я до глубокой старости  ясность  ума  и  упругость  походки.  Умирали
легко, как бы засыпая, не чувствуя при этом ни ужаса смерти, ни агонии.
   ... Было уже далеко за полночь, когда гости, наконец, покинули столы.
   Под впечатлением увиденного Эрик долго не  мог  заснуть.  Но  зато  когда
заснул, то проспал почти до вечера следующего дня. Солнце уже  давно  прошло
зенит и склонялось к закату, когда его разбудила Стелла:
   - Вставай, соня! - тормошила она его. - Отец хочет тебя видеть.
   Эрик проснулся, но сделал вид, что еще спит. Улучив  момент,  он  охватил
жену руками и повалил на себя, осыпая  ее  шею  и  грудь  поцелуями.  Стелла
поначалу пыталась вырваться,  но  затем  замерла,  прижавшись  щекой  к  его
обнаженной груди. Так они лежали до тех пор, пока за дверью  не  послышалось
легкое нетерпеливое покашливание Дука.
   Быстро одевшись, он вышел. Дук ждал его во дворе.
   - Скорее ешь и поедем смотреть твое хозяйство.
   - Какое хозяйство? - не понял Эрик.
   - Увидишь, - пообещал Дук.
   Наспех перекусив остатками вчерашнего паштета, Эрик вышел во двор. Дук  и
Стелла уже сидели верхом. Стелла на своей белой кобыле, держа в  руке  повод
вороного жеребца, нетерпеливо  роющего  копытами  землю.  Сергей  вскочил  в
седло.
   - А что Гор и Юл? - спросил он по привычке, предполагая, что братья,  как
всегда, будут его сопровождать.
   - Они выехали с восходом и уже давно  ждут  нас  на  месте,  -  улыбаясь,
ответил Дук.
   Выехав из селения, всадники углубились в лес по хорошо наезженной дороге.
Видно было, что ею в последнее время часто пользовались.  Она  была  укатана
колесами повозок. Земля настолько утрамбовалась, что  уже  не  оставляла  на
себе следов.
   Проехав километров шесть, они выехали на  широкую  поляну,  если  поляной
можно назвать обширное пространство километров  четыре-пять  в  поперечнике.
Эрик замер от восхищения. Вид был поистине прекрасным. Поляна с трех  сторон
окружена скалистыми,  покрытыми  вековыми  деревьями  горами.  Сотни  ручьев
водопадами струились вниз и впадали в реку,  которая  блестела  на  открытом
пространстве, и терялись среди стволов могучих деревьев справа, уходя в лес.
Вдалеке виднелись строения. Дорога пошла мимо возделанных полей и  огородов,
фруктовых садов. Сады, видимо, насажены недавно, так как  все  деревья  были
молодыми, хотя многие из них уже сгибались под тяжестью спелых плодов.  Эрик
прикинул, что общая площадь обработанной земли превышала двести гектаров.
   - Как тебе нравится твое хозяйство? - спросил Дук.
   - Тебе не кажется, что это слишком много?
   - Много ртов - много земли, - ограничил свой ответ Дук.
   Показались пастбища, примыкающие непосредственно  к  реке.  На  пастбищах
паслись коровы и лошади. Тут  же  стояли  какие-то  сараи.  Через  реку  был
перекинут деревянный мост. Легкий, но достаточно прочный, чтобы  через  него
могла проехать тяжело нагруженная  телега.  Подъехали  к  группе  высоких  и
длинных строений.
   - Школа, мастерские, лаборатория, арсенал, - как  гид,  пояснял  Дук,  не
вдаваясь в подробности.
   Невдалеке  от  школы  расположился  целый  поселок  маленьких  деревянных
домиков, возле которых Эрик заметил людей.
   - А это жилье твоих учеников, - снова заговорил Дук. - Женатых.  Холостые
будут жить вон в том доме, - и он показал на один из  больших,  вытянутых  в
длину домов. - Всего их будет около двухсот. Каждый год они будут сменяться.
Тебе предстоит обучать их всему, что знаешь, но особенно военному искусству.
Мы не можем больше оставаться беззащитными, как бы ни мала была  вероятность
повторения прошлогодних событий. Они же будут обрабатывать землю  и  следить
за хозяйством.  Если  случится  нехватка  продуктов,  мы  привезем  столько,
сколько потребуется.
   "И опять, - подумал Эрик, но уже без досады, - все решается за меня. Этот
Дук, оказывается, упрямый старик и, если что решил,  то  обязательно  должен
довести до конца. Меня уже который раз  ставят  перед  свершившимся  фактом.
Впрочем, у меня нет оснований для проявления  недовольства.  Посмотрим,  что
дальше".
   Дальше был обширный плац для занятий.  Даже  полоса  препятствий,  точная
копия того, что было  сделано  в  памятном  ущелье,  была  предусмотрительно
расположена на краю плаца. Все оборудовано добротно и солидно.
   "Когда же они успели? - подумал Эрик, рассматривая строения и площадь для
занятий. - По-видимому, строительство началось сразу же после битвы в горах.
Выходит, они уже тогда все  решили,  хотя  я  и  не  давал  на  то  никакого
согласия..."
   Пересекли плац, проехали через обширный парк, отделенный от площади живой
изгородью, и очутились перед трехметровой стеной из  вьющихся  роз.  Проехав
проем через открытые кованые ворота, они остановились на  просторном  дворе,
засаженном розами  и  другими  цветами.  Посреди  двора  возвышался  большой
двухэтажный каменный дом на высоком цоколе. Рядом с крыльцом  стояли  Гор  и
Юл, очевидно, давно уже ожидающие их приезд.
   - Нравится? - наслаждаясь произведенным эффектом, спросил Дук.
   - Когда же вы это все успели и кто это сделал?
   - Строили целый год все окрестные селения. Это тебе наш общий  подарок  к
годовщине битвы в горах. Там, внутри, ты  найдешь  подарки  от  всех  племен
нашей планеты. Каждое племя старалось одарить тебя  чем-то  особенным,  чего
нет у других. Стены и мебель сделаны из дорогих пород  дерева,  доставленных
сюда за сотни километров. Ты увидишь на полу  шкуры  редких  зверей,  ковры,
изготовленные лучшими мастерами, громадные  раковины,  доставленные  со  дна
океана, светильники из горного хрусталя,  посуду  из  тончайшего  фарфора  и
серебра. Но пойдем, посмотрим еще кое-что.
   Они прошли широким коридором,  стены  которого  обшиты  мореным  дубом  с
искусно вырезанными цветами и листьями, переплетающимися в сложном  рисунке.
Через открытую дверь, проем которой был  затянут  прозрачной  материей,  они
вошли во внутренний дворик, метров тридцать в поперечнике. Посреди дворика -
бассейн, со дна которого мощной струей метра  два  в  высоту  бил  природный
источник. Судя по  пузырькам  на  поверхности,  вода  насыщалась  углекислым
газом. Подойдя ближе, Эрик удостоверился в этом по резкому,  бьющему  в  нос
специфическому запаху. Над двориком, на деревянной раме, был  натянут  купол
из прозрачной, но прочной материи. Между куполом  и  стенами  дома  светился
зазор высотою в полтора метра, обеспечивающий свободную циркуляцию воздуха.
   - Мы все хотим, чтобы жизнь твоя была приятной и ты никогда  не  думал  о
возвращении на Землю, -  торжественно  сказал  Дук.  -  А  теперь  мы  будем
прощаться. Остальное ты досмотришь сам с моей дочерью. Юл уедет со  мной,  а
Гор переночует в одном из домиков.
   - Разве нельзя здесь? - удивился Эрик.
   - Здесь достаточно жильцов, - засмеялся Дук, подмигивая Стелле...
   - Не понял?!
   - Ты забыл, какой сегодня день, - напомнил Дук и, видя, что Эрик  молчит,
пояснил, кивая головой на второй этаж дома. - Там ждут те, кто выбрал  тебя.
И не вздумай сопротивляться, - шутливо, но в то же время строго, предупредил
он.
   Эрик беспомощно и  отрешенно  махнул  рукой.  Он  уже  хорошо  знал,  что
сопротивляться бесполезно. Да и хотел ли он сопротивляться?  Психологический
барьер, поставленный воспитанием и жизнью на далекой теперь Земле, был  снят
новыми условиями. От него остался лишь фундамент, через который легко  можно
было перешагнуть, разве что случайно задев ногой.
   Любовь многолика, и каждое  лицо  ее  прекрасно  и  неповторимо.  Природа
мудра. Она разделила все живое на две сущности, чтобы в  стремлении  друг  к
другу порождалось вечное движение, без которого сама  природа  не  могла  бы
существовать. Она дала живому боль, чтобы избегать, и  наслаждение  -  чтобы
следовать. Наказание и поощрение. Не лежит ли это сочетание в основе  любого
обучения? Природа учит своих детей.  Любой  педагог  скажет,  что  поощрение
часто более эффективно, чем наказание.
   Элиане это поняли и довели систему поощрения до того возможного  предела,
перейти который значило бы превратиться в пепел.


   СЕРГЕЙ ИЛИ ЭРИК?
   Через неделю после вселения Эрика в новое жилище  к  нему  пришел  Гор  и
сообщил,  что  все  готово  для  начала  обучения  и  курсанты  ждут  своего
преподавателя. Отпуск кончился. Пора было приниматься за дело.
   Первое знакомство с учениками состоялось в большом учебном классе.  Когда
Эрик вошел  туда,  там  уже  сидело  на  скамьях  человек  двести  -  двести
пятьдесят. Среди них он заметил группу бойцов своего отряда, расположившихся
отдельно от остальных. Может быть, для того, чтобы Эрик их сразу же заметил,
они напели на себя почетные серебряные диадемы.
   Гор пояснил, что он отобрал двадцать пять наиболее  способных  бойцов  на
роль младших командиров. Эрик  по  достоинству  оценил  предусмотрительность
своего друга.
   Он раза два прошелся перед  рядами  сидящих,  собираясь  с  мыслями.  Ему
никогда не приходилось быть преподавателем, но он интуитивно понимал, что от
первых слов, которые он скажет своим слушателям, зависит очень  многое,  так
как первые слова врезаются в память, определяя отношение слушателя  ко  всей
последующей информации.
   - Обстоятельства, - начал он, - заставляют меня учить вас тому, чему бы я
никогда и никого не хотел учить.
   Он сделал паузу, как бы раздумывая, на самом  же  деле,  давая  аудитории
время, необходимое для выработки соответствующего психологического настроя.
   Внимательно окинул взглядом слушателей и продолжал:
   - Я буду учить  вас  убивать,  убивать,  чтобы  самим  не  быть  убитыми.
Убивать, в целях сохранения вашего народа и вашего уклада жизни. Чтобы вы  и
ваши дети могли жить свободными, чтобы вас  не  загоняли  в  концлагеря,  не
вскрывали чрева ваших жен и дочерей.
   Вы должны стать жестокими. Но, став жестокими, вы  призваны  сохранить  в
себе присущую вам мягкость и доброту. Эта доброта - ваше главное  богатство,
и только защищая  это  богатство  от  посягательств  и  насилия,  вы  можете
прибегать к жестокости.  В  других  случаях  она,  жестокость,  должна  быть
глубоко упрятана в ваших душах, подобно оружию, хранимому в арсенале.
   Берегитесь употребить это оружие друг против друга. От вашей  цивилизации
тогда ничего не останется. Вы узнаете нищету и голод, гнет и страдания. Ваши
добродетели обратятся в порок. Ваши нивы порастут  сорняками.  Ваши  женщины
потеряют красоту, а ваши дети - почтение и любовь  к  родителям.  Ничто  уже
тогда не поможет вам!
   Я пришел к вам из того мира, который тысячелетиями раздирался  войнами  и
насилием. Людей сжигали на кострах, закапывали живьем в  землю,  покупали  и
продавали, как скот... В этом мире озверевший деспот  развлекался  стрельбой
из лука в женщин, патриарх церкви пил эликсир молодости,  приготовленный  из
крови  невинных  младенцев,  жены  завоевателей  принимали  ванны  из  крови
девственниц покоренного народа, из кожи людей изготовляли дамские сумочки  и
абажуры...
   Мучительной   была   история   народа   моей   планеты.   Только   угроза
самоуничтожения повернула историю на путь  мирного  развития,  но  до  этого
человечество пролило океаны крови и моря слез.
   Помните, выпущенное на волю зло уже никогда  нельзя  будет  заточить  под
замок!
   Когда-то, более двух тысяч лет назад, на Земле жил пророк,  который  учил
доброте и всепрощению. Он говорил:  "Возлюби  врага  своего!  Ибо,  возлюбив
врага своего, ты сделаешь его  другом."  Раб  должен  был  возлюбить  своего
господина, ибо господин - враг раба. Господин  лишил  раба  свободы,  и  раб
должен любить его, следуя заветам пророка
   Я  говорю:  пойми  врага  своего.  Пойми,  что  он  хочет,   и   поступай
соответственно. Если враг хочет лишить тебя свободы - убей его! Но  если  ты
видишь, что вражда между вами  основана  на  недоразумении,  обиде  и  может
прекратиться, найди в себе мужество протянуть ему  первым  руку  примирения.
Думай и действуй! Думай  мудро,  действуй  решительно  и  быстро!  Поспешные
решения и промедления в действиях всегда были причиной неудач и поражения. Я
научу вас действовать быстро и решительно, но я смогу  научить  вас  думать.
Это вы должны сделать сами. И еще... Трудно превратить  врага  е  друга,  но
друга во врага - очень легко. Овладев средствами насилия,  помните  об  этом
всегда!
   И последнее. Прошу это принять, как мое  завещание.  Все  мы  смертны,  и
когда-нибудь умру и я. Но те знания, которые я вам дам, останутся жить. Если
среди вас, знающих тайну оружия, появится один  или  больше,  которые  будут
призывать  вас  применить  это  оружие  против  своих  же,  убейте  его  без
промедления и  сожаления,  не  принимая  во  внимание  ни  его  заслуги,  ни
оправдания. И пусть это будет законом! Только  в  этом  случае  я  буду  вас
учить! Вы должны будете дать  присягу  верности  этому  закону,  который,  я
думаю, мы вскоре примем, - он  посмотрел  на  Гора,  -  после  обсуждения  с
вождями племен. Сейчас Гор распределит вас по группам. До принятия закона вы
будете заниматься спортивной и строевой подготовкой под руководством младших
командиров. Занятия по боевой подготовке, повторяю, начнутся после  принятия
закона и присяги. Перерыв!
   Он вышел в сопровождении Гора.
   - Ты ничего раньше не говорил о таком законе! - начал Гор.
   - А разве вы меня поставили в известность о всем этом? - он повел  вокруг
рукой. - Мне это пришло в голову во время лекции, и я счастлив, что вовремя.
   - Что же делать? Для принятия  закона  надо  собрать  совет  племен.  Это
потребует времени.
   - Время есть!  Поставь  в  известность  Дука,  что  это  мое  непременное
условие! Пусть он пошлет гонцов во все племена, и в  первую  очередь  в  те,
которые присылают курсантов для обучения. Остальные могут  присоединиться  и
позже.  Важно,  чтобы  закон  был  принят  всеми  окрестными  племенами   на
расстоянии пятисот - шестисот километров, т. е. вокруг очага обучения. Закон
должен предусматривать, чтоб те племена, которые  будут  входить  в  систему
подготовки  обороны,  принимали  этот  закон  и  присягали  ему,   а   также
нераспространение военных и технических знаний на те регионы, где закон  еще
не принят.
   - Ты все предусмотрел!
   - Увы, тому виною опыт истории моей планеты.
   - Ты прав. Сразу же после распределения курсантов по группам и назначения
командиров я еду к Дуку.
   На этом они расстались, и Эрик вернулся домой.
   Созыв конференции представителей племен занял два месяца.  За  это  время
раз пять приезжал Дук за разъяснениями и сам  рассказывал  Эрику,  как  идет
подготовка к созыву конференции.
   - Большинство, - говорил он,  -  сознает  необходимость  принятия  нового
закона, но некоторые возражают.
   Два месяца Эрик, дожидаясь выполнения выдвинутых условий, не появлялся  в
расположении учебных групп и,  что  называется,  бездельничал.  Все  дело  в
привычке. Его новое "семейное" положение, окружающая роскошь  воспринимались
теперь как само собой разумеющиеся. Более того, они нравились ему,  и  скажи
сейчас кто-нибудь Эрику, что  придет  время  и  он  лишится  всего  этого  и
вернется снова на свой  остров,  он  бы  не  поверил,  а  если  поверил,  то
воспринял бы как невосполнимую утрату.
   Целыми днями он  "нежился"  на  коврах  возле  "нарзанового"  бассейна  в
окружении своих подруг, в  каждой  из  которых  находил  свои  отличительные
прелести и неповторимость. Не оделяя ни одну из  них  вниманием,  он  был  с
каждой одинаково ласков и предупредителен. Землянин в нем почти  умер.  Если
не совсем, то в значительной части. Правда, он  часто  обращался  мыслями  к
родной планете, но только мыслями, ни разу не испытывая желания вернуться.
   Бытие определяет сознание. Это верно во  всех  случаях.  Почему  же  Эрик
должен составлять исключение? Земля исторгла его, не спрашивая его  желания.
Эта планета приняла его. Вместе  с  ее  народом  он  переносил  опасности  и
лишения. Вместе с ним он шел на смерть, горе этого народа  было  его  горем,
радости  -  его  радостями.  Он  стал  теперь   элианином   окончательно   и
бесповоротно.  Каждая  молекула  его  тела,  согласно  биохимии,  была   уже
элианской. Земной осталась только память. Но не является ли память  главным?
Не придет ли время, когда это главное  скажет  о  себе  и  его  голос  будет
решающим?
   За два месяца он один раз побывал в ущелье, на месте первого  лагеря.  На
могиле Эолы стоял теперь гранитный обелиск. Искусно  высеченная  из  мрамора
голова застыла  в  полуобороте  в  глубине  гранитной  ниши.  Внизу  золотой
насечкой были обозначены контуры рокового кинжала - его  подарка  так  и  не
родившемуся сыну.
   Насыпь вокруг братской могилы была выложена гранитными плитами. На насыпи
- скульптурная группа из трех бойцов. В центре стоял Ларт. На месте пепелищ,
оставшихся  от  домов,  бурно  росла   трава.   Опрокинутый   взрывом   мины
бронетранспортер  покрылся  ржавчиной.  Рядом  с  бронетранспортером   лежал
начисто  обглоданный  шакалами  и  воронами  скелет  шестипалого  пришельца.
Очевидно, его не заметили в тот памятный день. Иначе бы  сбросили  вместе  с
остальными в болото. Так испокон веков победители хоронят  побежденных.  Где
могилы миллионов немецких солдат, похороненных на земле Украины, Белоруссии,
под Москвой, под Орлом и у подступов к Волге? Не придет на могилу  ни  мать,
ни сын, ни внук, ни правнук. Что занесло вас на чужую землю? Чужая  земля...
Она мягка только для своих сынов и не приемлет чужеземного захватчика,  даже
мертвого.
   Эрик поймал себя на том, что он постоянно в мыслях возвращается к  родной
планете. Кто я? Сергей или Эрик?  Эрик  молчал,  но  даже  в  этом  молчании
постоянно чувствовалось его присутствие.
   Полмесяца ушло на экспедицию к звездолету. Эрик собрал десяток подвод и с
командой в сорок человек  побывал  на  космодроме.  Там,  по  его  указанию,
подводы нагрузили снятыми со звездолета приборами,  которые  он  рассчитывал
использовать в дальнейшем. Уходя, как и всякий раз,  Эрик  тщательно  закрыл
все люки. Открыть их мог только человек, знающий шифр, который он никому  не
доверял, даже Гору. Конечно, элиане, если бы захотели, могли  "покопаться  у
него в мозгах" и найти в конце концов шифр, открывающий люки. Но Эрик должен
был признать, что в  этом  отношении  его  друзья  сохраняли  щепетильность.
Проникнуть  в  звездолет  можно  было,  правда,  через  поврежденный  корпус
грузового отсека, как это было сделано при первом его посещении,  но  теперь
он позаботился, чтобы из грузового отсека нельзя было проникнуть дальше. Еще
раньше он как мог наглухо заделал поврежденную ударом сплющившегося при этом
второго бронетранспортера переборку между  грузовым  отсеком  и  центральным
коридором  космического  корабля.   Это   удалось   с   помощью   найденного
электросварочного  аппарата.  Собственно,  он  лежал   рядом.   По-видимому,
оставшиеся в живых женщины команды в самый последний момент  решили  наглухо
закрыть вход в корабль, но внезапно начавшаяся эпидемия помешала им.
   Еще раньше, семь месяцев назад,  возвращаясь  с  очередной  экскурсии  на
космодром,  Эрик  решил  заглянуть  на  завод,  рассчитывая  найти  там   не
поврежденные взрывом металлические листы. К счастью, он захватил с собой  со
звездолета счетчик радиоизлучения, машинально бросив его на повозку вместе с
другими необходимыми предметами.
   Подъезжая к заводу, он случайно кинул взгляд на шкалу счетчика и  тут  же
приказал остановиться. Счетчик показывал  0,5  рентгена  в  час.  До  завода
оставалось еще километров пять. Вся  местность  вокруг  была  радиоактивной.
Тогда он понял, что свистуны  в  качестве  источника  электрической  энергии
использовали переносные атомные  генераторы.  Поврежденные  взрывом,  они  и
явились источником радиации.
   На этот раз ему хотелось найти хотя бы один такой генератор.  Вскоре  это
удалось. Прикинув, он опреде