Фавн упал как подкошенный. Другие застыли от удивления, подошли  к  упавшему
товарищу, окружили  его,  попытались  поднять,  но  тот  лежал,  не  подавая
признаков жизни.
   "Черт подери!" - мысленно выругал себя Владимир.
   Фавны вдруг пронзительно завыли и кинулись к нему. Двое из них  сразу  же
покатились на землю, однако остальные вцепились  в  землянина,  царапаясь  и
кусаясь, пытаясь повалить его на землю.
   - Держись! Я иду! - услышал он голос Игоря и через  минуту  почувствовал,
что  хватка  дикарей  ослабла.  Он  сбросил  с  себя  двоих  фавнов.   Игорь
методически, как на ринге,  работал  кулаками,  сокрушая  челюсти.  Владимир
схватил одного из фавнов за ноги и раскрутил  его  вокруг  себя,  нанося  им
удары его товарищам. Все это продолжалось не более  пяти  минут.  Фавны,  их
было не больше пятнадцати, отбежали на край поляны.
   - Вот идиоты, - Игорь вытер рукавом пот со лба.
   Пока  длилась  драка,   женщины   стояли   полукругом,   молча   наблюдая
разыгравшееся сражение. Потом, когда все было кончено и фавны  бежали,  одна
из них подошла к Ореаде и что-то стала ей говорить. Ореада  выслушала  ее  и
направилась к Владимиру.
   - Что там тебе говорили? - спросил он ее.
   - Они просят, чтобы ты не прогонял фавнов. Это поначалу они такие.  Потом
все будет нормально. Так  всегда  бывает,  когда  фавны  приходят  в  племя.
Сначала они дикие, а потом становятся людьми.
   - Мне что, пусть остаются, но чтобы  больше  не  хулиганили,  -  разрешил
Владимир.
   Получив разрешение остаться, фавны несмело подошли к кострам  и  сели  на
землю. Один из них кинулся в лес, что-то крича. Его крики постепенно утихли,
но через полчаса он вернулся в сопровождении целой толпы.
   Опасливо косясь на землянина, фавны подошли и уселись возле костров. Урок
пошел впрок. Теперь они вели себя более сдержанно и даже не вырывали